ТОНЯ ЛЕКАРЕВА. Хотите, я Шолохову клизму поставлю? Литров на пять.
ЭРНЕСТ ЭРНЕСТОВИЧ. А пациент в Каире все-таки умер.
ПОСЛАННИК (вскакивает, его достали, кричит). Все! Все! Мне совершенно не интересен индийско-арзамасский узор, мне неинтересно, кто похоронен на местных кладбищах, мне совершенно неинтересно, какие таблетки принимал Наполеон! А теперь тихо расходитесь по рабочим местам! Только тихо. Очень-очень тихо.
Все расходятся. Остается ПОСЛАННИК. Врываются САША и ЗАВХОЗ.
САША. Прорвало трубу! У нас наводнение!
ЗАВХОЗ. Тут такой напор пошел, а трубы они… они трубы. А напор, он напор… И вода.
САША. Всю квартиру залило. Твои тапочки плавают.
ЗАВХОЗ. Если бы вы видели, что творится внизу в компании! Все затопило. Все! Хоть на лодке плавай. Президент компании брассом, брассом… "О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух!"
САША. Это все скелет проклятущий. Столько бед натворил!
САША и ЗАВХОЗ убегают. ПОСЛАННИК один. Появляется БЕГУНОВ.
БЕГУНОВ. Около офиса португальской авиакомпании есть маленькое кафе. Кофе готовят там замечательно. А на стене висит изречение: "Держи голову без мыслей".
ПОСЛАННИК. Все. Возвращаюсь в Москву. Устроюсь банщиком в женскую баню, а по ночам буду печатать фальшивые билеты в цирк.
БЕГУНОВ (смотрит в окно). Шолохова повели клизму ставить. Вообще-то он извращенец. Скрипачку смычком хотел.
ПОСЛАННИК. Так какое изречение там написано?
БЕГУНОВ. "Держи голову без мыслей".
ПОСЛАННИК. Кофе хорошо готовят?
БЕГУНОВ. Лучше всех на острове.
ПОСЛАННИК. Поехали.
Оба направляются к двери.
БЕГУНОВ (в дверях, не может успокоиться). Бухгалтершу в тиши кипарисов! Это же ведь надо! Тьфу!
Они уходят. Некоторое время на сцене никого нет. Потом появляется ПОСЛАННИК (старый). Удобно усаживается в кресле.
ПОСЛАННИК. В Португалии скелет изучать не стали, отпели в соборе и похоронили с почестями. А потом прислали мемориальную доску, на которой было написано: "В этом доме найдены останки маркиза Мариу Алвеш Барбоса душ Аливеда душ Антибуш де Карвалью". Когда инспектор из ЦК КПСС спросил, в честь кого висит мемориальная плита на доме, где проживает поверенный в делах СССР, я ответил, что в честь национального героя Сан-Антонио. Потом в Большой советской энциклопедии написали: маркиз Мариу Алвеш Барбоса и так далее – национальный герой Сан-Антонио. Злодейски убит португальскими колонизаторами. Хотели даже назвать в честь него улицу в Москве, но отказались: очень уж длинно. Улица Мариу Алвеш Барбоса…
С тех пор прошло много лет. Бывших своих коллег вижу редко, со многими потерял связь. Знаю, что бухгалтерша работала в какой-то артели. Они покупали на армейском складе списанные противогазы и из масок делали презервативы. Ее посадили. Несколько лет назад вышла. Потолстела. Курит и ругается матом… Иногда звонит Вееров. После того, как он целую неделю ходил с дочкой первопечатника ночью на кладбище, в положенное время у нее родился мальчик. Он со скандалом развелся с женой. Я как-то встретил его с Тоней на улице.
Появляются ярко одетая ТОНЯ ЛОВЧЕВА и располневший ВЕЕРОВ.
ПОСЛАННИК. Как дела?
ВЕЕРОВ. Хорошо. Теперь все хорошо. Работаю у своего тестя. Печатаем фальшивые исторические марки.
ПОСЛАННИК. Даже так?! Не посадят?
ВЕЕРОВ. Представь себе, это не запрещено законом.
ТОНЯ ЛОВЧЕВА. У нас маленький домик на Лазурном берегу. Приезжайте к нам на лето. Математические задачи порешаем. Вы не забыли, сколько месяцев в году имеют двадцать восемь дней?
ВЕЕРОВ и ТОНЯ ЛОВЧЕВА уходят.
ПОСЛАННИК. Шолохов сидит. За что, не знаю, но, говорят, сидеть будет долго… Света вышла замуж за Бегунова. Сейчас он – посол на Кипре. Написал мне, что посольство у них в кипарисовой роще. К чему бы это?!. Однажды я перешел улицу не по пешеходной дорожке, и меня остановила женщина, майор милиции. Я начал было оправдываться. А она смеется.
Появляется ТОНЯ ЛЕКАРЕВА в форме милицейского майора.
ТОНЯ ЛЕКАРЕВА. Неужели не узнали?! Тоня Лекарева.
ПОСЛАННИК. Всего ожидал, но чтобы в милиции!
ТОНЯ ЛЕКАРЕВА. Я окончила медицинский и работаю судмедэкспертом в Уголовном розыске.
ПОСЛАННИК. Как отец?
ТОНЯ ЛЕКАРЕВА. На пенсии. Помните историю со скелетом?
ПОСЛАННИК. Такое трудно забыть.
ТОНЯ ЛЕКАРЕВА. Но вы не все знаете. Вы не знаете, что он был собран из нескольких скелетов, и один из них был скелет женщины, а она несколько раз рожала. Мы просто дрожали от страха. Вдруг в Португалии проведут дознание и определят, что их маркиз несколько раз рожал. Хорошо, что все так хорошо кончилось. Вам не надо поколоть аскорбинку?
ТОНЯ ЛЕКАРЕВА уходит.
ПОСЛАННИК. Таким образом, в фамильном склепе похоронили не одного человека, а нескольких. Получилась вроде бы братская могила… Завхоз сначала руководил технической группой в московском театре. Его оттуда выгнали.
Появляется совершенно не изменившийся ЗАВХОЗ.
ПОСЛАННИК. Что у вас случилось, Николай Николаевич?
ЗАВХОЗ. В целях экономии электроэнергии я распорядился гасить свет в туалетах после третьего звонка. Ну, ладно, изгадили фойе, обчистили буфет, но из салона вынесли большой белый рояль. Все воруют.
ЗАВХОЗ уходит.
ПОСЛАННИК. Теперь он занимается ремонтом. Недавно я купил дачу в крайне запущенном состоянии, раньше она принадлежала каким-то старикам. Он делает на даче ремонт. Там непорядок с водой.
Появляется САША.
САША. Звонила с дачи Наташа и сказала, что Николай Николаевич нашел в чулане шкаф. Открыл, а там…
ПОСЛАННИК. Только не говори, что скелет.
САША. Скелет. Картина, на которой нарисован скелет. Небольшая картина. Очень старая. Потрескались краски. Но видно в центре скелет. Ей удалось прочесть подпись в углу картины. Рембрандт… А воду Николай Николаевич так и не нашел.
ВСЕ ЖЕНЩИНЫ НЕМНОГО АФРОДИТЫ
Очень ироничный детектив в двух действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
АДА, вдова
БОРИС, актер
ВИЛЬМА, секретарь-машинистка
ГРИГОРИЙ, полковник
ДИНА, помощник министра
ЕЛЕНА, министр культуры
ЖЕЛТЫЙ, бизнесмен
ЗЕЛЕНЫЙ, профессор живописи
ИРОЧКА, официантка в московском кафе
КУБИК, следователь
ЛИМОНА, домработница
На сцене не появляются:
МОРКОВКО, родственник Елены
НЕДОБИТОВА, актриса
Все персонажи названы по алфавиту, и поэтому искать в их именах принадлежность к какой бы то ни было национальности – пустая трата времени.
Время действия первой картины – 1990 г., последней – 2005 г.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина первая
Приемная Министра культуры.
На стенах репродукции картин художников-модернистов и портрет Горбачева. За столом сидит модно одетая дама лет 30–34. Это ДИНА, помощник министра. Появляется женщина 35–40 лет в строгом темно-синем костюме. Это ЕЛЕНА, министр культуры.
ЕЛЕНА. Адвокат ест деньги, как лошадь овес.
ДИНА. Это у них профессиональное.
ЕЛЕНА. У него хорошие рекомендации.
ДИНА. Разбойники с хорошими рекомендациями всегда дороже разбойников с плохими рекомендациями. Может быть, поискать другого?
ЕЛЕНА. Разбойников на переправе не меняют.
ДИНА. А что если вам полететь в Москву и все рассказать? Все-все. Объяснить, попросить…
ЕЛЕНА. Там кое-кто очень обрадуется: министр культуры республики на совещаниях красиво говорит о "благотворном влиянии культуры на общество"… А брат ее в это время сидит в тюрьме. Да еще за границей. Да еще за попытку продать копии картин за настоящие. Кончится это тем, что мне вынесут выговор за потерю бдительности. И, между прочим, поделом… А пока придется иметь дело с разбойником.
ДИНА. Если наш план удастся, вам не нужны будут никакие адвокаты.
ЕЛЕНА. Нужно много работать.
ДИНА. Нужно много работать.
ЕЛЕНА. Где эти фотографии? (Дина дает ей папку с фотографиями, она их рассматривает.) Недурен! Аполлон прямо. Обнаженный Аполлон… Уж не знаю, как он выглядит одетым… Что-нибудь удалось о нем узнать?
ДИНА. Родился в Москве. Двадцать пять лет. Окончил ГИТИС. Не женат. После института работал в Тамбове, в местном театре. Уволился по собственному желанию. Потом случайные заработки. Дед Мороз. Женская сборная по волейболу.
ЕЛЕНА (рассматривает фотографии). Как вел себя после задержания?
ДИНА. Спокойно.
ЕЛЕНА. Его, разумеется, одели?
ДИНА. В отделении милиции нашли какую-то одежонку…
ЕЛЕНА. Как, по-вашему, он не очень глуп?
ДИНА. Милиция – не то место, где проверяются умственные способности.
ЕЛЕНА. Не скажите. Нам важно знать, как он поведет себя в стрессовой ситуации.
ДИНА. Думаю, не разочарует.
ЕЛЕНА. Вы в этом уверены?
ДИНА. Почти.
ЕЛЕНА. Почему "почти"?
ДИНА. Он красивый.
ЕЛЕНА. Это не отрицательное качество.
ДИНА. Красота – эталон ненадежности… А если нам немного изменить наш план? Этот парень – актер. Может быть, и наш герой будет актером?
ЕЛЕНА. Ни в коем случае. Скажут, что мы приготовили спектакль с актерами. Лучше, как решили, – солдат. А что актер – хорошо, достоверно сыграет солдата. (Возвращает папку). Помогите мне составить факс… разбойнику.
ДИНА и ЕЛЕНА уходят. Появляется ВИЛЬМА, девица лет двадцати в скромном сереньком платьице. начинает рыться на столе ДИНЫ, натыкается на папку, которую та положила на стол. Открывает ее.
ВИЛЬМА. Интересное дело. Голый парень среди бела дня на улице. Так вот чем балуется эта стерва!
В приемной появляется БОРИС. Он останавливается в дверях. На нем нелепые широкие брюки и вылинявшая рубаха явно с чужого плеча. Он явно не ожидал оказаться в таком кабинете.
БОРИС. Здравствуйте.
ВИЛЬМА. Здравствуйте.
БОРИС. Извините, вы кто? Секретарь следователя или сам следователь?
ВИЛЬМА. Следователь? (Удивилась.) Почему следователь?
БОРИС. А к кому еще могут привезти человека из тюрьмы?
ВИЛЬМА. Из тюрьмы?
БОРИС. Увы.
ВИЛЬМА. И давно вы в тюрьме?
БОРИС. Два дня. Но уже надоело.
ВИЛЬМА. И за что вас?
БОРИС. Мелкое хулиганство.
ВИЛЬМА (про себя). А ведь я его где-то видала! Но где?
БОРИС. Значит, вы не следователь…
ВИЛЬМА. Опять! У вас в тюрьме конвоиры, случаем, не в белых халатах? Ой… (Берет со стола папку, открывает.) Точно. (Протягивает фотографии.) Похоже, это вы?
БОРИС. Выходит, что я. Это вас пугает?
ВИЛЬМА. Скорее удивляет. Голый мужчина на улице. Согласитесь, такое увидишь не часто. Что с вами приключилось?
БОРИС. Несчастный случай сугубо личного плана. Кстати, меня зовут Борис.
ВИЛЬМА. А меня Вильма.
БОРИС. Мне не повезло. Я остановился в гостинице "Голубой источник". Знаете такую?
ВИЛЬМА. Бывать не довелось, но слышала.
БОРИС. Считайте, что повезло. Название красивое "Голубой источник", а в душе воды ни голубой, ни зеленой. Это у Чацкого: с корабля – на бал. А у меня: с поезда – в баню. "Городские центральные бани", звучит красиво. А на проверку что-то вроде помывочного пункта для рядового и сержантского состава срочной службы. Народу – раз-два и обчелся. Поплескался в душе, помыл голову в шайке. Не заметил, как остался один. Выхожу в раздевалку. А там сюрприз, вещички мои – тютю. И в бане никого. Прыгаю как папуас у костра, соображаю, что дальше делать. И потом на выход.
ВИЛЬМА. И вы в голом виде вышли на улицу?
БОРИС. Пришлось.
ВИЛЬМА. И как на улице?
БОРИС. Я подошел к приличному на вид мужчине и вежливо поинтересовался, как мне пройти до ближайшего отделения милиции. А он мне: "Не стоит вам по этому поводу беспокоиться. Погуляйте в таком виде минут пять, милиционеры сами вас найдут". И точно, пяти минут не прошло, как явились. Повели в отделение.
ВИЛЬМА. Голым?
БОРИС. Голым. В отделении дежурный – естественно, женщина, молодая, лет двадцати, лейтенант. "Первый раз, – говорит, – вижу такого хулигана". А сама хихикает. Потом пришел майор. "Зачем ты здесь разделся?" – спрашивает… Словом, не повезло… Сколько мне за это дадут?
ВИЛЬМА. Вы знаете, где находитесь?
БОРИС. В застенке. Сейчас придет следователь и будет меня допрашивать. С пристрастием. Предупреждаю, я не герой, я буду кричать.
ВИЛЬМА. Вас в милиции били?
БОРИС. Нет. Там со мной разбираться не стали. Раздобыли одежонку, вот эту. Не иначе как с покойника сняли. И прямехонько за решетку… Так сколько мне дадут?
ВИЛЬМА. Я бы вам дала лет пять. Да, да. Но не за это. (Ткнула пальцем в фотографии.) Здесь вы… До античной статуи не дотягиваете. Но экспрессия, движение!
БОРИС. Вот видите. Античная статуя. А вы: античную статую – на пять лет.
ВИЛЬМА. Конечно, на пять лет. За глупость. Назвать приемную министра культуры застенком!
БОРИС. Министра культуры?! Зачем я ему понадобился?
ВИЛЬМА. Не ему, а ей. Министр – дама. И еще какая дама!
БОРИС. И что она от меня хочет, эта дама министр культуры?
ВИЛЬМА. Кто вы по профессии? Начинающий нудист широкого диапазона?
БОРИС. Вообще-то я актер, работал в театре. Но меня оттуда выгнали.
ВИЛЬМА. За что?
БОРИС. Злостное хулиганство.
ВИЛЬМА. Опять хулиганство! С вами не соскучишься! И что вы натворили? Разделись на сцене? Судя по всему, побегать где-нибудь нагишом в людном месте для вас дело плевое.
БОРИС. Нет.
ВИЛЬМА. А что?
БОРИС. Один мой знакомый… Поэт.
ВИЛЬМА. А! Вы растете в моих глазах. У вас друзья поэты!
БОРИС. Он, конечно, не гений, но… Мне дали роль Ромео. Роль ответственная, готовиться надо серьезно. Учу текст. Вхожу в образ. Знаете: работа актера над собой. А мне всегда было очень жалко, что там все у них так плохо кончается. И я попросил поэта, чтобы он немного откорректировал текст. Немного.
ВИЛЬМА. Откорректировал текст?
БОРИС. Да.
ВИЛЬМА. Ну, и…
БОРИС. Словом, в последнем акте Ромео ожил.
ВИЛЬМА. Ромео? Ожил?
БОРИС. Да. Оклемался. Неужели и вам нравится, что он умирает?
ВИЛЬМА. Я-то что! Как Джульетта?
БОРИС. Представьте себе, тоже ожила. Яд некачественный оказался. Такое бывает. Я за нее очень рад.
ВИЛЬМА. А зал? Как зал?
БОРИС. Публика сначала обалдела. А потом ничего. Одна женщина даже благодарила. "Спасибо, – говорит, – за доброе сердце. Так, как у вас, – лучше". Некоторые даже плакали от радости. Но не все прошло гладко. Нашелся один, старикашка такой противный, прилип, как банный лист. "Я, – говорит, – недоволен. Вы, – говорит, – мне испортили впечатление. Я платил деньги не за это!" Я ему вежливо: "Неужели вы заплатили жалких три рубля только за то, чтобы посмотреть, как погибают эти замечательные молодые люди? Это, между прочим, садизм".
ВИЛЬМА. А он?
БОРИС. А он: "Хочу все как у Шекспира. Все как у Шекспира". Тут подоспела Джульетта и начала спокойно: "Что это вы такой кровожадный?" А тот завелся: "Да, я кровожадный и хочу, чтобы ты, потаскуха, и Ромео твой проходимец, раз уж померли, то померли! И назад ни-ни"… Джульетта обиделась и как ему по уху врежет. И чтобы не обвинили в хулиганстве, кричит: "Насилуют, насилуют!" Скандал. Милиция. Шум. Я кричу: "Остановите насильника! Остановите насильника!" Козел воет: "Не позволю глумиться над Шекспиром! Пусть помирают, когда Шекспир велел". Джульетта визжит на весь театр: "Он извращенец! Он хотел меня в образе Джульетты!" Режиссер топает ногой: "Не позволю трахать моих сотрудников при исполнении ими служебных обязанностей!" Наш ветеран, заслуженный артист, зычным голосом вопит: "Избавьте Мельпомену от скабрезности!" А его жена, тоже ветеранша, говорит, что такое в последний раз в театре было в девятьсот девятнадцатом, когда матросы по ошибке вместо Дездемоны изнасиловали Отелло. Отелло потом от обиды чуть по-настоящему не задушил Дездемону, еле откачали… Я этому козлу втолковывал в отделении: "Гордиться должны. Не каждому удается по роже схлопотать от Джульетты. От самой Джульетты! Это же поэзия. С вашей-то физиономией!"
ВИЛЬМА. А он?
БОРИС. К счастью, умишком он не вышел. В милиции вместо своего дня рождения называл день рождения капитана Кука.
ВИЛЬМА. Почему Кука?
БОРИС. Не знаю. Но это нас спасло. На начальника отделения этот Кук произвел неизгладимое впечатление. Он тоже никак не мог взять в толк, причем здесь Кук.
ВИЛЬМА. Но почему Кук?!
БОРИС. Этот козел говорил, что, глядя на нас, чувствует себя как среди дикарей. Джульетта действительно выглядела немного раскованной. А козел совсем распоясался, кричит: "Не потерплю надругательства над Шекспиром!" И начальник отделения ему очень даже резонно отвечает: "Если это надругательство над Шекспиром, тогда пусть Шекспир и подает заявление. Шекспир, а не капитан Кук".
ВИЛЬМА. И потом?
БОРИС. Потом? С театром пришлось проститься по собственному желанию.
ВИЛЬМА спрыгивает со стула и выскакивает на балкон. Появляется ДИНА.
БОРИС (про себя). Не иначе как министр. (Оценил Дину взглядом.) А она ничего еще. Можно.
ДИНА деловой походкой проходит мимо БОРИСА, садится за стол и начинает писать.
БОРИС (про себя). Нет, это не министр.
ДИНА (перекладывает бумаги на столе, потом поднимает голову). Вы давно у нас в городе?
БОРИС. Пять дней. Боюсь, как бы не задержаться на пару недель.
ДИНА. Лет. На пару лет. Хотя, скорее всего, лет на пять.
БОРИС. Но я только…
ДИНА. Циничное хулиганство. Люди пишут письма. Требуют наказать. Примерно наказать… Пять лет.
БОРИС. А то, что у меня украли одежду?…
ДИНА. Милиция ищет. И если найдет, виновные будут наказаны. Одежду вам вернут… После отбытия срока.
БОРИС. Скажите, а то, что я сейчас нахожусь не у следователя, а в министерстве культуры, не дает ли мне какой-нибудь шанс?
ДИНА. Ваше последнее место работы?
БОРИС. Театр.
ДИНА. Почему ушли?
БОРИС. Разногласия по поводу трактовки некоторых сцен из Шекспира.
ДИНА. С кем у вас были разногласия?
БОРИС. С Шекспиром.
ДИНА. Ну, а если я попрошу вас помириться с Шекспиром?
БОРИС. Считайте, что мы с ним уже друзья.
ДИНА. Вы готовы дружить со всеми, с кем я вас попрошу?
БОРИС. У меня нет выхода.
ДИНА. У вас действительно нет выхода.
БОРИС. И документов тоже.