15. Вещи стоят вне нас [ "за воротами"] сами по себе, ничего о себе не знающие и не сообщающие. Тогда что же сообщает о них? Руководящее начало.
16. Не в испытываемом состоянии, а в деятельности заключается благо и зло для разумного гражданственного существа, так же как добродетель его и порочность – не в испытываемом состоянии, а в деятельности.
17. Для камня, подброшенного вверх, нет никакого зла в том, чтобы лететь вниз, и нет никакого блага в том, чтобы лететь вверх.
18. Проникни внутрь, в их руководящие начала, и ты увидишь, чьего суда ты опасался и что это за судьи по отношению к самим себе.
19. Все находится в процессе превращения. И сам ты постоянно изменяешься и в каком-нибудь отношении разрушаешься, и весь мир тоже.
20. Проступок другого следует оставить там [где он совершен].
21. Прекращение деятельности, устремления, приостановка восприятия и как бы смерть его не содержат в себе никакого зла. Перейди теперь к различным возрастам жизни, как то: детство, подростковый возраст, юность, старость. Ведь и здесь всякое превращение – смерть предыдущего. Но разве это страшно? Перейди теперь к своей жизни у деда, затем у матери, затем у отца. И, находя многие другие разрушения, превращения и прекращения, спроси себя самого: "Разве страшно?" Значит, так же не страшны прекращение твоей жизни в целом, остановка и превращение ее.
22. Обратись к руководящему началу – своему, целого, вот этого человека. К своему, чтобы внушить ему чувство справедливости; целого, чтобы вспомнить, частью чего ты являешься; вот этого человека, чтобы уяснить, по неведению или сознательно он поступает, и, вместе с тем, чтобы понять, что оно родственно твоему руководящему началу.
23. Как сам ты входишь в состав государственного соединения, так и всякое твое деяние пусть входит в состав жизни государства. Поэтому, если твое деяние не соотносится непосредственно или отдаленно с общеполезной целью, оно разъединяет жизнь, и не позволяет ей быть единой, и выглядит мятежником, как человек, который в народном собрании отделяется, в меру своих сил, от общего согласия.
24. Детская грызня и детские забавы, души [ "дыханьица"], таскающие на себе мертвецов, – так что царство мертвецов более реально [чем жизнь здесь]!
25. Исследуй свойство причинной силы каждой вещи и, отделив ее от вещественного, рассмотри; затем определи и самый большой срок, который дан природой этому особенному свойству.
26. Ты претерпел тысячи бед оттого, что тебе было недостаточно того, чтобы твое руководящее начало поступало соответственно своему устройству. Но довольно!
27. Всякий раз, когда другой бранит тебя, или ненавидит, или кричит о тебе что-нибудь в этом роде, приблизься к их душоночкам, проникни в них и посмотри, каковы они. Увидишь, что не стоит тебе терзаться о том, чтобы они что-то там о тебе подумали. С другой стороны, нужно испытывать благоволение к ним, ведь они – друзья тебе по природе. И боги всячески помогают им: сновидениями, предсказаниями – по крайней мере в том, к чему эти люди небезразличны.
28. Таков мировой круговорот: вверх, вниз из века в век. И либо разумение целого устремляется к каждому отдельному [предмету] – если это так, принимай предмет его устремления, – либо оно устремилось однажды сразу, все же остальное – необходимое следствие. И к чему тогда твои усилия? Ведь некоторым образом [вопрос стоит так]: атомы или судьба. А в целом: если есть бог, все устроено хорошо, если произвол, то сам ты все-таки не поступай произвольно.
Скоро скроет уже всех нас земля, затем и она сама подвергнется превращению, но и это ее новое состояние подвергнется затем превращению в вечности, а затем и оно в свою очередь уйдет в бесконечность. Ведь тот, кто держит в уме набегающие одна на другую волны превращений и изменений и их быстроту, будет презирать все смертное.
29. Причина целого – мощный поток: несет все. Как ничтожны эти человечки, занимающиеся политикой и воображающие, будто поступают по-философски. Утрите себе носы! Чего же ты тогда хочешь, человек? Делай, как в данный момент требует природа. Устремляйся, если есть возможность, и не оглядывайся вокруг, видит ли кто твои действия. На государство Платона не надейся, но будь доволен, если хоть на самую малость продвигается вперед [дело] и продвижение этого самого осмысливай к тому же как нечто незначительное. Ибо кто изменит их основоположения? Без перемены же основоположений возможно ли что-нибудь другое, кроме рабства со стенаниями и лицемерной покорностью? Давай, приведи мне теперь в пример Александра, и Филиппа, и Деметрия Фалерского. Но я посмотрю, знали ли они, чего хочет природа, и воспитывали ли самих себя. Если же они просто разыгрывали жизнь как пьесу на театре, никто не заставляет меня подражать им. Просто и скромно дело философии – поэтому не отвлекай меня от него пустым чванством!
30. Наблюдай сверху тысячи толп, и тысячи религиозных процессий, и плаванье по морю в разных направлениях во время бурь и штилей, и различия существ рождающихся, живущих вместе с нами и исчезающих. Думай и о жизни, прожитой в древности другими, и о той, которой будут жить после тебя, и о той, которой живут теперь у варварских народов, и о том, сколько людей не знает даже твоего имени, а сколько очень скоро забудет его, и сколько тех, которые, может быть, хвалят тебя теперь, но очень скоро станут порицать. И о том, что ни память, ни слава, ни вообще что-нибудь другое не заслуживают внимания.
31. Относительно того, что происходит по внешней причине, проявляй спокойствие, в том же, что делаешь по причине, зависящей от тебя самого, – справедливость, то есть устремление и поступок, имеющий своей конечной целью само общеполезное действие как наиболее отвечающее твоей собственной природе.
32. Ты можешь устранить много лишнего из того, что, будучи целиком обусловлено твоим восприятием, досаждает тебе, и тогда обретешь большой простор для себя. Ты сможешь объять мыслью весь мир, и помыслить бесконечную вечность, и представить мысленно быстрое превращение каждой вещи в отдельных ее частях: сколь короток временной промежуток от возникновения до распадения, с другой стороны, какая бездна времени до возникновения и точно такая же беспредельность после распадения.
33. Все, что ты видишь, разрушится в скором времени, да и наблюдающие это разрушение вскоре сами разрушатся. И тот, кто умер в глубокой старости, станет равен тому, кто умер преждевременной смертью.
34. [Посмотри] каковы их руководящие начала и о чем они хлопочут, что любят и ценят. Считай, что видишь их душоночки нагими. Каково их самомнение, когда им кажется, что они порицанием вредят, а прославлением приносят пользу!
35. Утрата есть не что иное, как превращение. Природа же целого, в согласии с которой все происходит прекрасно [сейчас], происходило извечно одинаковым образом и будет так же происходить до беспредельности, рада этому [превращению]. Что же? Скажешь, что все, что было, и все, что будет всегда, – плохо и, значит, никакой силы не отыскалось никогда у стольких богов исправить это, но мир обречен пребывать в непрекращающихся бедах?
36. В основе вещества, из которого состоит каждый, – гнилость, как то: вода, прах, кости, смрад. Или, с другой стороны, мрамор – затвердение в почве, а золото и серебро – осадки в ней, одежда – волосы животных, пурпур – кровь улитки и все прочее – такого же рода. И дыхание – разновидность этого и превращается из одного состояния в другое.
37. Довольно этой жалкой жизни, брюзжания и кривляния! Что приводит тебя в смятение? Что в этом нового? Что тебя выводит из себя? Причинная сила? Взгляни на нее! А может быть, вещество? Взгляни на него! Кроме них ничего нет. Да и к богам начни, наконец, относиться проще и честнее!
Изучать ли это сто лет или три года – все равно.
38. Если кто-нибудь совершил проступок, его зло при нем: но, может быть, он его не совершил.
39. Или из одного мыслительного источника вытекает все, словно в едином теле, и часть не должна порицать то, что происходит ради целого, или атомы [в основе] и нет ничего, кроме их смешения и рассеяния. Так что же приводит тебя в смятение? То, что ты говоришь руководящему началу: "Ты умерло, разрушилось, одичало, лицемеришь, прибиваешься к стаду, пасешься вместе с ним".
40. Либо боги ничего не могут, либо могут. Итак, если не могут, о чем молишь? Если же могут, почему не молишь их прежде всего о том, чтобы они дали тебе способность ничего этого не бояться, ничего этого не желать, ни от чего такого не огорчаться [чего ты боишься, желаешь и что тебя огорчает] или не пренебрегать ничем из этого и напротив, пренебрегать [чем можно пренебрегать]. Ведь если они вообще помогают людям, они могут помочь тебе и в этом. Но, может быть, ты скажешь, что "боги сделали это зависящим от моей воли". Тогда не лучше ли распоряжаться тем, что зависит от твоей воли, свободно, чем рабски и низменно предаваться тому, что от нее не зависит? Но кто тебе сказал, что в том, что зависит от нашей воли, боги не поддерживают нас? Только начни молить их об этих вещах и увидишь. Один молит: "Как бы мне переспать с ней!" Ты же моли: "Как бы мне не захотеть переспать с ней!" Другой: "Как бы мне избавиться от этого человека!" Ты же: "Как бы мне не захотеть избавиться от него!" Третий: "Как бы мне не потерять ребенка!" Ты же: "Как бы мне не испугаться потерять его!" Вообще вот на это обрати свои молитвы и увидишь, чтоґ получится.
41. Эпикур говорит: "Во время болезни я не вел бесед о страданиях тела и ни о чем таком, – утверждает он, – с приходящими ко мне не разглагольствовал, но продолжал прежде начатые исследования природы и при этом решал вопрос, как разумение, восприняв такое-то движение в теле, остается невозмутимым, сохраняя собственное благо, и врачам я, – утверждает он, – не предоставил возможности гордиться тем, что они что-то делают для моего выздоровления, но проводил время прекрасно и хорошо". Поэтому [делай] то же самое, что и он, при болезни, если заболеешь, и в каком-либо другом положении, ведь это общее требование любой философской школы: не прекращать занятий философией, что бы ни случилось, и не болтать ни о чем с человеком несведущим и не знающим законов природы.
Обращай внимание лишь на то, что делаешь в данный момент , и на то, с помощью чего делаешь.
42. Всякий раз когда поражаешься чьему-либо бесстыдству, тотчас спроси себя: а может ли в мире не быть бесстыдных? Не может. Поэтому не требуй невозможного. Ведь и этот – один из бесстыдных, которые необходимо должны быть в мире. Ту же самую мысль держи наготове и при встрече с человеком лукавым и вероломным и со всяким в чем-нибудь прегрешающим. Ведь если будешь помнить, что такая порода людей не может не существовать в мире, станешь относиться благожелательнее к каждому [из этой породы] в отдельности. Также полезно в этих случаях тотчас подумать о том, какую добродетель дала человеку природа в противоположность этому пороку. Ведь, например, против человека упрямого дала она как противоядие кротость, против другого – другую какую-нибудь способность. Вообще, можно переубедить заблуждающегося, потому что всякий прегрешающий отклоняется от цели и блуждает [себе же во вред]. А тебе в чем вред? Ведь поймешь, что ни один из тех, кто тебя раздражает, не сделал ничего такого, отчего твое разумение могло бы стать хуже. Зло же и вред для тебя имеют все свое основание только в нем [в разумении]. Что же плохого или странного случилось, если невоспитанный делает то, что свойственно невоспитанному? Посмотри [лучше], не должен ли ты скорее себе самому вменять в вину, что не был готов к тому, что такой совершил именно такое прегрешение. Ведь и разум дает тебе повод думать, что, вероятно, такой совершит именно такое прегрешение, и все-таки, забыв об этом, ты удивляешься, если он прегрешил. Но главное, когда ты укоряешь кого-нибудь в вероломстве или неблагодарности, обратись к себе самому. Ведь очевидно, что это твоя ошибка, если человеку, имеющему такой склад характера, ты поверил, что он сохранит верность, или, оказывая благодеяние, не совершил его исчерпывающим образом и так, чтобы тотчас получить из самого твоего поступка весь плод. Потому что, оказав благодеяние человеку, чего ты хочешь еще? Разве недостаточно того, что ты сделал нечто в согласии с твоей природой, но требуешь за это еще и награды? Это как если бы глаз требовал вознаграждения за то, что смотрит, или ноги – за то, что ходят. Ведь как они созданы для того, чтобы, действуя в соответствии со своим собственным устройством, исполнять свое особенное назначение, так и человек, созданный, чтобы совершать благодеяния, всякий раз, когда он совершает какое-нибудь благодеяние <или каким-нибудь иным образом оказывает содействие в средних вещах>, поступает в соответствии со своим устройством и получает свое.
Книга X
1. О душа, станешь ли ты наконец хорошей, простой, единой, нагой и более явственной, чем облегающее тебя тело? Вкусишь ли ты наконец благостного и любовного настроения? Станешь ли наконец довольной и нетребовательной, ничего не желающей, не нуждающейся ни в чем одушевленном или неодушевленном для получения наслаждений: ни во времени, чтобы наслаждаться дольше, ни в месте, или стране, или благоприятном климате, ни в услужливых людях? А будешь ли ты довольствоваться настоящим положением, и радоваться всему настоящему, и убедишь себя в том, что все тебе посылается богами и все у тебя хорошо и будет дальше хорошо, насколько им угодно и в зависимости от того, сколько они собираются дать для сохранения существа совершенного, благого, справедливого, прекрасного, все порождающего, соединяющего, и объемлющего, и принимающего то, что распадается, для порождения другого подобного? Станешь ли ты наконец такой, что окажешься способной жить в одном городе вместе с богами и людьми так, чтобы ни их ни в чем не укорять, ни ими не быть осуждаемой?
2. Следи за тем, что требует от тебя твоя природа как от существа, подвластного одной только природе. Затем выполняй это и проверь, не станет ли от этого хуже твоя животная природа. Вслед за тем надо следить за требованиями своей животной природы, и все это нужно принимать, если от этого не станет хуже твоя разумная природа. А то, что разумно, вместе с тем и гражданственно. Пользуясь этими правилами, не заботься ни о чем другом.
3. Все происходящее происходит таким образом, что ты от природы или способен его перенести, или не способен. Поэтому, если происходит так, что ты от природы способен перенести это, не ропщи, но в силу своей природной способности переноси. Если же не дано тебе природой это перенести, тоже не ропщи: тебя уничтожившая сила будет упреждена. Помни, однако, что ты создан перенести все то, что зависит от твоего же восприятия сделать переносимым и терпимым на основе представления о том, что делать так полезно тебе самому или является твоим долгом.
4. Если кто-нибудь заблуждается, поучай с кротостью и указывай упущение. Если не можешь, вини себя самого или даже не себя [а руководящее начало того человека].
5. Все, что случается с тобой, предуготовано тебе вечностью, и переплетение причин изначально спряло как твое существование, так и вот это событие.
6. Атомы ли, или природа, а на первом месте пусть будет положение, что я – часть целого, управляемого природой; затем – то, что я некоторым образом связан родственной связью с однородными мне частями [целого]. Ведь если я помню об этом, то, поскольку я – часть, я не стану проявлять недовольства тем, что уделяет мне целое, так как нет никакого вреда части в том, что на пользу целому. Ибо в пределах целого нет ничего, что было бы ему не на пользу. Поскольку это – общее свойство всех природ, а природа мира имеет еще то преимущество, что никакая внешняя причина не может вызвать рождение чего-нибудь вредного для нее, то я, помня о том, что я – часть данного целого, буду благосклонно расположен ко всему, что исходит [от этого целого]. Поскольку же я каким-то образом связан родственной связью с однородными мне частями, я не буду делать ничего такого, что противоречило бы общему благу, более того, буду внимательно относиться к этим однородным частям и все свои усилия буду направлять на то, что полезно всем, а от противоположного буду уклоняться. Если я буду исполнять это таким образом, жизнь моя неизбежно станет счастливой, точно так же, как представляется тебе счастливой жизнь гражданина, приносящего своими делами пользу согражданам и благодарно принимающего то, что уделяет ему город.