* * *
Гайд-парк!
За несколько часов до начала работы пивного павильона "Усталая подлодка" никем не замеченная продавщица Нина аккуратно проходится кисточкой, смоченной в клее, по сиденьям парковых скамеек, расположенных вокруг заведения.
Ровно в 12. 00 Арчибальд в приподнятом настроении спешит к главным воротам парка, где с минуты на минуту должен начать свою работу "пивной источник". И где, по случаю субботы, ожидается аншлаг почитателей "настоящего эля".
К моменту прибытия Арчибальда три завсегдатая уже сидят на ближней скамейке с кружками пива в руках.
Рядом стоит Никита Бенюк с секундомером – продолжается "следственный эксперимент".
Арчибальд не обращает внимания на происходящее – он тоже поглядывает на часы, чего-то или кого-то ожидая.
Наконец, набрав полные легкие воздуха, он громко кричит.
Арчибальд. Дорогие горожане! Земляки! Минуточку внимания! Еще в 1872 году в Лондоне был принят закон, разрешающий всем желающим в одном из городских парков, а конкретнее в Гайд-парке, собирать слушателей и выступать на любую тему, даже если речь идет о королевских особах!
Этот громкий призыв Арчибальда отвлекает всех от эксперимента и заставляет прислушаться.
Арчибальд (с воодушевлением). Существует три правила для ораторов: речь не должна быть вульгарной, речь не должна быть богохульственной и не должна подстрекать к агрессивным действиям, приводящим к нарушению мира!
Открытые рты слушающих говорят о предельно напряженной мозговой деятельности. Вдохновленный всеобщим вниманием, Арчибальд говорит громче.
Арчибальд. С 12. 00 можно услышать представителей неформальных групп, начинающих политиков и всевозможных чудаков! Посудите сами: в Гайд-парке выступали Фридрих Энгельс, Карл Маркс и Владимир Ленин. Дорогие горожане! Пришла пора и у нас в парке открыть место для свободы слова!!!
Тут к павильону подкатывает катафалк с надписью "Скорбь Черноморья", из которого двое грузчиков извлекают сильно смахивающую на гроб трибуну.
Трибуну устанавливают прямо напротив окошка для выдачи пива.
Арчибальд победно оглядывает собравшихся.
Арчибальд. Малаклавский Гайд-парк объявляется открытым!
Он оказывается единственным человеком, который громко и откровенно радуется этому событию.
Но верному слуге Ее Величества хочется полной победы.
Он восходит на трибуну и, по-приятельски взглянув на Бенюка, произносит.
Арчибальд. Хочу показать пример откровенности – это ведь я выпускаю на волю часть выловленной вами рыбы! Дело в том, что в цивилизованных странах только хищная рыба подлежит…
Арчибальд не успевает договорить.
С криком: "Я его убью!" – Бенюк срывается с места и кидается к трибуне.
На него бросается "верный оруженосец" Файв О’Клок.
Этим субботним днем жители Малаклавы с увлечением могут наблюдать интереснейшую картину – по главной улице несется живописная группа: Арчибальд, за ним Бенюк с впившимся ему в брюки, чуть пониже пояса, Файв О’Клоком, и замыкают процессию участники "пивного эксперимента" с намертво приклеившейся к задницам скамейкой.
* * *
Похищение
Арчибальд смотрит на себя в зеркало.
Внешний вид далеко не "лордовский": синяк под глазом, всклокоченные волосы, надорванный воротник рубашки.
В углу виновато повизгивает Файв О’Клок.
Арчибальд. Ваше Королевское Величество, сегодня ваш верный слуга вступил в сражение с превосходящими его численностью силами противника и, в результате неравной схватки, вынужден был отступить.
Смею вас заверить – это временно!
Свой долг я исполню до конца!
Файв О’Клок подтверждает готовность следовать долгу чести – гавкнув три раза.
* * *
Вечер опускается на улицы городка.
Уже после ритуальной игры на волынке и соседских проклятий Арчибальду хочется вдохнуть морской прохлады.
Вместе с Файв О’Клоком он выходит на пустынную улицу и направляется в сторону берега.
– Куда ты? – кричит Арчибальд вдогонку погнавшемуся за кошкой Файв О’Клоку.
Молчание становится ему ответом.
– Ох уж эти инстинкты! – только и успевает произнести Арчибальд, как чья-то рука обхватывает его за шею, в то время как вторая прижимает ко рту платок, пропитанный сладко пахнущей жидкостью.
Арчибальд глубоко вдыхает, и ему становится хорошо и спокойно – все проблемы мигом проваливаются в какую-то глубокую темную яму.
* * *
В этот же вечер странная фигура, одетая в черное, сидя в лодке, приближается к сетям со свежим уловом.
Встав во весь рост, человек оглядывается и, нащупав в воде край сети, со словами "Я тебе повыпускаю!" – резко рвет сеть на себя.
То ли он не соразмерил силу рывка с весом сети, то ли просто поскользнулся в шатающейся лодке, но ноги его сами собой взлетают вверх, и Никита Бенюк летит в воду. Нужно бы все бросить и всплывать, но руки не слушаются и упорно сжимают сеть, туго набитую уловом. Тело Бенюка дергается, рот произносит превратившееся в пузырьки воздуха слово из шести букв, точно выразившее его нынешнее состояние, и все замирает.
Бенюку кажется, что он летит на серебряном воздушном шаре, только вверх ногами.
Вдруг он чувствует на своем плече чью-то крепкую руку. Широко открыв глаза, он видит перед собой лицо Коннорчука.
"Как я говорил выше, – говорит лицо, пуская пузыри, – хищную рыбу можете забрать себе, а остальную необходимо, как требует закон, немедленно отпустить!"
Последние два слова звучат, как приказ участкового.
Мозг вздрагивает и… подчиняется.
Руки, скованные этническим хватательным рефлексом, разжимаются и утопленник выплывает из небытия на поверхность.
Никита (сдавленно сипит). Бенюк не тонет!..
Он лежит с широко открытыми глазами и видит над собой только звезды.
Рот сам собой открывается, и из гортани вырывается то самое слово из шести букв, звучащее теперь по-другому – мощно и жизнеутверждающе!
Человек на скале глубоко вздыхает и тоже смотрит на звезды.
* * *
Пропажа
В это воскресное утро жильцы дома по улице Энтузиастов, в котором проживает Арчибальд Коннорчук, спят долго и спокойно. Никто не будит их – волынка молчит.
Одна собачонка сгоряча гавкает, но никто не подхватывает ее порыва.
Молчат даже цикады.
У входа в ЖЭК № 3 толпится группка старушек, с которыми накануне секретничал Арчибальд.
Ровно в 10 часов утра среди собравшихся начинается некое замешательство.
Пора было начинать! А Арчибальда все нет!
Посовещавшись, старушки выстраиваются в шеренгу по росту, самая щупленькая из них приносит листы ватмана и чинно раздает по одному на два человека.
По сигналу разворачиваются лозунги, страстные и решительные: "Требуем запрета охоты на лис!", "Наши охотницы солидарны с английскими охотниками!", "Сохраним черноморскую лису для наших потомков!" и т. д.
Кто-то неожиданно затягивает пронзительным фальцетом:
"Хорошо! Все будет хорошо! Все будет хорошо – я это знаю!"
Старушки подхватывают и маршем двигаются в сторону автостанции.
Дойдя до угла, "демонстрантки" какое-то время топчутся на месте, оглядываются по сторонам и наконец совсем останавливаются.
– А куда идти-то? – спрашивает кто-то.
– Это знает только Арч…
Все шикают на чуть было не проговорившуюся товарку.
– Это знает только один человек! – поправляет маленькая старушка.
– Но его нет! Может, что-то случилось? Нужно разобраться! Айда к нему!
"Протестующие" разворачиваются и направляются к Арчибальдову дому.
В салоне "Голубая лагуна" Клавдия и мастер педикюра курят у распахнутого окна.
Узрев "демонстрацию", проходящую мимо, мастер педикюра замечает:
– О! Творческая молодежь! Отряд Арчибальда на марше! Опять чего-то требуют!
Клавдия (наполовину высунувшись из окна). А сам-то где?
Мастер педикюра. Настойчивые вы наши, куда маршируете?
Главная старушка. К Арчибальду Василичу! Домой! На "акцию" не явился, такого еще не бывало!
Мастер педикюра. Может, действительно что-то случилось?
Клавдия. А что? С него станется! Доигрался!
Она быстро снимает халат и, бросив на ходу:
– Я скоро! – мчится вслед за старушками.
Возле павильона "Усталая подлодка" Никита Бенюк уже в пятый раз излагает историю своего чудесного спасения. Желающих послушать немало – продавщица наливает бесплатно, по случаю вчерашнего казуса со скамейкой.
Никита. И тут Арчибальд мне говорит: "Нам будет тебя не хватать!" И слезы в два ручья!
Слушающий. Какие слезы под водой?
Никита. Горькие!
В этот момент из-за угла появляется отряд старушек. Они напоминают стайку встревоженных, о чем-то кудахчущих курочек.
Никита (завидев старушек). О! И этим придется рассказывать!..
Но отряд дефилирует мимо. Это глубоко обижает Бенюка.
Никита (деликатно). Вы куда, трухлявые?
Главная старушка. Арчибальд пропал!
Никита. Как это пропал? Он что, не выплыл? Да он же мне жизнь спас! А сам утонул?!
Никита, растолкав толпу, несется совершенно в другую сторону – в сторону моря.
Тем временем настырные старушки своим визитом лишают покоя весь дом по улице Энтузиастов.
Они долго стучат в дверь, потом зовут Арчибальда и даже поют под его окном песню – "Я к нему поднимусь в небо, я за ним упаду в пропасть, я к нему, извини, гордость…"
Все напрасно – Арчибальд не отзывается.
Молчит и Файв О’Клок.
Клавдия (тихо). Cлучилось что-то плохое!
* * *
Тихая обитель
Первое, что видит перед собой Арчибальд, когда приходит в себя, улыбающееся лицо немолодого мужчины в очках.
Судя по белой шапочке – это доктор.
Доктор. Ну, наконец-то!
Арчибальд хочет ответить, но звука нет. Руки и ноги тоже не слушаются – складывается впечатление, что его привязали к кровати.
Доктор. Не волнуйтесь, неудобства временные! Я бы сказал, что это простая предосторожность! Нам сообщили, что вы неадекватны! Ферштейн? Вы по-русски понимаете?…
Сознание медленно, но неуклонно возвращается к Арчибальду.
Арчибальд (лепечет). А-а-а, как я сю-ю-ю-да поп-а-а-ал?
Доктор. Позвонили из "Белого дома" – сказали, что вы "большая иностранная шишка" и с вами нужно быть "поаккуратнее"! Я так себе и подумал, что по пустякам из "Белого дома" звонить не станут. Что, я не прав?!.
Арчибальд (робко). А можно меня отвязать?…
Доктор. Конечно можно, милый мой! Только если вы дадите честное слово, что будете вести себя прилично. А? Даете честное слово?
Арчибальд. Конечно, даю!
Доктор. Честное-пречестное?
Арчибальд. Слово лорда!
Доктор. О! Про это мы поговорим, когда я вас отвяжу!
Как только доктор развязывает Арчибальда, тот сразу встает с кровати и начинает делать незатейливые упражнения, чтобы размять затекшие руки и ноги. Доктор на всякий случай протягивает руку к звонку в стене. Арчибальд проделывает всего несколько простейших приемов из богатого арсенала английского бокса, за которыми, бледнея на глазах, наблюдает доктор, и спокойно усаживается на кровать. Оба облегченно вздыхают.
Доктор. Может, вы кушать хотите? Так обед у нас через два часа!
* * *
Люди в черном
Большой черный автомобиль резко останавливается у входа в мэрию. Сразу открываются все четыре дверцы и из них одновременно появляются четверо мужчин в черных костюмах, одинакового роста, одинаково причесанных.
Не оглядываясь по сторонам, они входят в здание мэрии.
Мэр говорит по телефону, когда в кабинет влетает секретарша.
Мэр (рявкает). Не сейчас! Я занят!..
Секретарша не успевает открыть рот, как в кабинете становится темно от костюмов "гостей". Мэр быстро оценивает обстановку и рукой указывает секретарше на дверь. Та молниеносно исчезает.
Мэр. Добрый день! Проходите! Присаживайтесь! Чем могу?
Люди в черном одновременно достают из карманов бордовые удостоверения и предъявляют их в развернутом виде. У мэра начинает ныть где-то под ложечкой.
Первый. Кто такой Коннорчук?
Второй. Арчибальд Васильевич!
Мэр (мямлит) . Город большой – за всеми не усмотришь!..
Третий. Чем быстрее вы вспомните – тем лучше будет для всех!
Мэр. А в чем, собственно, дело?…
Первый. Вы спрашиваете "в чем дело?", а в том, что Коннорчук у вас под носом переписывается… с кем бы вы думали?…
Мэр. У него что, родственники в Израиле?…
Люди в черном смотрят на мэра с сочувствием.
Второй. Этот самый Коннорчук уже три года шлет письма английской королеве!.. И самое интересное – она ему отвечает!..
Мэр становится похож на рыбу в аквариуме – он сидит с выпученными глазами, беззвучно открывая рот.
Первый. Как это стало возможным, мы еще разберемся!..
Третий. А сейчас главное!
Мэр. Как?… Это еще не главное?…
Четвертый. Королева Англии готовится, в рамках своего турне по Европе, нанести дружеский визит сэру Арчибальду!..
Последнее слово совпадает с грохотом падающего тела мэра.
* * *
Доктор. Так вы – англичанин?!
Арчибальд. Отчасти!.. Я ведь с самого детства пытался разгадать тайну моего имени – почему Арчибальд?… Откуда английское имя здесь, в Крыму?
Доктор. И что же вы надумали?
Арчибальд. А вот что!.. Я понял, что ответить на этот вопрос может только моя мать!..
Доктор. Это не обязательно! Вот меня, например, назвали Вячеслав в честь известного артиста – так меня записал папа, пока мама была без сознания после тяжелых родов. Потом мама пришла в себя и потребовала, чтобы меня переписали на Изю, в честь покойного дедушки. В загсе сказали, что надо было думать раньше и теперь изменить ничего нельзя. Потом нашли компромисс – так я стал Изяславом! Изяслав Борисович Шварц!
Арчибальд на мгновение привстает со своего стула.
Арчибальд. Очень приятно!.. Я продолжаю!.. Так вот, я набрался смелости и спросил у мамы напрямик – в честь кого я назван?… Она замялась и отослала меня к бабушке… Я опять набрался смелости и спросил у бабушки – та замялась и сослалась на прабабушку… Я уже хотел идти к прабабушке, но вспомнил, что ее давно нет на белом свете… Так этот вопрос и остался без ответа!.. Вы понимаете?…
Доктор. Я ничего не понимаю, но слушаю очень внимательно!..
Арчибальд. Потерпите! Сейчас поймете!.. Однажды, бродя в окрестностях города, я наткнулся на "черных" археологов.
Доктор. "Черные" археологи – это студенты из Африки?…
Арчибальд. Да нет! Это те, кто участвует в раскопках без официального разрешения… Так вот от них я и узнал о полегшем в этих местах английском кавалерийском корпусе!.. Я стал копаться в "историческом мусоре" вместе с ними, и каково же было мое удивление, когда я наткнулся на доказательство того, что среди павших шотландских улан был сэр Арчибальд Коннори!.. На мои настойчивые вопросы о нашей родословной я наконец добился признания бабушки в том, что у ее мамы – моей прабабушки – был стремительный, но бурный роман с английским офицером!.. Сердце мое затрепетало, в висках застучало: я – потомок сэра Арчибальда Коннори!.. Английского лорда!..
Доктор. А в вашем "историческом мусоре" не попадалась фамилия Шварц?!
Арчибальд. Не припоминаю!.. Но это не важно!..
Доктор. Для вас, конечно не важно!..
Арчибальд (входявбиографическийраж). Дальше – больше!!! В нашей городской библиотеке я перечитал все, что смог найти об Англии и ее лордах!..
Доктор (записывая что-то в тетрадку). Теперь я начинаю кое-что понимать!..
Арчибальд. И я все понял! (Шепотом.) Поскольку титул лорда в Англии передается по наследству, то – кто я?…
Доктор (тоже шепотом). Кто?…
Арчибальд. Английский…
Доктор. Английский…
Арчибальд. Лорд!!!
В это время звонит телефон. Арчибальд и доктор, вскрикнув, прижимаются друг к другу.
Доктор (придя в себя). Алло! Психбольница слушает! Лорд у аппара… Простите, Шварц у аппарата!.. Да-а-а! Диагноз? Я предполагаю гипоманиакальный тип!.. Пока все спокойно… Не пытался!.. Что?… С кем состоит в переписке?! Хорошо, я поинтересуюсь…
Доктор печально смотрит на "больного".
Доктор. Недаром мне сегодня всю ночь снился зеленый унитаз!
* * *
Солнце клонится к горизонту.
Степной орел, сидящий на ветке одинокого дерева, свисающего с обрыва, удивленно выпучивает глаза вслед пронесшемуся мимо письму с крылышками.
* * *
Уже давно стемнело, а жильцы дома, где проживал пропавший Арчибальд, не могут угомониться:
– Я без этой чертовой музыки не могу уснуть!
– А я проснуться!
– Я сегодня опоздал на работу! и т. д.
* * *
Вдоль кромки моря, причитая и всхлипывая, плетется Никита Бенюк.
Никита. Почему он?… Почему не я?… Где справедливость?… Нет!.. Нет правды на земле, но правды нет и ниже!..
С этими словами он начинает доставать из большой металлической банки консервированную селедку и отпускать ее в синее море.
Бенюк волевым усилием фокусирует взгляд на водной глади и видит, как селедка взмывает ввысь, собираясь в стаю.
Освобожденные селедки клином улетают в лунное небо.
* * *
По слабо освещенной улице городка бежит черт знает откуда взявшаяся лисица – за ней кто-то гонится.
Добежав до уличного фонаря, она останавливается и оглядывается.
Через мгновение из-за угла вылетает Файв О’Клок, и погоня возобновляется.
Часы на башне Главпочтамта показывают два часа ночи.
* * *
Руки в черных перчатках перебирают связку ключей, пробуя поочередно, какой подойдет к скважине.
Наконец замок поддается, и дверь со скрипом отворяется, пропустив в темный коридор две ноги в черных туфлях с бульдожьими носками.
Луч фонарика скользит по стенам квартиры Арчибальда, помогая непрошеному визитеру обнаружить то, за чем он пришел.
Наконец луч света выхватывает из темноты кучку нераспечатанных конвертов, лежащих на полу у окна.
Становится понятно – хозяин отсутствует довольно долго! Не_ вскрытых писем от Ее Величества королевы четыре.
Руки в перчатках сгребают послания и опускают конверты в черный полиэтиленовый пакет.
Дело сделано.