А.В. Шмонин, поддерживая данную точку зрения, правильно замечает: "Частная криминалистическая методика не может включать в качестве структурного элемента криминалистическую характеристику преступлений … такую характеристику скорее надо рассматривать как основу частных криминалистических методик, но не ее элемент" [132] . И действительно, содержание криминалистической характеристики преступления составляют обобщенные данные практики подготовки, совершения и сокрытия умышленных преступлений конкретного вида, которые, не являясь частнометодическими рекомендациями, могут служить лишь обоснованием этих рекомендаций. В структуре частной методики важна не сама криминалистическая характеристика, а результат ее использования в акте криминалистического анализа типичной следственной ситуации. Результатом этого анализа являются типичные следственные версии. Другая роль криминалистической характеристики заключается в определении на ее основе типичного для конкретной категории уголовных дел перечня доказательственных фактов. И типичные доказательственные факты, и типичные следственные версии неизменно включаются в частные методики. Первые определяют задачи типичных следственных действий, вторые – направления расследования.
Отсюда напрашивается вывод о ненужности включения криминалистической характеристики преступления в структуру частных методик.
Данное решение этого вопроса обусловлено еще и тем обстоятельством, что криминалистическая характеристика не поглощает предмет доказывания. Эти понятия разного порядка, несмотря на их неразрывную связь. Они не дублируют друг друга и имеют самостоятельное значение при построении частных методик [133] .
Таким образом, в качестве первого, основополагающего структурного элемента типовых методик расследования оправданно считать частный предмет доказывания, который служит для субъекта расследования своеобразным ориентиром, определяет одну из задач уголовного судопроизводства – установление истины по уголовному делу.
А.В. Шмонин на основании проведенного им специального теоретического исследования видит предмет доказывания в выдвинутой им гипотезе пространственной структуры частных методик на четвертом месте после следственной ситуации, построения следственных версий, планирования расследования и тактических комплексов [134] . При этом он пишет: "Следуя научной преемственности развития знаний о структуре частных криминалистических методик, исходным состоянием расследования или, иначе говоря, "входом" в систему расследования является следственная ситуация, которая предопределяет средства (в широком смысле) преобразования такой ситуации в предмет доказывания, т.е. "выход" из такой системы". Система частной методики представлена им "в виде триады: следственные ситуации – тактические средства – предмет доказывания" [135] .
Разумеется, в этом утверждении А.В. Шмонина нет и намека на преемственность развития знаний о структуре частных методик.
Как отмечено выше, частный предмет доказывания включали или не включали в структуру методик. Но ему никогда не отводили последнее место в этой структуре. Обстоятельства уголовно-правового значения "пространственно" занимают в частных методиках первое место. Они не могут быть результатом "преобразования ситуации". Результатом расследования, в процессе которого "преобразуются ситуации", являются доказательства, относящиеся к обстоятельствам, образующим частный предмет доказывания.
В другом месте указанной работы А.В. Шмонин высказывает по данному вопросу уже правильное мнение: "Предмет доказывания (обстоятельства, подлежащие доказыванию) предлагается рассматривать в качестве элемента системы частных криминалистических методик, как "исходящий" объект, цель расследования" [136] , если не брать во внимание ряд допущенных в этой фразе неточностей. Во-первых, предмет доказывания может рассматриваться как элемент системы лишь частной методики, но не системы частных методик. Вопрос о построении системы частных методик относится, как известно, к проблеме их систематизации. Во-вторых, установление обстоятельств, образующих частный предмет доказывания, не исчерпывает всей цели расследования по уголовному делу. Цель расследования заключается в решении всех задач уголовного судопроизводства, а не какой-то одной из них.
Говоря о частном предмете доказывания как о структурном элементе типовых методик расследования, следует определить его понятие. А.В. Шмонин предлагает понимать под частным предметом доказывания "абстрактное научное понятие об информационной модели обстоятельств расследуемого события, определяемое нормами уголовно-процессуального законодательства, конкретизированное уголовным законом, а в ряде случаев – нормами других отраслей права" [137] .
С данным определением понятия частного предмета доказывания трудно согласиться, так как оно изобилует целым рядом неточностей и не раскрывает содержание определяемого понятия. Например, словосочетание "абстрактное научное понятие" употреблено некорректно, так как понятие во всех случаях является абстракцией, тем более если оно научное. Кроме того, это понятие включает в себя "информационную модель обстоятельств расследуемого события". Трудно понять, что обозначает этот термин, который ранее, насколько мне известно, никем из авторов не употреблялся. Во всяком случае "информационная модель обстоятельств расследуемого события" не выражает содержание понятия частного предмета доказывания. Непонятно также, каким образом данное понятие "определяется нормами уголовно-процессуального законодательства". Ведь частный предмет доказывания формируется только на основе общей уголовно-процессуальной формулы предмета доказывания, заключенной в ст. 73 УПК РФ. А Уголовно-процессуальный кодекс, как известно, является одним из источников уголовно-процессуального права и не представляет всего уголовно-процессуального законодательства. По А.В. Шмонину, само "понятие об информационной модели обстоятельств расследуемого события" может быть конкретизировано уголовным законом и даже в ряде случаев – нормами других отраслей права. На самом же деле при определении понятия частного предмета доказывания следует учитывать, что он формируется, как отмечено выше, на основе общего предмета доказывания (ст. 73 УПК РФ) и приобретает уголовно-правовое содержание за счет анализа не всего уголовного закона, а конкретной статьи его Особенной части.
С моей точки зрения, частный предмет доказывания – это подлежащие установлению при расследовании сходных преступлений уголовно-релевантные обстоятельства, взятые в совокупности, которые обусловлены юридическими элементами, общими для расследования всех преступлений, а также уголовно-правовыми признаками соответствующих норм Особенной и Общей частей уголовного закона и других отраслей права.
Дальнейшее построение частных криминалистических методик определяется делением процесса расследования на начальный и последующий этапы.
ГЛАВА 6 ОТРАЖЕНИЕ ОБЩЕГО МЕТОДА РАССЛЕДОВАНИЯ В СТРУКТУРЕ ЧАСТНЫХ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ МЕТОДИК
Одним из факторов, детерминирующих построение частных криминалистических методик, является общий метод расследования преступлений как метод практической деятельности следователя. Для того чтобы объяснить сущность данной детерминанты, необходимо прежде всего составить эмпирические представления об указанном методе, сознательно абстрагируясь от научного представления о нем. В научном смысле понятие общего метода расследования включает в свою структуру частные криминалистические методики как конечную продукцию заключительного раздела криминалистики. Исходя из этого посыла, сущностное определение понятия общего метода расследования преступлений может быть представлено в следующем виде: это обусловленная всеобщим методом познания система познавательных приемов, применяемых субъектом доказывания при расследовании любого преступления, которая сводится к формуле: идти от восприятия и оценки исходной информации о событии, требующем расследования, и связанных с ним обстоятельствах к выбору в соответствующей частной криминалистической методике типовых комплексов частнометодических рекомендаций, а затем – к их адаптации к обстоятельствам и условиям конкретного акта расследования и реализации в процессе доказывания по уголовному делу [138] . На эмпирическом же уровне представлений в понятие данного метода вместо частной методики включается профессиональный опыт следователя: его знания криминальной практики совершения определенных видов преступлений; умения и навыки организации и раскрытия преступлений и др.
В каком же виде может быть представлен общий метод расследования на эмпирическом уровне? Ответ на этот вопрос имеет важное значение для описания результата отражательного процесса структуры общего метода в структуре частных криминалистических методик.
Представляется, что эмпирическое определение понятия общего метода расследования преступлений может быть следующим: это обусловленная всеобщим методом познания объективной действительности система познавательных приемов, применяемых субъектом доказывания при расследовании любого преступления, которая сводится к формуле: идти от восприятия информации о преступлении, его участниках и внешних условиях расследования к криминалистическому анализу сложившейся ситуации, осуществляемому на основе криминалистически значимых сведений о данном виде преступлений и благоприятных условиях их расследования, и от его результатов – к разработке и реализации на основе приобретенного следственного опыта плана расследования.
Данная система познавательных приемов подчинена общим закономерностям процесса познания объективной действительности, которые в общем виде представлены в формуле "от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него – к практике".
Живое созерцание в ходе расследования как первая ступень процесса познания объективной реальности протекает, например, при непосредственном исследовании материальной обстановки места происшествия, изучении протоколов следственных действий и других материалов, содержащихся в уголовном деле, наблюдении за условиями, в которых протекает процесс доказывания.
Живое созерцание непосредственно связано с чувственно-рациональным восприятием информации, поступающей в распоряжение следователя из различных источников и формирующей информационный элемент следственной ситуации, в которой предстоит вести расследование. Оценка следственной ситуации связана с гносеологией – процессом познания. Закономерности познания и оценки следственной ситуации носят информационно-психологический и одновременно информационно-познавательный характер.
Для того чтобы адекватно оценить следственную ситуацию по конкретному делу, ее необходимо изучить со всех сторон, во всем ее многокомпонентном составе, т.е. составить представление о характере и объеме поступившей информации относительно отдельных обстоятельств, образующих предмет доказывания, а также состоянии и условиях расследования.
Учитывая то обстоятельство, что частная криминалистическая методика представляет собой типизированную систему комплексов практических рекомендаций по организации и осуществлению раскрытия, расследования и предупреждения конкретного вида преступлений, в качестве ее структурного элемента можно определить типы исходной информации как результат обобщения воспринимаемой следователем информации путем живого созерцания при расследовании единичных преступлений определенного вида.
При этом следует иметь в виду, что поскольку типизация следственных ситуаций возможна только по ее информационному элементу, в частных криминалистических методиках излагаются в качестве структурного элемента только типы исходной информации применительно к начальному и последующему этапам расследования. Информационные данные о других элементах следственной ситуации (психологическом, процессуально-тактическом, организационно-техническом и материальном), формирующие условия расследования, типизации не поддаются. По этой причине частные методики разрабатываются в расчете на благоприятные условия расследования. При отсутствии таковых при расследовании по уголовному делу соответствующая частная криминалистическая методика подлежит адаптации к особенностям тех условий, которые сложились на данное время процесса доказывания.
Следующим элементом структуры общего метода расследования на эмпирическом уровне рассматривается криминалистический анализ возникшей по делу следственной ситуации, который осуществляется на основе профессионального следственного опыта. Результатом такого анализа являются уголовно-процессуальные и криминалистические задачи, которые нужно решить в данном акте расследования, а также следственные версии и тактические планы их проверки. При разработке частных криминалистических методик криминалистический анализ следственной ситуации осуществляется на типичном уровне, поэтому его результатом являются типичные задачи расследования, типичные следственные версии и типичные планы их исследования. Следовательно, в отражательном процессе при разработке частных криминалистических методик участвует и второй структурный элемент общего метода расследования – криминалистический анализ следственной ситуации, связанный с абстрактным мышлением следователя.
Третьим структурным элементом общего метода расследования является реализация плана конкретного акта расследования, т.е. практика следователя, в ходе которой он получает дополнительную информацию в целях решения задач уголовного судопроизводства. Возникает вопрос, каким образом отражается данный элемент общего метода в частных криминалистических методиках? Представляется, решение этого вопроса напрямую связано с определением периодизации этапов процесса расследования.
К сожалению, до последнего времени в криминалистике не сложилось единообразного мнения по данному вопросу. Вызывает решительное возражение идея отдельных авторов связать окончание начального этапа расследования с моментом предъявления лицу обвинения [139] , так как осуществление комплекса первоначальных следственных и розыскных действий и оперативно-розыскных мероприятий, направленных на решение задачи по раскрытию преступления, не во всех случаях приводит к ее решению. Она может решаться, как это нередко бывает, и на последующем этапе с учетом собранной по делу доказательственной и вспомогательной информации. Точно определить время, когда лицу будет предъявлено обвинение после возбуждения уголовного дела, невозможно; оно по определенной причине может быть предъявлено в течение десяти суток с момента его задержания, а может и через год, если личность преступника не будет установлена.
По этой причине периодизация этапов процесса расследования должна определяться различием содержания комплексов следственных и иных действий, направленных на решение задач расследования. Последующий этап расследования целесообразно открывать описанием типичного перечня и особенностей тактики последующих (за первоначальными) следственных действий [140] независимо от того, решена задача по раскрытию преступления или не решена. Если решена, дается описание комплекса следственных и иных действий, направленных на решение других задач расследования. Если не решена, излагается иной комплекс дальнейших действий следователя с учетом той доказательственной и ориентирующей информации, которая была получена на начальном этапе расследования.
Данная периодизация этапов процесса расследования, отражающая реалии следственной практики, положена в основу структурного деления частных криминалистических методик на два этапа – начальный и последующий.
Непосредственно практика расследования выражается в собирании доказательств путем производства следственных действий, осуществляемых на указанных этапах.
Как видно, общий метод расследования как метод практической деятельности в полном объеме находит отображение в структуре частных криминалистических методик, которая состоит из начального и последующего этапов расследования, для которых характерна единая подструктура: характеристика типов исходной информации, типичные задачи расследования, типичные следственные версии, типовые планы расследования, тактика следственных действий.
Построение частных криминалистических методик в полном соответствии со структурой общего метода расследования преступлений обеспечивает максимальную приближенность их к практической деятельности следователя и, следовательно, практическую полезность.
Что касается сущностного (научного) определения понятия общего метода расследования, то следует отметить, что он несет на себе печать выполнения криминалистической методикой возложенной на нее служебной функции – повышения эффективности расследования преступлений. Отражение общего метода расследования преступлений в структуре частных криминалистических методик делает их наиболее адаптированными к следственной практике и тем самым превращает их в информационный источник повышения эффективности применения общего метода расследования. Задача криминалистической методики заключается в том, чтобы частные методики были эффективными не только по их построению, но и по содержанию.
ГЛАВА 7 КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА МЕХАНИЗМА ПРЕСТУПЛЕНИЯ И ЕЕ ЗНАЧЕНИЕ В ФОРМИРОВАНИИ ЧАСТНЫХ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ МЕТОДИК
В середине 60-х гг. XX столетия было введено в научный оборот понятие "криминалистическая характеристика преступления" (Л.А. Сергеев, А.Н. Колесниченко) для обозначения обобщенных данных следственной практики. С тех пор в криминалистической науке стали активно разрабатывать данное понятие как в теоретическом аспекте, так и в прикладном, отводя его практической части важную роль в раскрытии преступлений. В дальнейшем криминалистические характеристики преступлений определенных видов стали неизменно включать в частные методики расследования в качестве первого структурного элемента взамен предмета доказывания.
Пройдет более трех десятков лет, и создатель общей теории криминалистики Р.С. Белкин заявит о том, что криминалистическая характеристика преступления как научная категория не оправдала возлагаемых на нее надежд, изжила себя и из реальности, которой она представлялась в течение нескольких десятилетий, превратилась в криминалистический фантом [141] . Данное утверждение произвело сильное впечатление на отечественных ученых-криминалистов разных поколений и вызвало у многих из них противоположную ответную реакцию. Видные теоретики криминалистики (О.Я. Баев, Е.П. Ищенко, В.Г. Коломацкий, Н.П. Яблоков и др.) сочли необходимым выступить на страницах литературы в защиту данного криминалистического понятия. Однако остаются вопросы, насколько указанное утверждение Р.С. Белкина соответствует действительности и какая причина побудила общепризнанного лидера российской криминалистической науки высказать негативное отношение к указанному теоретическому понятию.
Представляется, что отказ Р.С. Белкина от понятия криминалистической характеристики преступления может быть вызван прежде всего тем, что прикладная часть этого понятия оказалась, по его мнению, смесью уголовно-правовых, криминологических и криминалистических сведений. В монографиях, учебниках, научных статьях по частным методикам расследования криминалистическим элементом существующих характеристик можно считать лишь описание способов совершения и сокрытия преступления и оставляемые ими следы [142] .
К сожалению, данное отношение к существующим криминалистическим характеристикам в значительной степени соответствует действительности. По этой причине они не оправдывают отводимого им назначения и дискредитируют само это понятие.
Об упадке концепции криминалистической характеристики пишут и другие ученые [143] .