- Все, что я тебе сказал, должно произойти точно по времени. Следующая вахта заступает через четыре часа, поэтому мы возьмем ноги в руки не позже половины четвертого. - Эл взял из пепельницы недокуренную сигару, но передумал - бросил ее обратно и достал новую.
- Учитесь красиво жить, капитан? - поддел Такэда.
- Приобретаю привычки. - Эл раскурил сигару. - Возникло непредвиденное обстоятельство: сейф перенесли в специальную бронированную каюту. Где она находится, - Эл, свернув план трубочкой, передал Такэде, - я отметил крестиком. Покажешь ребятам, а потом проверишь их. Найти к каюте дорогу они должны с закрытыми глазами.
- Значит, наш старый план изменился?
- Да, тот вариант отпадает. - Эл помолчал. - Охраняют каюту пятеро. Я видел их на причале, когда на броневике привезли мешки с валютой. Парни здоровые.
- Что же делать теперь, капитан? - спросил Такэда, листая журнал.
- Думать надо. Один из этих типов все время торчит с автоматом в коридоре, а остальные волки сидят в каюте с сейфом, и наверняка не с пустыми руками… Опусти журнал! - раздраженно сказал Эл. - Сидишь, как гангстер из дерьмового фильма!
Такэда бросил на столик журнал, зло прищурился.
- Ладно, - примиряюще сказал Эл. - Ладно, Такэда-сансей. Дело есть дело, ты же сам любишь так говорить…
Такэда только со стороны казался добродушным стариком с грустной улыбкой на сморщенном лице. Но он крепко держал в руках своих японцев, и без его согласия они не выполнили бы ни одного приказания. Эл это хорошо знал, немного побаивался его и старался не обострять отношений.
"Леди и джентльмены! К вашим услугам на лайнере "Патриция" имеются четыре ресторана, повара которых могут удовлетворить самый изысканный вкус, а в барах вы всегда найдете напитки, отвечающие вашему настроению… Вниманию любителей спорта! Вас ожидает прекрасный теннисный корт, где вы сможете скрестить ракетки с друзьями, а также два бассейна…" - перечислял достоинства "Патриции" бархатный мужской голос из невидимого динамика…
- У меня предложение. - Эл поднялся. - Выпить сейчас напитка, который отвечает нашему настроению, и - спать. Завтра додумаем. У нас впереди еще целый день.
Они направились к стойке бара.
Всю ночь Элу снился один и тот же сон. Будто бежит он по мокрым улицам какого-то странного города, а за ним гонится человек с белым пятном вместо лица. Чувствуя, что он задыхается, Эл останавливается и выхватывает пистолет. Выставив его вперед, он давит и давит на курок, но тот мягко утопает где-то внутри, а проклятый пистолет не стреляет. Эл плачет от бессильной злости и швыряет в ненавистное белое лицо оружие. Человек с белым лицом набегает на Эла и, обнажая манжеты, протягивает к нему волосатые руки.
- Не надо! - закричал Эл и проснулся.
"Надо было бить его ребром руки по шее и левой в солнечное сплетение! - думал он, тяжело дыша. - Я бы тебе показал, скотина! - Эл сжал кулаки, мысленно ломая противника. - Ладно, старина, не порть себе настроение. Это только неудачникам везет во сне". Он взял с ночного столика часы.
- Ого! Десять… Такэда уже бегает по палубе и шипит, как испорченный сифон.
Эл принял душ и тщательно выбрился. Взглянув в зеркало, он остался доволен своим внешним видом.
- С добрым утром, сэр, - поздоровался убиравший в коридоре матрос.
- Доброе утро, - приветливо откликнулся Эл.
Он прошел по слегка покачивающемуся коридору и постучал в дверь каюты, где жил Такэда. Никто не ответил.
- Он только что вышел, сэр, - сказал матрос.
Эл позавтракал в ресторане и поднялся на палубу для пассажиров первого класса.
На свежем утреннем небе не было ни единого облачка. Оно было чистое и такое густое от синевы, что казалось перевернутой копией моря.
Создавалось ощущение, что "Патриция" застыла в этом тягучем, переливающемся на солнце голубом киселе. Только широкая пенная дорожка за кормой да легкая дрожь палубы говорили о скорости.
Из бассейна несся визг и хохот. Там пытались оседлать большой, ярко раскрашенный шар. На носу лайнера собралась толпа и весело наблюдала за резвящейся в пене у форштевня стаей дельфинов.
Такэды на этой палубе не было.
"Черт с ним, - подумал Эл, - увижу еще". Он разложил шезлонг, удобно устроился в нем и закрыл глаза. Припекало, но лицо приятно обдувал легкий ветерок. Думать не хотелось. Не открывая глаз, Эл достал сигару и закурил. "Лежать бы вот так и не знать никаких Джо, японцев. - Он вздохнул. - Игра, кажется, затягивается. Скоро станет горячо. Рано или поздно нас прихлопнут козырным тузом, а ведь я еще хочу, чтобы меня встречала жена с двумя сопливыми сорванцами, похожими на папу. Надо кончать…" И мысль, которая все время пряталась где-то в тайниках сознания, стала оформляться реальным планом действия.
Впервые Эл задумался над этим, когда через своего человека в Гонолулу узнал, что на "Патриции" будет отправлена в Англию крупная сумма денег. Точную цифру этот человек назвать не мог, но утверждал, что сумма внушительная. Эл долго колебался, взвешивая шансы "за" и "против", в конце концов решился сделать последнюю ставку и сорвать банк. В плане, разработанном вместе с Такэдой, весь упор делался на неожиданность. Никто не мог предположить, что на такое гигантское судно, как "Патриция", с одной только командой в двести с лишним человек, кто-нибудь осмелится напасть. Лайнер был слишком крупным куском даже для знаменитой мадам Вонг…
- Сэр…
Эл открыл глаза.
Возле шезлонга стоял вчерашний бой.
- Простите, сэр, что побеспокоил вас, но вы изъявили желание узнать о леди.
- Выкладывай свои новости, парень.
- Она танцовщица, сэр, - наклонившись к Элу, сообщил бой. - Возвращается в Англию после гастролей в Гонолулу. Зовут ее Франсуаза Жувазье.
- А тип, что трется возле нее? Кто он?
- Импресарио и близкий друг. - Бой сдержанно улыбнулся, выделяя интонацией "близкий". - Номер каюты леди двести первый, недалеко от вашей, сэр. Для начала вы могли бы послать цветы.
- Хорошую школу ты прошел, паренек, - одобрительно сказал Эл. "Мальчик думает, если я называю его парнем, то он может давать мне советы, как идиоту янки".
- Вот тебе обещанные десять долларов и еще двадцать. На них купишь букет цветов. Полагаюсь на твой вкус, парень.
- Благодарю вас, сэр. От кого прикажете передать, сэр?
- Скажешь, что от поклонника ее таланта.
- Понял, сэр. - Бой почтительно поклонился и отошел.
Становилось жарко, Эл встал и не спеша направился в каюту за плавками. Проходя мимо теннисного корта, он увидел зеленоглазую женщину. Она стояла у сетки, наблюдая за игрой двух голенастых юношей. Франсуаза Жувазье была в коротких шортах, туго обтягивающих бедра, и белой рубашке с якорем на груди. Сильные упругие ноги лоснились от загара.
Эл сделал круг, чтобы пройти мимо нее. Поравнявшись, он вежливо поклонился. В ее глазах мелькнула веселая искорка, и она наклонила голову, не то отворачиваясь от Эла, не то отвечая на его поклон.
Эл прошел мимо и уже у трапа оглянулся.
Чуть склонив голову, она смотрела ему вслед. Элу очень хотелось вернуться и заговорить с ней, но, боясь испортить удачное начало, он пересилил себя и сбежал вниз по трапу в коридор.
У его каюты топтался Такэда все в том же черном пасторском костюме.
- Хелло, Такэда! - весело крикнул Эл. - Где пропадаешь, мой старый боевой камрад?
- Об этом я хотел спросить капитана, - заворчал Такэда.
Эл открыл дверь каюты.
- Прошу.
- Пожалуйста, капитан. После вас.
- Нет, уважаемый Такэда, только после вас, - делая церемонный японский поклон, сказал Эл и рассмеялся.
Такэда пошевелил короткими ноздрями, подозрительно принюхиваясь к Элу.
- Только чашку кофе. - Эл прошел в каюту и начал переодеваться. - Где ты был все утро?
- Проверял наших людей, - Такэда сел в кресло и деликатно отвернулся. - Капитан что-нибудь придумал?
- Да, - сказал Эл, натягивая плавки. - Но в целом план останется прежним.
- Мне кажется, что капитан очень легко относится к этому делу…
- Это тебе только кажется, - засмеялся Эл и похлопал Такэду по плечу. - Купаться ты, конечно, не пойдешь?
- Что мне сказать нашим людям?
Эл стал серьезным.
- Напомни им, чтобы не собирались вместе, не смели пить и помнили, что в двадцать три часа сорок минут все должны быть на своих местах. С оружием, - добавил он. - А как поступить с этими парнями из охраны, я объясню тебе вечером.
Такэда согласно кивнул, но было видно, что он недоволен.
До ленча Эл купался и загорал, все время стараясь улучить момент и заговорить с Франсуазой Жувазье. Но антрепренер, или как он там назывался, не отходил от нее ни на шаг. Во время ленча Эл, проходя мимо ее столика, улыбнулся, но она скользнула по нему спокойным взглядом и равнодушно отвернулась. Эл обиделся. Радостное, чуть влюбленное настроение было испорчено.
Наступил вечер. Радио "Патриции" все тем же бархатным голосом приглашало посетить рестораны лайнера, где должен был состояться бал и какой-то большой сюрприз. Эл потер руками лицо и направился в ванную. В дверь каюты постучали.
- Кто? - перекрывая шум льющейся воды, крикнул Эл.
- Капитан… - донесся голос Такэда.
- Подожди меня на палубе!..
На полутемной палубе почти никого не было. Около борта стоял Такэда и делал вид, что любуется гаснущими за горизонтом последними лучами солнца.
- Какие краски! - останавливаясь рядом, подыграл Эл.
- Да, капитан, - не сразу ответил Такэда. - Как на картинах Хокусаи.
"Э… - подумал Эл. - Да ты всерьез".
- Что с тобой, Такэда? - Эл дружески обнял его за плечи.
- Многое вспомнилось, капитан. Жена, двое моих мальчиков. Им сейчас было бы по двадцать лет…
Эл сочувственно помолчал.
Море быстро наливалось темнотой. В еще светлом небе начинали появляться первые звезды. Из ресторана послышалась музыка, на палубе вспыхнули фонари.
Такэда поморгал короткими ресницами, сморщил в улыбке лицо:
- Привык я к вам, Эл.
- И я тоже, дружище. Джо проверил рацию?
- Проверил. Он распаковал ее еще днем. - Такэда заговорил по-деловому: - Сверим часы. У всех наших они поставлены по моим. Сейчас, - Такэда посмотрел на часы, - двадцать один час семнадцать минут.
Мимо прошли двое японцев и Стив. Стив приветственно помахал рукой, но Эл сделал вид, что это к нему не относится.
- Людей расставишь цепочкой по всему пути от каюты с сейфом до штормового трапа. И чтобы без команды свой пост никто не смел покинуть, - втолковывал Эл, обходя с Такэдой те коридоры и помещения лайнера, где через три часа предстояло начать операцию. - Стрелять только в исключительных случаях…
"Как Наполеон перед Аустерлицем или как там", - с удовольствием сравнил он себя.
Они вернулись на верхнюю палубу.
- Встретимся у бассейна в двадцать три сорок пять.
- Слушаюсь, капитан.
- Еще раз проверь готовность рации Джо, - напомнил Эл. - Это очень важно. Если мы не сумеем захватить радиорубку лайнера, рация Джо - единственный шанс унести отсюда ноги…
5
Эл вернулся к себе в каюту, постоял у зеркала, внимательно рассматривая себя, и, поколебавшись, все же решил идти на бал. Ему очень хотелось еще раз увидеть Франсуазу Жувазье. Он позвонил в ресторан и заказал столик на имя, под которым он значился в списке пассажиров "Патриции". Переодевшись в вечерний костюм, Эл поднялся в ресторан.
Сверкающий хрусталем столик был рассчитан на двоих, но второе место пустовало. Эл устроился в кресле, огляделся. В зале сидели те, которых газеты называли "сосэйтлитес", - люди, принадлежащие к элите общества. Имена некоторых из них можно было найти в справочнике "Who is who?" .
Оркестр оборвал мелодию.
- Леди и джентльмены! - взбежав на эстраду, воскликнул конферансье, похожий на премьер-министра в отставке. - От имени капитана я еще раз приветствую на нашем балу всех! Всех! Всех!.. - Он лучезарно улыбнулся.
В зале захлопали.
- Бал устроен в честь знаменательного события и… - тут конферансье лукаво улыбнулся, - в честь "мисс Патриции", которая будет избрана сегодня на балу компетентным жюри. Музыка!..
Стюард наполнил бокал шампанским и поставил укутанную салфеткой бутылку в серебряное ведерко со льдом. Эл отпил из бокала и начал искать глазами Франсуазу Жувазье. Она сидела в обществе трех молодых людей через несколько столиков от него. Эл даже удивился, что сразу не заметил ее.
На эстраду выбежали два клоуна, столкнулись лбами и сделали обратное сальто. Затем один клоун схватил другого за волосы, подбросил его вверх и поймал себе на голову…
В зале висел негромкий гул голосов и смех.
Эл закурил сигару, грустно вздохнул. "Когда я, наконец, смогу вот так, как эти, спокойно сидеть за столиком в ресторане, не ожидая каждую минуту, что сзади подойдет кап и хлопнет по плечу: "Руки вверх, приятель…"
Под тревожную дробь барабанов клоуны сделали стойку на одном большом пальце.
"Конечно, - продолжал размышлять Эл, - у каждого из сидящих здесь есть свои заботы, но не такие… Впрочем, кто знает об этом?"
Покраснев от прилившей к лицу крови, клоуны продолжали держать стойку на одном пальце. В зале зааплодировали громко, от души.
Франсуаза Жувазье обернулась. Эл проследил за ее взглядом. Раскланиваясь со знакомыми, через зал шел ее антрепренер. Подойдя к столику, он поздоровался с молодыми людьми, с подчеркнутой ласковостью поцеловал руку Франсуазы. Эла кольнула зависть. Он не смог бы так уверенно и небрежно провести себя через весь зал. И не было рядом с ним женщины - такой женщины! - которой он мог бы поцеловать руку. Франсуаза Жувазье была тем идеалом, о котором долгими казарменными и тюремными ночами мечтал Эл: женщиной, которой целуют руки, дарят цветы, автомобили и журнальные фотографии которой висят над койками холостяков и солдат…
На эстраде быстро менялись певцы, жонглеры, фокусники…
- Сэр…
Эл вздрогнул. Перед ним стоял распорядитель.
- Простите, сэр, - повторил он. - Вас хочет видеть один джентльмен. Он ждет у входа в ресторан.
Эл допил бокал шампанского, медленно поднялся.
"Кто это может быть?! - лихорадочно думал он. - Неужели ловушка?!."
- Внимание! - снова появляясь на эстраде, ликующе воскликнул конферансье. - Сейчас уважаемое жюри…
Но Эл уже не слушал, что говорил конферансье. Он быстро шел к выходу из ресторана.
Рядом с дверью стоял Такэда. У Эла отлегло от сердца.
- Неприятности, капитан. - Такэда отвел его в сторону. - Джо напился.
- Ты где был?!
Такэда развел руками.
- Он сказал, что это не мое японское дело…
- Этот ублюдок выпросит у меня пулю!.. - Эла трясло от бешенства. - Здорово нализался?
- Под завязку, капитан.
- Суньте его под душ, дайте нашатыря или чего там еще, но чтобы через час он был на ногах!
Прежде чем вернуться в зал, Эл зашел в бар и выпил джина. Ему надо было разрядиться. Спиртное подействовало сразу. В голове и ногах появилась легкость. "Пора переходить на два пальца", - подумал Эл. Так когда-то отец называл одну порцию.
Подражая антрепренеру, он прошел через весь ресторан и сел за свой столик. Франсуаза Жувазье увидела его. Помня о дневной встрече, Эл не рискнул поклониться ей и с независимым видом перевел взгляд на эстраду. Там продолжал трепаться все тот же конферансье.
- Я, вероятно, выражу общее мнение, - говорил он, - мнение в основном мужское, - конферансье подмигнул в зал, - если надену эту корону, - он поднял блестящую маленькую корону и сделал эффектную паузу, - на прелестную головку знаменитой танцовщицы Франсуазы Жувазье!..
Вспыхнул яркий свет. Цветной луч небольшого прожектора пробежал по стенам и остановился на столике, за которым сидела Франсуаза Жувазье.
- Браво! - крикнул кто-то.
Франсуаза встала и раскланялась.
Оркестр заиграл туш. Конферансье подал знак. Из-за кулис эстрады появился монументального роста стюард с громадной корзиной желтых роз. Франсуаза Жувазье взяла из корзины охапку цветов и начала бросать их аплодирующим пассажирам. Те ловили цветы и посылали ей в ответ воздушные поцелуи. Антрепренер вел себя так, словно все это предназначалось ему. Он даже кланялся.
"Павиан, - подумал Эл. - Гнусный павиан с дряблым животом!" Он встал и громко захлопал.
Франсуаза повернулась и с улыбкой еле заметно наклонила голову. В белом, оттеняющем загорелое тело платье, с блестящей короной на коротко остриженной головке, она была очаровательна. Выбрав нераспустившуюся розу, она бросила ее Элу. Опрокинув бокал, он поймал ее и вставил в петлицу пиджака. Эл ликовал. Казарменные мечты сбывались. Трое молодых людей и антрепренер посмотрели на Эла.
"Дерьмо!" - Эл сжал челюсти.
Аплодисменты постепенно стихли.
- Танцуем, леди и джентльмены! - объявил конферансье. - Впереди нас ждет большой сюрприз!..
С первыми тактами старинного аргентинского танго зал снова окунулся в приятный полумрак. Эл встал, застегнул пиджак и направился к столику, где сидела Франсуаза - про себя он называл ее уже так. Когда Эл пригласил ее, молодые люди недовольно замолчали. Франсуаза Жувазье, сняла с головы корону и подала ему руку. Эл обнял тонкую гибкую талию и, танцуя, постепенно увел ее дальше от столика.
Некоторое время они танцевали молча. Потом она слегка откинула голову и посмотрела Элу в глаза. Впервые они были так близко.
- Ну, - она улыбнулась, - вы что-то хотели мне сказать?
Эл смешался.
- Так мне казалось целый день.
- Я знаю, кто вы, - только и нашелся Эл.
Франсуаза Жувазье снисходительно кивнула. Она привыкла, что ее узнают.
- А вот вы мне не представились.
- Эл…
- Эл - и все?
- Мэрлоу, - неожиданно для себя назвал Эл свою настоящую фамилию и прикусил губу.
- Американец?.. Что с вами, месье Мэрлоу?..
На танцующие пары посыпались цветные снежинки.
- Мне хорошо с вами, - сказал Эл.
- Банально, - поморщилась Франсуаза Жувазье.
- Правда. Мне очень хорошо с вами, - как можно искренне повторил Эл.
Танец кончился. Он проводил Франсуазу к столику, вернулся на свое место. Приподнятое настроение исчезло. Элом овладела тревога.
Франсуазу пригласил танцевать один из молодых людей. Она танцевала и смотрела на него, но Эла это уже не радовало. Он думал, как выкрутиться из идиотского положения, в которое попал из-за своего длинного языка. "Кретин! - клял себя он. - Сам дал фараонам точный адрес! Все в ресторане видели, как я танцевал с ней, и наверняка стукнут полицейскому комиссару. А Франсуаза подробно опишет и заодно вспомнит фамилию… Забрать бы ее на "Хати-мару", но как это сделать? Вот если бы выманить к штормтрапу…" Эл взглянул на часы; через двадцать минут пора было уходить.
Извинившись перед антрепренером, он снова пригласил Франсуазу.
- Жаку вы не понравились, - смеясь, сообщила Франсуаза. - Он сказал, что у вас слишком яркий галстук.
- Вы куда сейчас направляетесь, в Англию?
- Да. У меня гастроли в Альберт-холле. А вы?
- Тоже.
- Следовательно, мы увидимся. Приходите на мое выступление.