Сюда он помещает лотарингцев
И с ними лучший цвет своих бойцов;
При этом конных с пешими мешает,
Привыкшими среди коней сражаться.
Неподалеку от него стоит
Отряд авантюрьеров и другие
Отвагою известные отряды:
Над этими начальствует Ринальд.
11
"В твоих руках победа, – говорит
Готфрид Ринальду, – и вся участь наша
От одного тебя теперь зависит.
Держи же свой отряд пока в засаде;
В тот миг, когда приблизится к нам враг,
Бросайся на него со всею мощью,
Чтоб замыслы его разрушить сразу.
Он окружить захочет нас, наверно".
12
Оттуда он на быстром скакуне
Летит по фронту с поднятым забралом.
Черты его и взор угрозой блещут:
Поддержит здесь смущенную отвагу,
Там слабую надежду подкрепит;
О подвигах напомнит совершенных;
Одним награду посулит, другим же -
Почетное отличие за удаль.
13
В конце концов перед своею ратью
Он всходит на возвышенное место
И к воинам оттуда держит речь,
Отвагу в их сердцах воспламеняя;
И льется красноречие его,
Уподобляясь горному потоку,
Что, тающих снегов питаясь влагой,
Стремительно в равнину ниспадает!
14
"Востока победители, бичи
Нечестья иноверного, внимайте!
Пришел ваш день, так долго жданный день
Последнего, решительного боя;
Вы видите: все вражеские силы
Здесь собраны сегодня Небесами,
И собраны затем лишь, чтобы их
Подставить под удары ваши сразу.
15
О, сколько здесь побед в одной победе!
И от скольких трудов и от скольких
Лишений нас Всевышний избавляет!
Несметной этой рати не страшитесь:
Без связи, без согласия, сама же
Она себя в смятенье приведет;
Ни мужества не хватит, ни порядка,
Чтоб в пользу обратить все эти руки.
16
Их большинство, бессильных, неумелых,
Оторвано от праздности иль низких
Ремесел, и являются сюда
Они с одною трусостью своею.
Я вижу их дрожащие мечи,
Щиты, знамена; в их нестройных звуках,
В движеньях нерешительных читаю
Их гибель я и наше торжество.
17
И в золоте и в пурпуре, с таким
Надменным взглядом их военачальник,
Быть может, побеждал арабов, мавров;
Но здесь бессилен он со всем искусством
И мужеством своим. Своих солдат
Не знает он, они его не знают;
И многим ли из них сказать он мог бы:
"Ты там-то был, и я там был с тобою"?
18
А у меня все на подбор солдаты:
Вчера товарищ ваш, сегодня вождь,
Я побеждал врагов бок о бок с вами.
Найдется ли меж вас один, кого бы
Не знал я по рождению? Следя
За вашими летящими стрелами,
Про каждую я не сказал бы разве:
"Вот ту пустил француз, а ту – ирландец"?
19
От вас мне новых подвигов не надо:
Лишь будьте тем, чем были до сих пор;
Да не покинет вас святое рвенье
И к общей нашей славе, и к Христовой.
Разите нечестивых и на смрадных
Останках их победу созидайте.
Что может нас удерживать? В глазах
Читаю я у вас: победа наша".
20
Смолкает он, и светлый луч вокруг
Его лица сиянье образует.
Так молния блестит; с ночного неба
Сорвавшись и прорезав бездну мрака,
Так в волны погружается звезда.
И христиане думали, что служит
Явленье это предзнаменованьем
Того венца, что ожидал Готфрида.
21
Быть может (если только взору смертных
Небесные доступны тайники),
Быть может, это из селений горних
Слетел хранитель-ангел на героя
И явно осенил его крылами.
Не менее усердно в то же время
И египтянин войско размещал,
Солдат перед сраженьем ободряя.
22
Такого же порядка в размещенье
Он держится, как и Готфрид: пехоту
Всю в центре ставит, конницу по флангам.
Себе берет он правый фланг, вождем
На левом назначает Альтамора,
А центр Мулеазему поручает;
Армида ж с ослепительным своим
Конвоем остается в арьергарде.
23
Где Эмирен, там и отряд бессмертных,
А также и Адраст и Тизаферн;
Налево же, где Альтамор, четыре
Властителя: персидский, африканский
И эфиопских два. Пространство нужно
Обширное для их несчетных полчищ;
Оттуда полетят на христиан
Каменья из пращей, из луков стрелы.
24
Ряды военачальник объезжает
И держит речи к воинам, попреки
Мешая с похвалами и посулы
С угрозами. Так молвит одному:
"Что за унылый вид? Чего боишься?
Один что может сделать против ста?
Довольно нашей тени, наших криков,
Чтоб эта горсть в испуге разбежалась!"
25
Другому: "Воин доблестный, люба
Твоя отвага мне, так отбери же
Свое добро, насильно отнятое!"
Кой-где припоминает про отчизну;
Ее молящий образ представляя,
Картины обездоленных семей
Рисует в ярких красках: "Край родимый
Через меня к тебе взывает слезно:
26
"Спаси святые храмы; не давай
Врагу их орошать моею кровью.
Избавь юниц дрожащих от позора;
От скверны защити могилы предков".
Взгляни на старца слабого, что кажет
Тебе седые волосы; взгляни
На ту, что с ложа брошенного молит
Тебя и к ней, и к детям возвратиться".
27
Иным же говорит: "И честь и месть
Вам Африка вручила, и суровой,
Но справедливой кары ожидает
Она от вас нагрянувшим злодеям".
В сердцах бойцов он разжигает пламя.
Но вот вожди умолкли; оба войска
Разделены лишь узкой полосою.
28
Что за величественный вид! Сигнал
К сраженью дан – и все заколебалось.
Пестреет воздух яркими значками;
Широко развеваются знамена;
Султанами играет ветер вольный;
Как светочи, от солнечных лучей
И золото и сталь горят, окрестность
Сиянием и страхом наполняя.
29
Как лес дремучий, дротики и копья
Укрыли все; натянутые луки
Пустить готовы трепетные стрелы;
Струной звенит взвивающийся пращ.
И ненависть и ярость переходят
От всадников к коням: взрывают землю
Неистово копытами они,
И пламенные ноздри их дымятся.
30
Насколько это зрелище ужасно,
Настолько ж тайной прелести полно,
И от него отвлечься взор не может;
Нестройный хор рогов военных все же
Ласкает слух. Меж тем у христиан
Хотя и меньше воинов, но больше
Величия: и ярче блеск доспехов,
И звуки труб согласней и бодрей.
31
Готфрид вещает первый наступленье;
Шлет Эмирен ему ответ тотчас же
И принимает битву; христиане
Смиренную мольбу возносят к Небу
И, на колена пав, целуют землю.
Мгновение, и нет уже равнины:
Все ринулось, сомкнулось и смешалось;
И всюду кровь, и всюду смерть и ужас.
32
Из христианских воинов удары
Кто первые нанес? И чья рука
Стяжала лавры первые в той битве?
Твоя, твоя, Джильдиппе! Было свыше
Так решено, чтоб женщина сразила
Гирканца, повелителя Ормусы:
Он падает и слышит, как враги
Удар, его лишивший жизни, хвалят.
33
Уже в кусках копье у амазонки,
Уже в ее руках сверкает меч,
И, налетев на персов, прорывает
Она за рядом ряд, как паутину.
Зопира, ухватив за пояс цепко,
Она перерубает пополам;
Вонзив железо в шею, Аларкону
Перерезает и гортань и глотку.
34
Без чувств летит на землю Артаксеркс;
Аргей, насквозь пронзенный, испускает
Последний вздох; беспомощная виснет
На коже кисть руки у Измаила.
Ослабшие поводья скакуна
По шее хлещут; чувствуя свободу,
Животное все далее несется,
Среди врагов смятенье порождая.
35
И много-много воинов безвестных
Повержены рукою амазонки.
Враги уже теснят ее, грозя
И споря, чьей она добычей станет.
Но верный Одоард, вооруженный
Всей нежностью, стремится к ней на помощь.
Вдвоем супруги чувствуют, как в них
И сила и отвага возрастают.
36
О доблестная пара! Ты в боях
Невиданное зрелище являешь.
Свою опасность забывает каждый,
Чтоб защитить в опасности другого!
Джильдиппе отражает те удары,
Что Одоарду нежному грозят;
А Одоард с Джильдиппе глаз не сводит,
Ее своим щитом оберегая.
Чтоб меч отвесть от головы бесценной,
37
Он под него, как щит, без колебанья
Подставил бы свою нагую грудь.
И вот уж сражены им и отважный
Бекана повелитель, и Альвант,
Дерзнувший нанести удар Джильдиппе;
Джильдиппе же безглавит Аримонта,
Что дням ее супруга угрожал.
38
Тем временем властитель самаркандский
Средь христианских войск еще ужасней
Производил разгром: вокруг него
Все падает, все гибнет лютой смертью.
Кто ускользнет от страшного меча,
Того скакун копытами раздавит;
Блаженны находящие кончину
Не под ногами яростных животных!
39
Да, Альтамор свою сбирает жатву:
Им сражены и мощный Брунеллон,
И исполинский Гардуин. Так череп
У первого разрублен, что на каждом
Плече внезапно будто вырастает
Придаток окровавленный. Второй
От действия причудливого раны
Не может, умирая, не смеяться.
40
Пощады меч воителя не знает.
Пав от его ударов смертоносных,
Гентон и Гваск, Гюи и Роземунд
Последние свои сливают вздохи.
Кто может сосчитать его все жертвы?
Кто назовет всех тех, что под конем
Его погибли? Сколько ран различных
Нанесено? И много ли убитых?
41
Боятся на глаза ему попасться,
Боятся пригрозить – одна Джильдиппе
С противником опасным рвется в бой
И на него бесстрашно нападает.
В долине Фермодонта амазонка,
Испытанная в битвах, никогда
Щита с такою мощью не держала
И не рубила храбро так секирой.
42
Она наносит первая удар
Неверному и дивный венчик шлема
Из золота с эмалью разбивает.
На миг чело надменное невольно
Склоняет перед нею Альтамор.
И гнев и стыд в нем вспыхивают разом;
Но мщением не медлит он, тотчас же
Бесчестие смывая вражьей кровью.
43
Джильдиппе отвечает он ударом
Таким ужасным, что, лишившись чувств,
Она чуть не лишается и жизни;
Но верный друг спешит уж к ней на помощь.
Случайно ли, иль в доблестном порыве
Вдруг жертву покидает Альтамор.
Так от врага, поверженного наземь,
Отходит лев с пренебреженьем явным.
44
Меж тем Ормонд, со многими грехами
На совести, Ормонд переодетый
Втирается меж христиан и с ним
Участники в намеренье коварном.
Так с приближеньем ночи темной волки
Готовятся врасплох напасть на стадо
Под видом неусыпных сторожей,
Не знающих покоя до рассвета.
45
Они все продвигаются вперед;
Уж варвар недалеко от Готфрида,
Но, разглядев его наряд военный,
Герой с негодованьем восклицает:
"Вот, вот он, под личиной вероломной
Несущий гибель мне, а вот его
Товарищи!" – и с этими словами
К предателю торопится навстречу.
46
Злодей смертельно ранен; недвижимый,
Бессилен он разить и защищаться.
Отвага стынет в нем; от одного
Готфридова он взгляда каменеет.
И все мечи уже грозят убийцам,
Уже все стрелы сыплются на них;
От тел их, рассеченных и пронзенных,
Кровавые куски лишь остаются.
47
Весь кровью нечестивою покрытый,
Бросается Готфрид в средину свалки,
Где перс высокомерный, Альтамор,
Теснейшие ряды опустошает.
Как ветрами взметаемый песок
Разносится в пустыне африканской,
Так исчезают быстро и бесследно,
Едва его завидят, христиане.
48
Угрозами и криками Готфриду
Увлечь их удается за собою.
И все смешалось вдруг: ни Симоент,
Ни Ксанф на берегах своих от века
Не видели такой резни ужасной.
Пехота Балдуина уж сошлась
В бою с Мулеаземовой; налево ж,
Где Эмирен, все пламенем объято.
49
С одним из двух Робертов вождь неверных
Ведет упорный бой: равны их силы.
Другому же Роберту успевает
Адраст и щит и латы раздробить.
Достойного себе единоборца
Все не находит Тизаферн: врываясь
В сомкнутые, сплоченные ряды,
Он и разгром и смерть повсюду вносит.
50
Колеблются тревоги и надежды,
Обломками щитов, мечей и копий
Покрыто все. Живых и мертвых тел
Кровавые повсюду видны груды:
Одни ничком повержены; другие
Лицом к врагу, как бы еще грозят.
Почти у всех насквозь зияют раны,
Следы ударов, жизни их лишивших.
51
Там рядом с господином верный конь;
Здесь друг бок о бок с другом христианин
И сарацин, сраженный и сразивший,
Еще живой и мертвый уж, все вместе.
Неистовые крики, гневный ропот,
Стенания, рыдания слились
В нестройную громаду диких звуков,
Рождающих в душе и страх и ужас.
52
Блестящее оружие отныне
Являет вид и мрачный и печальный;
Не мечет искры сталь, и яркий блеск
Утратило убранство золотое;
Поблекли, как цветы под осень, краски,
Нашлемники разбиты, а одежды
Военные, в лохмотьях и клочках,
Покрыты кровью, смешанною с пылью.
53
Меж тем арабы, мавры, эфиопы
Развертывают строй, чтоб христиан
Все левое крыло отнять от центра,
Уж издали летят каменья, стрелы,
Как выступает вдруг Ринальд с отрядом:
Потоки и вулканы не влекут
Таких опустошений за собою
И ужаса такого не внушают.
54
Отважный Ассимир, вождь смуглолицых,
Становится перед Ринальдом первый;
Ударом мощным в шею тот его
На землю опрокидывает мертвым.
При виде крови, им же пролитой,
Он в бешенство приходит и упиться
Резнёю жаждет: что за чудеса
Отваги! Что за славные деянья!
55
Смерть, под его рукою размножаясь,
По нескольку зараз уносит жертв;
Сдается изумленным мусульманам,
Что он тремя орудует мечами.
Введенные в обман движеньем быстрым,
Так видим мы три жала у змеи.
Сердца их наполняя, смертный ужас
Со всех сторон являет им погибель.
56
Тираны Ливии и эфиопских два
Властителя и кровь свою, и вздохи
Последние сливают воедино.
Вождя воспламененные примером,
Ринальдовы бойцы крошат врагов,
Что сами же ложатся перед ними:
Удары их мечей у сарацинов
Отчаянья лишь крики вызывают.
57
Рассеянные полчища такой
В конце концов охватывает ужас,
Что в бегстве беспорядочном они
Должны искать спасения; герой же
Их по пятам преследует упорно,
Пока не довершает пораженья:
Погоню прекращает он тогда
И чувствует, что бранный пыл в нем гаснет.
58
Так яростные ветры, что колеблют
Холмы и опрокидывают рощи,
Слабей и мягче дуют на равнине;
Так мощные валы, что у камней
Подводных и мятутся и грохочут,
Стихают на просторе беспредельном;
Ринальд, грозящий стойкому врагу,
Перед врагом бегущим безоружен.
59
Отвага, презирающая жертвы,
Что перед ней трепещут и бегут,
Его к пехоте вражеской приводит.
Арабы с африканцами служили
Ей верною поддержкою; теперь же
Осталась беззащитною она:
Готфрид с бойцами буйными своими
Ее ряды сметает без препоны.
60
Когда на ниву буря налетает,
Не с большей беспощадностью она
Покорные к земле колосья клонит.
Все плавает в крови, везде остатки
Оружия разбитого и в корчах
Предсмертного томления тела.
Что от ударов стали уцелело,
То гибель под копытами находит.
61
Так, наконец, за рядом ряд Ринальд
В то место проникает, где Армида
С оружием сидит на колеснице
Среди своих поклонников отважных.
Тотчас же узнает она врага:
В ее глазах и ненависть и нежность,
А в сердце кровь то стынет безнадежно,
То пламенною вспыхивает страстью.
62
Нежданный вид героя поражает:
На миг остановившись, хочет он
Уйти назад; но, связанные клятвой,
Соперники не медлят нападеньем,
И уж грозят ему мечи и копья.
Стрела и у Армиды наготове:
Торопит гнев ее, но, споря с ним,
Любовь ее удерживает властно.
63
Восставшая в груди ее любовь
Вновь зажигает пламя, что, казалось,
Навеки там она похоронила.
Пытается три раза натянуть
Она свой лук; трепещущие руки
Отказывают в этом ей три раза:
И все ж в конце концов стрела летит,
А вслед за ней раскаянье несется.
64
Хотела бы она, чтоб он ушел;
Хотела б, чтобы он пронзил ей сердце.
О, дивный плод отвергнутого чувства!
Что ж было бы, когда б он победил?
Но слабости она уже стыдится,
И сердцем вновь овладевает ярость.
Колеблясь меж боязнью и желаньем,
Она следит глазами за стрелой.
65
Стрела герою в латы попадает,
Пронзает их и остается там;
Ринальд уходит молча, и Армида
К себе одно презренье видит в этом.
В бессильном исступлении она
В него стрелу пускает за стрелою.
Меж тем любовь ей растравляет раны,
И оттого они зияют глубже.
66
И говорит она: "Мои уж, значит,
Удары поражать его не могут?
Как тело, так и сердце у него
В алмазную броню одето, верно.
Была побеждена я безоружной;
С оружием в руках – еще скорее:
Любовница ли, враг ли, я равно
Презрения его служу предметом.
67
Бесплодны средства все! Бесплодны чары!
Несчастная! Ах, уступает все
Могуществу его: и силы смертных,
И колдовства испытанные тайны.
Где все герои, что вооружались
Для мщенья за меня? Одни ему
Покорность изъявили раболепно,
Другие под ударами погибли".
68