Скрытая суть этой уловки в том, что, когда автор высказывания сам гарантирует ее правильность, оппоненту кажется труднее выражать свои сомнения или отстаивать противоположную позицию. Это, по сути, означало бы, что в таком случае надо поставить под сомнение саму компетентность партнера по спору или даже его честность. Тогда оппонент оказывается перед выбором: либо принять предложенную ему точку зрения и смириться с этим, либо перестать верить собеседнику. Последнее нередко может представлять для него "потерю лица", и тогда уже самому оппоненту приходится помогать другому участнику спора выходить из такого затруднительного положения. Поэтому ничто не мешает - и это самая успешная стратегия в таких случаях - просто игнорировать подобные высказывания. Если участник спора, декларирующий свою позицию, действительно уверен в своей правоте, он всегда сможет успешно ее обосновать и привести корректную аргументацию в ее защиту.
Помимо создания видимости, что высказываемое суждение не нуждается в аргументации в силу очевидности и бесспорности, есть и другой способ избежать необходимости доказывать правоту своей позиции. Он заключается в том, чтобы сформулировать ее предельно запутанно и неясно, и таким образом не дать возможности оппоненту четко осознать и выразить ее спорность. Это достигается тем, что суждение, которое надо еще доказывать, облекается в форму исходной посылки. Например, вместо "Вероятно, он болен" произносится "Странно, что он ничего не делает, чтобы справиться со своей болезнью". В действительности, смысл высказывания тут должен быть адресован подтверждению наличия заболевания, то есть факту, а не эмоциональной реакции по поводу того, что еще нуждается в обосновании.
Поэтому следует взять себе за правило: чем более очевидным кажется утверждение, тем тщательнее нужно его проверять и просить у оппонента его обоснования.
Существует и такой вариант "ссылки на авторитет", как использование кавычек. При этом автор спорного утверждения просто приписывает его какому-либо авторитетному человеку, буквально снизит в кавычки, тем самым придавая большую достоверность и повышая вес своих слов.
К этому приему также часто прибегал И. В. Сталин. Чтобы подкрепить свою мысль и усилить ее авторитетность, он постоянно цитировал В. И. Ленина, превращая это в своеобразный ритуал. Вопрос о правоте цитируемого автора (в данном случае - Ленина) для слушателя, естественно, не возникал. И если приводилась цитата, соответствующая целиком или хотя бы частично положениям сталинской речи, значит, прав был и сам Сталин.
Вспоминается описанная Дж. Оруэллом способность одновременно держаться как бы двух противоположных убеждений, что отчетливо проявляется и в риторике: у нас - интернациональный долг, у них - интервенция; у нас - нравственность, у них - "их нравы"; у нас - демонстрация протеста, у них - массовые беспорядки и т. д.
Иногда искажается смысл сообщения при его "невинном" перефразировании. Например, сравните высказывания в этом ряду:
"Выступая вчера, вы сказали..."
"Как мне передали, вы, выступая вчера, сказали..."
"Я слышал различные мнения о том, что вы, выступая вчера, сказали..."
"Насколько я понял, вчера вы якобы сказали..."
"Действительно ли вы вчера сказали... ?"
Крайним вариантом приема искажения отдельных элементов позиции партнера или всей позиции в целом является доведение ее до абсурда. Нередко это сочетается с игнорированием доводов собеседника. Отлично иллюстрирует это речь в суде известного адвоката Ф. Н. Плевако по делу бедной старушки, укравшей медный чайник и этим поступком "угрожавшей государственным устоям". На требование прокурора о ее суровом наказании Плевако спокойно ответил:
"Много бед, много испытаний пришлось перетерпеть России за ее более чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесят языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь - старушка украла старый чайник ценою в 30 копеек. Этого Россия, уж конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно..."
Вспомним другой пример. В Российской Академии художеств бурно обсуждалось предложение об избрании генерала Аракчеева в члены Академии. Основной аргумент в его пользу звучал так: "Он близок к государю". -- "В таком случае царский кучер Илья Байков нс менее достоин стать академиком. Он не только близок к государю, но еще и впереди него", - этот довод конференц-секретаря графа Лабзина решил исход спора, хотя и закончился для него ссылкой.
Одним из эффективных приемов является критика по частностям. Согласно закону Ханта, у любой великой идеи есть недостаток, равный или превышающий величие этой идеи. В предложении оппонента следует найти небольшое слабое место, частный недостаток либо просто спорное, но несущественное положение, и обрушить на него всю силу удара, при этом не касаясь самой сути предложения и его положительных сторон. Эта "буря в стакане воды" может настолько ошеломить и обескуражить собеседника, что он будет вынужден только оправдываться по поводу этого частного недостатка, и то, скорее всего, безуспешно. Вариантом этого приема является критика партнера не за сказанное, а за несказанное: "В вашем предложении плохо то, что не отмечено..."
В целом эта уловка связана с искажением действительной позиции оппонента и может быть похожей на создание "фиктивного противника". При этом опровержению подвергаются наиболее слабые аргументы его позиции и одновременно игнорируются ее сильные стороны. Это приводит к тому, что автор этой уловки идет по пути наименьшего сопротивления, избегая действительно серьезного столкновения в споре, поскольку оппонент начинает представляться менее серьезным, чем является на самом деле.
Подобная дискредитация позиции оппонента может содержать различные формулировки. Можно, например, сказать о том, что в ней:
□ осталось без ответа много важных вопросов;
□ сделаны недостаточно четкие выводы;
□ приведенные отдельные факты либо вообще весь материал допускают различные толкования;
□ имеются отдельные противоречия;
□ некоторые кардинальные аспекты проблемы вызывают сомнения (это можно сказать о любом предложении, даже не вникая в него).
И наконец, этим же ходом можно успешно дискредитировать рекомендации, предлагаемые оппонентом. Для этого следует сказать, что в приведенном материале:
□ не содержится информация для выработки долгосрочных прогнозов и рекомендаций;
□ нет достаточно полной информации для глубокого анализа и оценки...;
□ нет достаточных оснований для радикального изменения существующего положения... и т. д.
Если не помогает и это, на завершающем этапе успешно используется дискредитация самого оппонента.
Часто встречается прием, когда в полемике отвечают не на заданный вопрос, а на близкий к нему, иногда - даже вовсе не по существу вопроса. Условно эту ситуацию в диалоге можно обозначить так: "Как вам видится дальнейшее развитие событий?" - "Я считаю, сейчас нужно поступать так-то, потому что..."
Здесь очевидно несоответствие вопроса и ответа, потому что первый партнер не спрашивает, что надо делать и почему именно таким образом, он не просит предложить ему модель решения проблемы, а интересуется только точкой зрения собеседника на существо этой проблемы, поэтому и обращается с просьбой дополнительно информировать его. После получения этой информации вполне может обнаружиться еще более глубокое расхождение во взглядах на характер и существо спорного вопроса. До согласованного решения дело может вообще не дойти, так как это уже следующий этап дискуссии. С помощью описанной уловки недостаточно владеющему правилами ведения спора оппоненту часто навязывают позицию, с которой он при большем внимании к процедуре обсуждения мог бы и не согласиться.
Часто используется такая уловка, как сознательное соединение в одной мысли, одном рассуждении двух частей - верной и неверной (по крайней мере, сомнительной): "Вы наверняка сказали так в своем выступлении потому, что боитесь испортить отношения с NN".
Уловкой может быть и сознательное соединение в одном высказывании двух, хотя, возможно, и верных по отдельности, но противоречащих друг другу положений, что нередко позволяет запутать оппонента. Например: "Я верю в человека и его возможности все решать самостоятельно, я осуждаю насилие над его свободой самому строить свою жизнь. Но все же человек нуждается в постоянном контроле извне и указаниях, как следует поступать в определенных случаях. Это в его же интересах".
Неверную, искажающую смысл информацию может внести сам характер постановки вопроса, например: "Если вы ничего не возражаете на критические замечания по поводу вашей работы, значит, вы с ними согласный".
Часто способ постановки вопроса может быть таков, что в самом вопросе содержится скрыто внушаемый ответ или ответ, ограниченный определенными рамками, например, "да - нет". Ход беседы при этом может направляться прямыми вопросами, в то время как многие существенные обстоятельства обсуждаемой проблемы остаются нераскрытыми. Умелая постановка вопросов - достаточно эффективный способ управлять беседой, повести ее в нужном направлении, особенно при директивном стиле, при котором задают много вопросов, часто перебивают собеседника, не позволяя ему высказаться.
Одной из наиболее часто применяемых уловок является "двойная бухгалтерия". Один и тот же довод в одном случае может быть для оппонента выгодным, верным и подходящим, а в другом - ошибочным и отвергаемым. На недоумение и возмущение: "Ну как же так, еще вчера вы говорили обратное" оппонент отвечает: "Для тех обстоятельств это было верно, тогда так было необходимо". Это достаточно удобная позиция при любом повороте событий, избавляющая от необходимости признавать свои ошибки.
Одним из способов применения "двойной бухгалтерии" является истолкование определенных терминов в благоприятном и выгодном смысле, широко распространенное в иезуитской морали. Известно, ч го "не убий!" - одна из основных заповедей Евангелия. Папа Григорий XIV запретил предоставлять убийцам убежище в монастырях. Но монахи-иезуиты нашли выход, какие выполнять папскую буллу. Они стали относить к убийцам только тех, кто совершал убийство за плату или вообще из корыстных побуждений. Следовательно, те, кто убивает, ничего за это не получая, убийцами не являются. Аналогично произошло с оправданием дуэлей. В XVII веке они превратились в настоящее бедствие в дворянской среде, поэтому указом короля Франции были строжайше запрещены. Но и тут были найдены способы оправдать дуэли - если они совершались не во имя убийства другого, неугодного человека (несомненное зло!), но в целях шииты своей чести в обществе, своего имущества и т. д. (это уже допустимо, поэтому ненаказуемо). Благодаря такому одновременному и достаточно успешному использованию "за" и "против" иезуитам долго удавалось ускользать от любых обвинений, поскольку одно мнение всегда могло служить их интересам, а второе, прямо противоположное, - не вредить. Отсюда же родился принцип: "Целью действий необходимо поставить дозволенное намерение" или, иначе говоря, "Цель оправдывает средства". Предлагались даже рекомендации, как использовать подобную двусмысленность: " Можно клясться, что не делал какой-нибудь вещи, хотя бы в действительности и сделал ее, подразумевая, что не делал ее в такой-то день, или какое-нибудь подобное обстоятельство; это очень удобно и всегда справедливо, когда необходимо или полезно для здоровья, чести или благосостояния".
В борьбе идей чаще всего побеждает тот, кто их вовремя меняет
В. Прудковский
Из множества мнений выбирай единственное, совпадающее с твоим. А если ни одно не совпадает, надо поменять собеседника
Леонид Треер
Крайним вариантом этого приема может быть полный отказ от требований последовательности и непротиворечивости в рассуждениях. При этом нередко в качестве обоснования такой позиции приводят ссылки на авторитеты, чаще всего - вне контекста (усеченное цитирование).
Встречается уловка, связанная с неправильным применением законов формальной логики, например закона исключенного третьего. Она особенно эффективна в сочетании с некоторым давлением на оппонента: " Если вы не согласны со мной, значит, вы придерживаетесь мнения Н.". На самом деле вполне возможно наличие третьей точки зрения, независимой от первых двух.
Такую логику в рассуждении нередко называют "женской". Суть ее заключается в том, что если имеется множество вариантов ответа на определенный вопрос, то тот партнер, который проводит аргументацию, выбирает вариант, наиболее ему близкий. Для его обоснования он утверждает, что в случае отказа от этого аргумента возникает необходимость принять противоположный ему вариант решения. В качестве последнего может предлагаться нечто совершенно неприемлемое, даже нелепое, хотя в действительности имеются и другие варианты.
Эта уловка хорошо представлена в искусственно созданном парадоксе. Задается вопрос с целью спровоцировать вполне определенный ответ, которому дальше, в следующем вопросе, искусственно придается негативный смысл.
- Любите ли вы стоять в очередях?
Нетрудно предугадать, что обычно люди отвечают "нет". Дальше следует утверждение:
- Так, значит, вы относитесь к тем, кто нагло лезет без очереди?
Полезным (с точки зрения целей применения этой уловки) дополнением в данном случае может быть яркая эмоциональная реакция собеседника: растерянность, возмущение, раздражение и др., что тоже приносит свои плоды.
Прием использования парадоксов часто является ловушкой для оппонента, поскольку ставит его перед искусственно созданной дилеммой, построенной на необходимости выбрать из двух крайностей: "либо - либо", "белое - черное", причем эти крайние точки зрения ему уже предложены, нередко - даже навязаны. В такой ситуации лучше всего отказаться от предложенной "свободы" выбора и объяснить, что ваша позиция может включать в себя элементы обоих полюсов и находиться либо между ними, либо вообще вне их.
Здесь же следует отметить и многообразные варианты нарушения закона тождества, выражающиеся в подменах понятий в самом тезисе спора. В качестве иллюстрации приведем диалог из романа И С. Тургенева "Рудин".
- ...Смерть моя, - продолжал Пигасов, - эти общие рассуждения, обозрения, заключения. Всякий толкует о своих убеждениях и еще уважения к ним требует, носится с ними... Эх!
- Прекрасно! - промолвил Рудин - Стало быть, по-вашему, убеждений нет?
- Нет, не существует
- Это ваше убеждение?
- Да.
- Как же вы говорите, что их нет? Вот вам уже одно на первый случай.
Примененная уловка достигает цели - Пигасов раздосадован, начинает раздражаться и теряет контроль над ходом спора. Очевидно, что здесь смысл понятия "убеждения" как системы взглядов, ценностей, идеалов в понимании Пигасова Рудин подменяет другим содержанием, с гораздо более узкими рамками - "просто утверждения". Поэтому следует стремиться к тому, чтобы в самом начале спора точно и, главное, согласованно определить основные понятия, входящие в тезис спора, определить содержание недостаточно понятных слов, новых терминов, формул, символических обозначений, метафор и абстрактных понятий.
Интересный пример подмены понятий, имевший, к сожалению, очень серьезные и трагические для всей страны последствия, можно встретить в речи В. И. Ленина на III съезде комсомола: "Нравственно все то, что служит построению коммунизма". При внимательном анализе неизбежно возникает вопрос: строить коммунизм нужно потому, что это общество высокой нравственности или нравственность - это только то, что определяется стремлением к коммунизму (соответственно, все то, что этому не служит, нравственным не является)? Очевидно, насколько глубоко меняется смысл ог такой "перестановки" понятий.
В рассказе И. Бабеля "Начальник конзапаса" есть такой эпизод.
Дьяков, начальник конзапаса, парирует жалобу крестьянина, которому взамен хорошей лошади дали издыхающую клячу.
- ...Однако, что конь упал, - это не факт. Ежели конь упал и подымается, то это конь. Ежели он, обратно сказать, не подымается, тогда это не конь. Но, между прочим, у меня эта справная кобылка подымется.
...Когда через несколько минут кляча, скользя подламывающимися ногами и дрожа всем телом, встала на ноги, Дьяков с гордостью смог сказать:
- Значит, что конь.
Для своевременного распознавания этой уловки важно следить за тем, чтобы многозначные понятия были использованы только в согласованном контексте, а для этого следует чаще обращаться к оппоненту с вопросами тина: "Что вы имеете в виду под словом... ?" Яркой иллюстрацией такой довольно типичной ситуации в споре может служить диалог из рассказа В. Шукшина "Срезал".
- ...Как сейчас философия определяет понятие "невесомость"?
- Как всегда определяла. Почему - именно сейчас?
- Но явление-то открыто недавно. - Глеб улыбнулся прямо в глаза кандидату. - Поэтому я и спрашиваю. Натурфилософия, допустим, определяет это так, а стратегическая философия - совершенно иначе.
- Да нет такой философии - стратегической! - заволновался кандидат. - Вы о чем вообще-то?
- Да, но есть диалектика природы, - спокойно, при общем внимании продолжал Глеб. - А природу определяет философия.
В качестве одного из элементов природы недавно обнаружена невесомость. Поэтому я и спрашиваю: растерянности не наблюдается среди философов?
- ...Давайте установим, - серьезно заговорил кандидат, - о чем мы говорим?
- Хорошо. Тогда второй вопрос: как вы лично относитесь к проблеме шаманизма в отдаленных районах Севера?..
В споре следует внимательно относиться к употреблению оппонентом выражений, часто содержащих слова "здесь", "это", "теперь" и т. д., значение которых во многом зависит оттого, кто, когда, в каком отношении их использует. Иначе возможна ситуация, которую можно описать известной шуткой: "Я вам все время говорю: зайдите завтра! А вы все время заходите сегодня". И так будет без конца, пока точно не установят, к чему относится это "завтра".
У муллы украли осла. Разгневанный потерпевший бегает по базару и кричит: "Тот, кто это сделал, должен немедленно привести осла обратно". Проходит время. Возмущенный, с красным лицом мулла продолжает кричать:
- Если мне немедленно не вернут осла, произойдет нечто ужасное и я сделаю то, чего делать не должен.
Толпа любопытных вокруг него заметно напугана этими словами, и вдруг осел неожиданно оказывается около муллы Все рады, что дело завершилось столь благополучно Но один человек спрашивает муллу
- Скажи, что бы ты сделал, чего тебе нельзя делать, если бы осла не вернули?
- Что бы я сделал? Купил бы себе другого осла. При моем тощем кошельке это было бы ужасно.