Бартолин – начало забывания
7 лет спустя Бартолин, чьи работы тогда были популярны, решил пересмотреть и прокомментировать результаты Де Граафа. При вскрытии женского трупа он сам, по его словам, обнаружил эти железы, которые впадают в конце мочеиспускательного канала. Они "длиной с поперечник пальца" и слишком малы, чтобы производить такое количество жидкости. "Де Граафом описаны едва видные канальцы, пронизывающие ткань мочеиспускательного канала, которые, по моему мнению, и способны выполнить подобную задачу" (24, с.19).
Им Бартолин противопоставляет железы, первооткрывателем которых считает себя: "Другим, а именно тем, которые я увидел недалеко от выхода мочеиспускательного канала и отверстия вагины, хотел бы я приписать секрецию данной жидкости. Особенно потому, что они при более внимательном рассмотрении находятся на каждой из обеих сторон этой железовидной ткани, приблизительно похожи на мужские железы преддверия, или на ту (ткань – прим. автора), которая избороздила мочевой канал проходами, описанными Де Граафом" (24, с.19).
Этот отрывок текста стал источником роковых ошибок, последствия которых все еще ощутимы сегодня. Тому виной две причины. Первая предельно проста: он описал большие железы преддверия, которые сегодня носят его имя. Можно согласиться только с тем, что он "скорее увидел" их, а не выводные протоки женской простаты, т. е. парауретральных желез или желез Скене. Автор оценивает их лишь как "ткань мочеиспускательного канала". Однозначно он выступает против мнения Де Граафа лишь из-за нетипичного расположения этого органа у трупа.
Вторую ошибку, вызвавшую дальнейшую путаницу, сделал Бартолин, неточно определив местонахождение "своих" желез. "Недалеко от выхода мочеиспускательного канала и отверстия вагины" означает между уретральным и вагинальным отверстиями. Это описание, если быть более точным, не подходит для больших желез преддверия.
Вследствие этого позднее, например, в 1776 г. Вальтер обозначил бартолиниевы железы – вместо женской простаты – как "слизистые полости или ямочки Де Граафа". А Хьюбер называл их прямо "prostata Bartholini".
В нашем столетии "малые железы преддверия", расположенные вокруг клитора и выхода мочеиспускательного канала, видные только под микроскопом (лат.: glandulae vestibulares minores), были возведены в статус женской простаты (железы Скене). Это сделал, например, просветитель Велде (302, табл. 1,9), чью классическую работу "Совершенный брак", переизданную в 1983 г., можно обнаружить практически в каждом книжном шкафу. (Во всех изданиях по анатомии малые железы преддверия вообще отсутствуют, т. к они не видны невооруженным глазом).
Поэтому естественно было считать, что в свойствах желез преддверия не так много сходного с мужской простатой. Это привело к тому, что о женской простате начали забывать, и концепция о том, что у женщины есть простата, была принята за ошибочную.
К тому же, такие крошечные малые железы преддверия действительно не могут производить такое количество жидкости. Поскольку все мыслимые органические предпосылки были обсуждены и отвергнуты, женскую эякуляцию полностью отнесли к области богатой фантазии мужчин.
В 1699 г. английский анатом и хирург Купер открыл – названные впоследствии в его честь – железы величиной с горошину, расположенные под простатой и выделяющие при сексуальном возбуждении стекловидную жидкость в мочеиспускательный канал. Сегодня они чаще обозначаются как капли удовольствия. При этом Купер отмечает: "Понятно, что мы не обнаруживаем у женщин, в отличие от мужчин, этих желез, хотя у них есть нечто похожее на то, что было описано Де Граафом и было названо женской простатой" (292, с.11). Тем не менее, начиная с английских коллег Купера, Кайля, Николса и др., многие европейские врачи того времени обозначают бартолиниевы железы, – а не парауретральные – именем Купера. С современной точки зрения это обозначение обосновано действительно возникающей анатомической гомологией, как следует из вышеприведенной цитаты, хотя тогда об этом еще не знали. Это отождествление понятий привело к тому, что в течение нескольких столетий бартолиниевы железы идентифицировались с женской простатой.
Ситуация еще более запуталась, когда нидерландский естественник Левенгук (1632–1723) сконструировал еще при жизни Бартолина первый микроскоп. Каким бы благословенным это открытие не показалось, для научного обоснования женской эякуляции последствия стали разрушительными. Мысли, высказанные в 1751 г. Шаршмидтом, свидельствуют об этом:
"…какие, собственно говоря, составные семени? Если рассмотреть его невооруженным глазом, то оно выглядит белым, плотным и как желатин и, похоже, состоит из воды и жирового уплотнения. Однако, если его рассмотреть через увеличительное стекло, то возникает совершенно иное представление о нем. При более подробном рассмотрении удостоверяешься в том, что семя состоит из двух основных частей: первая часть – маленькие тельца или червячки, как выглядят молодые угри и называются при этом anguillulae. Такие существа очень малых размеров присутствуют и в семени в большом количестве. Можно увидеть, как они движутся, как живут и плавают. Другая часть семени – белая, как студень и плотная жидкость, в которой не заметишь движения, она в спокойном состоянии и является студенистой и субтильной частью лимфы: в ней плавают упомянутые существа. Такое открытие было сделано благодаря открытию Левенгука, который открыл не только увеличительное стекло, но и с его помощью упомянутые уже свойства семени. После этого, т. к. увеличительное стекло все более совершенствовалось, это наблюдало множество исследователей, и сегодня нет такого медика, который бы сомневался в этом. Благодаря увеличительному стеклу обнаружили, что упомянутые существа ни в крови, ни в выделяемой простатой жидкости, а также в так называемом женском семени не были обнаружены, семя это есть не что иное, как слизистая материя, которая необходима для увлажнения и скольжения влагалища" (260, с.206).
Однако и Шаршмидт делает несколько ошибочных выводов: Во-первых, он обозначает, – как и Бартолин – большие железы преддверия как "женскую простату" (263, с.276), которая способствует смазке. Дальше из положения о том, что только в мужском эякуляте можно найти сперматозоиды, а у женщин нет, он приходит к выводу, что женщины вряд ли эякулируют. Где нет семени, там нет и выброса, а существует лишь повышенная влажность влагалища. Вследствие этого, единственное, что женщины могут выбрасывать из мочеиспускательного канала, – это моча. Это судьбоносный ошибочный вывод, который и сегодня так многих влечет на путь ошибок.
В 1775 г. Халлер еще более запутал всех тем, что описал процесс эмиссии жидкости у женщин, а также связанную с этим функцию уретральных желез, хотя и не нашел "женское преддверие по Граафу". Он пишет: "Кроме того, я не могу никоим образом подтвердить наличие женских желез преддверия Де Граафа, т. к. на расположенной вокруг мочеиспускательного канала волокнистой ткани не обнаруживается какого-либо плотного формирования" (125, с.987). Без более подробного обоснования он затем утверждает, что "нижние слизистые полости… широко известны… это и есть преддверие знаменитого Бартолина". Не предусмотрев последствий своего утверждения, он приходит к ошеломляющему выводу: "Это источники слизи, выбрасываемой женщинами или появляющейся в жару на груди: а именно пазухи мочеиспускательного канала. Они…, в преддверии,…не имеют большого значения" (125, с.994).
Хотя Халлер считает важнейшим источником эякуляции уретральные железы, он не может отделаться от представления о "преддверии Бартолина" – несмотря на их неопределенную роль в процессе выброса. То же самое происходит и с другими ведущими врачами в Европе в те времена. Вскоре они тоже согласились с этим мнением (320, с.321).
"Иногда несколько драхм"
Исключение составил английский врач Смелли. В его учебнике для акушеров в 1756 г. написано: "На каждой стороне Meatus Urinarius (отверстие мочеиспускательного канал – прим. автора) находятся два маленьких Lacunae (дословно: углубления – прим. автора) или отверстия, чьи канальцы впадают в Sacculus (дословно: мешочки – прим. автора) и отходят от простаты. Из них происходит эякуляция жидковатой жидкости у некоторых женщин струей, иногда, хотя реже, количество равняется драхме (старинная аптекарская мера)" (276, с.94).
Английская драхма соответствовала тогда 14,2 куб. см. (128, с.199). Если речь при "нескольких" драхмах идет о трех до пяти размерных единиц, то это соответствует 40–70 куб см.
Несколько лет назад американец Хет предпринял следующий опыт: на обычного размера простынь он вылил 50 куб. см. воды и установил, что пятно увеличилось за 10 минут до размеров примерно 30–50 см. Если представить подобные размеры, то неудивительно, что некоторым женщинам приходится выжимать подстилку, такой мокрой она бывает.
Консистенция женского эякулята обозначена Смелли как "желтоватая жидкость". Харви в 1766 г. изложил подробное описание его свойств:
"Больше всего меня удивляет то, что те, кто считает необходимым этот выброс для зачатия, не заметили, что эта жидкость эякулируется наружу и большая часть выбрасывается рядом с клитором и отверстием женских половых органов; реже в женские половые органы, но никогда в матку, чтобы смешаться с мужским семенем, и состав водянисто-белый, нечто похожее на мочу, а не на семя зачатия, густое и маслянистое, легко узнаваемое. Для чего что-либо выбрасывается наружу, если внутри есть в нем потребность?" (126, с.314).
Под фразой "нечто похожее на мочу" Харви имеет в виду ту телесную жидкость, с которой часто путали женский эякулят, при этом распространялось убеждение, что в женском теле не может продуцироваться семя.
"…войдя в раж, обхватила спинку кровати"
"Царский лейб-медик" Штор был, может быть среди первых в 1710 г., кто сделал подобную ошибку. Он рассказал о женщине, имя которой было у всех на устах, хотя никто не давал ей надежды на брак. "Несколько раз она обращалась ко мне и просила выписать ей какие-нибудь лекарства, но не могла указать, от какой именно болезни. Однажды она появилась у меня на приеме и по ее разговорам я понял, что ее намерения связаны со мной. Я пытался этого избежать, тогда она обхватила спинку кровати, и по комнате потекла моча, слуга посмотрел на нее так, что она ушла прочь, застыдившись, и больше я о ней ничего не слышал" (286, с.356).
"…не во всех любовных баталиях"
Музитано, по профессии врач и священник одновременно, родился в 1635 г. в Калабрии и умер в Неаполе в 1714. За свои успехи он никогда не получал ни денег, ни подарков. Без сомнения, в свое время он был решительным поборником прогресса. Это проявляется прежде всего в том, что он, несмотря на критику системы кровообращения, открытой Гарвеем, защищал это открытие.
Не в последнюю очередь поэтому его труды о женских болезнях были переписаны немцами и считаются значительным пособием своего времени. В вопросе, который возник в XYIII в., есть у женщин семя или нет, он стоял на позиции, что женский эякулят служит цели поддержания жизни мужского семени. В его переведенной в 1711 г. на немецкий язык работе написано:
"Жидкость, которая выбрасывается женщинами, выходит из перепончатых частей, расположенных у мочевого прохода, и из влагалища или их отверстий, не делает ничего для зачатия, и, если так можно сказать, является всего лишь чаевыми для обычной любви. Отсюда следует, что эта влажность не столь важна для зачатия, да ее можно обнаружить и не во всех любовных баталиях…, т. к. по природе она годна не на многое,… не может растворить плотные части мужского семени, поэтому и не возникает беременности, при этом она не вызывает скрытый в мужском семени потенциал к жизни, а наоборот – подавляет. И тем не менее она, собственно говоря, необходима…, без нее не может произойти зачатия, все равно как цветок не может обойтись без влаги земли" (220, с. 46).
Он приводит многие причины того, что "влага, которую женщины выбрасывают струей, испытывая при этом сладкое наслаждение", не может быть настоящим семенем. Прежде всего потому, что ее источником не может быть яичник: "…у женщин может выделяться такое количество жидкости из половых органов, которое не может вместиться, даже если одновременно наполнить ею яичко и Mutter-Rohrgen (трубы – прим. автора)" (220, с.133).
Второй аргумент того, что жидкость, выбрасываемая женщинами, в действительности не является семенем, приводит Музитано: во время полового сношения женщина меньше "расслабляется", как он это называет, чем мужчины:
"Ошибочным является то, что женщины после полового сношения печальны.
Женщину спросили, печальна ли, недовольна ли она бывает после неудовлетворительного совокупления, и она ответила, что такое происходит только из-за лени мужа, хотя у них это происходило сотни раз и ее это удовлетворяло. Итак, после полового сношения они довольны, и чем чаще такое происходит, тем более бодрыми они себя чувствуют. Опечаленную женщину ничто не может порадовать, кроме полового сношения. Еще в меньшей степени женщина измождена после акта по сравнению с мужчиной или распутной женщиной, которая после того, как занималась этим в течение дня многократно, устала от пресыщения. У таких женщин мала тяга к половому сношению, потому что оно их утомляет, но не удовлетворяет; подобное происходит у мужчин, когда семя полностью опустошилось, они больше ни на что не способны. У женщин, напротив, зажженный огонь любви горит постоянно, и если даже он погаснет, то его можно легко зажечь вновь и со временем он станет еще больше" (220, с.133).
Хотя Музитано и отклонял концепцию женского семени, он натолкнулся на трудности, играющие немалую роль в процессе всеобщего забвения существования выброса: а именно, на проблему поиска обозначения жидкости, которую эякулируют, но которая не является эякулятом. Музитано всеми силами старается найти подходящее определение. Из-за недостатка лучших определений он, наконец, употребляет в дальнейшем вызывающее недоразумения понятие "семя", хотя прежде отклонял его как "фальшивое":
"… у женщин тоже есть дурные привычки и не меньше, чем у мужчин, и ночью они тоже выделяют семя. Они также не против содомии (зоофилия – прим. ред.), при которой они часто становятся влажными… у некоторых вдов количество выделений очень большое, если прикоснуться к половым органам" (220, с.135).
"…отбрасывает искры"
Музитано тоже придерживается мнения, что женщина и мужчина должны эякулировать вместе для зачатия, и он дает детальное описание любовного искусства для достижения этой цели. Его считали ведущим секс-консультантом своего времени. Поэтому глава о бесплодии, несмотря на все заверения автора о ее порочности, не нарушала данного им обета безбрачия, полна разнообразных и подробных советов, пробуждающих чувство сладострастия гораздо быстрее, по сравнению со всеми другими более поздними гинекологическими рукописями. Его наставления изложены очень изысканным языком, в чем можно убедиться из следующего отрывка:
"Если муж добивается своей жены, то он не должен нападать на нее неожиданно, как грубое животное, а предрасположить ее, мотивировать и привлечь. Чтобы пробудить в ней сладострастие, надо вести с ней томную беседу, говорить комплименты и забавные истории, возвышать и воспевать ее красоту. Только после этого он обнимает ее за талию и нежно… прижимает к груди… После этого он должен поступить, как делают это обычно влюбленные, повести ее в гавань любовных наслаждений и, горя желанием, прикоснуться к половым органам женщины, поглаживать, ласкать женщину, чтобы она смогла ощутить наивысшее любовное сладострастие… Половые органы – горячие, даже отбрасывают искры, увлажнены и нетерпеливо ожидают отца всего человечества, а именно мужской пенис. Только затем их тела переплетаются, и чтобы все прошло благополучно, женщине надо подложить под ягодицы подушку,… половые органы ей надо приподнять до полости матки, чтобы в нее вошло семя. Когда все это произойдет, мужчина должен, смазанный слюной, войти в женские половые органы. Об этом сказал Овидий: "Поверь мне, что это будет нехорошо, если люди забудут о чувствах во время акта любви". Но нужно избегать слишком неистового полового сношения, т. к. оно приводит к бесплодию. Женщина не должна приседать или двигаться, совсем как испанки, которые в пылу сладострастия движутся всем телом, одновременно пританцовывая… потому и бесплодны. Во время совокупления надо забыть печаль и горечь, страх и злобу, т. к. все эти страдания ведут к бесплодию… Итак, если занимаешься любовью, надо устранять все неприятности, т. к. спокойствие способствует зачатию и рождению добрых и здоровых детей. Не стоит удивляться тому, почему появляются на свет беспутные дети, – родители во время зачатия либо находились в страхе, или им было неудобно, либо думали о запрещенных вещах. Отсюда и происходит, что у умных людей дети бывают глупые и вздорные, как сын Гиппократа, т. к. говорили, что ученый, занимаясь любовью, думал о науке… Если же хотите, чтобы любовный акт был наполнен любовью, радостью, удовлетворением… и всем, что радует человека, нужно прогнать мысли о стыде, страхе, печали, заботе, учебе и обо всем, что тревожит, т. к., если любовь в браке обоюдна, то и на свет появляются лучшие дети.