Автор первого заголовка с помощью синтаксической конструкции подчеркивает структурную аналогию наречия и предложно-падежной формы в Россию. Это заставляет читателя буквально "увидеть" в тексте существительное зад, которое вызывает вполне понятные и нелестные для политической партии ассоциации. Употребление просторечного наречия взад и игра с его внутренней формой придают заголовку грубо-ироническую, даже издевательскую тональность. Второй заголовок составляет часть статьи, где автор иронизирует по поводу распоряжения А. Лукашенко снять рекламные щиты с изображением известной модели. Используя метонимический перенос имени собственного, журналист прозрачно намекает на жаргонное значение глагола снять – 'договориться о совместном времяпрепровождении'. В результате заголовок приобретает явственно ощутимый скабрезный подтекст, не делающий чести языковому вкусу автора.
Ирония может стать основной тональностью целого газетного текста, как, например, в заметке о досуге известных в московском "высшем свете" людей. Приведем некоторые выдержки из этого небольшого текста:
Элегантно выглядели начинающая светская львица Даша Жукова и светская львица "в законе" Ульяна Цейтлина; Господа угощались суши, сашими и прочей японской едой; После матча господа вернулись в отель: Господа восстановили разрушенный баланс эмоций: Любоваться на них [русских красавиц-Авт.] господам стало трудно (выдержки из статьи раздела "светской хроники" // Известия. 10.10.2004).
В цитатах обращает на себя внимание подчеркнуто повторяющееся в окружении названий атрибутов модного времяпрепровождения этикетное слово господа. Употребленное без обычного продолжения в виде фамилии или обозначения статуса человека, оно позволяет автору актуализировать и саркастически обыграть первичные смыслы, связанные с ним: господни – 'правитель, облеченный высшей властью над всеми, властелин, повелитель', 'человек, принадлежащий к привилегированным слоям общества'. Сарказм усиливается смысловым контрастом номинаций внутреннего состояния героев публикации (разрушенный баланс эмоций, стало трудно) и номинаций предметов, обусловивших это внутреннее состояние (матч, японская еда, красавицы). "Даже страдания этих господ вызваны приятными и престижными вещами, светские львы и львицы просто бесятся с жиру, и это меня страшно раздражает" – таково настроение автора текста, которое он стремится выразить и передать читателю. Вот это чувство раздражения и придает иронии автора несколько агрессивный характер.
Объектом агрессивной иронии в дискурсе СМИ, к сожалению, становятся не только отдельные личности. По мнению некоторых ученых, анализ языка СМИ выявляет настораживающее явление: журналисты таких общероссийских, традиционно пользующихся доверием читателей газет, как "Известия", "Труд", "Комсомольская правда", "Аргументы и факты" и некоторых других, усвоили тон пренебрежительной насмешки в отношении россиян, живущих в "провинции", т. е. не в Москве. Показательные в этом отношении факты представлены в статье Е.И. Коряковцевой "Языковой образ российской провинции в столичной прессе" [Коряковцева 2005]. Автор отмечает, что столичная пресса крайне редко обозначает россиян-немосквичей словом народ, предпочитая синоним население. Этот факт говорит сам за себя, поскольку номинация население нейтрализует важнейшие концептуальные смыслы, традиционно связывающиеся именно с лексемой народ: "национальная сплоченность, единство", "патриотизм", "труд на благо страны". При этом в речи столичных СМИ нередки оценочные выражения типа аморфное население; население, пребывающее в мертвенной теплохладности; население… в теплохладности, близкого к трупному остыванию; рабы "расейского разлива". Жизнь аморфного населения современной провинции характеризуется как маргинальная, вульгарная, неприятная, банальная; бытие россиян - загробное в силу его безысходности и перманентного идиотизма; российское общество постепенно съезжает с катушек и нуждается в смирительного рубашке. Е.И. Коряковцева справедливо заключает, что читателями текста "использование таких характеристик может быть воспринято как "табуированный посыл" – пожелание смерти, а коммуникативная цель журналиста, представляющего аморфное население как логово темных, импульсивных сил, может быть понята как желание оскорбить, уничтожить словом несознательную массу" [Коряковцева 2005: 316]. Статьи обозревателей столичных газет, по мнению ученого, создают представление о том, что российскую провинцию населяют недееспособные, умственно не совсем полноценные люди, обычно настроенные против всех и всяческих реформ и забавные в том редком случае, когда вдруг проникаются государственными проблемами и осознают свою особость и особенную стать России. Е.И. Коряковцева подчеркивает, что цитата из известного стихотворения Ф.И. Тютчева употребляется как презрительная насмешка, выражающая противоположный смысл – "заурядность".
В сатирическом ключе нередко раскрывается и тема любви к родине. Например, патриотом в ряде статей "Московского комсомольца" называется наивный человек, чувствами которого умело манипулируют миноброновские пиарщики. Напротив, люди умные пополняют ряды отъезжантов и невозвращенцев, поскольку хорошо понимают, что в России горе горькое от ума. В целом же подобный речевой стиль "воспринимается как конфликтно-манипуляторский, поскольку читатель становится свидетелем косвенной агрессии, которая находит выражение в вышучивании и поучениях в адрес рядового россиянина (обывателя), представляемого как существо, стоящее на низкой ступени развития по своим интеллектуальным и этическим качествам" [Коряковцева2005: 317].
Ирония, которая "вышла за пределы естественной ниши своего существования и стала скрывать коммуникативно-речевую, в том числе и стилистическую несостоятельность" [Коньков 2006: 118], свидетельствует о стилевой неупорядоченности текста, об отсутствии оригинальной стилевой концепции издания. За иронией может скрываться пустословие, когда "отсутствие серьезного социально значимого содержания вуалируется различными бесполезными пустяками, языковой игрой, мнимым диалогом с читателем и т. п." [Коньков 2006: 118]. По мнению ученых, "ирония и сарказм являются стилистической доминантой прессы, а неразборчивость в средствах насмешки приводит к "ерничеству"…" [Лысакова 2006: 120], чему в немалой степени способствует употребление стилистически сниженных слов. Вот примеры подобных текстов:
По мнению же ее товарок по киношному цеху, светиться на экране ('меховой нужно лишь для того, чтобы легче завлекать в свою паутину ухажеров побогаче. <…> В период романа со столичной штучкой он бросил семью. Смехова высосала из него все деньги и рассталась с беднягой. <…>. Однако, как только замаячила перспектива набить мошну потуже, Николай был выброшен за ненадобностью, как порванный носок. <…> Злые языки утверждают, что именно он и станет отцом будущего ребенка Смеховой. Ведь заметно округлившийся животик артистки вызвал много слухов и пересудов – какой счастливец приложил к этому "руку"? (Экспресс-газета. 2007. № 30); Широкий круг зрителейt узнал Любу Тихомирову три года назад, когда по телевизору стали активно крутить "мыло" с ее участием… Но до того как попасть на центральные телеканалы, девушке пришлось попотеть, причем как в переносном, так и в прямом смысле. <…> Они очень хорошо помнят жгучую брюнетку, которая любила травить пошлые анекдоты в курилке между актами. <…> Покорять Первопрестольную Люба решила по проторенной тропе – тоже обнаженкой. Опытную пышногрудую девицу с радостью приняли на работу в один из московских стриптиз-клубов. Девушка пользовалась популярностью и годика через полтора купила уютную "двушку" в спальном районе столицы. Говорят, там же в клубе Люба завела знакомства с влиятельными кинодеятелями, которые потом и пристроили ее в большое кино (Экспресс-газета. 2007. № 30); Ну и, конечно, каналы потчевали зрителя невянущим образом Ксении Собчак. <…> Сегодня телеканалы чавкают Собчак, как чуингамом, смачно, энергично, надувая розовые пузыри" (Литературная газета. 25.04–03.05.2007).
Экспрессивы с избыточной отрицательной оценкой и сарказмом преобладают и в стилистике так называемой "оппозиционной" прессы, например: Можно долго ковыряться в списке регионального Совета регионального отделения "Справедливого России – РПЖ" (Колесо обозрения. 24.05.2007).
Тональность повествования, как показывают приведенные выше примеры, нередко переходит границы иронии: "со страниц газет на читателя выплескивается скепсис, едкая насмешка, а порой и откровенное издевательство" [Свешникова, Ягубова2006: 74].
Характеризуя средства выражения иронии в текстах современных СМИ, нельзя не сказать об употреблении аббревиатур личных имен (БГ – Борис Гребенщиков). Сами по себе аббревиатурные антропонимы – обычное явление, распространенное в определенных жанрах письменной речи: дневниковых записях, письмах, записках. Обычно к такому способу номинации прибегают, когда лицо хорошо известно автору и адресату текста (аббревиатура в этом случае экономит бумагу и время) или когда автор не хочет определенно обозначить лицо для читателей текста, считая это почему-либо ненужным или неважным. В устном общении аббревиатура-антропоним может использоваться только как прозвище лица (например, в "Республике ШКИД" ученики между собой называли директора школы Виктора Николаевича Сорокина "Викниксор"). Все названные ситуации предполагают неофициальное общение, неформальные отношения между участниками общения или сугубо личный характер текста.
Использование аббревиатур-антропонимов в газетном дискурсе преследует совсем другие цели. В тексте газеты такие номинации, как правило, экспрессивны, способствуют выражению оценочного отношения автора к обозначаемому лицу, а иногда создают определенный подтекст. Такое функционирование аббревиатурных антропонимов ограничено речью журналистов, поэтому их можно было бы рассматривать в ряду жаргонных средств, хотя и с определенными оговорками. От "чистых" жаргонизмов аббревиатурные антропонимы отличаются преимущественным употреблением в письменной речи и изначальной обращенностью к широкой читательской массе, а не к ограниченной группе "товарищей по цеху".
Аббревиатурные антропонимы в СМИ представляют собой преимущественно двух– и трехбуквенные образования, соответствующие имени, отчеству и фамилии обозначаемого лица. По типу произношения среди них есть как буквенные (C.B. – B.C. Степашин), так и звуковые (БАБ– Борис Абрамович Березовский). Исследователи языка обращают внимание на непоследовательное употребление/неупотребление точек при написании аббревиатур, объясняя это новизной самого явления и, следовательно, отсутствием устоявшихся требований к его оформлению.
Стилистический эффект от употребления аббревиатур вместо обычных имен собственных достаточно многообразен. Прежде всего аббревиатура позволяет маркировать социально-политическую или культурную значимость лица, его особое положение в соответствующей социальной или профессиональной группе. Так, аббревиатурные наименования в СМИ получили известный рок-музыкант Борис Гребенщиков (БГ), певица Алла Пугачева (АБ), скандальный олигарх Б.А. Березовский (БАБ), политические деятели В.В. Жириновский (Ж. ВВЖ), B.C. Черномырдин (ЧВС), бывшие президенты Б.Н. Ельцин (БН. ЕБН) и В.В. Путин (ВВП). Аббревиатурные обозначения других известных лиц осуществляются не так последовательно. В связи с этим можно отметить эффект "причастности к элите", который возникает, если подобным образом в прессе обозначаются политики или деятели культуры "местного масштаба".
С помощью аббревиатурного антропонима в газетном тексте выражается экспрессивно-оценочная семантика, чему в значительной степени способствуют звуковые свойства аббревиатуры, а также омонимия с другими словами языка. Так, антропоним ВВП омонимичен другой известной аббревиатуре-термину ВВП – валовой внутренний продукт, ср.: ВВП vendee такую реакцию, улыбнулся, кивком головы поблагодарил зрителей и скромненько уселся в 11-м ряду (Комсомольская правда. 17.09.2002) – Падение цен на нефть не подорвет российскую экономику, поскольку доля нефтяного отрасли в ВВП страны составляет всего 15 процентов (Комсомольская правда. 09.04.2003). Омонимия данных аббревиатур не осталась незамеченной и послужила источником каламбуров: Премьер-министр объявил о росте ВВП на 7 %. Еще пару лет, и ВВП сменит дзюдо на баскетбол (Комсомольская правда. 09.09.2003).
Ассоциации, возникающие в данном случае на базе омонимии, а также в результате зрительного и слухового восприятия аббревиатуры ВВП, в целом создают поле положительной оценки личности, может быть, с легким оттенком шутливости. Но возможен и обратный эффект. Например, частотное аббревиатурное обозначение Б.А. Березовского - БАБ – не очень благозвучно само по себе, к тому же вызывает в памяти такие слова, как баба, баобаб. Ассоциации с такого рода реалиями, естественно, снижают образ лица в восприятии читателя. Этому способствует и письменное оформление аббревиатуры: БАБа с возу – России легче (Московский комсомолец. 09.02.1999); Бойтесь БАБа, деньги вносящего (Комсомольская правда. 23.04.2003); БАБа несколько часов допрашивали в полицейском участке (Комсомольская правда. 27.04.2003);…разрывмежду БАБом и Юшенковым не повлиял на судьбу проекта (Комсомольская правда. 23.04. 2003); Буквально на днях карту БАБа пыталась разыграть на Украине антиющенковская коалиция (Комсомольская правда – Нижний Новгород. 23.09.2005).
Как видно, благодаря фактору омонимии и особенностям звучания аббревиатурные антропонимы приобретают яркую экспрессивную окраску и способность выражать оценку. По мнению исследователей, аббревиатурное наименование лица может быть проявлением речевой агрессии, если способствует формированию негативного восприятия того или иного объекта [Конопкина 2005: 12], например:
В России все на три буквы: чтобы увеличить ВВП нужно посадить МБХ (Комсомольская правда – Нижний Новгород. 27.09.2005); Сейчас у нас президент В.В. Путин и мы пытаемся удвоить ВВП. Следующим президентом будет Д. А. Медведев. Значит, мы начинаем удваивать ДАМ? (Проспект. 11.03. 2008).
"Игра" аббревиатурными антропонимами далеко не всегда бывает мотивирована, а иногда свидетельствует о явных стилистических просчетах автора. Это в полной мере относится, например, к употреблению трехбуквенной аббревиатуры, обозначающей экс-президента России Б.Н. Ельцина: И уж совсем удивительно было видеть свежего и подтянутого ЕБН на следующий день, когда изможденный Сафин вышел на четвертый матч (Комсомольская правда. 24.09.2002). В подобных случаях чувство меры явно изменяет журналистам, безусловно, предполагающим, какого рода параллели вызовет зрительно-слуховое восприятие слова. Сходный отрицательный эффект производит употребление аббревиатурного наименования лица в заголовке статьи о творчестве хореографов Евгения Панфилова и Елены Прокопьевой: Е.П. н Е.П. (Литературная газета. 2003. № 13); аббревиатуры Ж, обозначающей В.В. Жириновского.
Широкое употребление аббревиатур-антропонимов представляет собой частное проявление экспансии аббревиатурных номинаций в язык СМИ. Кроме привычных названий политических партий (СПС, ЛДПР, ЕР ПЖ и некоторых других), появились примеры использования аббревиатуры для наименований произведений искусства и общественно значимых понятий:
Именно 30 сентября Каменский заменит харизматичного Вячеслава Петкуна, поющего Квазимодо со дня выхода русскоязычного версии "НДДП" на столичных подмостках (Комсомольская правда. 17.09.2002); Почему же ГД выступила в поддержку правительства и против ПБР (Комсомольская правда. 22.10.2003).
Аббревиатуры такого рода (к ним можно отнести также ВОВ, РПЦ, уместные в деловой речи, но не в публицистике), независимо от желания автора, создают если не циничный, то пренебрежительно-снисходительный тон в отношении обозначаемых реалий, хотя и экономят физические усилия по набору текста, а также бумагу.
"Аббревиатуризация" личных имен в газетной речи может вызывать еще один, несколько неожиданный, отрицательный эффект: структура и способ графического оформления собственного имени лица и не-лица перестают различаться, особенно при тенденции к бесточечному написанию антропонимов (ср.: ЧВС, МЧС, ПЖ, АБ, ВВЖ, С ТС и т. д.). При декларации высокого статуса личности в современном цивилизованном обществе это ведет к определенному снижению значимости лица в газетном дискурсе.