* * *
Дорога к Лупанарию показалась Ромулу длиннее любого военного похода. Затылок пульсировал болью, и, протискиваясь сквозь толпу, Ромул держал в голове лишь одно имя. Фабиола. После десяти лет разлуки он наконец знал, где его сестра, и знал, что должен ей помочь. Только эта мысль да секира Тарквиния, на которую юноша опирался как на костыль, давали ему силы идти. Каждый раз, как только мальчишка-оборванец замедлял шаг, Ромул жестом нетерпеливо гнал его вперед, молясь Митре лишь об одном: добраться до Лупанария, не рухнуть по пути, найти силы на следующий шаг, и еще на один… Он даже радовался, что не прикончил Гемелла: так он мог показать богу-воителю, что он честный воин. Правда, поможет ли Митра - неизвестно. От сомнений Ромула временами охватывала паника, и он заставлял себя идти вперед. Дыши, говорил он себе, дыши глубже. Вспоминая способ, которому еще в лудусе его научил Котта, он набирал воздух в грудь, одновременно считая удары сердца. Один. Два. Три. Четыре. Задержать. Теперь выдох. Раз. Два. Три. Четыре. Он повторял последовательность вновь и вновь, пытаясь унять нарастающее в груди беспокойство.
Мало-помалу они добрались до места и, петляя мелкими проулками, чтобы не наткнуться на вражеские заставы, наконец вышли к улице, на которой стоял Лупанарий. Бандиты уже проникли внутрь. У внешней стены стояли пять лестниц, у порога валялись мертвые тела, дверь стояла открытой. Ни единой живой души.
Ромул нахмурился. Выходит, Тарквиний еще не привел ветеранов. Мальчишка бросился вперед, и Ромул заставил себя ускорить шаг. Дойдя до окровавленных тел у порога, он остановился передохнуть, зная, что в Лупанарий ему понадобятся все силы, какие есть. Глядя на убитых, он так и не понял, кто на чьей стороне: все, кроме двоих гладиаторов, выглядели сущими голодранцами.
- Живых нет, - тонким голоском доложил мальчишка, уже роясь среди тел в поисках ценностей.
- Хорошо, - пробормотал Ромул, направляясь к двери. Мальчишка двинулся было за ним, и юноша приказал: - Останься здесь. Когда придет мой друг, скажи, чтоб поторопился.
Голос за спиной утончился почти до писка.
- Ты пойдешь один?!
- Иначе никак, - ответил Ромул, сжимая обеими руками широкое древко секиры. - Там моя сестра.
- Тебя убьют.
- Может, и убьют, что с того, - хмуро бросил юноша. - Не стоять же мне снаружи, как дураку.
Толкнув дверь, он вошел в приемный зал - такой же, как любые другие, виденные им в иных землях: кричаще-яркий, с фривольными статуями и росписями на стенах. Тяжелая мебель, которой защитники подперли дверь, сдвинута в сторону, мозаичный пол весь в пятнах крови, в зале никого, кроме приземистого бандита и старухи, лежащих рядом у стола. Руки старухи, все в порезах, все еще тянулись к кинжалу, торчащему из груди врага. Ромул вздернул брови: если все так защищают Лупанарий, то надежда еще есть.
Игривая мысль, правда, исчезла в следующий же миг, как только он приблизился к коридору, ведущему в задние комнаты. Вместо ударов оружия он услышал лишь непристойный мужской хохот и визг множества женщин. Ромул долго пробыл солдатом и хорошо понимал, что это значит: битва окончена, началось насилие. Он в ярости сжал древко секиры так, что побелели костяшки пальцев.
Молясь, чтобы бандиты были слишком упоены разгулом и ничего не слышали, Ромул побрел по коридору, заглядывая в каждую комнату: нигде ни души, лишь дыры в потолке ясно показывали, как головорезы проникли внутрь. Хохот и визг доносились из внутреннего двора. Ромул догадался, что туда-то и отступили защитники Лупанария. Когда из каждой комнаты лезут враги, обороняться легче на открытом месте. Впрочем, победить им явно не удалось, и Ромул с каждым шагом тревожился все больше.
- Проснись же, сука!
За злобным воплем, донесшимся из-за соседней двери, последовал звук удара и испуганный крик. Ромул, оглядевшись, неслышно двинулся к комнате, держа наготове секиру. В проем двери он разглядел лежащую на постели обнаженную женщину, за руки ее держали двое хохочущих бандитов, третий лихорадочно сдирал с себя доспехи и одежду.
- Как долго я об этом мечтал! - задыхаясь, приговаривал он. - Годами! И удовольствие получу по полной, будьте уверены!
Ромул поморщился. Вмешаться или идти во двор? Наверняка такие же сцены повторяются по всему Лупанарию - и теперь то ли искать Фабиолу среди всех насилуемых, то ли спасать эту несчастную…
Женщина, распластанная на постели, была либо ранена, либо избита: когда насильник раскинул ее ноги в стороны, она почти не сопротивлялась. До Ромула донесся лишь низкий испуганный стон, который мгновенно напомнил ему о матери, насилуемой Гемеллом. После столкновения с купцом он не мог этого вынести - и, не помня себя, кинулся в комнату, зная лишь, что действовать надо быстро. Против него, раненого, трое здоровенных бандитов. Насильник стоял к двери спиной, не видя Ромула, зато двое подручных встрепенулись сразу же.
Правда, их предупреждающий крик запоздал. Ромул, с ходу обрушив секиру на правое плечо насильника, отрубил ему руку. Тот с диким ревом отскочил в сторону, из раны хлынула ярко-алая кровь. К счастью, он врезался в одного из подручных, так что противник у Ромула остался лишь один, и, пока он нащупывал меч, юноша успел секирой раскроить ему череп надвое до самого подбородка. Не успев даже крикнуть, бандит с рассеченным лицом, еще хранившим изумленное выражение, рухнул на пол.
Вытащив секиру из месива крови и осколков костей, Ромул обернулся к третьему бандиту, который успел вылезти из-под окровавленного тела и теперь, злобно потрясая мечом, подступал к Ромулу. Юноша шагнул ему навстречу - и внезапно застыл. Давняя боль в затылке вспыхнула с удвоенной силой, измученное тело отказывалось повиноваться. И вдруг, бросив случайный взгляд на распластанную женщину, он узнал Фабиолу. От гнева усталость разом схлынула, и он с исступленным криком ринулся в атаку.
Третий бандит, залитый кровью искалеченного насильника, и без того оробел от неожиданности. Не смея нападать, он кинулся к двери с воплем о помощи, подошвы дробно застучали по коридору - и Ромул понял, что подмога не замедлит прийти. Тогда им с сестрой грозит верная гибель, если не удастся сбежать прежде, чем подоспеют бандиты. Пока же он шагнул к постели и, выпустив из рук секиру, бережно прикрыл наготу сестры остатками одежды. От прикосновения девушка вздрогнула, и сердце Ромула переполнилось жалостью.
- Фабиола, - прошептал он. - Фабиола!
Молчание.
Он тронул сестру за плечо.
- Это я, Ромул. Твой брат.
Наконец веки девушки дрогнули, она открыла глаза. Тут же зрачки ее расширились.
- Ромул! - выдохнула она.
Глава XXIV
РАЗЛАД
Ромул, за все годы разлуки не проливший ни слезинки, теперь лишь кивнул: рыдания сдавили горло.
- Это ты? Ты жив? - Фабиола поднесла дрожащую руку к его щеке. - Хвала всем богам!
Близнецы не отрывали друг от друга глаз, едва веря в свое счастье. Через столько лет тоски, тревог, неведения - боги их соединили! То, во что они верили как в чудо, наконец свершилось!
Ромул, придя в себя, улыбнулся, губы сестры дрогнули в ответной улыбке, и близнецы еще крепче стиснули руки, боясь друг от друга оторваться.
- Ты один?
- Да.
Фабиола вмиг помрачнела.
- Охранников перебили, теперь эти подонки насилуют моих девочек.
- Знаю, - хмуро кивнул Ромул. - Но вдвоем мы ничего не сделаем. Надо попробовать сбежать. И поскорее.
- Я не могу их бросить! - виновато пробормотала Фабиола. - Надо их спасти! Помоги мне сесть.
Ромул приподнял сестру на постели. При виде окровавленного тела Сцеволы, скорченного в углу, девушка ахнула.
- Мерзавец еще жив!
- Недолго ему осталось. - Ромул окинул взглядом огромную лужу крови вокруг Сцеволы и рубленую рану, зияющую на месте плеча.
- Значит, Секст отомщен, - улыбнулась Фабиола.
- А он кто? - кивнул Ромул на фугитивария.
- Сцевола, - презрительно бросила она. - Работает на Антония.
- Налет устроил начальник конницы? - поразился Ромул. - Почему?
Объяснить Фабиола не успела: из коридора послышался шум - почему-то сразу с двух сторон. Ромул, сжимая секиру, вскочил на ноги. Бежать было некуда.
- Вы кто? - грубо спросили со стороны двора. - От Антония? Проверяете, как исполняем приказ?
- Нет, - послышался спокойный голос. - Поднять щиты!
Ромул услышал знакомый грохот смыкаемых скутумов.
- Все на улицу! Быстро! - заорал своим бандит.
По мозаичному полу загрохотали калиги, и Ромул воспрянул духом, а уж когда в дверях показался немолодой ветеран в бронзовом шлеме, юноша и вовсе чуть не закричал от радости.
- Секунд! - воскликнула Фабиола. - Ты пришел!
- И не один! - ответил ветеран. - Как Тарквиний рассказал, что тут творится, полетели со всех ног.
Девушка просияла, ветеран дружески улыбнулся в ответ.
- Вы тут как - невредимы?
- Да, - ответил Ромул. - Спасибо.
Удовлетворенно кивнув, Секунд двинулся дальше. Судя по звуку шагов, с ним пришло десятка два легионеров. Поняв, что бандитам теперь явно не поздоровится, Ромул в изнеможении присел на край кровати. Боль в затылке пульсировала все сильнее.
- Что с тобой? - обеспокоенно спросила Фабиола, заметив кровь. - Кто тебя ранил?
- Гемелл, - пробормотал юноша, дотрагиваясь до головы. - Не так уж сильно, хвала Митре.
- Ты видел Гемелла? - изумленно выдохнула сестра.
- Случайно заметил его у храма. Пошел за ним. До самого дома - вернее, до той дыры, где он жил.
- "Жил"? Ты его убил?
- Нет. Собирался убить, обещал себе сотню раз за все годы. Но не смог. Он вконец опустился, стал сущим ничтожеством. Убей я его - сравнялся бы с ним в мерзости.
- И ты просто повернулся и ушел? - недоверчиво переспросила Фабиола.
Ромул кивнул. Взгляд сестры заметался от гнева, и юноша потрясенно затих: неужели она стала бы мстить беспомощному старику? С трудом переварив мысль о том, что его сестра ни перед чем не остановится, он с усилием продолжил:
- Потом Гемелл напал на меня сзади, как трус. Хорошо, что рядом оказался Тарквиний. Если бы не его кинжал, я сейчас валялся бы там с проломленным черепом.
- Тарквиний?
- Мой друг. Я тебя с ним познакомлю.
- Значит, Гемелл убит? - улыбнулась Фабиола. - Ни капли не жаль. Знал бы он, что я владею его латифундией около Помпей!
- Сколько же она стоит? - пораженно спросил Ромул, заодно вспомнив, что Фабиола теперь владеет еще и Лупанарием.
Девушка тут же помрачнела.
- Мне ее купил любовник. Децим Брут.
- А где он?
- Мы поссорились, - призналась она. - И он меня бросил.
Из внутреннего двора донесся лязг мечей, следом приказы Секунда и вопли бандитов, наконец осознавших, что сбежать им не удастся.
- Тогда при чем тут Антоний? - спросил Ромул, тщетно пытаясь сложить в уме обрывки сведений.
Фабиола покраснела.
- Я сглупила, завела с ним интрижку. А Брут узнал.
- А этот, - Ромул кивнул на окровавленный труп Сцеволы, - работал на Антония?
Фабиола сделала вид, будто не заметила вопроса.
- Какое счастье тебя видеть! - вздохнула она.
Ромул улыбнулся, вполне понимая, что девушка просто сменила тему. Почему? Он тут же себя одернул: ведь только что сбылась самая невероятная мечта, он встретил сестру!
- Точно, - согласился он. - В последний раз мы виделись детьми, а теперь гляди - взрослые мужчина и женщина. Мама бы нами гордилась.
- А Гемелл тебе сказал, что с ней стало? - погрустнев, спросила Фабиола.
- Да. Из-за этой-то вести я и сорвался, исполосовал ему щеку клинком. На миг полегчало, но мать-то этим не вернешь…
- Ничего. Она уже в Элизиуме, это точно, - уверенно заявила девушка.
Они посидели в молчании, вспоминая Вельвинну. Звуки битвы уже затихали, их сменяли горестные причитания девиц, и Фабиола не выдержала:
- Надо идти помогать.
Она накинула на себя одеяние из тех, что нашлись в комнате, и обернулась к Ромулу.
- Пойдем. Отдохнешь в другой комнате, подальше от этого подонка. - Она плюнула на тело Сцеволы.
Пораженный железной волей Фабиолы, Ромул вышел за сестрой в коридор. Ей, попавшей в публичный дом в тринадцать лет, наверняка пришлось туго: когда твоим телом пользуются за деньги, это не так уж отличается от изнасилования. Ромул даже порадовался, что ему выпало лишь сражаться и убивать людей. И все же его сестра сумела выжить, стала умной, уверенной женщиной. Ромул уже успел проникнуться к ней уважением.
- Из тебя вышел бы славный легионер, - заметил он.
- Секунд говорит, я хорошо владею мечом, - похвасталась девушка. - Правда, военное дело лучше оставить мужчинам. Солдат ведь должен быть сильным и тупым?
Она явно его подначивала, и Ромул рассмеялся.
- Не всегда. Взять хоть Цезаря. Он гениальный полководец! - Лицо Ромула осветилось восторгом. - Он чует битву, как никто другой, может изменить ход сражения одним приказом, выиграть заведомо безнадежный бой! Я с ним даже встречался! - добавил он с улыбкой.
- Я тоже! - резко бросила Фабиола.
Ромул осекся.
- Что я такого сказал?
- Ничего, - пробормотала девушка, с первой же минуты встречи выжидавшая удобного случая, чтобы рассказать брату о Цезаре. Такое явное восхищение Ромула диктатором ее разозлило.
- Он тебе не нравится? Обычно женщины от него без ума.
Фабиола не могла дольше сдерживаться.
- Ты что, не понимаешь? Он же хотел меня изнасиловать!
- Он хотел… что?.. - потрясенно переспросил Ромул.
- Хорошо, что Брут тогда вернулся и мерзавец остался ни с чем. Но я и так поняла.
- Поняла что?
- Поняла, кто он такой.
Ромул озадаченно посмотрел на сестру.
- Цезарь - тот самый нобиль, который напал на маму, - произнесла наконец Фабиола, беря руки Ромула в свои.
До юноши не сразу дошло. Она повторила. И для ясности добавила:
- Он ее изнасиловал.
Ромул в ужасе отпрянул.
- Откуда ты знаешь?
- Я видела его взгляд, слышала интонацию! А его слова… Я просто знаю - и все, - яростно выпалила Фабиола.
Ромул в замешательстве отвел взгляд.
- То есть… ты считаешь, что мы…
- Дети Цезаря. Да.
- Боги! - пробормотал Ромул. Полководец, которого он боготворит, - его отец? Как так? Невероятно! Голова шла кругом, и юноша пробормотал: - А у Цезаря ты спрашивала? Он подтвердил, что то был он?
Фабиола смерила брата презрительным взглядом.
- Нет, конечно. Он же все равно не признается.
- Значит, ты не можешь утверждать…
- Могу! - страстно возразила она. - Ты-то там не был! Да оно и так видно! Посмотри в зеркало! Неужели не замечаешь?
Ромул вгляделся в лицо сестры, искаженное яростью.
- Успокойся. Я тебе верю, - проговорил он, ошеломленный ее словами.
Он знал, что и правда похож на Цезаря.
- Вот и хорошо, - облегченно выдохнула Фабиола. - Значит, ты поможешь мне его убить.
Ромул раскрыл рот от удивления.
- Ты шутишь?
- Я что, похожа на комедианта?
- Погоди, - остановил ее Ромул. - У тебя ведь нет доказательств.
- Я точно знаю. - Девушка приложила руку к груди. - Сердце не обманешь.
- Этого мало. Цезарь нужен Республике: он скоро добьется мира.
- А мне-то что? И тебе? Ты всего лишь раб! - выкрикнула Фабиола. - Он изнасиловал маму!
Потрясенный таким оборотом дела, Ромул не ответил. Больше всего его тревожило то, что их с сестрой взгляды на Цезаря так разнились.
- Фабиола! - долетел из коридора чей-то голос.
Глаза девушки расширились.
- Брут!
Взглянув за плечо сестры, Ромул различил в коридоре шатена в дорогой тунике.
- Ты не ранена? - встревоженно спросил тот, переходя на бег. За его спиной, не отставая, маячили рослые легионеры.
- Брут, ты здесь! - воскликнула Фабиола. Ее нижняя губа задрожала, по щеке скатилась слезинка. - Нет, я цела. Меня никто не тронул.
Ромул не спускал глаз с сестры: интересно, насколько наигранны ее чувства?
Зато Брут явно считал их искренними. Добежав до близнецов, он схватил Фабиолу в объятия.
- Я пришел, как только услышал, - прошептал он срывающимся голосом. - Хвала богам.
Он отдал приказ, и легионеры тут же принялись проверять все комнаты.
- Приведите ко мне всех, кого найдете живым! - крикнул он вдогонку. - Я хочу знать, кто приказал напасть на Лупанарии.
- Антоний, кто же еще! - вставила Фабиола.
Брут ощутимо дернулся.
- Не так громко, - прошептал он, поглаживая ее по руке, и затем взглянул на Ромула. - А это, должно быть, твой брат-близнец.
Фабиола вытерла слезы.
- Да.
- Встреча с тобой - для меня честь. - Ромул вскинул руку в приветствии.
Брут благосклонно кивнул.
- Боги сегодня щедры на милости.
- Точно, - с сияющей улыбкой кивнула Фабиола. - А как ты узнал, что он мой брат?
- Ну, если забыть о том, что вы похожи как две капли воды, - улыбнулся ее любовник, - то мне сказал об этом тот человек в шрамах, который пришел предупредить о нападении. Твой друг? - обернулся он к Ромулу.
- Тарквиний? Да. Старый боевой товарищ.
- Он ждет у входа, - сообщил Брут. Намек был более чем красноречив.
- С твоего позволения, я вас покину, - вежливо ответил Ромул.
Пора было исчезнуть с глаз: любовники явно собрались мириться, незачем им мешать. Кроме того, ему было о чем поразмыслить. Выходит, Цезарь для него теперь не только главнокомандующий, но и, возможно, отец, и Фабиола собирается его убить. Несмотря на то что Ромул некогда поклялся расправиться с насильником матери, он никак не мог уложить в голове, что этим насильником был сам Цезарь - тот самый Цезарь, который освободил его от рабства и за которого он, Ромул, преданно сражался в битвах, пройдя за ним от Египта до Малой Азии и обратно до Африки. Которого успел полюбить.
- Конечно, - кивнул Брут и обернулся к Фабиоле. - Нам лучше вернуться домой. А Ромул присоединится к нам позже.
- Приходи скорее! - Фабиола протянула руку брату. - И приводи своего друга.
- Мы не задержимся, - пообещал Ромул.
- Мой дом все знают, - добавил Брут. - Спросишь на Палатинском холме.
- Благодарю тебя, - кивнул Ромул. Уже на пороге он услышал, как Брут спросил:
- Кто изнасиловал твою мать?
В воздухе вдруг повисло напряжение, Ромул остановился.
- О чем ты, моя любовь? - Смех Фабиолы прозвучал фальшиво, по крайней мере, для Ромула.
- Я застал конец твоей фразы. О том, что кто-то изнасиловал твою мать. Ты мне никогда об этом не говорила.
- Конечно, зачем бы мне, - ответила девушка. - Это было так давно.
- Фраза вышла такой гневной, - продолжал Брут. - Кто он был?
Ромул ожидал услышать "Юлий Цезарь", но Фабиола молчала.
- Так кто же? - мягко спросил Брут.
- Я не знаю, мать толком не рассказывала. А сейчас я просто предположила, что изнасиловать ее мог кто-то вроде Сцеволы.
Ромул едва верил своим ушам. Зато Брут явно успокоился.
- Фугитиварий здесь?
- Да. Вон в углу. Ромул его убил.