Однажды, когда Ворон стал расхаживать по номеру отеля и что-то бубнить по-английски, Бристоль и Чумелый всполошились не на шутку:
- Может, небоскребы его "сдвинули"?..
- Видать, свихнулся Серега…
Ворон, заметив настороженные взгляды приятелей, попытался успокоить их:
- Прочь тревогу, джентльмены! Я еще не заговариваюсь… Я просто вспоминаю строки великого Эдгара По…
И он с нескрываемым восторгом продолжил чтение, но уже по-русски:
Древний, мрачный Ворон, странник с берегов, где ночь всегда!
Как же царственно ты прозвал у Плутона? Он тогда
Каркнул: "Больше никогда!.."
Однако эти слова еще больше насторожили приятелей. Бристоль даже шепнул Чумелому:
- Ворон о вороне твердит. Быть беде… Ох, чую, скоро заявится из Одессы Монечка и потребует свой "стык" за не проданную "Свободу".
Но пока приятели хандрили, пребывали в недоумении и в предчувствии опасности, Серега действовал. Он уже обзавелся в Нью-Йорке немалым числом знакомых.
С утра Ворон исчезал из отеля и появлялся только вечером. Бристолю и Чумелому он давал лишь короткие и не очень понятные объяснения: где был, с кем встречался, о чем толковал.
Из-за незнания английского у Бристоля и Чумелого пока были только простые поручения: закупить еду и газеты, отвезти по нужному адресу записки и письма.
Прессу Ворон изучал по вечерам: что-то подчеркивал, делал пометки. Одни газеты выбрасывал, другие сохранял.
На недоуменные вопросы друзей, что он там выискивает, лишь отмахивался.
- Узнаете потом… А пока - учите английский. Подобное отношение начинало раздражать Бристоля и
Чумелого. Но в то утро, когда они уже решили взбунтоваться, Ворон с загадочной улыбкой усадил друзей в такси и сообщил, что они отправляются в Нижний Ист-Сайд, где с сегодняшнего дня открыта их контора. Бристоль и Чумелый заворчали:
- Деньги на исходе…
- Тут о серьезном деле надо подумать, а ты конторы арендуешь?
- Надо бы решить, как отступку делать насчет нью-йоркской каменной бабы. Вот-вот из Одессы заявится Монечка с кодлом и погонит предъяву…
В ответ на недовольство друзей Ворон рассмеялся:
- Монечкин срок не подошел. Когда заявится, встретим его честно. А сегодня мы отмечаем юбилей - стопятилетие великого Эдгара По!
И Серега вдохновенно продекламировал строки любимого поэта:
Слабый стук не разобрал я, стук у входа моего,
Говоря, открыл я настежь двери дома моего.
Тьма, - и больше ничего…
От этих слов настроение у Бристоля и Чумелого вконец испортилось. Они печально и многозначительно переглянулись.
- Все, гикнулся наш Серега…
- Одесса-мама не прощает отколовшихся…
Пташки в клетке
Вывеска на дверях офиса "Комитет по празднованию 105-летия Эдгара Алана По" не удивила Бристоля и Чумелого. Но то, что они увидели за дверью, окончательно привело их в уныние.
Небольшая комната была заставлена клетками с печальными черными птицами. Заметив людей, вороны, как по команде, подняли крик. Громкое карканье, удары клювом о прутья, царапанье когтями днища клеток вызвали у Сереги умиление. Так смотрит на цыплят радивая птичница, задавая им корм.
- Ну, и шо сие означает? - Бристоль обвел рукой клетки с беспокойными обитателями.
- А то, что надо немедленно кормить пташек, чтобы они угомонились, и перенести их в другую комнату. Скоро приедут покупатели.
- Вот этих облезлых чертей кто-то купит? - удивился Чумелый.
- Еще как! Чтоб мне больше не увидать Одессу-маму! - убежденно ответил Ворон и подмигнул приятелям.
- Даже на одесском Привозе такое не продается! Ты где раздобыл этих тварей? - Бристоль осторожно приподнял одну клетку.
- Уметь надо! - с гордостью ответил Серега. - И не оскорбляй пташек, они нам принесут ведро долларов.
- Ну-ну… - проворчал Бристоль и в который раз тревожно переглянулся с Чумелым.
Юбилейная распродажа
Вскоре дверь распахнулась, и в офис комитета по празднованию 105-летия Эдгара По ввалился первый покупатель.
Комната сразу наполнилась "ароматом" дешевого виски.
Бристоль критически оглядел потрепанного верзилу и шепнул Чумелому:
- Наши "быки" с Молдаванки даже после недельного загула элегантней выглядят.
- Да, у этого босяка и десяти центов нет в кармане, - грустно поддакнул приятель.
А Ворон, лучезарно улыбаясь, обратился к посетителю:
- Я сразу понял, сэр, - передо мной истинный ценитель творчества великого Эдгара Алана По.
Бристоль и Чумелый с презрительной ухмылкой уставились на "истинного ценителя". А Серега продолжал распинаться:
- Сегодня, в честь юбилея писателя, мы продаем живую память о нем. Того самого ворона, который шестьдесят лет назад вдохновил Эдгара По на бессмертное стихотворение. Помните? "Статный, древний ворон, шумом крыльев славя торжество…"
- Знаю! Грамотный! - рявкнул верзила и достал из кармана пиджака сложенную газету. - Объявление ваше читал. Покажь птичку!
Серега метнулся в другую комнату и тут же вернулся с клеткой.
Ворон-птица угрюмо взглянул на верзилу и явственно прохрипел: "Падаль… Сука… Урод…"
Посетитель радостно захохотал и сунул указательный палец в клетку.
Черный вдохновитель Эдгара По отреагировал незамедлительно. Удар клювом оказался настолько сильным, что из пальца брызнула кровь.
Это привело в еще больший восторг верзилу. Он с нежностью взглянул на птицу и сунул в рот окровавленный палец, но тем не менее, сумел внятно произнести:
- За сколько толкаешь птичку?
- Для вас как истинного ценителя поэзии двести пятьдесят, - поспешно ответил Серега.
- Рехнулся окончательно наш кореш, - вздохнул Чумелый.
- Сейчас этот рваный босяк выхватит пушку или нож, - прокомментировал Бристоль и на всякий случай стал наготове за спиной посетителя.
Но тот и не думал пускать в ход оружие. Не отрывая восторженного взгляда от птицы, он вытащил палец изо рта и достал пачку замусоленных долларов.
- Откуда у него столько? - удивленно шепнул Чумелый.
Бристоль пожал плечами и так же тихо ответил:
- Наверное, сковырнул с богатого жмурика… А может, скок фартовый удался?
Верзила, не обращая внимания на шепот за спиной, небрежно отсчитал положенную сумму и подхватил клетку.
- Будет время - загляните к нам в Южный Бронкс, - подмигнул он Сереге. - Там обитает наше общество бездомных бродяг. А Эдгар По - наш кумир, духовный наставник, поэт вольных странников. Теперь будем поклоняться его пташке и вспоминать старину Эдгара. Кстати, у нас имеется пара его автопортретов. Один можем вам уступить, возьмем недорого…
- Непременно заглянем, - радушно пообещал Ворон и почтительно закрыл дверь за покупателем.
Комитет распущен
- Вот это фарт! - Чумелый никак не мог прийти в себя. - Без пыли и грохота столько срубить!
Теперь приятели смотрели с уважением на Ворона.
- В прошлом, то есть 1913-м, году двести пятьдесят долларов получал средний нью-йоркский рабочий за полгода, - пересчитывая деньги, сообщил Серега.
- Откуда ж у бездомных босяков такие капиталы? - развел руками Бристоль. - Какие-то они здесь, в Нью-Йорке, ненормальные. Хотя, тут всё не так, как в Одессе…
Он не успел продолжить свои размышления. В дверь робко постучались.
- Прошу вас! - мягко, но громко, отозвался Ворон и принял приветливое выражение лица.
На этот раз явилась молодая дама. Аромат дорогих духов мгновенно вытеснил запах дешевого виски в офисе.
- Так вы и есть члены юбилейного комитета? - посетительница скользнула томным взглядом по лицам одесситов.
- Да, мэм, - Ворон почтительно склонил голову.
- А где же?.. - она растерянно огляделась.
- Одну минуту, мэм… - Серега снова нырнул в соседнюю комнату и вернулся с клеткой.
Дама напялила очки и стала пристально разглядывать птицу.
- Какой-то он потрепанный, и вон даже лысина образовалась, - разочарованно произнесла она.
- Все верно! - радостно подтвердил Серега. - Эта лысина у почтенной птицы была уже шестьдесят лет назад. Помните, у Эдгара По:
"Ты, - сказал я, - лыс и черен, но не робок и упорен, Древний, мрачный Ворон…"
- Да, да, - кивнула гостья. - Припоминаю… Пожалуй, я куплю вашу древнюю птицу. Сколько вы за нее просите?
- Триста! - выпалил Серега.
- Так дорого?!
- Поймите, мэм, это последнее живое существо, которое видело великого поэта, - тихо и печально ответил Серега и кивнул на приятелей. - Вот этим джентльменам, представляющим Одесское Общество друзей Эдгара По, наш нью-йоркский комитет отказал. Мы не можем позволить, чтобы живую бесценную реликвию увезли из страны. Ведь на чужбине она утратит мистическую связь с поэтом…
Дама не дала договорить:
- Я покупаю птицу! А вас, джентльмены, приглашаю в наш кружок "Совет великого Эдгара", - она протянула визитку Сереге. - Мы проводим спиритические сеансы по вторникам и пятницам. Теперь с помощью этой мудрой птицы нам будет легче вызывать дух Эдгара По…
Возражений не последовало.
- Мы обязательно посетим ваш кружок, - заверил на прощание Ворон.
Около десяти часов вечера, когда в офисе осталась непроданной лишь одна птица, Серега объявил:
- Все! Контора закрывается. Время аренды помещения истекло.
Довольные итогами дня, Бристоль кивнул на клетку:
- А этого куда?
- Выпустим. Его собратья принесли нам удачу. Может, наш ворон осчастливит еще какого-нибудь нью-йоркца.
Письмо из Одессы
- Что за город такой взбаламученный?! - спустя несколько дней возмущался Бристоль. - Не пойму я этот Нью-Йорк. То швырнет тебе мешок денег, то все заберет назад…
- Важно не только научиться зарабатывать деньги, но и уметь тратить их, - в раздумье отозвался Ворон.
- А все же лихо мы погуляли! - не разделяя озабоченности друзей, сказал Чумелый.
- Осталась сотня долларов. Пора продавать статую Свободы, - Ворон достал из кармана листок бумаги. - Тем более мнительный Монечка начинает волноваться. Вот, передал через одного нашего земляка писульку.
Серега протянул послание Бристолю. Тот зачитал вслух для Чумелого:
- "Ворон, вы, конечно, талантливый юноша, но лове отшнуривать придется. Пари есть пари.
Насколько я осведомлен, барышня-исполинша с факелом и книжкой в руках почему-то еще является собственностью государства США. А ведь вы бились об заклад, что через три месяца продадите ее в частные руки.
Ждите меня в Нью-Йорке. Можно без цветов, оркестра и шампанского.
С нижайшим одесским поклоном, до гробовой доски ваш - Монечка".
Чумелый аж присвистнул:
- Грозит пальчиком старый шнеерзон!
- Дело шваховое, - кивнул Бристоль. - Вся Одесса станет на его сторону, если не выполним уговор.
- А кто сказал, что дело проигранное? - Ворон хитро взглянул на приятелей. - Монечка желает увидеть купчую на статую Свободы, так он ее получит и, как честный шнеерзон, заплатит проигрыш.
- Хотелось бы верить, - вздохнул Бристоль. Чумелый тоже вздохнул:
- Дай бог, чтобы получилось по-твоему, Серега.
"Серебряный мальчик"
Ворон любил удивлять приятелей. В свои планы посвящал лишь частично, чтобы потом преподнести сюрприз, вызвать у них изумление или растерянность.
Поиском покупателя статуи Свободы он занимался самостоятельно. Бристоль и Чумелый опять выполняли только разовые черновые поручения.
Наконец Ворон объявил:
- Нашелся потенциальный покупатель. Он совладелец нескольких серебряных рудников в Южной Америке. В деловом мире его называют Анжель - "серебряный мальчик".
- Он что, малолетка? - поинтересовался Бристоль.
- Да нет, - усмехнулся Ворон. - Ему уже под сорок, а ума - как у восьмилетнего.
- Как же он с таким умишком управляет своим серебряным хозяйством? - заинтересовался Чумелый.
- Родственники и всяческие советники помогают.
- Вот они-то и забьют ему памороки (укр. - сознание, рассудок. Прим. ред.), чтобы не связывался с нами, - проворчал Бристоль.
Ворон кивнул:
- Верно… Обязательно будут отговаривать покупать статую Свободы. Значит, надо их опередить. И я уже это сделал. Сегодня недоразвитый "серебряный мальчик" получил письмо, которое мне якобы удалось перехватить. А написал его сам президент Америки Вудро Вильсон своему другу - миллионеру из Оклахомы.
- Сам такое фуфло замастырил? - усмехнулся Бристоль.
- Помогли толковые люди, - скромно признался Ворон. - Так вот, в письме говорится, что из-за нехватки в стране финансов президент, при поддержке Конгресса, решил продать в частные руки статую Свободы. И хочет, чтобы его приятель опередил других претендентов на великое достояние государства. Вильсон также просит приятеля пока никому не говорить о предстоящей продаже. Она якобы держится в строжайшем секрете. А "серебряному мальчику", благодаря мне, уже нашептали с разных сторон, что дружка президента можно опередить с помощью продажных чиновников.
- Да не клюнет на твой понт этот Анжель! - разочарованно махнул рукой Бристоль.
- Из-за одного письма, конечно, - нет, - согласился Ворон. - Но в ход пущены и другие документы. Готов контракт, по которому Анжель первоначально должен уплатить всего лишь один процент от стоимости статуи Свободы. А остальное он может внести в течение трех лет после покупки. Согласитесь - выгодное приобретение…
- И сколько ты за нее хочешь поиметь? - поинтересовался Чумелый так, словно знаменитая статуя, гордость Нью-Йорка, принадлежит его другу.
Ворон довольно улыбнулся:
- "Серебряному мальчику" я представил счет на сто тысяч долларов.
- Значит, за все фуфловые бумажки, которые ты ему впарил, он должен отшнуровать одну тысячу?.. - подсчитал Бристоль. - Ну, на это еще можно крючкануть фраера.
- Ясное дело, - кивнул Ворон, - вряд ли во всей Америке найдется придурок, который выплатит сразу всю сумму. А нам и одного процента достаточно. Главное - заполучить копию контракта на продажу статуи Свободы. И тогда наш незабвенный Монечка проигрывает пари. И, как честный шнеерзон, он ведет нас ужинать на Пятую авеню в "Золотое ранчо" и расплачивается не только за ужин, но и за проигрыш.
Бристоль почесал затылок. Хотелось ему верить в удачу, но все же что-то настораживало его.
- А где будет происходить сделка?
- Есть два варианта: либо в отеле, где остановился "серебряный мальчик", либо в нашей конторе, - охотно пояснил Ворон.
- Значит, опять на один денек снимем помещение, - усмехнулся Чумелый.
- Нет, на сей раз - на три. Пацаны Анжеля перед самой сделкой будут вынюхивать, с кем предстоит иметь дело, и наверняка захотят наведаться в нашу контору, - ответил Ворон. - Так что три дня аренды - в самый раз.
Ранние визитеры
Не было еще семи утра, когда в номер приятелей настойчиво постучали. Чертыхаясь и позевывая, Ворон распахнул дверь.
На пороге стояли двое крепких ребят - явно выходцев из Южной Америки.
Они сообщили, что "серебряный мальчик" готов подписать контракт завтра, но требует немедленной встречи. У него возникли кое-какие вопросы.
- А чего в такую рань? - недовольно спросил Ворон. Гости лишь развели руками.
- Наш "серебряный мальчик" любит серьезные дела начинать с рассвета… - пояснил один.
- Какой трудяга ваш хозяин! Неужели вкалывает с рассвета до заката?
- Но, - поправил другой гость, - с полудня синьор Анжель предпочитает отдаваться удовольствиям и развлечениям.
Тем временем проснулись Бристоль и Чумелый.
- Серега, мы с тобой, - заявили оба.
- Сам справлюсь, - отрезал Ворон. - Думаю, разговор не долгим будет. Раз Анжель готов завтра подписать контракт.
Бристоль поморщился:
- Не нравятся мне такие ранние визиты…
Ворон махнул рукой, но ничего не ответил. Он быстро собрался, прихватил нужные документы и отбыл с парнями "серебряного мальчика".
Бристоль и Чумелый хотели снова завалиться спать. Но все нарастающее беспокойство прогнало сон.
Как нередко бывало в минуты напряженного ожидания, Бристоль взял гитару.
Родом я с шальной Молдаванки
И с Одессой с пеленок на "ты",
Где под теплый шелест акаций
По ночам я мастырил тырки…
Обычно эту песню Чумелый мог слушать по нескольку раз в день. А здесь, в Нью-Йорке, вдали от родимой Одессы, когда ее затягивал под гитару Бристоль, даже пускал слезу.
Но в то утро ему было не до песен.
- Кончай трындычить, и так на душе муторно, - сказал Чумелый приятелю.
Но тот, прикрыв глаза, самозабвенно продолжал.
Фарт меня подталкивал в спину,
Но однажды, видать, он уснул.
И под фраерский "хай"
И под псовую дудку
На семерку меня замели…
Чумелый принялся нервно вышагивать по номеру. А Бристоль повалился на кровать, не выпуская из рук гитару.
До свиданья, моя Молдаванка.
Ты прости, Одесса, меня.
Может свидимся?
А может, мне амбу
Уготовила тетка Сибирь.
Будет бить она холодами,
Лед вгонять в молодую кровь.
Но и там, под ее минусами,
Никогда не забуду - Что?..
Родом я с шальной Молдаванки
И с Одессой с пеленок на "ты",
Где под теплый шелест акаций
По ночам я мастырил тырки.
Опоздавшие стволы
В дверь снова постучали. Но теперь тихо и робко. Бристоль отложил гитару и вскочил с кровати. Приятели переглянулись.
- Может, заявилась прислуга угомонить твое песнопение? - предположил Чумелый.
- Вряд ли… Но точно: это не Ворон, - сказал Бристоль и пошел открывать дверь.
В номер вошел юркий человек неопределенного возраста, но с явными криминальными замашками.
- Вам посылочка, джентльмены, - суетливо оглядев комнату, сообщил гость. - Здесь все, что заказывал ваш приятель. Кстати, где он? - юркий человек снова зыркнул по сторонам.
- Скоро вернется, - недовольно ответил Чумелый.
- Зачем он тебе? - поинтересовался Бристоль.
- Приятель вам сам объяснит… Ладно, мне ждать некогда. Раз все оплачено, сматываюсь, - заявил гость.
Он положил сверток на стол и мгновенно исчез. Друзья осторожно развернули плотную бумагу.
- Ого!.. - Бристоль даже присвистнул. - Два кольта, маузер и не меньше сотни патронов… Пушки-духарики в хорошем состоянии. Видать, Серега почуял недоброе, раз такое снаряжение заказал.
- Сам почуял, а нам ничего не шепнул, - проверяя оружие, пробормотал Чумелый. - Как бы не запоздавшими оказались эти стволы…
На тропинке Центрального парка
Его слова оказались пророческими: Ворон не вернулся.
Лишь на следующий день Чумелому и Бристолю удалось выяснить, как погиб их друг.
Знакомые воры с Пенсильванского вокзала сообщили одесситам, что Ворона привезли не в отель к "серебряному мальчику", а в Центральный парк.