* * *
Антверпен. Кабинет принца Оранского. Принц и Бредероде.
Бредероде(чуть шатаясь). Принц, подарите мне пару пушек!
Вильгельм. Что?
Бредероде(показывая на пальцах). Две пушки, принц!
Вильгельм. Зачем вам пушки, Бредероде?
Бредероде. Я хочу укрепить свой замок! Я боюсь, что на меня нападут!
Вильгельм. Кто же собирается на вас нападать?
Бредероде. Ну мало ли злодеев развелось в наше время! Вот, например, король Филипп высадится на острове Вальхерн, а мы в него из пушек, из пушек!
Вильгельм. Знаете что, Бредероде! Поскольку мне доподлинно известно, что король в Нидерланды не собирается, я мог бы без зазрения совести снабдить вас пушками. И не только пушками.
Но я хотел бы узнать, как ваши люди собираются распорядиться всем этим, а также своей жизнью. – Будет крайне нежелательно, если и то и другое пропадет зря!
* * *
Бредероде и гёзы.
Бредероде. Ребята, я получил полнейшее одобрение Молчаливого! Теперь все зависит от нас!
* * *
Несколько десятков человек в кабинете принца. Вильгельм, Людвиг и двое молодых людей склоняются над картой.
Юноша-гёз. Ваша светлость, но ведь многие члены магистрата настроены против нас! Если они догадаются, чего мы хотим, они станут нам всячески препятствовать!
Вильгельм. Для этого предприятия надо найти благовидный предлог. – В Антверпене сейчас много иностранных солдат, не состоящих на государственной службе.
Я прикажу, чтобы они очистили город! Время сейчас смутное, чем меньше праздношатающихся, тем лучше. Мы дадим им корабли, и вы вместе с ними подниметесь вверх по Шельде. Это нетрудно устроить, и людей у нас прибавится.
Но в этом деле есть одна серьезная опасность! Может случиться так, что вас нигде не примут – ни в Вальхерне, ни где-нибудь еще. Подумайте об этом! Ваш пыл и ваши силы можно было бы приберечь для более удобного момента!
Юноша-гёз. Это невозможно, ваша светлость! Чтоб наши фламандцы вот так все отказались нас впустить! Мы же действуем в их интересах!
Вильгельм. Сколько вам лет, друг мой?
Юноша. Ну, почти девятнадцать!
Вильгельм. Неужели вам неизвестно, как люди умеют расправляться с теми, кто действует в их интересах?
Юноша. Не отговаривайте нас, ваша светлость! Мы все равно уже все решили! Давайте лучше надеяться на хорошее!
* * *
Вильгельм, Людвиг, Иоганн.
Людвиг. Это чистое безумие! Их разобьют при первом же столкновении! Никто из них ни черта не смыслит в военном деле! Я же знаю их всех!
Вильгельм. Может быть, все обойдется.
Людвиг. Каким образом?
Вильгельм. Просто разбегутся в разные стороны! – Но здесь им оставаться больше нельзя! Кончится тем, что они, сами того не желая, устроят в городе общую резню!
Людвиг. У меня еще по дороге сюда было такое чувство, что Антверпену пришел конец! Мы продирались сквозь толпы беженцев! А что творится в порту!
Иоганн. Что поделаешь! Мы ведь тоже покидаем Фландрию. Я уже отправил свою семью в Дилленбург и теперь собираюсь везти туда принцессу с детьми. – Осталось только забрать из университета наших младших братьев и графа де Бюрена!
Людвиг. Все равно, даже если нам тысячу раз придется отступать, я эту страну никому не отдам!
Вильгельм(не поднимая головы от бумаг). У меня свидание в Дондремонде с графами Эгмонтом и Горном.
Людвиг. Граф Эгмонт перевешал в Граммоне всех проповедников! Чего еще от него ждать?
Вильгельм. Тем не менее для фламандской армии он остался графом Эгмонтом. Я собираюсь представить ему письменные доказательства того, что герцог Альба по прибытии в Нидерланды казнит всех, кто составлял оппозицию Гранвелле и покровительствовал гёзам.
Людвиг. Если это на него подействует, то все в наших руках! Мы поднимем Швейцарию, немецких протестантов! Мы такую встречу устроим герцогу Альбе! – Возьми меня с собой, Виллем!
Вильгельм. Хорошо!
Иоганн. Виллем, мне, вероятно, надо будет поехать в Лувенский университет за графом де Бюреном. Я жду твоих распоряжений! – Ты об этом не забыл?
Вильгельм. Нет, я об этом думаю.
* * *
2. У принца Оранского. Входит Рубенс. Навстречу ему – служанка принцессы.
Служанка. Наконец-то, господин Рубенс! Ее светлость уже раз двадцать о вас спрашивала!
Рубенс. Доложите ее светлости!
* * *
Комната Анны. Входит Рубенс.
Анна. Где же вы пропадаете? А у меня такие новости!
Рубенс. Очень интересно, ваша светлость!
Анна. Я посоветовалась со знающими людьми, и мне сказали, что если имущество принца конфискуют, но я к этому времени буду с ним в разводе, то я смогу претендовать на то, чтобы мне выделили вдовью часть.
Рубенс(гневно). Принцесса! Вы же мне обещали, что ни с кем, кроме меня, вы не будете говорить на эту тему! Это неблагородно с вашей стороны!
Анна. По отношению к кому?
Рубенс. К кому? Ко мне, конечно! Ведь мы же с вами друзья! – А вашим советчикам скажите, что я им ребра переломаю, пусть только они мне попадутся!
Анна. Это за что же?
Рубенс. За то, что они дают вам такие советы! – Ваша вдовья часть! Не беспокойтесь, когда испанцы наложат лапу на состояние принца Оранского, они едва ли захотят с кем-нибудь делиться.
Анна. Но если таков закон?
Рубенс. О да! Герцог Альба едет во Фламандию как раз для того, чтобы исполнять всяческие законы! Особенно в отношении вас! Ведь вы же лютеранка, еретичка! Для него вы просто не человек! – Уж не хотите ли вы поменять веру?
Анна. Я об этом не думала.
Рубенс. Очень не советую вам этого делать! Ведь если вы разводитесь с принцем, вашими естественными опекунами сразу же становятся ваш дед и ваш дядя, курфюрст Саксонский! – Да знаете, что они с вами сделают за вероотступничество? – Изрежут на мелкие куски!
Анна(яростно). Не говорите мне про Саксонского курфюрста! Я сама бы его зарезала! Я теперь все знаю! – Какого дьявола он наследовал моему отцу? Он не имел на это права! – Если бы я вышла замуж в Германии, то мой муж непременно стал бы претендовать на курфюршество! – Вот он и спровадил меня в Нидерланды! Ему все было на руку! Даже то, что принц Оранский католик! Вот так-то!
А хитрец Молчаливый все это прекрасно знал! Иначе бы он и не полез со своим сватовством!
Рубенс. Любая женщина, принцесса, отдала бы все, что она имеет, чтобы хоть на три дня оказаться на вашем месте!
Анна. Опять вы за свое! И вы еще говорите, что вы мне друг! Вы любите только вашего принца!
Рубенс. Поскольку вы, ваша светлость, все еще связаны с ним узами брака, то я просто не могу провести границы между вами и вынужден любить вас обоих одинаковой любовью.
Анна. А я его ненавижу, понятно вам? И я хочу во что бы то ни стало с ним развестись!
Рубенс(со вздохом). Мне тоже кажется, что это было бы самым лучшим для вас, принцесса, и не только для вас. – Но как же вам объяснить, что принц сейчас не в состоянии заниматься разводом, даже если бы он очень захотел!
Анна. А он этого не хочет! Он мне заявил, что разведется со мной только в том случае, если я ему изменю! – Он считает, что сам он настолько неотразим, что я даже не стану смотреть на кого-нибудь другого!
Рубенс(после недолгого раздумья). Но он, конечно же, ошибается. Как вы думаете, принцесса?
Обнимает ее и целует.
* * *
3. Дендремонд. Вокруг стола – принц, Эгмонт, Горн, Гоохстратен и Людвиг.
Эгмонт и Горн в глубоком молчании читают письмо, передавая листки один другому.
Эгмонт(отдав Горну последний лист). Скажите, принц, не слишком ли дорого вы заплатили за это письмо?
Вильгельм(сухо). Мне кажется, что заключенная в нем информация стоит любых денег.
Эгмонт. А мне кажется, что его автор перестарался! Кто бы он ни был! Даже если предположить, что он действительно испанский посланник в Париже сеньор де Алава!
Гоохстратен. Вы сомневаетесь в подлинности этого письма?
Эгмонт. Не столько письма, граф, сколько того, что в нем написано! Слишком уж много пророчеств для такого количества бумаги. И они такие мрачные, что скорее подошли бы какому-нибудь обезумевшему реформату, чем королевскому посланнику.
Хорошо! Предположим, что король действительно решил казнить всех здесь присутствующих, а несчастных Бергена и Монтиньи не выпустить живыми из Испании. – Откуда это знать какому-то де Алаве? Кто он такой, чтобы проникнуть в замкнутую душу короля?
Горн. Мой брат Монтиньи тоже пишет, что король крайне разгневан на всех фламандцев. Но это вполне естественно! Мы же знаем его набожность и все, что здесь произошло!
Вильгельм. Вы правы. И то, что произойдет вслед за этим, будет тоже совершенно естественно! – Но я не хочу смотреть на гибель этого народа и становиться смиренной жертвой мести, которую я предвижу!
Эгмонт. И вы предлагаете на выбор – либо поднять мятеж, либо бежать самым постыдным образом! И то, и другое будет лишним подтверждением нашей вины! – А я не желаю, чтобы меня считали изменником! Я всегда был верен своему государю, и если мое усердие было недостаточным, то я его удвою, удесятерю!
Вам всем прекрасно известно, что нужно делать, чтобы вернуть спокойствие этой стране!
Гоохстратен(Горну). Вы тоже так думаете, господин адмирал?
Горн. Я вообще ничего не думаю. Что бы я ни делал за всю жизнь, я не видел ничего, кроме неблагодарности со стороны правительства. Я этим всем сыт по горло! – Я собираюсь уйти от всех дел и поступить в монастырь! Мне ничего другого не остается!
Людвиг. Значит, в такое время вы думаете только о себе?
Горн. Нет, молодой человек, я думаю не только о себе! – Правду или неправду говорит посланник де Алава, но мой брат в Испании! Разве я могу совершать поступки, которые отразятся на его судьбе?
Эгмонт. Несомненно, мы не должны забывать, что у нас есть обязанности по отношению к нашим близким и к самим себе! Я не считаю себя вправе заставлять мою жену и моих детей жить нахлебниками какого-нибудь немецкого курфюрста! Я никогда не готовил их к такой жизни!
Вильгельм. Вы оставляете эту страну ее страшной участи, Эгмонт, и надеетесь, что ни вы, ни ваша семья ее не разделят?
Эгмонт. Я устал от громких фраз, милый принц! Почему вы, в конце концов, уверены, что какая-то участь для народа лучше, чем другая?
Власть есть власть! Народ любит твердую руку! Мы уже убедились, что получается, когда она ослабевает!
Людвиг(вскакивает). Я прошу прощения, господа, я не могу больше здесь задерживаться! Мне надо ехать!
Горн. Далеко ли, граф?
Людвиг. Да, не близко! Но я надеюсь вернуться!
Уходит. Остальные встают, но не решаются сразу разойтись.
Вильгельм. Вы, граф Эгмонт, станете мостом, по которому испанцы войдут в нашу страну. Но потом они сломают его.
* * *
Два всадника – Эгмонт и Горн – отъезжают от замка.
Горн. И все же меня очень беспокоит письмо де Алавы! Неужели мой брат оказался в ловушке!
Эгмонт. Можете быть уверены, мой друг, что де Алава даже не подозревает о существовании этого письма.
Горн. Кто же мог его подделать?
Эгмонт. Сам принц Оранский! Он, конечно, хитер, как Улисс, с этим трудно спорить, но на этот раз он перестарался! – Разве вы не заметили, что когда я ему на это намекнул, он даже не пытался ничего отрицать?
* * *
4. Антверпен. Дом принца Оранского.
Вильгельм идет анфиладой пустых комнат, почти без мебели, с голыми стенами.
* * *
Кабинет принца. Симонсен в рубашке с закатанными рукавами собирает ужин. Принц, разрывая конверты, просматривает корреспонденцию.
Вильгельм. Вот видите, Симонсен, мы тут с вами последнее продаем за бесценок, а Голландские штаты хотят подарить мне 50 тысяч гульденов за установление религиозного мира.
Симонсен. Но это же прекрасно, ваша светлость!
Вильгельм. Да, сейчас вдвойне обидно от них отказываться, но придется!
Симонсен. Вы в этом уверены, ваша светлость?
Вильгельм. Я слишком долго изучал людей, мой друг, чтобы теперь просчитаться, да еще на такую сумму. – Да если я приму этот любезный подарок, я уже никогда не смогу обратиться к ним ни с какой просьбой. А я надеюсь, что мне это еще предстоит, и не один раз!
Симонсен. Они в любом случае обязаны вас поддерживать! Вы связаны с Голландией все равно что кровными узами! Пока ваш сын не достиг совершеннолетия!.. Да и после того что изменится?.. (Симонсен осекается, затем продолжает с некоторым смущением.)
Ваша светлость, вы решили оставить графа де Бюрена на попечение университета? Конечно, он крестник короля…
Вильгельм. Нет, Симонсен, я ничего еще не решил!..
Симонсен выходит. Принц сидит в глубоком кресле, обхватывает голову руками. Через некоторое время он меняет позу и засыпает.
* * *
Принц Оранский в роскошном наряде взбегает по широкой лестнице огромного светлого здания. Быстрыми шагами он входит в просторный зал. Навстречу ему из противоположных дверей выходит мальчик лет тринадцати. Принц бросается к нему, раскрыв объятия.
Вильгельм. Филипп! Филипп!
Мальчик, словно испугавшись его порыва, отступает назад, потом отвешивает церемонный поклон, подходит к отцу и целует ему руку.
Принц берет его за подбородок и вглядывается в его лицо, в его глаза так, что мальчик снова испуганно пятится. Несколько мгновений они стоят друг против друга и недоуменно друг друга разглядывают. Затем появляется монах в надвинутом на глаза капюшоне, хватает мальчика за руку и уводит.
Принц остается один.
* * *
5. Ночь. По улицам Антверпена несутся всадники. Спешиваются у дверей принца Оранского. Стучат. Их впускают.
* * *
В доме.
Офицер. Разбудите его светлость!
Входит принц.
Офицер. Ваша светлость! Гёзы вернулись! Их нигде не приняли! Они в двух шагах! Они заняли Остервиль!
Вильгельм. Ключи от всех ворот – мне!
Офицер. Это еще не все! К Остервилю движется правительственный отряд под командой де Бовуара! Вот человек, который сообщил об этом!
Подталкивает к нему человека в крестьянской одежде.
Крестьянин(кланяясь). Все так, ваша светлость! Они там будут через час, если не раньше!
Вильгельм. Немедленно уничтожить Остервильский мост!
Входит Гоохстратен.
Гоохстратен. Они погибли! Им не выстоять против де Бовуара! Надо срочно послать кого-нибудь сказать, что вы приказываете им разбегаться!
Вильгельм. Они не станут выполнять мои приказы. Они не в моем подчинении.
Вбегают запыхавшиеся члены магистрата.
Первый. Ваша светлость! Гёзы в Остервиле! Если они захотят овладеть Антверпеном, протестанты их поддержат! – Прикажите выслать против них наших солдат!
Вильгельм. Ни за что! В городе начнутся беспорядки! Его нельзя оставить без защиты! (Офицеру.) Делайте, как вам приказано!