Несмотря на множественность небесной иерархии, мы знаем, что вся она развертывается из одного Первоначала - из Бога. То есть предполагается, что прежде вся она заключалась в едином Боге.
Но в духовном плане не существует времени; там нет и не может быть таких понятий, как прежде и теперь: оба эти периода существуют там одновременно, нераздельно. Хотя это трудно для нашего представления, но духовный мир мыслится одновременно и как множество, и как единство, и как бесчисленный сонм духовных существ, и как единый Бог. Или, именуя актуальное состояние Бога Духом Бога (Святым духом), можно сказать так: все духи по своему существу есть Дух Бога.
Некоторое представление об этом дает Майтри-упанишада, в которой говорится о разделении Бога (или Духа Бога) на пять частей : "Поистине, разделившись на пять частей, он скрыт в тайнике" (Майтри-упанишада, 2:6).
Это означает, что, будучи "разделенным", Бог продолжает пребывать в единстве, в месте, как бы отделенном от места существования выделившихся из Него духовных сущностей ("в тайнике"). Здесь опять же следует вспомнить, что в духовном плане не существует и пространства, а следовательно, нет таких понятий, как здесь и там, - все это сосуществует одновременно и в одном и том же месте. И представляет собой одну и ту же сущность.
"Поистине, этот Атман, - возглашают мудрецы, - блуждает здесь по телам, словно не подвластный добрым и недобрым плодам действий", - продолжает Майтри-упанишада (2:7).
Именно так следует понимать, когда священные тексты говорят о вхождении Духа Бога в человека, или о духе в человеке, что это одно и то же.
"Захотите ли вы наделить его (Бога. - Авт. ) разными частями? - спрашивает Климент Александрийский. - Но этого вы не в состоянии сделать, ибо в существе своем это Единое неделимо".
"Не мерою Бог дает духа", - говорит откровение (Ин. 3:34), подразумевая, что Дух Бога не дробится, не подразделяется, чтобы породить дух в человеке, но входит в него весь целиком. Это нам себе тоже трудно представить: как он может быть одновременно в разных местах, в разных людях? Но таково одно из свойств Бога: он вездесущ, то есть присутствует везде и во всем, оставаясь при этом не раздробленным, а единым.
Такова истина о единстве духовного плана: весь духовный план заключается в одном Боге.
Тайна Троицы
Говоря о единстве духовного плана нельзя обойти вопрос о христианской Троице.
Честно говоря, для меня этот вопрос всегда был камнем преткновения. Мне никак не удавалось понять, как может быть Бог "единым в трех лицах" и как Троица (то есть три отдельные персоны) может быть "единосущной"? И зачем вообще говорить о какой-то Троице, если еще со времен Моисея ясно, что Бог только один? Очень здорово отдает это политеизмом, не так ли?
Оказалось, не только у меня эти вопросы вызывали недоумение. "Может ли разум постичь или поверить, что три равно единице и единица - трем?" - вопрошал доктор богословия Мартин Лютер. А Людвиг Фейербах прямо заявлял: "Троица есть противоречие между политеизмом и монотеизмом, между фантазией и разумом, между воображением и реальностью" .
По поводу Троицы христианство постоянно подвергается критике со всех сторон. Иудеи обвиняют христиан в нарушении первой заповеди, гласящей: "да не будет у тебя других богов пред лицем Моим" (Исх. 20:3, Втор. 5:7). Пророк Мухаммед говорил, что христиане извратили Откровение, присоединив к Богу еще двух богов, и что истинный Бог послал его, Мухаммеда, чтобы восстановить истинную веру. "Они говорят: Бог имеет сына. Это хула на Его славу", - говорит Коран (К. 2:110). "Не придавайте Богу помощников" (К. 2:20). "Ваш Бог есть Бог единый; другого нет" (К. 2:147).
Да и среди христиан идея Троицы далеко не всем понятна. Григорий Назианзин, видный деятель Восточной церкви, в одной из своих проповедей сказал: "Едва только помыслю об Одном, как озаряюсь величием Троих, а стоит мне различить Троих, как тут же переношусь назад к Одному. И когда размышляю о любом из Троих, мыслю Его как Единое, и глаза мои затуманиваются, и почти все, о чем мыслю, ускользает" . В другой проповеди он пояснял, что именно непостижимость догмы Троицы воочию являет непроницаемую загадочность Бога и в очередной раз напоминает, что мы не должны и надеяться Его познать . Но мы все-таки попытаемся.
Приведем сначала неоспоримые факты.
Учение о Троице исходит не из священного Писания, а из церковного предания. Этого учения нет в Библии. Единственное место, на которое ссылаются, - довольно туманный фрагмент из Книги Бытия (Быт. 18:1–8), где нелегко разглядеть идею "Троицы нераздельной и единосущной". Напомним, что Книга Бытия входит в состав иудейской Торы, но иудеи там никакой Троицы не обнаруживают.
Зато идея Троицы обнаруживается в изобилии в языческих религиях. Тут этих "троиц" сколько угодно. Только у египтян их по меньшей мере две: Мемфисская триада, которую составляют боги Птах, Сехмет и Нефертум, и Фиванская триада, в которую входят Амон, Мут, Хонсу.
второе выражение Бога. (Это не что иное, как духовный план, духовный мир, который уже существует.)
Если бы мы впервые взглянули на мир в этот момент (предположим, что мы обладаем-таки духовным зрением), то увидели бы только второе выражение Бога, а первое оказалось бы скрытым, оно было бы заслонено от нас вторым. И если бы про первое выражение нам никто не сказал, мы бы и не догадывались о его существовании. Но не будем забывать: первое выражение - это тоже настоящий Бог, даже более настоящий, чем во втором выражении!
Теперь переходим к третьему моменту. Наконец возникает вещественный мир - знакомая нам вселенная, видимая обычным физическим зрением. Это - тоже выражение Бога (в нашей классификации - Его третье выражение ). В этой форме Бог нам кажется доступным и близким - мы все видим, слышим, осязаем. Предположим, что мы - обычные люди, не имеющие в себе духа, не обладающие духовным зрением. Мы видим только то, что вещественно, что обладает физическими качествами. Эта вещественность, эта физическая форма Бога заслоняет от нас другие его выражения - первое и второе. Мы их не видим и не ощущаем. Даже не догадываемся о них. Если бы нам про них не рассказали, мы бы так и оставались в блаженном неведении. Мы бы оценивали книгу мира только по ее обложке, не будучи в состоянии заглянуть внутрь и ознакомиться с подлинным ее содержанием.
Итак, обладая только физическим зрением, мы видим Бога только в его вещественном выражении. Такого Бога мы изображаем, такому поклоняемся, к такому обращаем свои просьбы и молитвы, такому преподносим дары, с таким пытаемся заключить сделку. Но не принимаем ли мы за настоящего Бога лишь его временную внешнюю оболочку? Это ведь все равно, что принять за человека оставленное им в гардеробе пальто - и пытаться вести с ним переговоры. Возможно, сам Бог уже давно ушел, осталась лишь его одежда. Что служит нам объектом поклонения? Плащаница Христа, остатки креста, на котором он был распят, его изображения (иконы), не похожие, кстати сказать, одна на другую.
Духовной форме Бога ( второму выражению ), не говоря уже о первом , вовсе непроявленном, обычный человек не поклоняется. Он даже не может понять, о чем тут речь. Да и чему поклоняться - ничего ощутимого ведь нет! Вот мощи святых - это понятно, это можно увидеть и потрогать. Иконы - тоже доступно. Идея Богоматери близка и понятна - у каждого ведь была мать. А что такое Святой Дух? - какой-то голубь… Да и не голубь вовсе - нечто бесплотное.