Но, пробраться на материк, как они предполагали, было не простой задачей. Берег был буквально испещрен многочисленными фьордами, окруженными высокими скалами. Казалось, что высадиться на берег не было возможности. Сама природа защищала эту землю, строя веками неприступные скалы, возводя высокие утесы, служившие непреодолимой стеной каменной крепости. Восемь лодок, груженных людьми, жаждущими битвы, ищущими смерть, рыскали от одной каменной стены к другой, пытаясь отыскать проход, щель в скале, чтобы выбраться на сушу. Они уже предвкушали славное сражение, их сердца только раскалялись, когда они вдруг увидели над своими головами столб огня. Огромный костер горел желтым пламенем в серости природы, освещая верхнюю часть скалы.
– Что за злые духи распалили огонь? – вопрошая, возмущался Варг.
– Это зов на бой, – заметил один из опытных воинов.
– Что это значит? – спросил обескураженный жрец.
– Они готовятся к битве, и знают о нас, – сказал Сурт, глядя на горящий столб в виде креста. – Это предупреждение. Так они сообщают отдаленным селениям, что на горизонте появился враг, и надо готовиться к битве. Теперь будет жарко.
Корабли викингов бороздили фьорды, заходя то в один, то в другой. Лодки, казавшиеся крошечными рядом со скалами, окружавшими их, искали выход на землю. Стоило лодкам подойти ближе к скале или утесу, как сверху на них падали камни. Земля казалась неприступной. Но вот подул морской бриз и, разгоняя облака низкого тумана, очистил скалы от белизны, проясняя видимость. Вперед смотрящий подал знак с носа корабля.
– Берег!
Лодки причалили к камням. Пока викинги разгружали и крепили лодки, Сурт с дюжиной воинов поднялся по камням на небольшое плато, откуда начиналась долина, скрытая легким туманом и окаймленная горами и холмами.
Стал накрапывать дождь, тучи налетали, как вороны, раскинув свои серые лохмотья и не давая солнечным лучам согреть землю.
– Пропади пропадом эта земля! – заревел Сурт. – Если боги оставили ее, то зачем она нам?
– Ветер усиливается, – сказал один из воинов, – но туман, похоже, не покинет долину.
– Горы мешают, – сказал Сурт. – Нам надо спуститься вниз, я уверен, что там…
Его слова были прерваны приглушенными ударами железа и… криками людей. Сурт оглянулся.
– Это впереди, – предположил он, – там бой…
– Нет, это из-за ветра… бой, это точно, но не впереди.
– На нас напали! – крикнул Сурт.
Он развернулся и велел вернуться к лодкам. Спускаясь с камней, Сурт встретил своих людей, стоящих в изумлении.
– Всем назад, к лодкам, – скомандовал он.
Уже на подходе к берегу было видно желтое пламя. Горели корабли викингов. Полторы сотни воинов, побрякивая мечами и щитами, вылились на берег, словно оголтелая, обескураженная стая крабов, раскинув широко оружия, будто клещи.
На берегу действительно горели все восемь лодок. На камнях лежали пять трупов. Это была охрана.
– Нас обхитрили, – сказал кто-то из воинов.
– Спокойно! – громоподобно сказал Сурт. – Тихо!
Все замолкли и стали прислушиваться. Но из-за треска горящих лодок, ветра и легкого дождя нельзя было услышать затаившегося врага. Сурт внимательным взглядом хищника, стал оглядывать отдаленные валуны, окаймляющие берег.
– Они здесь, я их чувствую, – сказал Сурт.
Спустя некоторое время кажущаяся тишина была прервана безумными криками людей. С двух сторон к викингам приближались вооруженные шотландцы. Они неистово кричали, запугивая врага. Но все крики были бесполезны. Опытные воины Сурта знавали ситуации и похуже. Они быстро сориентировались – разбились на два отряда, ставшие спинами друг к другу, обезопасив свой тыл. Шотландцев было немногим больше чем викингов, но все они не были закаленными морскими разбойниками, отчаянными искателями приключений, романтиками, дерзкими пиратами. Большинство из них привыкла к оседлой жизни крестьянина или рыбака, не покидавшего свои земли, и не окунавшегося в пучину опасных приключений, не знавших о военных хитростях, коварных приемов боя, которые можно было приобрести лишь в многочисленных сражениях на территории врага, где нечем было укрыться.
Викинги, окруженные скалами, огнем, пожирающим их лодки, и утратившие возможность отступить, попали под яростное, а порой, безумное сопротивление шотландцев. Она сплотились, словно каменные глыбы, в одну сплошную, непробиваемую стену, о которую разбивались вражеские волны, оставляя трупы и изувеченные тела. Привычная окраска викингов вновь вернулась, окрасив их лица в багровый воинствующий оттенок. Кровь лилась ручьями, брызгала фонтанами, струилась по лицам обезумевших людей, оказавшихся на гране жизни, и заглянувших в лицо смерти.
Сурт орудовал большим молотом, его огромное мускулистое тело, напоминало тело бога Тора, сражающегося с врагом. Озверевшие викинги были сильней, выносливей и опытнее шотландцев, охваченных неистовой яростью. Не рассчитанные, не опытные, ошибочные действия шотландцев привили к большим потерям. Даже сильное и большое тело Маккензи Логана не устояло. Вождь пал на колени, получив смертельную рану, а затем медленно опустился на камни.
Викинги, разбив один отряд, не стали преследовать врага, а окружили второй отряд и заставили противника сдаться. Бесполезные выпады шотландцев заканчивались лишь смертью, очередным падением тел и окрашиванию камней кровью.
Несмотря на победу, Сурт не мог чувствовать себя победителем. Если шотландцы стояли перед ним на коленях, поверженные, то Сурт должен был ликовать, но его чутье воина подсказывало ему, что главный бой еще впереди. Судя по тому, как их встретили, побежденный отряд был лишь передовым. На материке всегда много городов, способных оказать сопротивление. Где-то готовится решающая битва. И Сурт это чувствовал. Он еще не знал, что земля, на которой он оказался, была не материком, а островом, точнее, целой цепью островов. Все, что он пока осознал и прочувствовал, была неприязнь к этой чужой земле. Она была для него как холодный, скользкий камень, который нельзя было удержать. Его можно было покорить, но разбить было невозможно. Земля, с ее мокрыми скалами, высокими утесами, продуваемая леденящим морским ветром и окутанная, как призрак, туманом и укрытая мрачными тучами, казалась ему чуждой, враждебной. В его большое, пылающее яростью сердце проникла леденящая тревога, казалось, поселившаяся навеки.
Глава 37
Тем временем, пока отряды островитян сражались с людьми Сурта, остров Стреймой, оказавшийся без охраны, был захвачен другой группой викингов, которая оказалась на нем по воле ветров и шторма, разгулявшегося в Норвежском море. Часть судов Олафа была разбита волнами, часть затонула у берегов Фарерских островов, налетев на подводные камни. Гигантские, холодные волны носили лодки Олафа, как скорлупки орехов, бросая их о скалы и камни. Олаф не мог причалить к таинственной земле, скрывающейся во мраке ночи. Но с первыми лучами солнца его взору открылись многочисленные горы, скалы, утесы, длинные извивающиеся фьорды. Причудливые каменные формы, укрывшиеся в белом облаке тумана, словно в тонких одеяниях, скрывавших их голые тела, робко красовались на подступах к земле. Олаф не мог не заметить и зеленый окрас величественных гор, чьи вершины были скрыты высокими белоснежными облаками. Утренний бриз прогонял белую вуаль, оголяя многочисленные острова, казавшиеся неприкрытыми и девственными. Зыбкая полоса тумана рассеялась и Олафу открылись блестящие скалы, черные и коричневые породы утесов – с неприкрытых боков, зеленые луга, богатая земля, многочисленные водопады, реки и лазурные озера.
Олаф не спешил с высадкой. Он кружил вокруг островов, любуясь их сказочной природой, дивными окрасами, причудливыми формами, и изучал, строил карту тех земель, которые открывал. Он пришел к выводу, что он попал к удивительным островам, одиноко стоящим в море, наделенных природой и богами богатством для жизни. Все острова и многочисленные заливы в них он не стал обходить. Насчитав с дюжины морских великанов, он решил причалить к самому причудливому, большому, длинному, как он полагал, и живописному. Этим островом оказался Стреймой.
Лодки Олафа, а их было шесть – всё, что осталось от шторма, были значительно повреждены: мачты были сломаны, паруса разорваны, весла разбиты, три лодки из шести имели незначительные пробоины. Нужно было отремонтировать суда. Но, осматривая зачарованным взглядом острова, словно глядя на красивых женщин, и любуясь их волшебной красотой, чему способствовало солнце, Олаф так и не увидел ни одного дерева. Отсутствие деревьев было катастрофой для путешественника и первооткрывателя. Без досок нельзя было восстановить корабли, а без шкур невозможно было сшить разорванные паруса.
Две лодки так и не дошли до берега, находящегося в глубине залива. Четыре лодки чудом удалось спасти, затянув их на камни и перевернув, чтобы они обсохли, и было возможно осмотреть повреждения.
– Похоже, мы здесь застряли надолго, – сказал Роалд, улыбаясь в свою черную бороду, скрывавшую шею.
– Тем хуже для островитян, – заметил Хакон, чьё суровое лицо викинга было окаймлено с обеих сторон косичками, соединяющимися внизу с длинными усами, спускающимися, словно два клыка.
– А мне, друзья, здесь нравится, – мечтательно произнес Олаф, глядя на зеленый луг, где прорастал кустарник.
– Да, тебе всё нипочем, – заметил Роалд, поправляя шлем у Хакона. – Что буря, что одинокие острова…
– Ты думаешь, что здесь нет людей?! – спросил Хакон, гротескно кривляясь и выпучивая глаза, словно от удивления, переходящего в безумный страх.
– Боюсь, мой друг, что здесь и мяса нет, – сказал Олаф, глядя на друзей.
– Этого не может быть! – заревел Хакон. – Мой желудок чует еду. Здесь должна быть дичь.
– Я привык доверять чутью твоего желудка, – спокойно сказал Роалд.
Поднявшись на холм, друзья оказались у подножия огромной горы, окутанной дымкой. По приказу Олафа сорок человек осталось с лодками на берегу. Около семидесяти человек пошли с Олафом вглубь острова. На своем пути викинги встречали селения, пастбища овец, белеющих на зеленых лугах. Сопротивления почти не было. Викинги остановились в крупном селении, где решили передохнуть и подкрепиться.
– А говорил, что мяса здесь нет, – заметил Хакон, уплетая жареное мясо овцы.
– Да, здесь не только мяса хватает, – сказал Роалд, поглядывая на молодую женщину, вешающую шкурки. Он потер густую бороду и уже готов был направиться к женскому телу, так манящему его, как вдруг услышал слова друга:
– Сядь, не время развлекаться, – сказал Олаф. – Все это странно.
– Что странного? – спросил Хакон, не сводя пристального взгляда с женщины. – Здесь почти нет мужчин. Одни женщины, дети и старики. Где воины? – спросил Олаф.
– Ну, может здесь живут амазонки? – предположил Роалд.
– Нет, тут что-то не так. Надо допросить пленных.
Пленные мужчины, их было двенадцать человек, молчали. Но один неопытный и простодушный паренек сказал, что завтра у них праздник, и потому все мужчины отправились на остров Эйстурой, где состоится праздник. Это объясняло отсутствие мужской половины.
Олаф сделал предположение, что островитяне, привыкшие жить без воины и обороны (ведь они защищены морем), не способны на сопротивление, а потому их можно легко покорить. Выяснив о шести кланах, проживающих на восемнадцати островах и их вождях, он решил одним сражением завладеть всеми островами. Олаф также узнал, что на некоторых островах есть деревья, из которых можно строить лодки. Но относительно численности островитян шотландцы молчали, молчали они и относительно расположения деревень. Золота не было обнаружено в тех трех селениях, в которых Олаф и его люди успели побывать.
Вечером, когда поднялся ветер, нагнавший тяжелые тучи, Олаф и его отряд покинули деревню и отправились на восток острова, где, по словам одного мальчугана, должны были стоять лодки. Обогнув залив, по которому викинги прибыли на остров, Олаф и его люди дошли до восточного берега, где, к их удивлению, лодки отсутствовали, вместо них на высоком утесе горел столб. Пламя было видно не более чем на сто метров – из-за появившегося тумана и спустившихся облаков.
– Нам повезло, – заметил Олаф. Он дал распоряжение не гасить огонь. А, наоборот, разжечь ярче.
– В чем же нам повезло? – удивился Хакон, сузивший брови и внимательно глядевший на столб огня.
– Это сигнал, не понимаешь? – сказал Роалд.
– Когда же они успели? – негодующе спросил Хакон.
– Пока ты ел их овцу и на их бабу таращился, – ответил Роалд, разглаживая бороду.
– Ничего, они подали знак, значит, все они там, на том острове, – сказал Олаф.
Огонь разожгли ярче. Вдали, среди сумерек и черной мглы туч блеснула молния, а за ней послышался отдаленный гром.
– Ты уверен, что остров там? – спросил Роалд.
– У берега имеются полосы, оставленные лодками, тяжелыми лодками, груженными, – ответил Олаф. – Да, они, несомненно, отплыли отсюда.
– Но в каком направлении? Я строил карту, когда мы кружили между островов.
– И где же она?
– Здесь, – ответил Олаф, ткнув пальцем себе в лоб. – Дальше действительно остров. Ты думаешь, я бы поверил пленникам, если бы не знал об острове?
– Не думаю, – ответил Роалд.
Викинги стояли на берегу завороженные и смотрели с надеждой на бушующую черную мглу, которую изредка пронзали петляющие молнии, освещая мертвые призрачные скалы и утесы.
– Олаф, как-то холодно здесь, – взмолился Хакон. – Надо было бурю переждать в деревне.
– Она далеко, – сказал Роалд.
– Ну и что?
– Они должны прибыть, – сказал Олаф.
– Ты считаешь, что они вернутся? – спросил Хакон, с видом удивления. – В такую погоду?
– Ты не учитываешь обстоятельств, – ответил Олаф. – У них, там, на острове, сейчас волнение и суматоха. Если они увидели сигнал, то готовятся к отплытию.
– А если они приплывут не сюда? – заметил Хакон. – И потом, драться вот здесь, на сытый желудок… – ворчал он.
– Это западня, Хакон, – сказал Роалд, – мы застанем их врасплох, еще теплыми.
– Если сами не окочуримся. Они могут появиться и утром. Что же мне, мерзнуть здесь до рассвета? – продолжал ворчать сквозь бороду Хакон.
– Чтобы ощутить жизнь, нужно быть готовым умереть за нее, – ответил Олаф. – За такую красоту стоит бороться.
– Ты про те дьявольские огни? – ворчливо спросил Хакон, вглядываясь в сторону сумрачного моря.
Кто-то из отряда крикнул:
– Это сигнал!
Олаф стал всматриваться в блеклые огни, еле светившиеся в глубине черной бездны. Крошечные огоньки плясали в темноте, то поднимались, то опускались. Люди Олафа, утомленные ожиданием, замёрзшие от холодного ветра, согревались воображением предстоящей битвы. Желтые огоньки, их было четыре, приближались к берегу. Волны и ветер уносили лодки в сторону, но люди настойчиво направляли их к земле.
Олаф дал приказ всем отойти, спрятаться за камни. В надвигающейся темноте их не было заметно. Викинги терпеливо ждали, согреваясь ожиданием. Спустя час лодки все же подошли к берегу и люди стали выпрыгивать из них в воду. Разожгли факелы, осветили берег, чтобы остальные лодки смогли причалить. Пока шотландцы высаживались, викинги прислушивались и ждали команды предводителя. Но Олаф молчал. Казалось, что можно было окружить, смять неудачливых шотландцев, оказавшихся в скверной позиции, но… приказа не было. До слуха Олафа доносились странные звуки, он слышал голоса женщин, детей, стариков, и не верил своим ушам. Наконец, он покинул свое укрытие и совершенно спокойно вышел на берег, к большому удивлению, как викингов, так и шотландцев, высаживающихся на берег.
К Олафу подбежали его друзья и с восторженным взглядом уставились на высадку шотландцев. Лица Олафа и его друзей были скрыты в темноте, тогда как лица суетливых островитян виднелись в свете пляшущих огней факелов.
– Что это значит? – не выдержал Хакон. – Где же мужчины?
– Я убежден, здесь правят женщины, – ответил Роалд.
– Но женщины же здесь как-то появляются, не от богов же? – вопрошал Хакон.
– Как вам, сразиться за жизнь с богами? – спросил Олаф.
Олаф дал приказ окружить шотландцев. Среди плененных оказалось всего двадцать мужчин, которые, по-видимому, управляли лодками, перевозя женщин и детей. Пленники признались, что готовились к празднику на острове Эйстурой, когда вдруг на них напали. По их словам, нападение было с северо-западной стороны острова. Нападавшие прибыли на лодках, большего им известно не было. То, что на острове Эйстурой собрались не менее нескольких сотен вооруженных шотландцев, у Олафа не возникало сомнений. И главный бой за острова был еще впереди. Но кто были те неизвестные нападающие, прибывшие на лодках? Олаф сразу же подумал о Сурте и его людях. Вероятно, они тоже прибыли к островам, только с другой стороны.
Олаф оставил двадцать человек на берегу, чтобы они сопроводили пленных в ближайшую деревню, а сам с пятьюдесятью воинами сел в шотландские лодки и отчалил от берега в направлении севера – к острову Эйстурой. Залив, по которому они двигались, дойдя до острова, был извилистый и длинный, казалось, он разрезал остров на две половины. Олаф был уверен, что пленники прибыли именно из этого залива. Перед рассветом четыре лодки пристали к берегу, где их встретили три шотландца. Связав поенных, не ожидавших появления викингов с юго-востока острова, викинги расположились на берегу. Олаф ждал рассвета, чтобы сделать вылазку вглубь острова. Но с рассветом, солнечные лучи так и не проникли на землю из-за тяжело нависших туч. Дождь несколько раз начинался и прекращался, окатывая воинов пронизывающим холодом. Ветер стих, и дождь, как будто, кончился, оставив напоследок несколько капель. Легкий туман спустился с нависшей серой массы, поглощая землю.
Олаф решил отправить небольшой отряд. И когда люди были готовы, внезапно к ним, на берег выбежало три десятка вооруженных шотландцев. Уставшие от ожидания настоящего сопротивления, викинги с яростью вступили в бой. Действия шотландского отряда, налетевшего из тумана, были не сплоченные, неуверенные. В бесстрашных лицах шотландцев Олаф прочел рассеянность и воспользовался этим. Вскоре, его люди окружили шотландцев и вынудили их капитулировать. Их обезоружили, трупы собрали в кучу, отбирая своих и чужих. Олаф велел отряду остаться на берегу, а сам вместе с двумя сопровождающими поднялся по склону.
Вдали он увидел озеро и одинокую фигуру человека, тревожно бродившего у берега. Молодой человек бросал камни, которые падали на озерную гладь, всколыхнув поверхность. Роалд и Хакон незаметно подкрались к парню, отсекая ему путь бегства. Они думали, что он на посту. Олаф заметил, что молодой человек был не вооружен. Бойд почувствовал, во время одного из своих бросков, что позади него кто-то есть. Он обернулся и, с какой-то детской рассеянностью, уставился на викингов, не зная, что ему делать.
– По-видимому, парень видит таких как мы впервые, – предположил Роалд.
– Ты видел отряд? – спросил Олаф, заметивший спокойствие парня.
– Какой отряд? – переспросил Бойд. – И кто вы такие? Вы странно одеты. – Бойд обратил внимание, что на незнакомцах не было шотландских юбок, ведь все мужчины кланов носили юбки.
– Похоже, парень не видел викингов, – предположил Хакон. – Интересно, как далеко нас забросило от родной земли, что нас не признают?
– Как тебя зовут? – спросил Олаф.
– Бойд, – ответил, все еще обескураженный парень.