Но все еще убежища они
От разъяренной бури не находят:
Преследует ненастье их и там.
Вода свободно проникает в ставки,
А ветер раздирает их на части,
Срывает и по воздуху разносит.
Вой ветра, шум дождя, и гром, и крики
В ужаснейший сливаются аккорд.
ПЕСНЯ ВОСЬМАЯ
1
Гром перестал греметь, утихла буря,
И замерло дыхание ветров:
Вся в золоте и в розах выходила
Аврора из небесного чертога.
Но злобные зачинщики ненастья
Еще не унялись. Один из них,
Что Астаротом звать, своей сестре
Дискордии такое молвит слово:
2
"Ты воина там видишь, что от мести
Борца за нашу славу ускользнул.
Остановить его уж мы не в силах:
Латинянам расскажет он, какой
Его начальник участи подвергся;
Важнейшие он тайны выдаст им,
И это их принудит, может статься,
Бертольдова обратно вызвать сына.
3
Возврат для нас опасный мы должны
Предупредить иль хитростью, иль силой.
Сойди же к христианам: что им вестник
На благо скажет, обрати во зло;
Пролей в сердца латинян, гельветийцев
И англичан могучую отраву
Разноплеменной розни, посели
В отрядах недовольство и раздоры.
4
Тебя вполне достоин подвиг: ты же
Властителю его и обещала".
Сказал он, и чудовище тотчас же
Летит исполнить замысел коварный.
А вестник между тем, достигнув стана
Воителей Христовых, говорит:
"Я должен видеть вашего вождя;
Меня к нему, прошу вас, проводите".
5
К Готфриду любопытная толпа
Его ведет; почтительно склонившись,
Целует он ту доблестную руку,
Что заставляет Азию дрожать,
И говорит: "Герой, от океана
До звезд своими подвигами славный,
Хотел бы я порадовать тебя
Вестями!" И со вздохом продолжает:
6
"Единственный сын датского монарха,
Свенон, опора старости его,
Горел мечтой стать под твои знамена
В ряды отважных мстителей Христовых:
Ни трудности похода, ни наследство,
Ни нежность к престарелому отцу -
Ничто в его великодушном сердце
Унять не в силах было это рвенье.
7
Он под твоим главенством знаменитым
Хотел войны искусство изучить;
Его душа безвестностью томилась;
Исполнен был он зависти к Ринальду,
Сравнившемуся в возрасте столь юном
С храбрейшими воителями мира.
Но больше всех соблазнов возбуждал
В нем рвение венец небесной славы.
8
Становится, пылая нетерпеньем,
Он во главе отряда молодежи
И прямо через Фракию идет
Почти без остановок в Византию;
Там император греческий радушно
Его в своих палатах принимает;
Туда ж к нему является твой вестник
С последними военными вестями.
9
Рассказывает он о том, как пала
Антиохия и каким позором
Окончилась для персов их попытка
Обратно город взять; и о тебе
Рассказывает он, и о Ринальде,
О том, как этот юноша в порыве
Великодушном скрылся и в каких
Он подвигах являл свою отвагу.
10
А напоследок вестник прибавляет,
Что вы уже у стен Иерусалима,
И приглашает принца разделить
Последние хотя бы лавры с вами.
Воспламеняют юношу рассказы;
Ему веками кажутся часы:
С неверными сразиться полный рвенья,
Омыть он жаждет руки в их крови.
11
Как будто ваша доблесть боевая
Упреком служит трусости его;
Снедаемый стыдом, он и советы
И просьбы все упорно отвергает.
Страшит его одна опасность только:
Не разделив опасностей твоих,
Не разделить с тобой и славы бранной;
И ничего не слушает он больше.
12
Сам ускоряет он свою судьбу;
Едва, чтоб в путь скорей пуститься, первых
Лучей авроры в силах он дождаться:
Кратчайшую дорогу избирая,
Он даже не пытается ни трудных
Проходов, ни враждебных стран избегнуть;
Он нас ведет неведомо куда,
И мы ему покорны, как слепые.
13
Здесь голод нас подстерегает, там
Природа заграждает нам дорогу:
Вести борьбу приходится повсюду,
Но мы одолеваем все препоны,
Врагов уничтожая там и здесь.
Победы в нас поддерживают бодрость,
И мы, гордясь успехами своими,
Пределов Палестины достигаем.
14
Тут наши скороходы нам доносят,
Что слышен шум оружия и видны
Распушенные по ветру знамена;
А это заставляет их бояться,
Не войско ли идет на нас большое.
Бледнеют лица воинов, Свенон же
Бесстрашно и спокойно озирает
Испуганный отряд и говорит:
15
"Нас пальмы победителей, друзья,
Иль мучеников пальмы ждут сегодня!
Надеюсь я на первые, но славу
Нам большую еще сулят вторые.
Когда-нибудь здесь в память нас воздвигнут
Потомки храм; сюда стекаться будут
Народы, чтоб почтить могилы наши
Иль чтоб трофеи наши увидать".
16
Сказав, он расставляет часовых,
Распределяет должности, работы,
Велит всем при оружии остаться
И сам ни лат, ни шлема не снимает.
И вот среди полночной тишины,
Когда вокруг все мирным сном объято,
Внезапно страшный рев пронзает воздух
И судорогой землю потрясает.
17
"К оружию!" – кричат, и королевич
Летит, чтоб во главе отряда стать;
Его глаза отваги мечут искры,
Лицо горит. Нас бурно атакуют:
Враги непроницаемым кольцом
Охватывают нас; мечи и копья
Вздымаются вокруг дремучим лесом,
И сыплются дождем обильным стрелы.
18
На каждого из нас в бою неравном
По двадцати приходится врагов;
Немало уж сраженных и немало
Во мраке при последнем издыханье.
Но в том же мраке и число убитых,
И раненых число погребено;
И подвиги и беды наши ночь
Под черной пеленой таит ревниво.
19
Меж тем Свенон являет неустанно
И силу рук, и тяжесть их ударов:
Вокруг него течет ручьями кровь,
И груды тел ему оплотом служат;
Куда он на коне в разгаре схватки
Ни обернется, всюду он несет
В своих глазах лучистых смертный ужас
И смерть в своей руке вооруженной.
20
Сражаемся мы так, пока авроры
Лучи не озаряют небосклон;
Рассеяв тьмы все ужасы, они же
Все ужасы нам смерти открывают.
Столь вожделенный день приносит нам
Лишь зрелище смятенья и печали:
Весь стан телами мертвыми усеян
И нашими останками покрыт.
21
Две тысячи нас было, а осталось
Не больше сотни. Дрогнуло ли сердце
Геройское от ужаса, не знаю;
Но светел был и ясен вид Свенона.
И говорит он нам, возвысив голос:
"Пойдемте же, товарищи, и к счастью,
И к славе по пути, что указали
Нам павшие бойцы своею кровью".
22
Он говорит и, улыбаясь смерти,
Что быстро приближается к нему,
Перед потоком хлынувшим отвагу
И стойкость беспримерную нам кажет.
Нет лат таких, хотя бы из алмаза,
Чтоб меч его могучий не пронзил,
Невдолге тело юное собою
Одну сплошную рану представляет.
23
В неукротимый труп уже не жизнь,
А храбрость лишь одна влагает душу:
Он на удар ответствует ударом;
Чем глубже рана, тем он сам страшней.
Но вдруг, глазами яростно сверкая,
Поддержанный товарищами воин
Свирепо нападает на него
И после долгой схватки побеждает.
24
И падает царевич благородный,
И некому за павшего отмстить.
О кровь великодушно пролитая!
О властелина лучшего останки!
Свидетелями будьте вы, что жизни
Я не берег! Я презирал опасность,
И если б дни мои решило Небо
В тот миг пресечь, я умер бы достойно.
25
Среди своих товарищей умерших
Свалился я, один еще живой,
Но уж и чувств лишенный, и сознанья:
Глаза завеса черная покрыла.
Так я лежал и вдруг очнулся; веки
Мои раскрылись вновь; мне показалось,
Что это – ночь; в пространстве темном слабый
Колеблющийся свет увидел я.
26
Я был еще не в силах различать
Ближайшие предметы: я как будто
И бодрствовал, и спал; то открывались
Глаза мои, то закрывались снова.
От влажности земли, моей постели,
А также и от свежести ночной
Я ощущал такие боли в ранах,
Что, думалось, пересчитать их мог бы.
27
А свет все приближается меж тем;
Уже я различаю тихий говор.
С усилием приподнимаю веки
И вижу: надо мной два человека
В одеждах длинных с факелом стоят.
"О сын мой, – слышу, – не теряй надежды
На Господа! Он помощью Своею
Предупреждает чистые молитвы".
28
Протягивает руку говорящий
И с видом вдохновенным произносит
Вполголоса неясные слова,
Которых смысл мне вовсе непонятен,
И прибавляет: "Встань!" Я поднимаюсь
Внезапно, полный бодрости и силы,
И ран уже не чувствую, как будто
Мне кто-то жизнь иную даровал.
29
На них я в изумлении гляжу;
И говорит мне старец: "Маловерный,
Ты все еще в сомнении! Где мыслью
Блуждаешь ты? Не призраки ты видишь;
Служители Христовы, мы ушли
От мира и от всех его соблазнов
И, чтоб заветам следовать Господним,
Не ведая людей, живем в пустыне.
30
Предвечный Бог, что правит всей вселенной
И, в чудесах великих проявляясь,
Не отвергает низменных орудий,
Тот Бог меня послал тебя спасти;
Не хочет Он, чтоб почестей высоких
Лишилось тело, бывшее жилищем
Столь доблестной души, с которой ждет
Его соединенье в вечной славе.
31
Свенону уготована могила,
Достойная его деяний славных;
И к ней веков грядущих племена
Придут почтить с молитвой прах героя.
Взгляни на небосклон: увидишь ты
На нем звезду, блестящую, как солнце;
Она тебя и приведет к священным
Останкам господина твоего".
32
Внезапно из звезды, что затмевает
Собою все светила, иль точнее
Сказать, из солнца этого на землю
Нисходит луч; подобно золотой
Черте он продолжается до тела,
На нем все раны ярко освещая:
И в клочьях окровавленного мяса
Я признаю почившего вождя.
33
Лежал он не ничком, а было к небу
Прекрасное лицо обращено,
Куда при жизни все его желанья
Стремились неуклонно. Как живая,
С угрозой смертной правая рука
Меча еще сжимала рукоятку;
А левая, покоясь на груди,
Безмолвную молитву выражала.
34
Печали неизбывной предаваясь,
Обильными слезами орошаю
Я эти раны; старец между тем
Освобождает меч, в руке зажатый,
И говорит: "Ты знаешь, эта сталь,
Пролившая сегодня столько крови,
Есть чудное создание искусства,
И равного ему нет в целом мире.
35
Желает Небо, чтоб оно без пользы
Не оставалось тут, а перешло бы
Из этих рук в счастливейшие руки,
Не менее достойные притом:
Пусть с ловкостью и силою такой же
Они владеют им в бою, но дольше
Пусть сохранят его и посвятят
Отмщению за прежнего владельца.
36
Свенона Сулейман убил, так пусть же
Погибнет сам он от меча Свенона.
Возьми его и с ним в стан христианский
К стенам Иерусалима поезжай;
Не бойся, что в странах попутных встретишь
Ты новые препятствия; десница,
Блюдущая твой путь, все сокрушит,
Что задержать тебя на нем могло бы.
37
Желают Небеса, чтоб голос твой,
С твоею жизнью ими сохраненный,
Народам возвестил о благочестье
И об отваге павшего; они
Желают, чтоб его пример дал новых
Воителей и мстителей за веру
И чтоб, когда минует наше время,
Воспламенил он будущих героев.
38
Теперь тебе открыть я должен, кто
Свенона меч наследует: то юный
Ринальд, что всех отвагой превосходит;
Ему вручишь ты этот меч и скажешь,
Что Небо и земля лишь от него
Ждут должного возмездья за героя".
Пока его я слушаю безмолвно,
Мой взор уж новым чудом привлечен.
39
На месте, где покоится усопший,
Встает великолепная гробница,
Охватывает тело и его,
Смыкаясь вновь, в своих хоронит недрах;
Незримая рука меж тем уж чертит
На ней Свенона имя и деянья.
Я памятник и надпись созерцаю
И взор от них не в силах оторвать.
40
"В гробнице это, – старец говорит, -
Почиет прах его среди друзей,
Чьи праведные души, слившись с Богом,
Блаженством вечным будут упиваться.
Останкам дань ты заплатил слезами;
Мое уединение послужит
Убежищем тебе, пока заря
Тебя опять в дорогу не погонит".
41
Сказав, меня ведет то по холмам,
То по долинам старец; через силу
Я следую за ним: так достигаем
Мы каменной пещеры наконец.
Там со своим учеником спокойно
Он и живет среди лесных чудовищ;
Невинностью одной вооруженный,
В иной он не нуждается защите.
42
Он предлагает мне простую пищу,
И тело утомленное мое
Вкушает мирный сон на жестком ложе;
Но чуть заря блеснула в небе, оба
Отшельника встают уже: втроем
К Предвечному возносим мы молитвы.
Прощаюсь я со старцем и, запомнив
Его советы, в путь пускаюсь новый".
43
Смолкает вестник. "Воин благородный! -
Готфрид ему в ответ, – ты нам приносишь
Ужаснейшую новость; на нее
Слезами лишь мы можем отозваться.
В мгновение одно утратить столько
Героев и друзей! И где их прах?
Как молния, твой повелитель славный
Блеснул лишь для того, чтоб вновь исчезнуть!
44
Но смерть им в честь! Падения такого
Не стоят ни победа, ни добыча;
Столь благородных лавров никогда
В своих стенах не видел Капитолий.
В селениях небесных, в храме славы
Бессмертия венец их ожидает:
Там раны показав свои, они
Похвалятся геройским пораженьем.
45
Но ты, что пережил их, ты, что должен
Невзгод войны еще изведать много,
Их торжеству порадуйся и горя
Морщины на лице своем изгладь.
Ринальда спрашиваешь ты: далеко
Блуждает он от нас, и мой совет -
Здесь ожидать о нем известий верных
И уж потом на поиски пуститься".
46
Готфридовы слова у всех в сердцах
К Ринальду сразу нежность пробуждают;
Все говорят они: "Герой наш юный
Блуждать среди неверных обречен!"
И все наперерыв спешат поведать
Датчанину о подвигах его,
Все шире перед взором изумленным
Развертывая ткань геройской жизни.
47
Чем больше вспоминают о Ринальде,
Тем все сердца растроганы сильней.
И вот среди чарующих рассказов
Внезапно возвращается отряд,
Из стана незадолго перед этим
Приманкою добычи увлеченный:
Стада, у неприятеля успешно
Отбитые, перед собой он гонит.
48
И он же слишком явное приносит
Свидетельство нагрянувшей беды:
Разбитые, раздробленные, кровью
Покрытые Ринальдовы доспехи.
Тревожнее один другого слухи
По стану разлетаются тотчас;
При имени героя с громким плачем
Сбегается толпа к останкам славным.
49
Их сразу узнают: и эти латы
Огромные, и этот шлем блестящий,
И эту птицу с молнией в когтях,
Со взором, вечно к солнцу устремленным.
Их видели и в славе, и в почете,
И вот они валяются в пыли:
Ужасный вид обломков загрязненных
Во всех сердцах и гнев и скорбь рождает.
50
Пока идет по стану смутный говор
И сыплются со всех сторон догадки,
Начальника отряда, что привез
Кровавую находку, Алипранда,
Готфрид зовет к себе и задает
Прямой вопрос: "Где ты нашел все это?
Скажи по правде, доброй ли, худой ли".
Тот, как солдат и рыцарь, отвечает:
51
"В двух днях отсюда, у пределов Газы,
Лежит уединенная долина;
Со всех сторон она оцеплена
Холмами, а с холмов ручей стекает
И вьется резвой змейкой по траве,
Древесною листвою осененный:
Едва ли где, я думаю, найдется
Удобнейшее место для засады.
52
Разыскивая скот, что там пасется,
Мы видим вдруг кровавые следы;
А у ручья тотчас же примечаем
Труп рыцаря. Мы узнаем доспехи,
Хотя и кровь и пыль их покрывает,
И замираем в трепете зловещем;
Черты лица хочу я разглядеть,
Но головы не нахожу у тела.
53
И правой также не было руки,
А тело в ранах, с тылу нанесенных;
Поодаль, крылья белые раскинув,
Лежал орел, со шлемом неразлучный.
Пока вокруг я взглядами ищу,
Кто мог бы свет пролить как очевидец,
Является крестьянин перед нами;
Но, нас едва приметив, исчезает.
54
За ним спешат в погоню, настигают,
И на расспросы он дает ответы:
Увидев накануне, как из леса
Внезапно вышел воинский отряд,
И спрятавшись поспешно, он приметил
У одного из воинов в руке
Отрезанную голову; погибший
Был рус и юн по признакам наглядным.
55
Ужасную добычу завернув,
Ее к седлу привесил тот же воин;
Отряд же, как рассказчик по одежде
Мог заключить, из нашего был стана.
Доспехи с тела сняты; я его
Горючими слезами орошаю,
Предать земле приказываю с должным
Почетом и беру с собой доспехи.
56
Но если это – юного героя
И вправду тело, то оно иных
И почестей достойно, и гробницы".
Рассказ окончив, Алипранд уходит.
Готфрид вздыхает тяжко и не может
С ужасной мыслью в сердце примириться:
По признакам вернейшим хочет он
И труп узнать, и отыскать убийцу.
57
Ночь настает и темными крылами
Небесное пространство покрывает;
Желанное забвение сердцам
Приносят сна обманчивые грезы.
Ты, Аргиллан, один, лютейшей скорби
Стрелою пораженный, в глубине
Своей души не ведаешь покоя,
И сон бежит от глаз твоих открытых.