...
Белый был - красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был - белым стал:
Смерть победила.
Это был плач, крик души поэтессы. В том же году Марина переезжает в Берлин, где она за два с половиной месяца написала около тридцати стихотворений. В ноябре 1925 г. Цветаева уже в Париже, где прожила 14 лет. Во Франции она пишет свою "Поэму Лестницы" - одно из самых острых, антибуржуазных произведений. Можно с уверенностью сказать, что "Поэма Лестницы" - вершина эпического творчества поэтессы в парижский период. В 1939 г. Цветаева возвращается в Россию, так как она хорошо знает, что найдет только здесь истинных почитателей ее огромного таланта. Но на родине ее ожидали нищета и непечатание, арестованы ее дочь и муж, которых она нежно любила. Одним из последних произведений Цветаевой было стихотворение "Не умрешь, народ", которое достойно завершило ее творческий путь. Оно звучит как проклятие фашизму, прославляет бессмертие народов, борющихся за свою независимость. Поэзия Цветаевой открыто вошла в наши дни. Наконец-то и навсегда обрела она читателя - огромного, как океан: народного читателя, какого при жизни ей так не хватало. В общей истории отечественной поэзии Марина Цветаева всегда будет занимать особое, достойное место. Подлинное новаторство ее поэтической речи было естественным воплощением в слове мятущегося, вечно ищущего истины, беспокойного духа. Без ее стихов, их пронзительного и тревожного звучания трудно представить классическую литературу.
...
Если душа родилась крылатой -
Что ей хоромы и что ей хаты!
Что Чингисхан ей и что - Орда!
Два на миру у меня врага,
Два близнеца, неразрывно слитых:
Голод голодных и сытость сытых!
39. Смысл названия и образное звучание цикла М. Цветаевой "Версты"
Марину Цветаеву - поэта не спутаешь ни с кем другим. Ее стихи можно безошибочно узнать - по особому распеву, неповоротным ритмам, не общей интонации. С юношеских лет уже начала сказываться особая "цветаевская" хватка в обращении со стихотворным словом, стремление к афористической четкости и завершенности. Подкупала также конкретность этой домашней лирики.
При всей своей романтичности юная Цветаева не поддалась соблазнам того безжизненного, мнимого многозначительного декадентского жанра. Марина Цветаева хотела быть разнообразной, она искала в поэзии различные пути. Марина Цветаева - большой поэт, и вклад ее в культуру русского стиха ХХ в. значителен. Наследие Марины Цветаевой велико и трудно обозримо.
Ее не впишешь в рамки литературного течения, границы исторического отрезка. Она необычайно своеобразна и всегда стоит особняком. Одним близка ее ранняя лирика, другим - лирические поэмы. Однако все, ею написанное, объединено пронизывающей каждое слово могучей силой духа. В октябре 1910 г. в Москве вышла первая книга стихов Марины Цветаевой "Вечерний альбом", получившая одобрительную рецензию. Стихи юной Цветаевой были еще очень незрелы, но подкупали своей талантливостью, известным своеобразием и непосредственностью.
В этом альбоме Цветаева облекает свои переживания в лирические стихотворения о не состоявшейся любви, о невозвратности минувшего и о верности любящей:
...
Темнеет… Захлопнули ставни,
Над всем приближение ночи…
Люблю тебя, призрачно давний,
Тебя одного - и на век!
В ее стихах появляется лирическая героиня - молодая девушка, мечтающая о любви. "Вечерний альбом" - это скрытое посвящение. В стихах "Вечернего альбома" рядом с попытками выразить детские впечатления и воспоминания соседствовала недетская сила, которая пробивала себе путь сквозь немудреную оболочку зарифмованного детского дневника московской гимназистки. В "Вечернем альбоме" Цветаева много сказала о себе, о своих чувствах к дорогим ее сердцу людям; в первую очередь о маме и о сестре Асе.
Летом 1916 г. была предпринята поездка М. Цветаевой в г. Александров Владимирской губернии, где был написан цикл стихов к А. Ахматовой. Во второй половине года М. Цветаева пишет много романтических стихотворений; многие стихи 1916 г. составят впоследствии книгу "Версты I". Октябрьскую революцию Марина Цветаева не приняла и не поняла. С нею произошло поистине роковое происшествие. Казалось бы, именно она со всей своей бунтарской натурой своего человеческого и поэтического характера могла обрести в революции источник творческого одушевления.
7 августа умер Александр Блок, на что М. Цветаева откликнулась несколькими стихотворениями. А 25 августа был расстрелян Николай Гумилев, в связи с чем М. Цветаева пишет большое письмо Анне Ахматовой. Осенью 1921 г. она пишет стихи и собирается ехать к мужу. В конце ноября М. Цветаева завершает стихотворный реквием А. Блоку. И в 1921 г., после восьмилетнего перерыва, в частном издательстве "Костры" вышла небольшая книжка М. Цветаевой "Версты" - всего 35 стихотворений, написанных с января 1917 г. по декабрь 1920 г.
В литературном мире она по-прежнему держалась особняком. Ее печатают все меньше и меньше, некоторые стихи и произведения годами не попадают в печать или вообще остаются в столе автора.
Вокруг Цветаевой все теснее смыкалась глухая стена одиночества. Ей некому прочесть, некого спросить, не с кем порадоваться. В таких лишениях, в такой изоляции она героически работала как поэт, работала не покладая рук. Тоска по России сказывается в таких лирических стихотворениях, как "Рассвет на рельсах", "Лучина", "Русской ржи от меня поклон", "О, неподатливый язык…", сплетается с думой о новой Родине, которую поэт еще не видел и не знает, - о Советском Союзе, о его жизни, культуре и поэзии.
...
Покамест день не встал
С его страстями стравленными,
Из сырости и шпал
Россию восстанавливаю.
К 1930-м гг. Марина Цветаева совершенно ясно осознала рубеж, отделивший ее от белой эмиграции. Важное значение для понимания поэзии Цветаевой, которую она заняла к 1930-м гг., имеет цикл "стихи к сыну". Здесь она во весь голос говорит о Советском Союзе как о новом мире новых людей, как о стране совершенно особого склада и особой судьбы, неудержимо рвущейся вперед - в будущее и в само мироздание - "на Марс".
...
Нас родина не позовет!
Езжай, мой сын, домой - вперед -
В свой край, в свой век, в свой час - от нас -
В Россию - вам, в Россию - масс,
В наш - час - страну! В сей - час - страну!
В на - Марс - страну! В без - нас - страну!
Русь для Цветаевой - достояние предков, Россия - не более как горестное воспоминание "отцов", которые потеряли родину и у которых нет надежды обрести ее вновь, а "детям" остается один путь - домой, на единственную родину, в СССР. Столь же твердо Цветаева смотрела и на свое будущее. Она понимала, что ее судьба - разделить участь "отцов". У нее хватало мужества признать историческую правоту тех, против которых она так безрассудно восставала. Личная драма поэтессы переплеталась с трагедией века. Она увидела звериный оскал фашизма и успела проклясть его. Последнее, что Цветаева написала в эмиграции, - цикл гневных антифашистских стихов о растоптанной Чехословакии, которую она нежно и преданно любила. Это поистине "плач гнева и любви", Цветаева теряла уже надежду - спасительную веру в жизнь. Эти стихи ее - как крик живой, но истерзанной души:
...
О, черная гора,
Затягивающая весь свет!
Пора - пора - пора
Творцу вернуть билет.
Отказываюсь - быть
В бедламе - нелюдей,
Отказываюсь - жить
С волками площадей.
Цветаева мощью своего творчества показала, что женская любящая душа - это не только хрупкая свечка, но и пожар, перекидывающий огонь с одного дома на другой. Вся поэзия Марины Цветаевой - безграничный внутренний мир, мир души, творчества, судьбы.
40. Возрождение толстовской эпической традиции в романе А. Фадеева "Разгром"
Александр Александрович Фадеев - писатель, биография которого тесно связана с историей советского государства. Его юность опалена огнем революции и гражданской войны. Свои впечатления от боев на Дальнем Востоке он отразил в романе "Разгром".
Объясняя идею произведения, писатель говорил, что хотел показать, как "все враждебное сметается революцией, все не способное к настоящей революционной борьбе, случайно попавшее в лагерь революции, из миллионных масс народа закаляется, растет, развивается в этой борьбе… Эта переделка человеческого материала идет успешно…" Фадеева с полным правом можно назвать последователем толстовской эпической традиции.
"Разгром" покоряет читателя естественностью реалистической манеры письма. Фадеев сознательно отказывается от соблазна эффектного живописания боевых действий дальневосточных партизан, автор описывает мытарства партизанского отряда в период, когда революционное движение в крае временно шло на спад. Отряд стремится уйти от преследователей, но попадает в засаду, несет огромные людские потери. Тем не менее из-под пера Фадеева вышло произведение, насыщенное подлинной романтикой борьбы за мир новых человеческих отношений.
Среди живых характеров, выписанных с большой художественной убедительностью, два образа выдвигаются вперед - Левинсон и Морозка. Командир отряда и рядовой боец, знающий свою цель большевик и только пробивающийся к постижению окружающих событий выходец из низов. Автор не столько сопоставляет их, сколько сталкивает эти два характера, являющиеся ключевыми в развитии темы. Думы командира устремлены вперед, в будущее. Ибо "жила в нем огромная, не сравнимая ни с каким другим желанием жажда нового, прекрасного, сильного и доброго человека". Его отличает революционная сознательность, умение организовать массы и руководить ими. Внешне Левинсон ничем не примечателен: маленький, неказистый на вид. Однако партизаны видят в нем человека "правильной породы". Командир все умел: и разрабатывать план спасения отряда, и потолковать с людьми о хозяйственных вопросах, и вовремя отдать приказание, и главное - убедить людей; ему присуща политическая прозорливость. В трудные для Левинсона минуты колебаний никто не замечал в его душе смятения, ни с кем он не делился своими чувствами, сам старался найти правильное решение. Под влиянием командира отряда закаляются в революционной борьбе, поднимаются до героических подвигов бойцы - партизаны, например Морозка. Бесстрашный разведчик Метелица, попав в беду, защищается до последнего, а перед смертью думает о том, что все самое большое и важное "он делал ради людей и для людей".
Сколь тернист, нелегок и в то же время исторически обусловлен путь к такому человеку, - об этом свидетельствует судьба Морозки. Сюжетными линиями Левинсона и Морозки начинается повествование; затем они то расходятся, то через несколько глав пересекаются вновь, наконец, развиваются параллельно и венчают повествование.
Для раскрытия образа Левинсона - личности, во многом сложившейся к началу описанных в "Разгроме" событий, - автору достаточно несколько ударных моментов; история же Морозки потребовала целой серии эпизодов. Двенадцать из семнадцати глав так или иначе связаны с последовательным выявлением перемен, которые, назревая в чувствах и мыслях бывшего шахтера, ведут к развитию его самосознания и духовному возрождению.
Морозка - представитель широких народных масс, он - активный участник жарких сражений.
Под конец повествования мы расстаемся со смертельно усталым героем, когда перед желанием отдыха отступают назад "даже самые важные человеческие мысли", но именно в эти минуты Морозка предстает человеком, до конца осознающим свой высший партизанский долг. Поэтому так естествен его трагически прекрасный подвиг: посланный в головной дозор Морозка ценой собственной жизни предупреждает отряд о казачьей засаде.
Морозка совершил то, что был обязан сделать впереди ехавший Мечик - другой дозорный. Воспитанный буржуазной средой, он не мог проникнуться силой революционных идей, не мог понять революционного гуманизма. Мечик располагает большими возможностями воспитать в себе революционера: он грамотен, быстрее осмысливает происходящее, у него первоначально существовала романтическая жажда подвига, но партизанская карьера закончилась предательством и бегством. Таким образом, в период решающей схватки двух миров происходит не только отбор, переделка человеческого характера, но и решительный отсев из пролетарского лагеря инородного материала.
Фадеев, рожденный суровым временем революции и гражданской войны, сумел отразить и правдиво показать его в своих произведениях. Хотим мы того или нет, его нельзя "вычеркнуть" из истории русской литературы. Это наше наследие, которое мы должны знать.
41. Развитие жанра антиутопии в романах "Мы" Е. Замятина и "Чевенгур" А. Платонова
"Будущее светло и прекрасно", - писал в своем романе "Что делать?" идеолог русской революции Н. Г. Чернышевский. С ним соглашались многие русские писатели прошлого столетия, создавшие свои варианты социальных утопий, а именно: Л. Н. Толстой и Н. А. Некрасов, Ф. М. Достоевский и Н. С. Лесков. XX в. внес в этот хор писательских голосов свои коррективы. Сама историческая действительность обусловила появление многих произведений в жанре антиутопии как в русской, так и в зарубежной литературе (Дж. Оруэлл, О. Хаксли).
"Мы" - роман о далеком будущем, будущем через тысячу лет. Человек еще полностью не восторжествовал над природой, но уже отгородился от нее стеной цивилизации. Эта книга воспринималась многими как политический памфлет на социалистическое общество. Однако сам автор утверждал, что "этот роман - сигнал об опасности, угрожающей человеку и человечеству от власти машин и государства". Появление тоталитарных режимов вызвало у него серьезные сомнения в возможности существования, пусть в отдаленном будущем, идеального общества, подорвало веру в разумные начала человеческой природы. Одаренный уникальной способностью предвидения, Е. Замятин понял, какую опасность таит нивелирование личности, излишняя жестокость, разрушение классической культуры и других тысячелетних традиций. Так родился роман-антиутопия, прогноз на будущее, если настоящее захочет им стать.
Уже в упомянутом выше романе Н. Г. Чернышевского нарисован будущий "город солнца", воплощающий радость и гармонию на земле. Замятин во многом повторяет описание этой классической литературной утопии: перед нами предстают "стеклянные купола аудиториумов", "стеклянный, электрический, огнедышащий "Интеграл", "божественные параллелепипеды прозрачных жилищ". Каково же отношение автора ко всему этому великолепию? Писателя интересуют не столько признаки материального благополучия и прогресса, сколько духовное состояние будущего общества, и прежде всего взаимоотношения личности и государства. Замятин показал читателю общество будущего, где человек - только винтик в бездушной машине Единого Государства, лишенный свободы, души и даже имени; где провозглашаются теории о том, что "несвобода" - истинное "счастье", естественное состояние для человека, потерявшего свое "я" и являющегося ничтожной и незначительной частью всеохватывающего безличного "мы". Вся жизнь граждан Единого Государства строго регламентирована и открыта всеобщему обозрению, что было сделано для эффективности обеспечения государственной безопасности. Но автор художественно убедительно показывает, что настоящего счастья механическими средствами не достичь, живой человеческой душе не нужна формация абсолютного блага. Живая душа всегда будет в движении, свойственном всему природному, естественному, ее не удовлетворят конечные идеальные конструкции.
Роман А. Платонова "Чевенгур" - это произведение об Октябрьской революции в центральных губерниях России, о людях, которые защищали революцию в гражданской войне, о "строителях страны", об их идеях, мыслях и переживаниях. Главный герой романа - Александр Дванов - отправляется в город Чевенгур, где образовался полный коммунизм. Автор показывает, как изначально светлые помыслы, забота о всеобщем благе вырождаются в свою противоположность: деление людей на "наших" и "не наших" и травлю последних. Самоуправство идеологов - людей номер один
в тоталитарном государстве - не имеет границ. Вот, к примеру, Прокофий, "имевший все сочинения Карла Маркса для личного потребления, формулировал всю революцию, как хотел, - в зависимости от настроения Клавдюши и объективной обстановки". И мы видим, к чему привело такое идеологическое руководство в Чевенгуре. Коммунары с уверенностью и воодушевлением борются с "буржуазным элементом": "Буржуев в Чевенгуре перебили прочно, честно, и даже загробная жизнь их не могла порадовать, потому что после тела у них была расстреляна душа". Товарищи уже все сделали для прихода коммунизма: гадов перебили, имущество, ведущее к неравенству и эксплуатации, уничтожили. Но так и не дождались они первого утра "нового века" - коммунизм не наступил…