Курс на пролетарскую социалистическую революцию предполагал и новую расстановку классовых сил. Выступать против буржуазии в городе и в деревне мог лишь пролетариат в тесном союзе с крестьянской беднотой, нейтрализуя неустойчивые элементы в крестьянстве - середняка. Но "нейтрализовать" отнюдь не означало сделать его нейтральным, оставить его в стороне от борьбы, выжидающим ее исхода. В гражданской войне, когда народ резко делится на два враждебных класса, вообще не может быть нейтральных, не участвующих в борьбе. Нейтрализовать середняка значило заставить его не мешать революции, а если можно, то и вызвать помощь с его стороны. Как раз основная масса крестьян-середняков, переодетых в солдатские шинели, была подвержена наибольшим колебаниям вплоть до кануна пролетарской революции и только с сентября 1917 года могла выступить нашим временным помощником, поскольку аграрный вопрос и вопрос о мире могли быть решены лишь пролетариатом. Но именно потому, что середняк был колеблющимся союзником, Ленин настаивал на союзе пролетариата с крестьянской беднотой. Предложения Ленина были встречены в штыки не только мелкобуржуазными партиями, не только Троцким, но и небольшой группой внутри партии. Л. Б. Каменев, поддержанный А. И. Рыковым, Ногиным и другими, возражая Ленину, утверждал, что, пока не ликвидировано помещичье землевладение, нельзя говорить о том, что буржуазная революция закончилась и что стоит задача перехода власти в руки советов. Революционному призыву Ленина - рвать с Временным правительством и передать всю власть советам - Каменев противопоставил лозунг: контроль советов над Временным правительством. Каменев фактически занял меньшевистскую позицию защиты буржуазного правительства, которое не могло и не хотело делать ни шагу вперед, будучи контрреволюционным по своему классовому существу. Звать к контролю над таким правительством, не имея реальной власти, значило сеять в массах ложную надежду, что буржуазия способна решать задачи революции.
Критикуя взгляды Каменева, Ленин говорил: "Я понимаю, что неразвитая масса рабочих и солдат может наивно и бессознательно верить в контроль, но достаточно подумать об основных моментах контроля, чтобы понять, что эта вера - отступление от основных принципов классовой борьбы"[237].
"Контролировать без власти нельзя, - отвечал Ленин Каменеву на Петроградской конференции большевиков, состоявшейся за несколько дней до Всероссийской конференции большевиков, - контролировать резолюциями и прочим - чистейшая ерунда"[238].
Суть разногласий между Лениным и группой правых большевиков особенно определенно была выражена Рыковым в его выступлении на конференции. "Откуда взойдет солнце социалистического переворота? - говорил он. - Я думаю, что по всем условиям, обывательскому уровню инициатива социалистического переворота принадлежит не нам. У нас нет сил, объективных условий для этого. А на Западе этот вопрос ставится приблизительно так же, как у нас вопрос о свержении царизма"[239].
Рыков подобно Каменеву дальше буржуазной революции для России не шел. Именно против этой меньшевистской установки резко выступал Ленин: "Товарищ Рыков говорит, что социализм должен придти из других стран с более развитой промышленностью. Но это не так. Нельзя сказать, кто начнет и кто кончит. Это не марксизм, а пародия на марксизм"[240].
Конференция пошла за Лениным, только 7 - 8 человек воздержались при голосовании ленинских предложений. В этом еще раз сказалась идейная сплоченность партии.
По основному вопросу порядка дня - о текущем моменте - Апрельская конференция приняла резолюцию, центральный пункт которой гласит: "Пролетариат России, действующий в одной из самых отсталых стран в Европе, среди массы мелкокрестьянского населения, не может задаваться целью немедленного осуществления социалистического преобразования.
Но было бы величайшей ошибкой, а на практике даже полным переходом на сторону буржуазии выводить отсюда необходимость поддержки буржуазии со стороны рабочего класса, или необходимость ограничивать свою деятельность рамками приемлемого для мелкой буржуазии, или отказ от руководящей роли пролетариата в деле разъяснения народу неотложности ряда практически назревших шагов к социализму. Такими шагами является, во-первых, национализация земли. Такая мера, непосредственно не выходящая из рамок буржуазного строя, была бы в то же время сильным ударом частной собственности на средства производства и постольку усилила бы влияние социалистического пролетариата на полупролетариев деревни.
Такими мерами является, далее, установление государственного контроля за всеми банками, с объединением их в единый центральный банк, а равно за страховыми учреждениями и крупнейшими синдикатами капиталистов (например, синдикатом сахарозаводчиков, Продуглем, Продаметом и т. п.), с постепенным переходом к более справедливому, прогрессивному обложению доходов и имуществ. Такие меры экономически вполне назрели, технически безусловно осуществимы немедленно, политически могут встретить поддержку подавляющего большинства крестьян, выигрывающего от этих преобразований во всех отношениях"[241].
Докладывая на конференции эту часть резолюции, Ленин добавил: "Революция - буржуазная, а потому не надо говорить о социализме" - говорят противники. А мы скажем, наоборот: "Так как буржуазия не может выйти из создавшегося положения, то революция и идет дальше". Нам нужно не ограничиваться демократическими фразами, а разъяснять положение массам и указывать им на ряд практических мер: взять в свои руки синдикаты - контролировать их через советы рабочих и солдатских депутатов и т. д, И вот все эти меры осуществленные и сделают то, что Россия станет одной ногой в социализм"[242].
По вопросу о войне конференция приняла особую резолюцию. В ней Ленин дал характеристику войне с точки зрения ее классового значения, объяснил, что такое революционное оборончество масс, и остановился главным образом на том, как кончить войну. Об этом последнем в резолюции Апрельской конференции большевиков сказано: "Что касается до самого важного вопроса о том, как кончить возможно скорее - и притом не насильническим, а истинно демократическим миром - эту войну капиталистов, то конференция признает и постановляет:
Нельзя окончить эту войну отказом солдат только одной стороны от продолжения войны, простым прекращением военных действий одной из воюющих сторон.
Конференция протестует еще и еще раз против низкой клеветы, распространяемой капиталистами против нашей партии, именно: будто мы сочувствуем сепаратному (отдельному) миру c Германией. Мы считаем германских капиталистов такими же разбойниками, как и капиталистов русских, английских, французских и пр., а императора Вильгельма - таким же коронованным разбойником, как Николая II и монархов английского, итальянского, румынского и всех прочих.
Наша партия будет терпеливо, но настойчиво разъяснять народу ту истину, что войны ведутся правительствами, что войны всегда бывают связаны неразрывно с политикой определенных классов, что эту войну можно окончить демократическим миром только посредством перехода всей государственной власти по крайней мере нескольких воюющих стран в руки класса пролетариев и полупролетариев, который действительно способен положить конец гнету капитала"[243].
В свете этой резолюции о войне очень важно отметить, как большевики оценили предложение о созыве мирной конференции. В Петроград приехал датский "социалист" Воргбьерг. Он принадлежал к оппортунистическому большинству датской социал-демократической партии, перешедшему на сторону своей буржуазии. От имени трех скандинавских партий - датской, норвежской и шведской, тоже стоявших за оборону буржуазного отечества, - Боргбьерг предложил Петроградскому совету созвать мирную конференцию социалистов. Боргбьерг признал, что он действует от имени немецких оборонцев типа Шейдемана и других, согласных вести переговоры о мире на основе отказа Германии от ее завоеваний. Выло ясно, что германский империализм, побуждаемый голодом, разрухой и растущей в тылу революцией, через нейтрального "оборонца" - Дания не принимала участия в войне - пытался мирно договориться со своими противниками о разделе добычи, Германия отказывалась от своих захватов в современной войне, но она ничего не говорила о своих прежних завоеваниях. Английские и французские оборонцы отказались идти на мирную конференцию, тем самым они показали, что их. хозяева - английские и французские империалисты - не хотят и слушать о мире, стоят за продолжение войны до победного конца. Конференция большевиков вскрыла империалистский характер этой мирной комедии.
"Социалисты не могут, не изменяя пролетарскому делу, ни прямо, ни косвенно участвовать в этой грязной и корыстной торгашеской сделке между капиталистами разных стран из-за дележа награбленной ими добычи"[244], говорилось в резолюции. Вместе с тем конференция особо остановилась на роли английских и французских оборонцев: "Конференция устанавливает далее тот факт, что английские и французские социалисты, перешедшие на сторону своих капиталистических правительств, отказались идти на конференцию, устраиваемую Воргбьергом. Этот факт показывает ясно, что англо-французская империалистская буржуазия, агентами которой эти якобы социалисты являются, хотят продолжать дальше, хотят затягивать эту империалистскую войну, не желая даже обсуждать вопросов о тех уступках, которые принуждена обещать через посредство Боргбьерга немецкая империалистская буржуазия под влиянием растущего истощения, голода, разрухи и, главное, надвигающейся рабочей революции в Германии"[245].
Конференция постановила предать эти факты самой широкой огласке и заявила, что большевики пойдут на совещание и вступят в братский союз только с такими рабочими партиями других стран, которые борются и в своей стране за переход власти в руки пролетариата.
В борьбе за переход власти в руки нового класса огромную роль играли угнетенные национальности. Исход революции зависел от того, удастся ли пролетариату повести за собой трудящиеся массы угнетенных народностей. Буржуазное правительство продолжало старую царскую политику удушения и угнетения национальностей. По-прежнему подавлялось национальное движение. Организации вроде Финляндского сейма разгонялись. Лозунг "Единая неделимая Россия" оставался руководящим для буржуазных и мелкобуржуазных партий. Только большевики выступили против этого крепостнического лозунга, открыто заявив, что трудящиеся угнетенных наций имеют право сами устраивать свою судьбу.
Сталин, вместе с Лениным разработавший основы национальной политики большевиков, в докладе на конференции вскрыл грабительский характер политики правительства и беспощадно разоблачил мелкобуржуазных соглашателей, плетущихся за буржуазией. Тем, кто пытался увековечить национальный гнет, Сталин противопоставил революционную программу большевистской партии: "Наша точка зрения на национальный вопрос сводится к следующим положениям: а) признание за народами права на отделение, б) для народов, остающихся в пределах данного государства, - областная автономия, в) для национальных меньшинств - особые законы, гарантирующие им свободное развитие, г) для пролетариев всех национальностей данного государства - единый, нераздельный пролетарский коллектив, единая партия"[246].
С особым содокладом по национальному вопросу выступил Г. Л. Пятаков, поддержанный некоторыми членами конференции. Он утверждал, что в эпоху мирового хозяйства, установившего неразрывную связь между всеми странами, национальное государство является уже пройденным историей этапом: "Требование независимости взято из другой исторической эпохи, оно реакционно, ибо хочет повернуть историю вспять. Исходя из анализа новой эпохи империализма, мы говорим, что иной борьбы за социализм, как борьбы под лозунгом "Прочь границы", борьбы за уничтожение всяких границ, мы и представить себе в данный момент не можем"[247].
Ленин выступил с резкой критикой речи Пятакова.
"Метод социалистической революции под лозунгом "Прочь границы" есть полная путаница, - заявил он. - Что это значит - "метод" социалистической революции под лозунгом "Долой границы"? Мы стоим за необходимость государства, а государство предполагает границы... Надо сойти с ума, чтобы продолжать политику царя Николая"[248], подчеркивал Ленин.
Л. Б. Каменева и Г. Л. Пятакова объединяло непонимание задач революции. Первый, отрицая социалистический характер революции, тянул партию в меньшевистское болото. Второй, не выступая в этом вопросе открыто против ленинских установок, на практике обрекал революцию на изоляцию и поражение. Партия боролась на два фронта - против правооппортунистической и против "левой" оппозиций.
Докладами Ленина и Сталина исчерпывались основные вопросы конференции. Другие выступления только развивали главные идеи Ленина и Сталина.
По вопросу "об отношении к советам рабочих и солдатских депутатов" конференция подчеркнула, что на местах революция идет вперед, подводя движение к переходу всей власти к советам, в столицах же и некоторых больших городах, где сконцентрированы наибольшие силы буржуазии, где резче наблюдается политика соглашательства с буржуазией, переход власти к советам представляет особо большие трудности. "Задачей пролетарской партии является поэтому, - говорит резолюция, - с одной стороны, всесторонняя поддержка указанного развития революции на местах, с другой стороны, систематическая борьба внутри советов (путем пропаганды и перевыборов их) за торжество пролетарской линии; направление всех усилий и всего внимания на рабочую и солдатскую массу, на отделение пролетарской линии от мелкобуржуазной, интернационалистской от оборонческой, революционной от оппортунистической, на организацию и вооружение рабочих, на подготовку их сил к следующему этапу революции"[249].
Обсудив вопрос "об объединении интернационалистов против мелкобуржуазного оборонческого блока", конференция высказалась против какого бы то ни было блока с партиями, не порвавшими с оборончеством. Конференция отвергла соглашения с социал-шовинистами других стран, выставив лозунг создания III Интернационала.
Апрельская конференция большевиков имела огромное значение для развития партии и революции. Апрельская конференция нацелила партию большевиков на борьбу за перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую. Конференция разработала конкретную революционную программу для этого этапа перерастания революции. Конференция показала, какие классы двигают революцию вперед. Она приняла решение по всем коренным вопросам революции - войне, земле, борьбе с голодом. Она показала единственный выход из положения - переход всей государственной власти в руки советов рабочих, солдатских, крестьянских и других депутатов по всей России.
"Пролетариат найдет в наших резолюциях руководящий материал к движению ко второму этапу нашей революции"[250] - так говорил Ленин в заключительной речи, закрывая Апрельскую конференцию.
Сладким речам эсеров и меньшевиков, звавшим массы к тихой покорности, к спокойному ожиданию благ от Временного правительства, большевики противопоставили смелый призыв к борьбе, к дальнейшему разворачиванию революции.
Партия, проделавшая героический путь, приведший к победе над царизмом, разработала на своей Всероссийской конференции генеральную линию для победы над буржуазией и ее мелкобуржуазными союзниками. И то единодушие, с которым конференция приняла решения по докладам Ленина и Сталина, служило залогом успеха на новом этапе.
Глава пятая.
Большевистская партия в борьбе за массы
1. Апрельская демонстрация
е успела еще конференция большевиков закончить свою работу, как в Петрограде прорвались наружу классовые противоречия. Не помогли ни уступки буржуазии, ни маневры соглашателей. 20 и 21 апреля на улицах столицы развернулись массовые демонстрации против войны.
До сих пор Временное правительство скрывало свои истинные намерения. О войне оно говорило в нарочито туманных фразах, сеявших в массах надежды на прекращение бойни. Правительство выжидало, пока эсеро-меньшевики выполнят свою задачу по подготовке масс к продолжению войны. Однако буржуазия боялась, что рост антивоенных настроений опрокинет все усилия эсеро-меньшевистских агитаторов. К тому же декларация правительства от 28 марта, хотя и глухо, но высказавшаяся за "утверждение прочного мира на основе самоопределения народов", произвела на союзных империалистов неприятное впечатление. Они потребовали прямого ответа - будет ли воевать Россия.
Восемнадцатого апреля Милюков разъяснил, что декларация от 28 марта выражает "всенародное стремление довести мировую войну до решительной победы"[251].
Как раз в этот день - по новому стилю было 1 мая - рабочие и солдаты демонстрировали по улицам с лозунгом советской декларации "Мир без аннексий и контрибуций".
Явно империалистский характер ноты Милюкова вызвал прежде всего бурный протест воинских частей Петрограда. С утра 20. апреля выступил Финляндский полк со знаменем "Долой захватную политику". Немного позже выступил 180-й полк. Вышла часть флотского экипажа. Офицеров с ними не было. Более 16 тысяч демонстрантов, настроенных крайне решительно, собралось перед Мариинским дворцом, где заседало Временное правительство. К солдатам выпустили эсеро-меньшевистских лидеров Гоца и Скобелева, но их выступления никого не успокоили. Солдаты приняли следующее постановление: "Ознакомившись с нотой Милюкова о целях войны, выражая свое негодование по поводу столь беззастенчивого выступления, явно противоречащего обращению совета рабочих и солдатских депутатов к народам всего мира и декларации самого Временного правительства, мы требуем немедленной отставки Милюкова"[252].
Чтобы отвлечь внимание масс, эсеро-меньшевики созвали экстренное собрание совета. Представитель солдат и матросов, собравшихся перед Мариинским дворцом, заявил на заседании, что кризис может быть разрешен либо "нашим правительством", либо "гражданской войной".
Выступления рабочих и солдат вызвали контрвыступления буржуазии. Сторонники Временного правительства вывели на улицу полки, еще не разобравшиеся в действительной политике Временного правительства. Домовладельцы, лавочники, мещане, служилая интеллигенция, руководимые кадетами и эсеро-меньшевиками, организовали манифестацию под лозунгом "Доверие Временному правительству".
Под шум патриотической манифестации правительство принимало и более решительные меры. Новый главнокомандующий Петроградского военного округа генерал Корнилов - тот самый, который потом стал знаменем контрреволюции, - приказал Михайловскому артиллерийскому училищу выслать две батареи на Дворцовую площадь. Солдаты училища и часть офицеров решили проверить, известно ли совету распоряжение Корнилова. Выяснилось, что совет не давал никаких указаний. Не в меру ретивый генерал через два часа вынужден был "отменить" свой приказ о высылке пушек. Но самый факт приказа говорил о намерениях правительства расстрелять демонстрацию. Это и подтвердили дальнейшие события: кое-где раздавались выстрелы, направленные в рабочих.
Выступления буржуазии, в свою очередь, вызвали демонстрации пролетариата. На следующий день на улицы стали выходить массы рабочих целыми заводами. Окраины заполнились рабочими и солдатами, протестующими против империалистской политики. В центре, по Невскому, двигались небольшие кучки защитников правительства.