Стихи. Песни. Сценарии. Роман. Рассказы. Наброски. Дневники - Шпаликов Геннадий Федорович 2 стр.


И по рыночной площади
Мимо надписи "стоп"
Две пожарные лошади
Повезут его гроб.

Скажут девочкам в ГУМе
Пионер и бандит:
Пиротехник не умер,
Пиротехник убит.

"Есть у раздражения…"

Есть у раздражения
Самовыражение.
Дверью - хлоп,
И пулю - в лоб.
Ах, как всем досадил!
И лежит в гробу - костюм,
Новые ботинки,
Галстук на резинке.
Две вдовы
(Две жены)
К случаю наряжены.
Он лежит - уже ничей
В ожидании речей.
Караул! Караул!
Вот почетный караул.
Хорошо ему в почете,
Жалко, ноги протянул.
Говорю ему - привет,
Ты - туда, а я - в буфет.

СЕНТЯБРЬ

Ю. Л. Файту

О чем во тьме кричит сова?
Какие у нее слова?
Спроси об этом у совы
На "ты" или на "вы".

На "вы" спросить - переспросить
На "ты" - невежливо спросить.
Поскольку женщина сова
Ну нее свои права.

Иду дорогой через лес,
Держу ружье наперевес.
Охотник я. Но где же дичь?
Где куропатка или сыч?

Хотя - съедобны ли сычи,
Про то не знают москвичи.

Но я - неважный гастроном,
Давай зальем сыча вином!
Мы славно выпьем под сыча
Зубровки и спотыкача!

Прекрасен ты, осенний лес, -
Какая к черту мне охота!
Пересеку наперерез
Твои осенние болота.

Товарищ дал мне сапоги -
Размеры наши совпадают,
Подарок с дружеской ноги
Сейчас в болоте пропадает!

Но притяжение болот
Мы все-таки преодолеем,
Тому надежда и оплот,
Что силу воли мы имеем.

Мы - это я и сапога,
Подарок с дружеской ноги.

Они ходили с малых лет
Через болота и овраги,
А покупали их в сельмаге,
Для них асфальт - уже паркет.

Люблю я эти сапоги,
Заклеенные аккуратно,
Подарок с дружеской ноги -
Я не верну его обратно.

Уже светлеет. Переход
От тени к свету непонятен,
Число полутонов растет,
А воздух влажен и приятен.
Рога трубят? Рога трубят…

Апрель 1964 года.

Сочинено в Ленинграде для тебя специально и - в хорошие дни - ура!

"Я голову приподнимаю…"

Я голову приподнимаю,
Прошедший день припоминаю.
Улицу наклонную, но улице - туман,
С дворянскими колоннами старинные дома.

Старого точильщика,
Лудильщика кастрюль,
Военного училища
Медленный патруль.

Заберите меня, заберите,
Посадите меня под арест,
Десять суток мне подарите,
Прикажите позвать оркестр.

Пусть по улицам бьют барабаны
И в подзорные трубы глядят,
И суровые ветераны
Пощадить меня не велят.

"По несчастью или к счастью…"

По несчастью или к счастью ,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.

Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.

Путешествие в обратно
Я бы запретил,
Я прошу тебя, как брата,
Душу не мути.

А не то рвану по следу -
Кто меня вернет? -
И на валенках уеду
В сорок пятый год.

В сорок пятом угадаю,
Там, где - боже мой! -
Будет мама молодая
И отец живой.

"Городок провинциальный…"

Городок провинциальный ,
Летняя жара,
На площадке танцевальной
Музыка с утра.

Рио-рита, рио-рита,
Вертится фокстрот,
На площадке танцевальной
Сорок первый год.

Ничего, что немцы в Польше,
Но сильна страна,
Через месяц - и не больше -
Кончится война.

Рио-рита, рио-рита,
Вертится фокстрот,
На площадке танцевальной
Сорок первый год.

"Я жизнью своею рискую…"

Я жизнью своею рискую ,
С гранатой на танк выхожу
За мирную жизнь городскую,
За все, чем я так дорожу.

Я помню страны позывные,
Они раздавались везде -
На пункты идти призывные,
Отечество наше в беде.

Живыми вернуться просили.
Живыми вернутся не все,
Вагоны идут по России,
Но травам ее, но росе.

И брат расставался с сестрою,
Покинув детей и жену,
Я юностью связан с войною
И я ненавижу войну.

Я понял, я знаю, как важно
Веслом на закате грести,
Сирени душистой и влажной
Невесте своей принести.

Пусть пчелы летают - не пули,
И дети родятся не зря,
Пусть будет работа в июле
И отпуск в конце января.

За лесом гремит канонада,
А завтра нам снова шагать.
Не надо, не надо, не надо,
Не надо меня забывать.

Я видел и радость и горе,
И я расскажу молодым,
Как дым от пожарища горек
И сладок отечества дым.

"Москва сортировала поезда…"

Москва сортировала поезда:
Товарные, военные, почтовые.
Нас увозили в дальние места,
Живыми оставались чтобы мы.

Для жизни дальней оставались жить,
Которая едва обозначалась,
Теперь - глаза в слезах, едва смежить,
За все начала, за все начала.

ПЕРЕУЛОК ЮНОСТИ

Звон трамвая голосист и гулок,
Парк расцвечен точками огней,
Снова я пришел на переулок -
Переулок юности моей.

Над асфальтом наклонились вязы,
Тенью скрыв дорожку мостовой.
Помню, как к девчонке сероглазой
Торопился я под выходной.

Как, промокнув под дождем веселым,
За цветущий прятались каштан,
Девочка из сорок третьей школы
И до слез смущенный мальчуган.

Мне хотелось слез необычайных,
Клятву, что ли, дать или обет.
Этот дождь, короткий и случайный,
Стал причиной близости к тебе.

Знаю - случай ничего не значит.
Но сегодня поздно пожалел,
Что могло случиться все иначе,
Если б дождь подольше прозвенел.

Звон трамвая голосист и гулок,
Парк расцвечен точками огней,
Снова я пришел на переулок -
Переулок юности моей.

"В лето хорошо бы без билета…"

В лето хорошо бы без билета.
В лето? У него куда билет?
У него трава - одна примета,
Да еще река. Поклон, привет!

А река такая золотая,
А весной такой на свете дождь,
И по свету ветер пролетает,
И обратно ветер не вернешь.

И реке спасибо, и тебе спасибо,
И тебе спасибо, ветер над водой,
Ты такой веселый, ты такой красивый,
Ветер, ветер, ветер,
Ветер молодой.

ЛЕТО

Летели летние качели
На самом деле,
Дитя орало в колыбели,
И летний день куда-то плыл.

И травы превращались в сено,
Не сразу, скажем, постепенно.
Все было, было постепенно,
Как постепенен летний день.

ПЕРЕДЕЛКИНО

Меняют люди адреса,
Переезжают, расстаются,
И лишь осенние леса
На белом свете остаются.

Останется не разговор
И не обиды по привычке,
А поля сжатого простор,
Дорога лесом к электричке.

Меж дач пустых она вела, -
Достатка, славы, привилегий.
Телега нас обогнала,
И ехал парень на телеге.

"Под ветром сосны хорошо шумят…"

Инне

Под ветром сосны хорошо шумят,
Светает рано. Ты не просыпайся,
Ко мне плечом горячим прикасайся,
Твой сон качают сосны и хранят.

Тебя держу, тебя во сне несу
И слышу - дятел дерево колотит,
Сегодня воскресение в лесу,
На даче, на шоссе и на болоте.

Покой еще не начатого дня,
Неясные предметов очертанья.
Я думаю, как ты вошла в меня,
В мои дела, заботы и сознанье.

Уходят в будни наши торжества,
Но по утрам хочу я просыпаться,
Искать слова и забывать слова,
Надеяться, любить, повиноваться.

"Тебе со мною скучно…"

Тебе со мною скучно,
А мне с тобою - нет.
Как человек - ты штучна,
Таких на свете нет.

Вас где-то выпускают
Не более пяти,
Как спутник запускают
В неведомой степи.

В ЛЕНИНГРАДЕ

Любимая, все мостовые,
Все площади тебе принадлежат,
Все милиционеры постовые
У ног твоих, любимая, лежат.

Они лежат цветами голубыми
На городском, на тающем снегу.
Любимая, я никакой любимой
Сказать об этом больше не смогу.

ВОСПОМИНАНИЕ ПРО УТРО

Называлось место: Плёс,
Начиналась осень.
Кто меня туда занес,
Одного забросил?

Было около пяти
И светлело еле,
Воздух голову мутил,
Как "Ркацители".

Не упасть - глотаю всласть
Свежесть, тлен и сырость.
Осень только началась,
Только совершилась.

Это было или нет
В мире беспредельном?
Осень, мелочи примет,
Каждая - отдельно.

А по мне - они все те,
Каждой, вне порядка,
Улыбаюсь в темноте
И зеваю сладко.

"На подоконнике жена…"

На подоконнике жена
Сидела ранним летом,
А комната озарена
Была вечерним светом.

Да, лето только началось,
А к нам вчера приехал гость.
Сегодня он уехал -
И нам оставил эхо.

То эхо - воблы три кило -
Нет громогласней эха!
Еще на улице светло,
И жаль, что он уехал.

"Понедельник, понедельник…"

Понедельник, понедельник,
Понедельник дорогой,
Ты пошли мне, понедельник,
Непогоду и покой.

Чтобы роща осыпалась,
Холодея на ветру,
И спала не просыпалась
Дорогая поутру.

СТИХИ ПРО ТЕЛЕФОНЫ

Я знаю, как стары
Стихи про телефоны.

От станции Мары
И до горы Афона
Протянут телефон.
(А если не протянут,
То, значит, его тянут.)

Я расстоянье взял
Немалое - нарочно:
Звонит провинциал,
Провинциалу тошно.

Уже провинциал
Отпил, оттанцевал
И не находит места,
А дома ждет невеста.
Завидую ему.

А где моя невеста?
В Москве или в Крыму -
Мне это неизвестно.
(Читателю о том
Читать неинтересно.)

"Читатель, ты прости…"

Читатель, ты прости,
Когда грустит писатель.
Ему сюжет вести
Все кажется некстати.

Г-2, Г-2, Г-2 -
Твой номер набираю,
Набрал его - едва
Твой голос разбираю.

"Какая вы сейчас?"

Какая вы сейчас?
Мне легче, но не лучше.
Я думаю о вас,
И это меня мучит.

Наивно, но с утра -
Для жителей безжалостно -
Ору я вам: - Ура!
Услышьте же, пожалуйста!

УМНАЯ ЛЕДИ

Умная леди сидит на балконе,
Умная леди смотрит на пони.
Сено жует длинноухий пони
И смотрит, как леди сидит на балконе.

СТО ВОРОН И СТО СОРОК, И ЕЩЕ ОДИН СУРОК
Сценарий мультфильма

Вижу - тоненький ледок,
Вижу - беленький снежок.
Как он выпал - не заметил,
Если выпал, значит, в срок.

Сто ворон и сто сорок
Прокричали: "Выпал в срок!"
"Выпал в срок", - сказал сурок,
Молчаливый, как пророк.

На рябине - белый снег,
На калине - белый снег.
А на елке, а на елке,
А на елке - больше всех!

Но под снегом провода
Провисают - вот беда!
Оборвутся провода -
Что тогда?

Буря мглою - мы без света -
Небо кроет - все впотьмах!
Ни привета, ни ответа,
И волнение в домах!

Все замолкнут телефоны,
Заметет метель порог.
Где сороки? Где вороны?
Где скрывается сурок?

Сто ворон и сто сорок -
Сто надежд и сто подмог.
И - еще один сурок!
Помогите, если можно,
Я бы вам всегда помог.

Сто ворон и сто сорок
Проводами - прыг да скок!
А мороз жесток, жесток,
Провода - плохой шесток!

Но мороз им не преграда
Посреди большой зимы.
Если надо - значит, надо,
Если нужно - вот и мы!

Сто ворон и сто сорок -
Сто надежд и сто подмог!

А четыре сотни крыльев -
Это просто эскадрилья!
Это полк спасителей -
Снегоочистителей!

Снег ложится на кусты -
Провода опять чисты,
Натянулись провода -
Отошла от нас беда.

Сто ворон и сто сорок
Оказались людям впрок.
А внизу стоял сурок,
Он никак взлететь не мог,
Потому что грызуны
От рождения грузны.

СОН

Там, за рекою,
Там, за голубою,
Может, за Окою -
Дерево рябое.

И вода рябая,
Желтая вода,
Еле выгребая,
Я по ней гребу.

Дерево рябое
На том берегу.

Белая вода -
Ты не море,
Горе - не беда,
Просто горе.

КВАЗИМОДО

О, Квазимодо, крик печали,
Собор, вечерний разговор,
Над ним сегодня раскачали
Не медный колокол - топор.

Ему готовят Эсмеральду,
Ему погибнуть суждено,
Он прост, как негр, как эсперанто,
Он прыгнет вечером в окно.

Он никому вокруг не нужен,
Он пуст, как в полночь Нотр-Дам,
Как лейтенант в "Прощай, оружье",
Как Амстердам и Роттердам,

Когда кровавый герцог Альба
Те города опустошил
И на тюльпаны и на мальвы
Запрет голландцам наложил.

А Квазимодо, Квазимодо
Идет, минуя этажи.
Молчат готические своды,
Горят цветные витражи.

А на ветру сидят химеры,
Химерам виден далеко
Весь город Франса и Мольера,
Люмьера, Виктора Гюго.

И, посмотрев в окно на кучи
Зевак, собак, на голь и знать,
Гюго откладывает ручку,
Зевает и ложится спать.

"То ли страсти поутихли…"

То ли страсти поутихли,
То ли не было страстей,
Потерялись в этом вихре
И пропали без вестей
Люди первых повестей.

На Песчаной - все песчанно,
Лето, рвы, газопровод,
Белла с белыми плечами ,
Пятьдесят девятый год,
Белле челочка идет.

Вижу четко и нечетко -
Дотянись - рукой подать:
Лето, рвы и этой челки
Красно-рыжей благодать.

Над Москвой-рекой ходили,
Вечер ясно догорал,
Продавали холодильник,
Улетали за Урал.

"Разговор о чебуреках поведем…"

Разговор о чебуреках поведем,
Посидим на табуретах, попоем
О лесах, полях, долинах, о тебе,
О сверкающих павлинах на воде.

Ах, красавица, красавица моя.
Расквитаемся, уеду в Перу я,
В Перу, Перу буду пить и пировать,
Пароходы буду в море провожать.

По широкой Амазонке поплыву
И красивого бизона подстрелю.
Из бизона я сошью себе штаны,
Мне штаны для путешествия нужны.

Вижу я - горят Стожары, Южный Крест
Над снегами Кильманджаро и окрест.
И река течет с названьем Лимпопо,
И татарин из Казани ест апорт.

Засыпает, ему снится Чингиз-хан,
Ю. Ильенко и Толстого Льва роман,
И Толстого Алексея кинофильм,
Ахмадулина, Княжинский , Павел Финн .

Бывают крылья у художников

Бывают крылья у художников,
Портных и железнодорожников,
Но лишь художники открыли,
Как прорастают эти крылья.

А прорастают они так,
Из ничего, из ниоткуда.
Нет объяснения у чуда,
И я на это не мастак.

ТРИ ПОСВЯЩЕНИЯ ПУШКИНУ

1

Люблю державинские оды,
Сквозь трудный стих
Блеснет строка,
Как дева юная легка,
Полна отваги и свободы.

Как блеск звезды,
Как дым костра,
Вошла ты в русский стих беспечно,
Шутя, играя и навечно,
О легкость, мудрости сестра.

2

Влетел на свет осенний жук,
В стекло ударился как птица.
Да здравствуют дома, где нас сегодня ждут
Я счастлив собираться, торопиться.
Там на столе грибы и пироги,
Серебряные рюмки и настойки,
Ударит час, и трезвости враги
Придут сюда для дружеской попойки.
Редеет круг друзей, но - позови,
Давай поговорим, как лицеисты -
О Шиллере, о славе, о любви,
О женщинах - возвышенно и чисто.
Воспоминаний сомкнуты ряды,
Они стоят, готовые к атаке,
И вот уж Патриаршие пруды
Идут ко мне в осеннем полумраке.
О, собеседник подневольный мой,
Я, как и ты, сегодня подневолен.
Ты невпопад кивай мне головой,
И я растроган буду и доволен.

3

Вот человеческий удел -
Проснуться в комнате старинной,
Почувствовать себя Ариной,
Печальной няней не у дел,
Которой был барчук доверен
В селе Михайловском пустом,
И прадеда опальный дом
Шагами быстрыми обмерен,
Когда он ходит ввечеру -
Не прадед - Аннибал-правитель,
А первый русский сочинитель
И - не касается к перу.

"Стихи - какие там стихи…"

Стихи - какие там стихи?
Обыденность, я захлебнулся.
Как вечера мои тихи,
Я в дом родной издалека вернулся.

Мой дом родной - и не родной,
Родные, вы не обижайтесь
И не расспрашивать старайтесь,
Не вы, не вы тому виной.

Мой дом родной - и не родной,
Я узнаю твои приметы,
Опять встают передо мной
Твои заботы и предметы.

Я разговоры узнаю,
И слушаю - не удивляюсь,
И хоть душою удаляюсь
В квартиру старую мою.

Назад Дальше