Подлинная религиозность всегда объединяет в себе и "вид", и "силу". Она не должна быть показной, лишенной внутреннего содержания. Поэтому такие проявления "силы", как презрение по отношению к другим или осуждение их, с подлинной религиозностью совершенно несовместимы. Внешние проявления ее неразрывно связаны с глубокой внутренней сутью. Это "сила" поддерживает ту истинно "духовную" деятельность, которая идет от сердца, и протекает не где–то в уединении, а на людях. Она проявляется в совместном служении и, конечно, накладывает определенный отпечаток нравственности на все поведение человека. Иначе она не просто бесполезна, иначе Господу мерзко наблюдать за ней.
Неудивительно, что Павел добавляет: "Таковых удаляйся". Но это не значит, что надо избегать всяких контактов с грешниками. Даже о Самом Христе сказано, что Он был "друг мытарям и грешникам". Если бы Тимофей вообще не "сообщался" "с блудниками" из своего окружения, тогда ему просто "надлежало бы… выйти из мира сего" (ср. 1 Кор. 5:9-12). Павел имеет в виду, что, общаясь с братьями и сестрами во Христе внутри церкви (и учитывая то обстоятельство, что это было "своего рода языческое христианство"), Тимофей не должен иметь ничего общего с так называемыми "религиозными грехами". Действительно, грехи бывают разные, и зайти в них можно очень далеко. Всякий, кого "Сборник распространенных молитв" определяет как человека, "известного своей неприкрытой тягой ко злу", должен быть наказан или даже, если он не раскаивается, отлучен от церкви (ср. 1 Кор. 5:5,13).
в. Стремление обратить других в свою веру (стихи 6-9)
Поразительно то, что среди людей, описываемых Павлом, самовлюбленных и недобрых, встречаются не только открыто заявляющие о своей приверженности религии, но и в самом деле пропагандирующие ее.
Их действия по привлечению к вере новообращенных напоминают вербовку солдат. Глагол, переведенный в русском варианте Библии как "обольщают" (aichmalotizo), в английском тексте выглядит как capture, то есть "захватывать силой, брать в плен, увлекать". Его использование резонно, если речь идет о захвате пленников во время войны, но ГАЛ добавляет, что "такое толкование не совсем верно" и это слово по смыслу ближе к "вводить в заблуждение, обманывать, обольщать", Как бы то ни было, такие люди предпочитали действовать не прямо и открыто, но тайно и коварно, точно воры. Они "прокрадывались в домы" потихоньку, "с заднего крыльца"; выбирали время, когда мужчины отсутствовали (чаще всего были на работе), и направляли свои проповеди на "слабых женщин". Такой подход, комментирует епископ Элл и кот, не нов; "ему столько же лет, сколько прошло со времени падения Адама", с тех самых пор, как змей обольстил Еву. Этот прием очень любили применять гностики, а позднее - всевозможные бродячие религиозные проповедники, наподобие свидетелей Иеговы, появившихся в наше время.
Женщин, избранных в качестве жертв, Павел называет gynaikaria, что буквально означает "мелкие женщины" - слово, имеющее презрительный оттенок и применяемое по отношению к ленивым, глупым и слабым женщинам. Их слабость носила двойственный характер. Прежде всего речь идет о морально слабых, "утопающих во грехах, водимых различными похотями" женщинах. У них не было сил освободиться от тиранического воздействия своих желаний. И лжеучителя, "вкрадываясь в домы", играли на их чувстве вины и слабохарактерности. Эти женщины были не слишком умны и потому неустойчивы во взглядах, легковерны и чрезмерно доверчивы. Именно о таких женщинах Павел говорит как о "всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины". По своему складу они не были способны на четкие, самостоятельные суждения и походили на маленькие суденышки, швыряемые бурей по волнам то туда, то сюда (ср. Еф, 4:14). Люди с такой сумятицей в голове готовы слушать любого учителя, лишь бы его рассказ выглядел правдоподобно и убедительно. "Однако к учению их подталкивала отнюдь не любовь к истине, а лишь нездоровая тяга ко всему новому". Такие женщины, слабые характером и недалекие умом, всегда были легкой добычей для бродячих торговцев от религии.
Примером подобных лжеучителей Павел считает Ианния и Иамврия (так, в соответствии с еврейской традицией, звали двух главных чародеев при дворе фараона). В самом тексте Ветхого Завета они не упоминаются, хотя именно о них (среди прочих) говорится в Исх. 7:11: "И призвал фараон мудрецов и чародеев; и эти волхвы Египетские сделали то же [то есть сотворили чудо] своими чарами".
Из этого примера можно сделать отнюдь не поверхностный вывод. Павел проводит историческую параллель между Ианнием и Иамврием, которые сотни лет назад противопоставляли себя Моисею, и "сними" людьми (лжеучителями), которые противопоставляют себя истине в дни его жизни. Ианний и Иамврий были чародеями; лжеучителя близки к этому (Павел называет их "обманщиками") (13). Возможно, они даже прибегали к тому или иному виду магии. Недаром среди ефесян многие занимались чародейством и, только будучи обращены, "собравши книги свои, сожгли пред всеми" (Деян. 19:18-19). Но самое замечательное в этой аналогии не то, что асийские лжеучителя сравниваются с египетскими чародеями, а то, что Павел уподобляет самого себя Моисею! А ведь Моисей был одной из величайших фигур Ветхого Завета. "И не было более у Израиля пророка такого, как Моисей, которого Господь знал лицем к лицу, по всем знамениям и чудесам, которые послал его Господь сделать…" (Втор. 34:10,11). "Смотри, - сказал Господь Моисею, - Я поставил тебя Богом фараону… ты будешь говорить [ему] все, что Я повелю тебе" (Исх. 7:1,2). И Моисей в течение сорока лет говорил с людьми от имени Господа, обучая их закону Божьему.
И вот теперь Павел осмелился приравнять себя к Моисею. Ведь как Ианний и Иамврий противостояли Моисею и боролись с ним, точно так же асийские лжеучителя противостояли истине. Какой же? Той самой, которой учил Павел и которую он вручает Тимофею (1:14), - апостольской вере, священному залогу; Тимофей должен охранять ее как зеницу ока и передать дальше. Поэтому апостол Павел совершенно естественным образом и не испытывая никаких колебаний ставит себя на один уровень с Моисеем, ведь он учит людей Божьей истине. Моисей учил людей закону; Павел проповедовал людям Евангелие. Но что бы это ни было, закон или Евангелие, и кто бы ни учил людей, пророк Моисей или апостол Павел, оба они несли людям свет Божьей истины, которую те "встречали в штыки" и отвергали.
Вот почему Павел говорит о них - "люди, развращенные умом" и "невежды в вере", несмотря на все их заявления, что они владеют gnosis (знанием). Сверх того он добавляет, что "они немного успеют", хотя и "будут преуспевать во зле" (13). Некоторое время "слово их, как рак, будет распространяться" (2:17). Однако этот успех будет преходящим. Откуда у Павла такая уверенность? "Ибо их безумие обнаружится пред всеми, как и с теми случилось (egeneto, прошедшее время)" (имеются в виду Ианний и Иамврий). Встречаются и в наше время похожие лжеучителя, которые доставляют нам неприятности, противопоставляя себя истине и внося смуту в церковь. В особенности много от них хлопот, когда они прибегают к хитрым и изворотливым методам торговцев от религии, проникающих "с заднего крыльца". Некоторые слабые люди попадают под их влияние, иногда их лжеучение становится модным и пользуется большим успехом, но нам не следует опасаться этого, потому что в ереси всегда присутствует нечто откровенно фальшивое, так же как в истине - нечто несомненно подлинное, очевидное само по себе. Неверное учение может распространиться очень широко и даже стать популярным на некоторое время, "но они немного успеют". В конце концов ошибочность их учения непременно обнаружится, и истина снова восторжествует. Это один из несомненных уроков, подтверждаемых историей церкви. На всем ее протяжении еретические учения возникали и разрастались, сменяя друг друга; временами даже складывалось впечатление, что они побеждают. Но сегодня они вызывают лишь чисто исторический интерес. Бог защищает Свою истину и Свою церковь.
Теперь, рассмотрев первый абзац главы 3, мы знаем, что представляют собой "тяжкие времена". Они периодически наступают на протяжении тех самых "последних дней", в которые живем и мы. Все дело в том, что на Господних полях (то есть в нашем мире), где Он посеял Свою пшеницу, дьявол также посеял свои сорняки. Образно выражаясь, у дьявола имеется в нашем мире его "пятая колонна", тайные агенты, действующие внутри церкви. В догмате XXVI англиканского вероисповедания сказано: "В церкви зло всегда перемешано с добром, и иногда зло берет верх в богослужении Слова и Таинств…" Да, в самой церкви, внутри доступного взору сообщества, открыто исповедующего веру, существуют люди безнравственные по своему характеру и поведению. Часто они чрезвычайно религиозны внешне, но при этом к ним полностью подходят определения "развращенные умом" и "невежды в вере". Они любят самих себя, деньги и удовольствия больше, чем Бога и своих соратников, имеют "вид благочестия", но отрекаются от его "силы". Эти люди противопоставляют себя истине и стремятся одержать победу над слабыми, вовлечь их в свои пагубные сети. Они порочны и нравственно, и интеллектуально, и в религиозном смысле. Все сказанное в полной мере применимо к нашему так называемому "обществу вседозволенности", которое проявляет добродушную снисходительность ко всем мыслимым отклонениям от христианских стандартов праведности и истины. Влияние общества ощутимо в современной церкви.
И Тимофей ни в коем случае не должен поддаваться этому разлагающему влиянию, не должен позволить мутному потоку захлестнуть себя, смело противостоя преобладающему в обществе мнению.
3. Пребывать в вере непоколебимо, как скала (стихи 10-15)
10 А ты последовал мне в учении, житии, расположении, вере, великодушии, любви, терпении, 11 В гонениях, страданиях, постигших меня в Лнтиохии, Иконии, Листрах; каковые гонения я перенес, и от всех избавил меня Господь. 12 Да и все, желающие житъ благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы; 13 Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь. 14 А ты пребывай в том, чему научен, и что тебе вверено, зная, кем ты научен; 15 Притом же ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса.
В этом абзаце Павел дважды начинает свое обращение к Тимофею с греческих слов su de (в начале 10 и 14 стихов), переведенных "А ты…". По контрасту с предыдущими описаниями упадка нравственности, религиозности "напоказ" и широкого распространения лжеучений, характерных для того времени, здесь Павел призывает Тимофея быть другим и держаться, даже если волею судьбы он останется в полном одиночестве.
Каждый христианин призван отличаться от окружающего его мира. "И не сообразуйтесь с веком сим…" (Рим. 12:2), а ДБФ добавляет к этому: "…чтобы он не сумел переплавить вас по собственному образу и подобию". Конечно, на нас оказывается колоссальное давление, и не столько с помощью прямого отрицания традиционных верований и нравственных норм, сколько (и даже в большей степени) путем создания все пронизывающей идеи борьбы за "новую, независимую" церковь. Эта идея коварно проникает в христианскую среду. И многие поддаются ее воздействию, часто даже не сознавая, почему поступают так. Но Слово Господне снова и снова взывает к нам, предостерегая от внесения в него всяких изменений и "поправок". Мы не должны быть как "тростник… ветром колеблемый", который сгибается в ту сторону, куда ветер дует. Мы должны стоять непоколебимо, как скала, и пусть горные потоки огибают нас, уносясь прочь.
Именно так следует понимать призыв апостола к Тимофею в стихах 10 и 14: "А ты, несмотря на старания всех современных лжеучителей, последовал мне в учении, жизни, цели, вере, терпении, любви, великодушии, гонениях и страданиях… Злые люди и обманщики, вводя в заблуждение других и заблуждаясь, будут преуспевать во зле. А ты пребывай в том, чему я тебя научил, не отступая от преподанного тебе ни на шаг, не поддаваясь всеобщему отступничеству и не придумывая ничего нового. Напротив, ты должен стоять непоколебимо, оставаться верным тому, чему был научен и во что веришь, потому что ты знаешь, кем научен…"
Вначале Павел напоминает Тимофею о том, чего тот уже достиг: "…ты последовал мне в учении" (10). Потом он призывает его не сворачивать с этого пути: "…пребывай в том, чему научен" (14). В стихах 10-13 описывается та преданность Тимофея апостолу, которую он выказывал прежде, а в стихах 14-17 Павел просит его эту преданность сохранить и в будущем. Суть этого абзаца -- в двух опорных глаголах: "ты последовал мне" с верой и преданностью в прошлом (10); "пребывай" в том же самом и дальше (14).
а. Прошлое (стихи 10-13)
Павел с убежденностью говорит о том, что Тимофей "последовал" ему. Глагол parakoloutheo буквально означает "следовать за человеком по пятам, куда бы тот ни направлялся". Но в Новом Завете он используется не так. Этот глагол может выражать согласие какого–либо человека, как бы говорящего: "Я придерживаюсь того же мнения, что и вы". Более широкий смысл глагол приобретает при заявлении: "Я последователь такого–то" (то есть полностью разделяю его умонастроение и взгляды на жизнь). ГАЛ определяет эти два значения как "придерживаться того же самого мнения, разделяя его, и поступать в соответствии с этим", а также "быть преданным последователем во всем". Лука применяет этот глагол в первом его значении, когда говорит, обращаясь к Феофилу: "То рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала…" (Лк. 1:3). Однако Павел в своих посланиях к Тимофею использует этот глагол скорее во втором, более широком смысле. В Первом послании он советует Тимофею быть верным служителем Иисуса Христа, питаемым "добрым учением", которому он "последовал" (1 Тим. 4:6). И, совершенно очевидно, в том же значении этот глагол употребляется во Втором послании. Павел говорит о том, что Тимофей не просто "в совершенстве знал" (АВ) или "изучил" (ИСВ) апостольское учение и применял его в жизни, как простой беспристрастный ученик или равнодушный наблюдатель; он подчеркивает, что Тимофей стал его преданным учеником и приложил немалые усилия, чтобы вникнуть в учение. Но он не остановился на этом. Апостольское учение стало его собственным достоянием, он поверил в него, впитал в себя, жил в соответствии с ним. Наблюдая за жизнью апостола, он старался подражать ему. Павел был верным последователем Христа, поэтому и других он без колебаний призывал быть его последователями: "Будьте подражателями мне, - писал он, - как я Христу" (1 Кор. 11:1; ср. 1 Фес. 1:6). Он даже рассматривал себя как образец, помогающий отличить истину от фальши: "Подражайте, братия, мне и смотрите на тех, которые поступают по образу, какой имеете в нас" (Флп. 3:17). Итак, в вере и практике, "учении" и "житии" (10), Тимофей стал и продолжал оставаться верным последователем Павла. Он следовал за ним "шаг в шаг" (НАБ).
Контраст вышесказанного с тем, о чем сказано в первом абзаце этой главы, бросается в глаза. Люди, описанные в первом абзаце, следовали своим собственным наклонностям (они любили себя, деньги и удовольствия), и их обращение, сопровождаемое напыщенными словоизлияниями, перечеркивалось их же собственным поведением, управляемым "похотями". Тимофей же во всем следовал совершенно иному образцу - учению и примеру апостола Христа Павла. Павел перечисляет те свойства, которые составляют неотъемлемую часть его собственной жизни и абсолютно противоположны описанию тех самовлюбленных людей, которых он представил нам в стихах 2-5, придавая своим словам особенное звучание благодаря использованию личного местоимения "мне". Этот контраст совершенно очевиден. "Люди будут самолюбивы, - говорит он. - Они будут делать и делают то–то и то–то. А ты, Тимофей, ты, так непохожий на них, следовал мне, моему учению, моему житию и т. д."
Но зачем в стихах 10 и 11 Павел перечисляет все свои добродетели и страдания? Кажется несколько нескромным, даже самонадеянным, что апостол "нахваливает" сам себя таким образом. Понятно еще, что он считает нужным упоминать о своем "учении", но с какой стати он говорит о своей вере и любви, своем "расположении" и "великодушии", своих страданиях и своем терпении? Такое "хвастовство" совсем не в его духе.
Конечно, дело тут не в "хвастовстве". У него была достаточно веская причина для того, чтобы написать так. Это было не самолюбование или стремление привлечь внимание к своей особе. Сначала он говорит о своем учении, а потом приводит два объективных доказательства того, что он действительно следовал этому учению, а именно: о своей жизни и гонениях, которые ему пришлось перенести. В самом деле, они служат прекрасным примером человеческой искренности, а также истинности или фальшивости его учения. Настолько ли человек убежден в своей правоте, чтобы проповедовать ее, жить в соответствии с ней и при необходимости страдать ради нее? Помогла ли ему вера стать более достойным человеком, даже в глазах его противников? На оба вопроса Павел мог бы ответить утвердительно. Лжеучителя жили, потакая своим слабостям, и, в соответствии с этим, странно было бы ожидать, что у них возникнет желание страдать за свои взгляды; для этого они были слишком изнежены и беззаботны. Апостол Павел вел праведную жизнь, основанную на постоянном самоконтроле, вере и любви, и оставался верен своим принципам, несмотря на длительные и тяжкие гонения.