Потом Мильтон повернулся и пошел по переулку мне навстречу. Лицо у него было разгоряченное и раздраженное. Подойдя, он сделал вид, что наткнулся на меня, и спросил:
- Это ты, что ли, Рэд? Привет!
- Я, кто же еще? - хмыкнул я. - У вас была приятная встреча с Бонанзой?
- Куда уж приятнее! - протянул он. - Я получил странное приглашение приехать в город, и оказалось, что со мной хотел поговорить этот проклятый мошенник! Он, видите ли, желает поучаствовать в этом деле с Кристабелем! Требует дележки! Говорит, что я никогда бы его не получил, если бы он не подмигнул, когда Слоуп спросил, действительно ли Бонанза купил целый прииск! Поэтому теперь требует себе какую-то часть!
- Что ж, правильно. Он так все рассказал, что Дюган ему поверил! - отозвался я.
Мильтон поглядел на меня сбоку. Ну, скажу я вам, это был взгляд, которым ядовитая змея гипнотизирует кролика!
- Вы едете назад в долину? - поинтересовался я.
- Пока еще нет, - ответил он.
- Странная вещь с этим актом, - сказал тогда я. - Его нет у адвоката. Должно быть, он выпал у Слоупа из кармана. Может, его и вовсе не было в том конверте? Может, он просто положил его мимо кармана?
- О, ничего страшного, - заверил меня Мильтон. - Дюган это исправит. Я целиком доверяю этому человеку.
Оставив его, я поехал домой, но даже необыкновенно легкая иноходь моей Кейт не могла отвлечь меня от размышлений.
Я пытался сложить вместе множество деталей и ломал над ними голову. Вернувшись, рассказал Слоупу, что не нашел акта, и он конечно же решил прямо завтра утром ехать к адвокату, чтобы оформить новый акт. А как только мне удалось остаться вдвоем с Блонди, я у него спросил:
- Послушай, как ты понимаешь Джо Мильтона?
- Он, конечно, тертый калач и в этих краях не новичок, - ответил тот. - Но, сдается мне, здесь все сходится. Видать, он не слишком разбирается в делах, иначе ему и в голову не пришла бы эта идиотская мысль, что у него еще есть какие-то права на Кристабель. Он давно бы сообразил, что его просто выключили из игры и для него все потеряно.
- Значит, ты думаешь, что он честный? - уточнил я. - Ну а я только что видел, как Мильтон болтал с Крисом в переулке, и потом сообщил мне, что Бонанза хочет отнять у него долю в участке. Он прямо бесился на Криса. Только не знаю… Я наблюдал, как он сам с собой играл в покер, когда считал, что, кроме нескольких белок на соснах, его никто не видит. А еще он много чего рассказывал о Мексике и Рио-Гранде. Но мне кажется, нормальные старатели не шляются Бог весть где столько времени!
Блонди схватил свой длинный нос и покачал его из стороны в сторону, как всегда, когда напряженно о чем-то раздумывал.
- Не знаю, я, конечно, назвал его честным, но не уверен. Могу ошибаться. Он говорил, что пришел с ручья Буффало-Крик? Где это?
- Вот это как раз то, что я собираюсь выяснить, - сказал я.
- Где?
- Есть одно место, - уклонился я от прямого ответа.
И я отправился на прииск Ледбеттер, где работали, наверное, бродяг пятьсот со всего света. Когда кто-нибудь из них появлялся в Потсвилле и ему не подворачивался удобный банк, чтобы его ограбить, он тащился на Ледбеттер и устраивался там поработать, потому что такому большому прииску всегда требовались рабочие руки и никто не смотрел, кому они принадлежат - бродячему разбойнику или честному работяге.
Это была довольно мрачная местность, вся изрытая ямами и покрытая кучами выкопанной земли. Между ними туда-сюда сновали рабочие с тяжело нагруженными ручными тачками. А в воздухе так и носилась непрерывная ругань и страшный шум. У вас сразу становилось тошно на душе, стоило вам оказаться в этом проклятом месте и услышать надрывный скрежет коловоротов в глубине шахт. Но по моим расчетам, там можно было найти человека из любой части света.
Я поболтался около пяти-шести групп рабочих, но никто из них и слыхом не слыхивал про Буффало-Крик. Устав от расспросов, я сел на камень и стал с любопытством смотреть, как у спуска в шахту работала паровая машина, приводящая в движение лебедку. Она скрипела и натужно пыхтела, но каждый раз вытягивала-таки наверх довольно большой груз.
Интересно было наблюдать, как блестящий поршень прыгал взад-вперед, затем замедлял ход, когда груз оказывался слишком тяжелым, и медленно полз вверх, напрягаясь из последних сил, будто человеческая рука. Я сказал об этом пожилому рабочему, который обслуживал машину.
На лбу у него расплылось липкое черное пятно от смазки, которому не давали спуститься вниз на глаза кустики седых бровей. Его лицо раскраснелось от жаркого пламени, он то и дело отирал пот сто лба, отчего становился все чумазее.
- Верно, малыш, - заметил он, - паровая машина - самая сложная вещь в мире, конечно не считая женщины! Но ты еще не настолько взрослый, чтобы в них разбираться.
Я сказал:
- Эх, и все-таки моя работа посложнее, чем обслуживать паровую машину!
- Может, я тебе и поверю, если ты о ней расскажешь, - хмыкнул он.
- Да вот, все пытаюсь выяснить насчет места, которое называется Буффало-Крик, только ничего у меня не получается.
- Потому что ты не там спрашивал, вот и все, - пояснил он. - Там, где взрывается паровая машина или женщина, расспрашивать бесполезно! - И он рассмеялся, довольный своей шуткой.
- Так куда же мне стоит пойти, чтобы спросить про Буффало-Крик? - просто спросил я.
- Попробуй обратиться в почтовую контору, - посоветовал старик.
Вот те на! Я прямо разозлился на себя, что сам до этого не додумался.
- Вы правы, - кивнул я. - Нужно идти в город на почтовую станцию и там спросить.
- Только, боюсь, ты немного у них выяснишь.
- В самом деле?
- Точно, говорю тебе, - подтвердил он.
- А почему?
- Да потому, что они там просто ничего не знают о нем!
- Послушайте, - взорвался я. - А может, вы сами что-нибудь слышали про Буффало-Крик?
- Может, и слышал.
- Так почему же вы мне прямо не сказали? - возмутился я.
- Так ведь ты меня и не спрашивал!
Мы оба расхохотались. Потом рабочий рассказал:
- Я прожил около трех лет в тех краях, где течет Буффало-Крик. Знаю там всех, кроме, понятно, индейцев, что живут на другом берегу.
Вот так я и выяснил все, что хотел, когда уже собирался отказаться от поисков на прииске Ледбеттер. Между прочим, так часто случается. Удача подворачивается человеку, когда он уже ничего не ждет от судьбы, кроме очередного удара.
Тогда я решил попробовать еще.
- А как насчет человека по имени Джо Мильтон?
- Я знаю Джо, - кивнул рабочий.
- Знаете?
- Ага, и очень хорошо.
- Он старатель, верно?
- Да, старатель, и овечий пастух, и ковбой, и много чего другого. А тебе зачем?
- Он долго был в Мексике?
- Не знаю, но он много чего о ней рассказывал, - сообщил старик.
Все точно стыковалось с тем, что я сам знал о Мильтоне.
Наконец я спросил:
- А какой он с виду?
- Тебе обязательно знать о нем все? - осведомился мой собеседник. - Думаешь, это Джо Мильтон украл твои сапоги? Ну что ж, он средних лет, ему около сорока, немного уже седой.
И это тоже полностью совпадало с нашим Мильтоном.
- Да, конечно, ничего особенного в нем нет, - безнадежно протянул я.
- Ни черта, - подтвердил он. - Вот разве только шрам над левым глазом.
Я напряженно уставился на старика.
- И большой шрам? - поинтересовался я, затаив дыхание.
- Да уж не маленький. Должно быть, заехала копытом какая-то норовистая лошаденка. И я тебе скажу, что он не очень ему идет. Джо, конечно, с радостью бы от него избавился, да только эта печать теперь до гробовой доски. Понял?
Старик смеялся над своей шуткой, а я даже не поблагодарил его за информацию, потому что был будто в трансе. Я-то знал каждый дюйм лица нашего Джо Мильтона - на нем не было и следа какого-нибудь шрама!
Глава 40
Наконец я отправился к Кейт, которую оставил в сторонке, чтобы она не испугалась паровой машины. А забравшись в седло, посмотрел назад, полный благодарности к старому машинисту, и вдруг увидел, что рядом с ним стоит и разговаривает наш Джо Мильтон!
Ну и набрался же я страху!
Увиденное мною закончило, так сказать, всю картину, сразу все стало понятно.
Этот парень оказался самым обыкновенным мошенником, который присвоил себе имя старателя, действительно открывшего Кристабель. Теперь было понятно, почему он разговаривал с Бонанзой в переулке, где я их застал.
Потому что в этой афере участвовал и сам Бонанза! Да, и именно поэтому Бонанза так охотно признал, что надул Джо Мильтона!
Все становилось яснее и яснее. По дороге к дому свет словно хлынул в мою голову. Я понял абсолютно все. План Бонанзы был потрясающим, совершенным и простым. Все было построено на этой идиотской честности старины Слоупа. Крис понимал, что с помощью оружия ему нипочем не выудить у него деньги. Но это можно было сделать безо всякого труда, используя его глупое сердце.
И вот Бонанза нашел себе жулика, чем-то похожего на старателя, чье имя было известно всем и каждому в Потсвилле, а тот разыграл спектакль, и все шло отлично, и, черт побери, половина Кристабеля уже давно оказалась бы в лапах Бонанзы и фальшивого Джо Мильтона, если бы Блонди не догадался запустить свои длинные пальцы в тот конверт и не вытащил бы из него проклятый акт!
Только подумать, какая у них была гениальная и гладкая схема! На первый взгляд простая до глупости. Но ведь она и была задумана для того, чтобы околпачить самого наивного и доверчивого чудака в мире!
Я так долго и медленно ехал домой, опустив голову и размышляя, что в конце концов у меня даже разболелась шея. И, придя в себя, обнаружил, что мы с Кейт даже сошли с тропы, потому что я только и думал о том, до чего же легко достаются деньги, если у мошенника есть мозги. Он заставляет других людей пускаться во все тяжкие, рисковать жизнью и все такое, а сам сидит себе спокойно в уютном доме и получает всю прибыль. Похоже, на этом свете только дуракам приходится работать руками.
Наконец я вывел кобылу через лес на тропу. Голова у меня все еще была полна всякими жуликами и их ловкачеством, а сердце переполнено радостью, что мне удалось раскусить их обман, когда я завидел наш дом.
Но это было не все, что оказалось в поле моего зрения, потому что именно в этот момент к хижине подходил фальшивый Джо Мильтон, который вел за руку какую-то девушку. Судя по всему, он не тратил времени попусту, видимо, следил за мной. А когда выяснил, о чем я расспрашивал машиниста паровой машины на прииске Ледбеттер, быстренько сориентировался и теперь шел разыгрывать новое представление. Я заскрипел зубами в отчаянии, что он так здорово меня опередил, и проклял себя за то, что промечтал всю дорогу.
Я пустился галопом, и когда подъехал, то застал такую картину. Перед домом стояли Блонди и Слоуп, а Джо Мильтон с девушкой за руку напротив них. И он как раз говорил своим густым, бархатным голосом:
- Джентльмены, очень серьезный долг вынуждает меня срочно уехать. Вместо себя я оставляю здесь мою дочь. Она будет жить вон там, в хижине, друзья мои, и ждать. И если для меня поступят какие-нибудь деньги от моей доли в участке, который я со спокойным сердцем оставляю полностью в ваших руках, мистер Дюган…
- Вы так же спокойно можете его оставить и в моих руках, - заявил ему Блонди сквозь стиснутые зубы, - я прослежу, чтобы вы получили вашу долю, Мильтон!
Я чуть не вылетел из седла, когда услышал, что он сказал. И это старина Блонди, который видел своими ястребиными глазками все насквозь!
- Благодарю вас, - между тем отозвался Мильтон. - Для меня очень важны ваши слова, очень важны! Ну, до свидания, Мэри! До свидания, дитя мое! Я уезжаю не надолго!
Он поцеловал ее, потом как бы заставил себя оторваться от девушки, а она протянула вслед ему руки.
Ей-богу, я с первого взгляда хорошо разглядел ее, и мне показалось просто невероятным, что можно уйти от такой девушки, которая с ужасной тоской смотрит тебе вслед и ломает свои белые руки. Нечего и говорить, она могла бы заткнуть за пояс любую другую девчонку - настолько была хороша. Я хочу сказать, такие у нее были большие глаза, нежное личико с розовыми щечками и золотые волосы. Говорю вам, мне достаточно было полувзгляда, чтобы выбрать ее себе в невесты. Я имею в виду, что мне сразу захотелось стать взрослым, чтобы жениться на ней. Я знал, что нигде в мире не найду другой такой красавицы, это было просто невозможно, потому что на свете могла быть только одна Мэри Мильтон!
И я слышал, как она закричала "Папа!" таким голосом, что у меня глаза защипало.
А он? Он только обернулся в седле, помахал ей рукой и крикнул:
- Благослови тебя Бог, Мэри, дорогая! Не беспокойся! Все будет хорошо!
Потом он повернулся и с поднятой головой помчался бешеным галопом в бескрайние просторы Запада, то есть я хочу сказать, что исчез, как в конце одной из тех книжек, которые обычно печально заканчиваются, когда благородного героя забирает с собой дьявол.
Так вот, Мильтон полетел прямо на закат солнца, а потом потерялся в темноте под деревьями. А девушка, издав дикий, печальный и отчаянный крик, подбежала на подгибающихся ногах к своей лошади и попыталась на нее забраться.
Я чуть не умер от смеха, когда смотрел, как Слоуп и Блонди, ринувшись за ней, начали ей объяснять, что она осталась на их попечении, и обещать, что ей с ними будет хорошо. И что же это за причина, по которой ее отцу пришлось так срочно уехать?
Девушка несколько раз пыталась ответить, но слова просто не шли у нее из горла, и наконец она вся затряслась и зашаталась от страшных рыданий.
Им пришлось помочь ей дойти до дому, они очень ловко и заботливо ей помогали, Блонди с одной стороны, а Слоуп - с другой. Оба были невероятно нежными с ней. Вот так, плача и рыдая, Мэри вошла прямо в наш дом.
Ее плач напоминал мне печальную музыку. Я остановился в дверях и вытер глаза, прежде чем вошел в комнату.
Но я мог не так уж заботиться о моих глазах, потому что Слоуп тоже глядел как сквозь густой туман.
Мне стало любопытно, а как там Блонди? Как этот крутой парень?
Ну, скажу вам, не иначе как Блонди простудился! Во всяком случае, он страшно шмыгал своим длинным носом!
Парни усадили девушку в лучшее кресло, подложили ей под голову сложенное одеяло, налили чашку кофе. Слоуп держал перед ней чашку на блюдце и умолял сделать хоть один глоток, а Блонди гладил ее руку и упрашивал не расстраиваться.
Да, они ужасно переживали за нее, скажу я вам! Да и я тоже. Мне казалось страшной несправедливостью, чтобы такая хорошая и красивая девушка так страдала!
Блонди просил:
- Скажите же нам, что случилось? Почему ему пришлось уехать?
- О, мой бедный братец Дэн! - заливалась она слезами. - О, Дэнни, дорогой Дэнни, как ты мог!
Потом вообще впала в истерику, глядя своими красивыми глазами в потолок, ломая руки, а слезы прямо так и текли по ее лицу в три ручья. Это было ужасное, хотя и прекрасное зрелище, потому что Мэри все равно оставалась очень хорошенькой. У меня заныло сердце и губы задрожали.
- Что он сделал, этот ваш братец? - поинтересовался Слоуп.
- О, Дэнни, Дэнни! - вновь всхлипнула она. - Что ты наделал! Он ворвался в тюрьму в Буффало и освободил своего несчастного друга, которого несправедливо туда засадили. Но, Дэнни, как ты мог это сделать?! Ведь теперь отец, конечно, попытается его спасти, и их обоих убьют, и тогда…
Тут слезы снова хлынули из ее глаз, не дав ей договорить. Черт побери, я подумал, что Слоуп тоже вот-вот заплачет. Чашка с кофе так и дребезжала на блюдце, которое он держал.
Но мои собственные слезы неожиданно высохли.
Почему же это? Да потому, что, когда она назвала Буффало, я сразу вспомнил, что ее "отец" вовсе и не был Джо Мильтоном, и она должна была это знать, и тогда получалось, что она тоже ловкая обманщица и притворщица, даром что такая хорошенькая.
Сказать по правде, мне было очень тяжело все это признать. Передо мной даже комната закружилась. Но что делать? Ведь я-то знал правду! Эта девушка была всего-навсего еще одной пружинкой, на которую ловко нажимал Бонанза Крис, сидя у себя в конторе.
О, это был необыкновенный мошенник, другого такого я не видывал!
Глава 41
Блонди заявил, что он сейчас же поедет за Джо Мильтоном и остановит его. Но Мэри отчаянно закричала:
- Нет, нет! Ради Бога, не пытайтесь это сделать! Отец убьет каждого, кто встанет у него на пути и помешает ему спасти сына! Он готов умереть за Дэнни!
- Тогда, - выпалил Блонди, - я пойду и помогу ему вызволить Дэна из беды.
- Нет, нет! - опять закричала "Мэри Мильтон", разражаясь новыми отчаянными воплями, раскачиваясь взад-вперед. - О, разве вы не понимаете? Как вы не понимаете?
- Что мы не понимаем? - спросил Слоуп.
- Ну, ну, - перебил его Блонди сладким голосом. - Не волнуйтесь так, умоляю вас. Просто успокойтесь, сидите тихо и расскажите нам все, а я постараюсь избавить от беды вас, вашего отца и вашего брата Дэна. Я сделаю все ради вас.
- Я тоже, - отчеканил Слоуп. - Для вас я сделаю все, что в моих силах! Попытайтесь нам поверить! Только скажите, что нужно делать?
Она перестала плакать.
И странное дело, все эти слезы не наполняли ее глаза. Ее лицо было мокрым от них, но и под влагой оставалось спокойным и хорошеньким.
Прекратив плакать, девушка вдруг протянула этим болванам руки, посмотрела на них так, что у меня сердце зашлось, и обратилась к обоим одновременно, ухитряясь остаться для каждого особенной.
Эта Мэри была такой же потрясающей артисткой, каким ловким мошенником был Бонанза, вот что я вам скажу! Все равно что два сапога пара.
Она сказала:
- О, неужели мне посчастливилось встретить таких верных друзей? Но такие ли вы, какими кажетесь? Может ли это быть?
Ее глаза ласкали их, глядели на них так нежно и ласково, как теленок смотрит на свою маму. И я видел, как два этих взрослых парня попались на ее ласку, как их лица стали счастливыми, мягкими и до противного глупыми.
Глядя на все это, мне пришлось признать, что в механизме взрослых есть немало слабых деталей! Этой девчонке достаточно было только улыбнуться, чтобы сломать всю машину.
- Можете мне доверять, - пробормотал Слоуп. - И уверен, точно так же можете довериться моему другу Блонди.
- Можете не сомневаться, мисс, - подхватил тот, глупо и радостно улыбаясь Мэри и страшно злясь на весь остальной мир, который сделал ее несчастной.
- О, мистер Дюган! - промолвила она. - О, Блонди!
- О… - сказал я.
Остальное я не смог произнести вслух, не осмеливаюсь этого написать и теперь. Потому что я был почти уверен, что если бы они услышали слова, готовые сорваться с моего языка, то просто убили бы меня, а Слоупу пришлось бы грустить обо мне всю его оставшуюся жизнь.
Но мне уже здорово начала надоедать вся эта слезливая комедия.
Я стоял у печки, прислонившись к стене. Смотрел и смотрел. И чем больше смотрел, тем больше не верил своим глазам, наблюдая, как эти два крутых парня превращались в сладкую тянучку!
- Да, - тихо пропела девушка, - я знаю, я верю, что вы оба настоящие друзья.
- Ваши друзья, - повторили они хором.