Ник. Здесь у вас на Востоке много пьют. (Подумав.) На Среднем Западе тоже много пьют.
Джордж. У нас в стране спиртного много потребляют, и, пожалуй, мы будем пить все больше и больше… если уцелеем. Нам бы родиться арабами или итальянцами… арабы совсем не пьющие, а итальянцы пьют, да не допьяна, разве только на церковные праздники. И жить бы нам где-нибудь на Крите.
Ник(иронически… не желая подхватывать шутку). Но тогда мы бы стали кретинами.
Джордж(чуть удивленно). Да, правильно. (Подает Нику его стакан.) Расскажите, сколько же за вашей женой было денег.
Ник(вдруг насторожившись). Это зачем?
Джордж. Ну, тогда не надо.
Ник. Зачем вам понадобилось знать, сколько за моей женой было денег? (Злобно.) Хм?
Джордж. Да так, приятно было бы узнать.
Ник. Неправда.
Джордж(все еще с обманчивой мягкостью). Ну хорошо… я заинтересовался приданым вашей жены, потому что… ну, потому что меня пленяет методология… прагматическая адаптация, с помощью которой вы, молодежь, вознесенная волной будущего, собираетесь взять все в свои руки.
Ник. Опять принимаетесь за старое?
Джордж. Разве? Вовсе нет. Слушайте… У Марты тоже есть деньги. То есть ее отец долгие годы грабил, выжимал колледж досуха и…
Ник. Нет, неправда. Он не грабил.
Джордж. Не грабил?
Ник. Нет.
Джордж(пожимает плечами). Прекрасно… Отец Марты НЕ выжимал колледж досуха, и у Марты никаких денег нет. Так идет?
Ник. Мы говорили о деньгах МОЕЙ жены… а не вашей.
Джордж. Прекрасно… Продолжайте.
Ник. Не буду. (Пауза.) Мой тесть… был служитель божий и очень состоятельный.
Джордж. Какого вероисповедания?
Ник. Его… моего тестя… бог удостоил, когда ему было лет шесть, а потом он стал читать проповеди, совершать обряды крещения, спасать людские души, много путешествовал и прославился… не так, как некоторые, но все-таки прославился… а когда умер, у него оказались большие деньги.
Джордж. Божьи деньги.
Ник. Нет… его собственные.
Джордж. А божьи деньги куда девались?
Ник. Божьи деньги он истратил… а свои сберег. Выстроил несколько больниц, снарядил несколько пароходов с благотворительными целями, нужники переводил в помещение, а людей выводил из помещений на свежий воздух, на солнце, построил три церкви или молельни, что ли, две из них сгорели… а кончил он довольно богатым человеком.
Джордж(подумав). Ну что ж, все ото очень мило.
Ник. Да. (Пауза. Хохотнув.) И таким образом, у моей жены есть кое-какие деньги.
Джордж. Деньги, но не божьи.
Ник. Нет. Ее собственные.
Джордж. Ну что ж, это очень мило.
Ник похохатывает.
А у Марты оказались деньги, потому что вторая жена Мартиного отца… не мать Марты, а после смерти Мартиной матери… была совсем дряхлая старушенция с бородавками и очень богатая.
Ник. Она была ведьма.
Джордж. Она была ДОБРАЯ ведьма, а вышла замуж за белого мыша…
Ник похохатывает.
…с маленькими красными глазками… и он, наверно, обгрыз ее бородавки, потому что она почти тут же вдруг возьми да исчезни в клубах дыма. Пуфф!
Ник. Пуфф!
Джордж. Пуфф! И осталось от нее, не считая каких-то снадобий от бородавок, хорошенькое, солидное, жирное завещание… Слоеный пирог, от которого отрезали сколько-то муниципальному управлению Нового Карфагена, сколько-то университету, сколько-то Мартиномупапе и столько-то самой Марте.
Ник(вне себя от восторга). Вот бы моего… моего тестя свести с ведьмой в бородавках! Ведь он тоже был как настоящая мышь.
Джордж(подзуживая Ника). Да ну!
Ник(заходясь от смеха). Ну еще бы… церковная мышь!
Оба хохочут, но хохот их звучит невесело… стихает… они погружаются в молчание.
Ваша жена не говорила, что у нее была богатая мачеха.
Джордж(враздумье). А может, и не было.
Ник(прищурившись). А может, и была.
Джордж. Могла быть… могла и не быть. Нет, ваш рассказ куда интереснее… про вашу женушку, которую накачали насосом, и про вашего тестя-священника…
Ник. Он был не священник… а божий человек.
Джордж. Да.
Ник. И мою жену никто не накачивал… ее самое разнесло.
Джордж. Да, да.
Ник(похохатывая). Вы не путайте.
Джордж. Простите. Больше не буду. Простите.
Ник. Ладно.
Джордж. Вы, конечно, понимаете, почему я вытянул из вас всю эту белиберду? Отнюдь не потому, что меня интересуют жуткие превратности вашей судьбы, а потому, что вы представляете собой непосредственную, реальную угрозу на моем жизненном пути, и мне нужно знать всю вашу подноготную.
Ник(все еще веселясь). Правильно… правильно.
Джордж. Другими словами… я вас предупредил… Так что учтите.
Ник. Учту. (Смеется.) Вот таких хитрецов я и опасаюсь. Такие вот никчемные сукины сыны… хуже всего на свете.
Джордж. Да… мы такие. Мы хитрые. Раз - двинул локтем в ваш глазок цвета голубоватой стали… Раз - коленкой в ваш стопроцентный драгоценный пах… такие хуже всего.
Ник. Н-да.
Джордж. Ну что ж, я очень рад, что вы мне не доверяете… Знаю, знаю… На вашей стороне история и вообще…
Ник. Не-ет! История на ВАШЕЙ стороне… На моей - биология. История, биология.
Джордж. Разницу между ними я понимаю.
Ник. Что-то незаметно.
Джордж. Да? А по-моему, мы решили, что сначала вы возглавите исторический факультет, а уж потом заберете все остальное. Шаг за шагом… не надо спешить.
Ник(с наслаждением потягивается, продолжая игру). Не-ет! Я так думал… сначала буду потихонечку входить в доверие, ничего не форсируя, обнаружу все слабые местечки, займусь ими, и так, чтобы на всем была моя визитная карточка… потом стану некой данностью в колледже, а там, глядишь, превращусь… во что?
Джордж. В неизбежность.
Ник. Точно… В неизбежность. Представляете себе?.. Отберу несколько лекционных курсов у тех преподавателей, что постарше, организую две-три специальные группы… пересплю с нужными для дела женами…
Джордж. Вот-вот! Забирайте себе любые курсы, сгоните всю элитарную молодежь… сколько ее вам понадобится… в гимнастический зал, но, пока не переспали с нужными для дела женами, до тех пор вы не сдвинулись с места. Путь к сердцу мужчины лежит через чрево его жены. И пожалуйста, не забывайте этого.
Ник(продолжая игру). Да… знаю.
Джордж. А здешние дамы такие же puntas, как те южноамериканские ночные бабочки. Знаете, что они делают там у себя, в Южной Америке… в Рио? Эти самые puntas? Знаете? Шипят… как гусыни… толкутся на улицах и шипят вам навстречу… точно гусиная стая.
Ник. Гусячья.
Джордж. Хм?
Ник. Гусячья… гусячья стая… Не гусиная.
Джордж. Ну, если уж вы хотите, чтобы все у нас было на высоте, согласно орнитологии, так гусиная стая… а не гусячья, ГУСИНАЯ.
Ник. Гусиная? Не гусячья?
Джордж. Да. Гусиная.
Ник(удрученно). А-а…
Джордж. Да… Так вот, они толкутся на улицах и шипят на вас, как гусиная стая. Все преподавательские жены в Новом Карфагене толкутся около продуктового магазина и шипят, как гусиная стая. Вот вам ваш путь к власти - спите с каждой!
Ник(все еще продолжая игру). Держу пари, вы совершенно правы.
Джордж. Конечно, прав.
Ник. И держу пари, ваша жена самая крупная гусыня в этом гусячьем стаде. Правда? Отец-то ее ректор.
Джордж. Держу пари на вашу историческую неизбежность, что так оно и есть!
Ник. Да-а, сэр! (Потирает руки.) Так вот я, пожалуй, прижму ее где-нибудь в уголке и оседлаю, как дворовая псина. А?
Джордж. Действуйте, прижимайте.
Ник(смотрит на Джорджа, и ему, видимо, становится нехорошо). Знаете, мне кажется, что вы это серьезно.
Джордж(поднимая стакан в честь Ника). Нет, миленький… это ВАМ кажется, что вы это серьезно, и вы обмираете от страха.
Ник(взрывается, не веря своим ушам). Я?!
Джордж(тихо). Да… вы.
Ник. Вы что, смеетесь?
Джордж(отеческим тоном). До смеха ли тут… Если хотите, я дам вам добрый совет…
Ник. Добрый совет! От вас? Ой, не могу! (Смеется.)
Джордж. Вы еще не научились уму-разуму… Не отказывайтесь от доброго совета, кто бы вам его ни предлагал… Послушайте меня…
Ник. Да ну вас!
Джордж. Даю вам добрый совет.
Ник. О господи!
Джордж. Здесь трясина, и вас засосет так же, как и…
Ник. Ой, не могу.
Джордж. …вы и оглянуться не успеете… Засосет…
Ник презрительно хохочет.
Я вам подобных не терплю из принципа, особенно таких самовлюбленных сукиных сынов, как вы, но все же стараюсь всучить вам Неприкосновенный запас. Слышите вы меня?
Ник(все еще со смехом). Слышу! Слышимость отличная.
Джордж. Вот и прекрасно.
Ник. Эй, Хани!
Джордж(помолчав. Потом тихо). Хорошо… Ладно. Предпочитаете сымпровизировать? Ведь все должно идти как по маслу, раз на очереди у вас исторический факультет? Правильно?
Ник. Правильно… правильно. Занимайтесь своим вязаньем, бабуся… Обо мне не беспокойтесь.
Джордж(помолчав). Я старался… старался, чтобы вы меня поняли… хотел…
Ник(презрительно)…установить связь со мной?
Джордж. Да.
Ник(все так же)…установить взаимопонимание?
Джордж. Да. Совершенно верно.
Ник. Ах… как это умилительно! Как трогательно! Ну просто сил нет! (С внезапной яростью.) Пошли вы…
Джордж(короткая пауза). Хм?
Ник(угрожающе). Слышали, что вам сказано?
Джордж(говорит, не глядя на Ника, словно в пространство). Вот… берешь на себя труд создать какую-то цивилизацию… построить общество, основанное на принципах, которые… на принципиальности… стараешься извлечь общий для всех смысл из естественного порядка вещей, нравственность из противоестественного беспорядка в человеческих умах… Создаешь государственный строй и искусство и убеждаешься в том, что и то и другое становится и должно становиться совершенно взаимозависимым… Доводишь все эти старания до самого прискорбного предела… до того предела, когда уже есть что терять… и вдруг сквозь звуки музыки, сквозь осмысленный шум человеческого труда, человеческого дерзания раздается Dies Irae. А что это такое? О чем гремит труба? Пошел ты в ж…! И наверно, так тебе и надо за то, что все эти годы… Пошел ты в ж…!
Ник(короткая пауза… Потом начинает аплодировать). Ха-ха-ха! Браво! Ха-ха-ха! (Смеется.)
Входит Марта, ведя под руку Хани, которая бледна, но улыбается храбро.
Хани(величественно). Благодарю… благодарю вас.
Марта. Вот и мы, чуть-чуть слабенькие, но на ногах держимся.
Джордж. Чудно.
Ник. Что? А-а!.. А-а!.. Хани! Ну, как тебе, лучше?
Хани. Чуть-чуть, милый… Только я, пожалуй, сяду.
Ник. Ну конечно… иди ко мне… садись вот сюда.
Хани. Спасибо, милый.
Джордж(чуть слышно). Трогательно… Как трогательно!
Марта(Джорджу). Ну? Ты не думаешь извиниться?
Джордж(покосившись на нее). За что, Марта?
Марта. Как за что? За то, что из-за тебя девочку стошнило.
Джордж. Я не виноват, что ее тошнит.
Марта. Нет, это твоя вина!
Джордж. Нет, не моя!
Хани(с благостным мановением руки). Не надо… не надо.
Марта(Джорджу). Чья же это вина, по-твоему?.. Вот этого сексика? Думаешь, это он виноват, что его женушке неможется?
Джордж(любезно). А МНЕ, например, от тебя неможется.
Марта. ЭТО СОВСЕМ ДРУГОЕ ДЕЛО.
Хани. Да нет, я… меня иногда тошнит… то есть мне неможется, но это просто так… без всякой причины.
Джордж. На самом деле?
Ник. Ты… ты просто хрупкого здоровья, Хани.
Хани(горделиво). Всегда такая была.
Джордж. И всегда будет.
Ник(предостерегающе). Осторожнее!
Хани. А врачи говорят… ничего органического у меня нет. Понимаете?
Ник. Конечно, ничего такого нет.
Хани. Перед тем как мы поженились, у меня вдруг… аппендицит… все думали, что аппендицит… а оказалось… это была… (с коротким смешком) ложная тревога.
Джордж и Ник переглядываются.
Марта(Джорджу). Налей мне.
Джордж идет к бару.
От Джорджа всех тошнит… Когда наш сын был еще совсем маленький, его…
Джордж. Перестань, Марта.
Марта. …его то и дело рвало, и все из-за Джорджа.
Джордж. Я сказал, перестань!
Марта. До того дошло, что стоило только Джорджу войти в комнату, как у него сразу позывы к рвоте, и…
Джордж. Знаешь, почему нашего сына… (с отвращением выговаривая последние два слова) то и дело рвало, жена моя и возлюбленная? Причина простая. Потому что он не переносил, когда ты его тискала, врывалась к нему в спальню в распахнутом кимоно, тискала, дыша на него спиртным, и шарила по нему руками…
Марта. Вот как! И поэтому он убежал из дому два раза за один месяц? Шесть раз за один год?
Джордж(тоже обращаясь к гостям). Наш сын все время убегал из дому, потому что Марта его донимала.
Марта(блеющим голосом). НИКОГДА Я ЭТОГО СУКИНА СЫНА НЕ ДОНИМАЛА!
Джордж(подавая Марте стакан). Я приходил домой, а он сразу ко мне с жалобой: "Мама все время ко мне пристает". Так и говорил.
Марта. Врешь!
Джордж(пожимая плечами). Это его собственные слова… ты вечно к нему приставала. Мне было неловко за тебя.
Ник. Если вам было неловко, зачем же тогда опять заводить разговор об этом?
Хани(предостерегающе). Милый!
Марта. Правильно. (Нику.) Спасибо, радость моя!
Джордж(обращаясь ко всем). Я вообще не хотел о нем говорить… Мне было бы гораздо приятнее не вдаваться в эти обсуждения… Не хочу я об этом говорить.
Марта. Нет, хочешь.
Джордж. Может быть, когда мы одни.
Марта.. Мы и так одни.
Джордж. Да нет, дорогая, у нас гости.
Марта(с вожделением взглянув на Ника). Да… и какие!
Хани. Можно мне чуточку бренди? Я хочу немножко бренди.
Ник. Стоит ли тебе?
Хани. Стоит, милый… стоит.
Джордж(снова идет к бару). Сейчас сделаю! Давайте ее накачаем!
Ник. Хани, по-моему, тебе не…
Хани(уже чуть капризно). Это подкрепляет, а то меня немножко пошатывает.
Джордж. Какая уж там твердость в ногах после полбутылки. Сейчас подкрепитесь.
Хани. Да. (Марте.) Люблю бренди… просто обожаю.
Марта(несколько рассеянно). Молодец.
Ник(сдаваясь). Ну что ж, если уж ты считаешь, что надо…
Хани(теперь уже раздраженно). Я знаю, что мне надо, милый.
Ник(грубовато). Да, да… не сомневаюсь.
Джордж подает Хани бренди.
Хани. Ой, чудно! Большое спасибо. (Нику.) Конечно, знаю, милый.
Джордж(задумчиво). Я тоже когда-то пил бренди.
Марта(вполголоса). Когда-то ты пил и "бургон".
Джордж(резко). Перестань, Марта!
Марта(по-ребячьи прикрыв рот рукой). Ой, ну и злюка!
Ник(ему что-то смутно вспомнилось). Хм?
Джордж(ставя крест на этом). Нет, ничего… Ничего.
Марта(так же, как и он). Ну-с, вы тут вдвоем все обсудили, пока нас не было? Джордж вам плакался? Довел вас до слез?
Ник. Да нет…
Джордж. Знаете, чем мы занимались?.. Мы тут с ним танцевали по кругу.
Марта. Да? Прелестно!
Хани. Ой, я обожаю танцевать!
Ник. Ты не так поняла, Хани.
Хани. Нет, я правильно поняла. Но двое взрослых мужчин, и вдруг танцуют!.. Бог знает что!