Смеется, ни никто ее смех не подхватывает.
Квартира 5 - Курениной. Она сидит у окна, читает.
ГОЛОС ВАДИМА. Юлия Юрьевна, вы живы?
КУРЕНИНА. Плохая шутка, молодой человек!
ГОЛОС ВАДИМА. Можно просто – Вадим. Вы уже третий час не двигаетесь. Нечего снимать.
КУРЕНИНА. Я читаю. Я сутками могу читать. Вы сами говорили – вести себя так, как обычно. Я и веду себя так, как обычно.
Максим слышит этот разговор, выходит из квартиры.
Лестница.
МАКСИМ. Алло! Алло, Вадик, я не понял, камеры рабочие, что ли? Ты говорил – одна.
ГОЛОС ВАДИМА. Твоя хозяйка у окна сидит.
МАКСИМ. В бинокль смотришь?
ГОЛОС ВАДИМА. Да. Надо же создать у них ощущение, что наблюдают. По крайней мере, первые дни. А что не увижу, то услышу. Или ты расскажешь. Тоже работай давай, недаром там торчишь! Ты где сейчас?
МАКСИМ. На лестнице.
ГОЛОС ВАДИМА. Ходи по квартирам, шевели народ!
МАКСИМ. Не очень-то его расшевелишь!
Квартира 1 - Суепаловы.
СУЕПАЛОВА (посматривая на камеру). Николай, не хочешь обедать?
СУЕПАЛОВ. Спасибо, Нина, еще рано. Вообще надо умеренность соблюдать в еде. Ресурсы кончаются, а мы жрем и ни о чем не думаем. В смысле, питаемся неограниченно.
СУЕПАЛОВА. Николай, я не наблюдала у нас неограниченного питания.
СУЕПАЛОВ. Я о людях имею в виду. В целом. Отходы выбрасываем в большом количестве. Нет экономии.
СУЕПАЛОВА. Это правда.
Пауза.
СУЕПАЛОВ. И правительство об этом думает недостаточно.
Пауза.
СУЕПАЛОВА. Николай, давай посмотрим наш альбом с фотографиями и вспомним наших родственников!
Суепалова достает толстый альбом, они садятся вместе на диване.
СУЕПАЛОВА (подставив альбом под камеру и показывая пальцем). Это вот моя мама, Царство ей небесное. Труженица. От диабета умерла.
СУЕПАЛОВ. Ты мне рассказываешь?
СУЕПАЛОВА. Я вообще. Вспоминаю. Это наш сын в возрасте двух с половиной лет. Нет, трех. (Достает фотографию, смотрит на оборот.) Два и восемь. Красавец. Толик зовут. (Суепалов пихает ее локтем.) Ты чего?
СУЕПАЛОВ (шепотом). Тебе сказали – на камеру не работать.
СУЕПАЛОВА. А я и не работаю.
СУЕПАЛОВ. А кому ты рассказываешь, что сына Толик зовут? Мне?
СУЕПАЛОВА (смутившись). Я говорю, Николай, что сын наш, Толик, недавно еще маленький был, а теперь вон как вырос. Очень быстро идет время.
СУЕПАЛОВ. Да. Время просто летит.
СУЕПАЛОВА. Не успеешь оглянуться – жизнь прошла.
СУЕПАЛОВ. Но прошла честно. В беспрестанном труде на благо родине, хоть это сейчас не модно. В полной самоотдаче. А пенсия, если честно сказать, заслугам не соответствует!
СУЕПАЛОВА. Ну ладно, ладно, с голода не пропадаем.
СУЕПАЛОВ. Я не жалуюсь. Я констатирую факт!
Квартира 4 – Жучковых. Жучков слоняется из угла в угол, Жучкова вяжет.
ЖУЧКОВА. Чего ты ходишь? Почитай чего-нибудь.
ЖУЧКОВ (подходит к полке с книгами и отходит). Я их все читал.
И опять ходит. Остановившись возле Жучковой, пытается жестами привлечь ее внимание. Она смотрит. Он кивает в сторону ванной и идет туда.
ЖУЧКОВА (трет глаза). Что-то глаза у меня… Умыться надо…
Идет в ванную.
В ванной, то есть в тесном пространстве, где нет камеры, Жучков ждет ее с нетерпением.
ЖУЧКОВ. Слушай, я озверею. Я делать ничего не могу!
ЖУЧКОВА. Отдыхай.
ЖУЧКОВ. Как? Надо пива хотя бы заказать, очумеешь же с тоски!
ГОЛОС ВАДИМА. Доставим.
ЖУЧКОВ (вздрагивает). Эй, алло! Ты чего, видишь нас? Мы же в ванной!
ГОЛОС ВАДИМА. Не вижу. Но слышу. И про пиво можно не секретничать. Это нормально, это жизнь.
ЖУЧКОВ. Да? В самом деле, не водка же. (Выскакивает из санузла, потягивается.) Эх, что-то пива охота!
Квартира 3 – Бурского. Бурский негромко наигрывает на акустической гитаре, что-то записывает. Настя лежит на кушетке, читает.
БУРСКИЙ. Вот послушай. (Играет, поет.)
И мы умираем каждую ночь,
Чтоб ожить на следущий день.
Мы отгоняем призраки прочь.
Но они неотвязны, как тень.
Долой этих призраков,
Долой, долой, долой!
Я в себя возвращаюсь, как
Домой, домой, домой!
Ничего?
НАСТЯ. Прекрасно! Мне очень нравится!
БУРСКИЙ. Главное – не попса. Попса забила все. Никто не замечает нормальных музыкантов.
НАСТЯ. Вот именно! А они есть!
Квартира 2 – Рамкиных. Рамкин играет на компьютере. Судя по звуку – гонки. Победив, Рамкин дергает согнутой рукой сверху вниз.
РАМКИН. Ес! (Встает, подходит к двери ванной.) Ты скоро? (Стучит.) Не уснула там?
Высвечивается пространство ванной. Лина в халате приоткрывает дверь.
ЛИНА. Тебе надо?
РАМКИН. Да нет. (Входит.) Два часа уже тут. Скрываешься?
ЛИНА. Это мое дело. В договоре не указано, сколько в ванне лежать.
РАМКИН. Хорошо выглядишь. (Обнимает Лину.)
ЛИНА. Ну, ну!
РАМКИН. Тут камеры нет, я проверял. Нас не видят.
ЛИНА. Зато слышат.
РАМКИН. А мы молча.
ЛИНА. Не могу.
РАМКИН. Что, не жить теперь вообще? И чего стесняться? Мы молодые, красивые, даже если смотрят – пусть.
ЛИНА. Ты быстро перестроился, молодец. Извини, я плохо себя чувствую.
Квартира 6 – Риммы. Римма слушает музыку, покачиваясь в кресле-качалке. Переключает. Что-то медленно-танцевальное. Она встает, движется в ритме. Переключает. Рок-н-ролл. Она начинает отплясывать, все больше входя в азарт.
Кухня, вечер. Все жильцы и Вадим.
ВАДИМ. Так не пойдет, господа! Забились, как в норы, ангелов перед камерами изображаете! Готовите на электрических плитках, на кухню не выходите. Почему? Боитесь поругаться?
КУРЕНИНА. Мы никогда не ругаемся!
ВАДИМ. Напоминаю: у нас шоу. Спектакль. Три обязательные составляющие: скандал, секс, измены.
ЛИНА. Обойдетесь!
ВАДИМ. Я не призываю вас, чтобы вы по-настоящему скандалили и изменяли. Вы должны изображать! Схема следующая: Максим и Лина закручивают отношения.
РАМКИН. Что?!
ВАДИМ. Я не закончил. Максим и Лина закручивают отношения. Римма пытается обольстить Павла. Костя в свою очередь подъезжает к Римме, Настя устраивает ей скандал. Николай Иванович начинает ухаживать за Ниной. Жучков пьет и ревнует.
ЖУЧКОВ. На первое согласен!
ВАДИМ. Юлия Юрьевна…
КУРЕНИНА. Нет!
ВАДИМ. Что нет?
КУРЕНИНА. Что бы вы ни предложили – нет!
ВАДИМ (после паузы). Ладно. С вами позже. Ну, что? Поехали?
Жильцы почти одновременно выкрикивают:
ЛИНА. Да ни за что!
ЖУЧКОВА. Придумали тоже!
НАСТЯ. Сами все это делайте!
БУРСКИЙ. Полный бред, мы на это не подписывались!
СУЕПАЛОВА. Над пожилыми людьми издеваетесь!
КУРЕНИНА. Хамство! Просто откровенное хамство!
СУЕПАЛОВ. Вот они, новые времена!
РАМКИН. Все, я в этом не участвую!
Уходит, а за ним и все. Римма – последняя.
ВАДИМ. Римма!
РИММА. Да?
ВАДИМ. Ты мне очень нравишься. Очень.
РИММА. И что это означает?
ВАДИМ. Ничего. Просто – чтобы знала. Мы еще поговорим, когда все кончится.
РИММА. О чем?
ВАДИМ. Темы найдутся.
Затемнение.
Часть вторая
Квартира 5 – Курениной. Куренина читает вслух - Максиму.
КУРЕНИНА. О люди! жалкий род, достойный слез и смеха!
Жрецы минутного, поклонники успеха!
Как часто мимо вас проходит человек,
Над кем ругается слепой и буйный век,
Но чей высокий лик в грядущем поколенье
Поэта приведет в восторг и в умиленье!
Или вот еще…
МАКСИМ. Юлия Юрьевна! Я это с детства помню.
КУРЕНИНА (на камеру). Мало помнить! Надо понимать!
Кухня. Суепалова готовит, Настя пьет кофе у окна.
Входит Максим. Осматривает плиту.
МАКСИМ. Что это такое вообще? Раз уж выделили мне горелку, пусть она моя будет! Кто кофе залил мне тут все? Я теперь чистить должен? Я спрашиваю, кто залил? Я не понял, глухонемые тут все?
СУЕПАЛОВА. Максим, ты чего? (Взгляд на камеру.) А, ты для этих!..
МАКСИМ (прикладывает палец к губам). Тс-с-с!
СУЕПАЛОВА. Ну да, ну да… (Отвечает в тон.) А что это ты на меня кричишь? Я никогда чужих горелок не заливаю! У меня своя есть!
НАСТЯ. Ну конечно, это я!
СУЕПАЛОВА. А кто кофе пьет?
НАСТЯ. Я на своей варила.
СУЕПАЛОВА. Я не знаю, кто на чьей варил, но, если серьезно, Настя, готовят все, а оттираю всю плиту только я. А то и вторую тоже заодно!
НАСТЯ. А вы ототрите свою горелку – и все.
СУЕПАЛОВА. Как я могу? Одна горелка будет сиять, а рядом грязища? И мусор сколько раз за вас выносила, и пол тут мыла. Несправедливо!
ГОЛОС ВАДИМА. Неубедительно. Поактивней! Всех касается.
НАСТЯ (Суепаловой). Да надоели вы уже! Учит и учит, учит и учит, слушать невозможно! Родители всю жизнь учили – и эта учит!
СУЕПАЛОВА. Да ничего я не учу! Я просто… Говорю правду!
МАКСИМ. А это и значит – учить. Отстали от жизни, Нина Петровна. Сейчас не принято говорить правду, пока не попросят!
СУЕПАЛОВА. А что это вы мне рот затыкаете? (Насте.) Учили тебя! Плохо учили, если ничего не умеешь!
НАСТЯ. А это вас не касается! Где ваш ученый сын? Сколько живу тут, про него рассказываете, а ни разу не видела!
СУЕПАЛОВА. А вот в это ты не лезь! Мала еще, так со мной разговаривать!
НАСТЯ. Как хочу, так и разговариваю!
ГОЛОС МАКСИМА. Вот, уже лучше!
Квартира 6 - Риммы. Бурский входит к ней. С гитарой.
БУРСКИЙ. Привет.
РИММА. Привет, Костя. Чего хотел?
БУРСКИЙ. В соответствии с заданием. (В камеру.) Извините. Вы это потом вырежьте.
РИММА. Мне сейчас некогда.
БУРСКИЙ. Чем это ты занята?
РИММА. Музыку слушаю.
БУРСКИЙ. Вдвоем можно послушать. А хочешь, спою?
РИММА. Потом.
БУРСКИЙ. Один куплет.
РИММА. Бывает настроение – не до песен.
БУРСКИЙ. А музыку слушаешь.
РИММА. Это музыка.
БУРСКИЙ. Один куплет. Ты же меня не слышала никогда. (Ставит ногу на стул, берет гитару. Бренчит.)
РИММА. Слова забыл?
БУРСКИЙ. Ты мне нравишься.
РИММА. У тебя жена теперь.
БУРСКИЙ. Я не собирался жениться. Так получилось. (Отставляет гитару, подходит к Римме.) Я серьезно говорю, ты мне нравишься. Давно уже. Я влюбился.
РИММА. Поздравляю.
БУРСКИЙ. А я тебе нравлюсь? Если откровенно?
РИММА. Ну…
БУРСКИЙ. Я смотрю на тебя и думаю: вот на этой девушке я бы остановился. Я женился, конечно, но не навсегда. Потому что других тоже хочу. А на тебе бы остановился. Больше никого бы не захотел.
РИММА. Ты серьезно, что ли?
БУРСКИЙ. Я целый час об этом говорю.
РИММА. Задание, ясное дело.
БУРСКИЙ. Какое задание? Человек тебе сердце наружу вываливает, а ты – задание!
Открывается дверь, входит Настя.
НАСТЯ. У вас не заперто.
БУРСКИЙ. Привет.
НАСТЯ (Римме). Порошок есть стиральный? Мне немного.
РИММА. Где-то был.
БУРСКИЙ. Пойду еще поработаю.
Выходит. Римма ищет порошок.
НАСТЯ. Что он тут делал?
РИММА. Ничего. Песню спеть хотел.
НАСТЯ. С какой стати?
РИММА. Сама знаешь. (Кивает на камеру.)
НАСТЯ. Чего ты киваешь мне? Это тут роли не играет! Он сам пришел, без этого!
РИММА. Ну и пришел. Я-то при чем?
НАСТЯ. А зачем впускать было? Он тебе нужен?
РИММА. Нет.
НАСТЯ. Тогда зачем впускать?
РИММА. Перестань. Он всего минуту был.
НАСТЯ. Да хоть секунду, ты что, тупая? Вопросов не понимаешь? Я ставлю вопрос конкретно: зачем впустила? Минуту он был, секунду, я про это не спрашиваю. Вопрос другой: зачем? Можешь ответить?
РИММА. Не нужен мне твой Костя, успокойся.
НАСТЯ. Нет, ты тупая, точно. Я (зуммер – как бывает в телевизоре, когда "прикрывают" мат) не спрашиваю, нужен, не нужен, ты на вопрос можешь ответить? Зачем впустила? Тебе на каком языке перевести, чтобы до тебя дошло?
РИММА. Еще раз говорю…
НАСТЯ. Да ничего ты не сказала еще!
РИММА. Слушай, Настенька. Если ты не прекратишь, я не только его не впущу больше, но и тебя тоже, поняла?
НАСТЯ. Очень мне надо! Было бы к кому (зуммер… зуммер… зуммер… В камеру.) Ну как?
ГОЛОС ВАДИМА. Отлично, Настенька!
НАСТЯ (Римме). Извини, подруга. (Целует ее в щеку. В камеру.) Это вырежьте, чтобы за лесбиянок не приняли.
РИММА. Ну ты даешь… Я даже забыла, что… В тебе актриса пропадает.
НАСТЯ. Еще бы! (Открывая дверь, Римме.) Но впускать все-таки не надо было.
Римма остается в недоумении.
В кухне. Жучков прилежно выпивает. Жучкова помешивает в кастрюле. Входит Суепалов с большой чашкой. Ставит чайник. Достает из шкафа одноразовый пакетик с чаем, опускает в чашку. Ищет сахар.
ЖУЧКОВА. У меня горячий, наливайте, Николай Иванович.
СУЕПАЛОВ. Я подожду.
ЖУЧКОВ. Николай Иваныч, учти, я ревную!
ЖУЧКОВА. Дорвался, алкаш.
ЖУЧКОВ. Никогда алкашом не был. Я ревную. Вся моя жизнь пошла прахом. Одна была жена – и ту уводят!
ЖУЧКОВА. Ну, несёт! Даже не смешно.
СУЕПАЛОВ. Вот именно.
ЖУЧКОВ. Куплю пистолет и застрелю. Или зарежу. В газетах напишут: "Молодой муж убил старого любовника!"
ЖУЧКОВА. Михаил, прекрати! (Подходит, вырывает бутылку.) И хватит тебе!
ЖУЧКОВ. Так. Где мой нож? Где мой самый большой нож? (Встает, роется в столе, достает большой кухонный нож, показывает в камеру.) Видали? Сейчас будет море крови. (Замахивается ножом, бросается в пространство, падает, вскрикивает.)
ЖУЧКОВА (бросается к нему). Порезался? Вот дурак, ну дурак! Дай посмотрю!
ЖУЧКОВ. Не надо! Пусть я истеку кровью!
Входит Суепалова. Ошарашена.
ЖУЧКОВА. Ничего страшного. Но спиртом все равно надо, а то заражение будет.
ЖУЧКОВ. У нас есть спирт?
ЖУЧКОВА. Есть, пошли.
Помогает Жучкову встать, выводит из кухни.
ЖУЧКОВ (оборачивается). Умираю, но не сдаюсь!
СУЕПАЛОВА. Это что было, Коля?
СУЕПАЛОВ. Пьяный он. Схватил нож…
СУЕПАЛОВА. Из-за Нины?
СУЕПАЛОВ. И ты туда же! Ей сколько лет, ты вспомни! А мне?
СУЕПАЛОВА. Ну и что? Вон, в телевизоре, все эти знаменитости, у каждого молодая жена. Лет на двадцать младше, а то и на тридцать.
СУЕПАЛОВ. Но я-то не знаменитость!
СУЕПАЛОВА. А почему он нож схватил?
СУЕПАЛОВ. Тьфу, дура!
СУЕПАЛОВА (садится). Ну вот. Я уже и дура. Спасибо, Коля.
СУЕПАЛОВ. Ты… Ну… (Не находит слов.)
СУЕПАЛОВА. Ругайся, Коля, ругайся. А то живешь с человеком и не знаешь, что он о тебе думает.
СУЕПАЛОВ. Да ничего я о тебе не думаю!
СУЕПАЛОВА. И на том спасибо.
Квартира 2 – Рамкины. Рамкин играет на компьютере. Лина сидит с ногами в кресле, читает, посматривает на Рамкина.
ЛИНА. Что же ты не идешь?
РАМКИН. Куда?
ЛИНА. К Римме. Используй возможность.
РАМКИН. При чем тут возможность?
ЛИНА. Ну, все же не всерьез. То есть все думают, что не всерьез, поэтому можно воспользоваться. Можно даже (зуммер) ее, а потом сказать – да не всерьез же все!
РАМКИН. Не собираюсь.
ЛИНА. Почему? Не нравится? Она красивая. Она даже мне нравится. Если бы я была мужик, я бы ее обязательно. А ты терпишь.
РАМКИН. Ты нарочно? Ты меня испытываешь?
ЛИНА. Да нет.
РАМКИН. То есть не против, если я к ней пойду?
ЛИНА. Так вопрос не стоит. Против, не против. Главное – тебе же хочется.
РАМКИН. С чего ты взяла?
ЛИНА. Вижу.
РАМКИН. Купи очки. (После паузы.) Может, тебе самой хочется? А? С кем-нибудь?
ЛИНА. Ты не переводи стрелки, ладно? О тебе речь. Я же вижу – сам играешь, а сам думаешь.
РАМКИН. Я думаю не про это. Я про работу думаю. Без меня там неизвестно что… Целый отдел, между прочим.
ЛИНА. Пропадут, бедные. Смотри, а то там Костя. Опередит тебя. Я видела, как он к ней шел.
РАМКИН. Ну и шел. На здоровье.
Лина отбрасывает книгу, встает, идет к двери.
ЛИНА. Тогда пойду. К Максиму. По сценарию. Надо же деньги отрабатывать. (В камеру.) Извините. Сотрите потом.
Выходит.
Квартира Курениной. Максим пьет чай у окна и читает. Входит Лина.
ЛИНА. Что читаем?
МАКСИМ. Пушкина.
ЛИНА. Раньше не читал?
МАКСИМ. Думал, что читал. Моя старушка меня тут просвещала. Декламировала. Я вслушался – в самом деле, будто не читал. Неплохой поэт был, знаешь.
ЛИНА. В школе рассказывали – великий. Я к стихам вообще равнодушна, если честно. И вообще книги мало… И ведь не дура. Но как-то не интересно. Жизнь – интересно. А книги… Книги я не понимаю, а жизнь понимаю. Тебя понимаю. Ты хороший, только немного трусливый. Ты ко мне… А сам боишься, что я соглашусь.
МАКСИМ. Ты же сказала – никогда и ни в каком случае.
ЛИНА. А ты больше слушай, что женщина скажет.
МАКСИМ (после паузы). Это ты на камеру говоришь?
ЛИНА. Я правду говорю.
МАКСИМ. Микрофон сними.
ЛИНА. Зачем? (Начинает снимать микрофон, вытягивает шнур из-под кофточки, кладет на микрофон стопку книг.)
Максим, наскоро сняв с себя микрофон, обнимает Лину.
МАКСИМ. Хочешь, уедем? Деньги у меня есть. Ребенка усыновлю. Я никого так… Никогда. Я вообще в первый раз, понимаешь?
ЛИНА. Не увлекайся.
МАКСИМ. Нас не слышат.
ЛИНА. Но видят же.
МАКСИМ. Нет. Я тебе все объясню. Слишком далеко зашло. Ты думаешь, я бы смог в это играть? То есть играть как раз бы смог, я актер по образованию, а по-настоящему – нет. Это слишком мое. Личное. Не молчи. Ты ведь тоже, да? Я же видел все. Я как появился, сразу что-то почувствовал. У нас совпало, понимаешь? Это бывает раз в жизни, а у кого-то никогда не бывает. Ну? Скажи правду! Боишься? Камеры боишься? Я тебе все скажу. Нас не снимают. Никаких камер нет. То есть они есть, но не работают. Только одна работает, в кухне.
И тут раздается громкий голос Вадима.