Французский биофизик Анри Атлан, изучая принципы сложной организации живых систем, выдвинул гипотезу об организующей случайности и предложил рассматривать диалог "порядок – беспорядок – организация" в ходе эволюции наблюдаемой Вселенной, начиная с ее рождения, с Большого взрыва.
Именно Атлан обратил внимание Морена на интересные исследования, проводимые американским математиком, кибернетиком и создателем оригинальной конструктивистской теории познания Хайнцем фон Фёрстером. Читая фон Фёрстера, Морен осознал глубокий смысл понятия "самоорганизация", а также смысл введенного фон Фёрстером принципа "порядок через шум". Некоторый беспорядок, хаотические, неорганизованные процессы могут – при определенных условиях – продуцировать организацию.
Увлеченное освоение этих нетрадиционных идей и представлений утвердило Морена в мыслях о необходимости внимательного чтения и изучения статей бельгийского физико-химика Ильи Пригожина об образовании "диссипативных структур" в условиях, далеких от термодинамического равновесия. Это была, по сути, иная формулировка идеи возникновения организации из беспорядка, или порядка из хаоса. Стало ясно, что симметрия – это смерть. Для развития плодотворно то, что лишено симметрии, что разупорядоченно, что находится в состоянии, далеком от равновесия. Проникнув во внутреннее существо этих идей, Э. Морен получил основания для того, чтобы ввергнуть себя в авантюру осмысления жизни как автоэкоорганизации.
Свои эпистемологические выводы Морен основывает на выделении двух фундаментальных аспектов сложности. Первый аспект – это холизм, соединение частей или элементов с образованием единого целого, обретающего новые свойства. Сложное, на латинском complexus, буквально означает то, что соткано, сплетено вместе, что создана единая ткань. Второй аспект сложности состоит в том, что всякое сложное познание, сложное явление или структурообразование в природе и обществе раздираемо глубокими, нередуцируемыми противоречиями, которые не столько разрушают сложное, сколько, как это ни парадоксально, строят его. Сложное образование потому и сохраняется, что оно постоянно, ежеминутно разрушается, "испытывает" разрушение, беспорядочно "примеряет" случайно попадающиеся ему лоскутные "одежды", готовит себя к кризисам и атакам хаоса, как говорят сегодня сторонники теории самоорганизованной критичности, балансирует на краю хаоса.
Еще Нильс Бор говорил, чем отличаются глубокие истины от плоских истин. Тем, что противоположное глубокой истине – это тоже истина. Истина заключается в объединении антагонистических, но вместе с тем и дополняющих друг друга понятий. Морен называет это диалогикой, в отличие от диалектики. Примеры у всех на слуху: волна – частица в квантовой физике или индивид – общество в гуманитарных и социальных науках. Как в том, так и в другом случае мы имеем дело с двумя несовместимыми, но вместе с тем необходимыми друг для друга, взаимодополнительными сущностями. Принцип диалогики пронизывает самодвижение образований в неживой природе, жизнь в природе, мышление человека.
Рассмотрим хотя бы пару индивид – общество. Когда психолог интересуется индивидом, общество исчезает, оно предстает только как оболочка для жизни человека. А когда социолог изучает общество, индивид является только инструментом, которым манипулирует общество. Это кажущееся противоречие легко преодолеть, сделав акцент на обоих понятиях: индивиды продуцируют общество, которое продуцирует индивидов.
Значительное место Морен отводит рассмотрению другой понятийной пары: порядок – беспорядок. С точки зрения классического детерминизма Вселенная упорядоченна, а беспорядок и случайность являются показателем нашего незнания или недостаточности нашего знания Вселенной. Согласно же принципам сложного мышления – и это согласуется с той картиной, которая открывается перед нами в повседневном опыте, – в мире происходит игра, одновременно и конкурентная, противоречивая и дополнительная, взаимно согласованная между порядком и беспорядком, между регулярностями и необходимостями, с одной стороны, и неопределенностями и случайностями – с другой. Как пишет Морен в своем главном сочинении "Метод", "беспорядок и порядок смешиваются, взывают друг к другу, нуждаются друг в друге, состязаются друг с другом, противоречат друг другу. Этот диалог осуществляется в необыкновенной великой игре взаимодействий, превращений, организаций, где каждый работает за себя, каждый за всех, все против одного, все против всего…".
В плане построения человеческой личности принцип диалогики означает неразрывное соединение в ней противоположных установок. Вера у Морена это, прежде всего, вера в солидарность и братство – несет в себе зародыш скептицизма и колебания. Морен очень часто ссылается на те или иные мысли Паскаля. "Паскаль – архетип того, кем я считаю самого себя – человек – носитель рациональности, научности, но в то же время человек – носитель сомнения, веры, мистицизма и религии. Я всегда остаюсь очень рациональным, но в то же время я борюсь против рационализации, поскольку я полагаю, что существуют пределы логики и разума; я верю в науку, полностью отдавая себе отчет в существовании пределов того, что доступно науке".
Когда Э. Морена спрашивают, является ли он оптимистом или пессимистом, он обычно отвечает, что является "опти-пессимистом", ибо сложное мышление отвергает альтернативное противопоставление между оптимистом и пессимистом. Лишь тот может быть оптимистом, кто испытал на своем собственном жизненном опыте всю глубину личностной и социальной трагедии, отчаяния, осознавая безысходности. И, напротив, пессимистично настроен тот, чей взвешенный анализ даже относительно благоприятной социальной или личностной ситуации позволяет увидеть нереализованные возможности более благополучного исторического развития событий или множество волнующих возможностей на личном жизненном пути, кто живет не только в реальном, но и в богатом виртуальном мире, в котором явственно представляется и как будто проживается (по крайней мере, в сновидениях и грезах) целый спектр неосуществленных, до сей поры нереализованных или уже нереализуемых, безвозвратно утраченных возможностей. Кроме того, оптимизм, как и пессимизм, будучи выраженными в их крайней форме, имеют негативные моменты. Оптимисты видят только решения, а не новые проблемы, которые они создают; а пессимисты видят только проблемы, а не новые их решения. В этом смысле позиция опти-пессимиста является выигрышной.
Сложное мышление отнюдь не ставит своей задачей заменить определенное неопределенным, отделимое неотделимым, дедуктивную идентифицирующую логику победным наступлением своих принципов, но "способствует развертыванию когнитивной диалогики между определенным и неопределенным, отделимым и неотделимым, логикой и металогикой. Сложное мышление – это не замена простоты сложностью, а осуществление непрерывного диалогического движения между простым и сложным".
Э. Морен сформулировал семь принципов сложного мышления, которые дополняют друг друга, пересекаются, являются взаимозависимыми. И тем не менее можно выделить в его ментальных построениях семь принципов, перечисляемых в одной из его работ.
1. Системный, или организационный принцип привязывает познание частей к познанию целого. При этом осуществляется челночное движение от частей к целому и от целого к частям. Идея системы означает, что "целое больше суммы частей". От атома до звезды, от бактерии до человека и общества организация целого приводит к возникновению у него новых качеств или свойств по отношению к частям, рассмотренным в их обособленности. Новые качества – это эмерджентности. Так, организация живого существа ведет к появлению новых качеств, которые не наблюдались на уровне его физико-химических составляющих. Вместе с тем Морен неоднократно подчеркивает, что целое меньше суммы частей, ибо организация целого затормаживает проявление собственных свойств частей, как сказал бы здесь Г. Хакен, поведение частей оказывается подчиненным целому.
2. Голографический принцип показывает, что во всяком сложном явлении не только часть входит в целое, но и целое встроено в каждую отдельную часть. Типичный пример – клетка и живой организм. Всякая клетка является частью целого – живого организма, но само это целое присутствует в части: вся полнота генетического наследства представлена в каждой отдельной клетке этого организма. Подобным образом, общество в его целостности встроено в каждый индивид, общество присутствует в нем через язык, через культуру, через социальные нормы.
3. Принцип обратной связи, введенный Норбертом Винером, позволяет познавать саморегулирующиеся процессы. Он порывает с принципом линейной причинности. Причина и следствие замыкаются в рекурсивную петлю: причина воздействует на следствие, а следствие – на причину, как в системе отопления, в которой термостат регулирует работу нагревательного элемента. Этот механизм нагревания делает систему автономной, в данном случае автономной в тепловом плане – независимо от усиления или ослабления холода вовне в помещении поддерживается определенная температура. Гораздо сложнее устроен живой организм. Его "гомеостазис" – это совокупность процессов регуляции, основанных на множественных обратных связях. Тогда как отрицательная обратная связь гасит возможные случайные отклонения и тем самым стабилизирует систему, положительная обратная связь является механизмом усиления отклонений и флуктуаций. Примером здесь может служить социальная ситуация эскалации насилия: насилие главного социального актора влечет за собой ответную насильственную реакцию, которая, в свою очередь, вызывает еще большее насилие.
4. Принцип рекурсивной петли предполагает перевод понятия регуляции в понятие самопроизводства и самоорганизации. Это – генерирующая петля, в которой продукты сами становятся производителями и причинами того, что их производит. Так, индивиды продуцируют общество в ходе их взаимодействий друг с другом и посредством них, а общество как целое, обладающее эмерджентными свойствами, продуцирует человеческое в этих индивидах, оснащая их языком и прививая им культуру.
5. Принцип автоэкоорганизации (автономии/зависимости) заключается в том, что живые существа являются самоорганизующимися и поэтому расходуют энергию, чтобы поддержать свою автономию. Поскольку им необходимо черпать энергию и информацию из окружающей их среды, их автономия неотделима от их зависимости от окружения. Стало быть, нам нужно их понимать как автоэкоорганизующиеся существа.
Принцип автоэкоорганизации имеет силу в отношении отдельных человеческих существ и человеческих обществ. Человеческие существа строят свою автономию в зависимости от их культуры, определяемой социальной средой. А общества зависят от своего геоэкологического окружения. Невозможно понять деятельность человека как самоопределяющегося и суверенного существа, если абстрагироваться от субъекта деятельности как живого организма, который включен в определенную ситуацию, имеющую своеобразную конфигурацию, т. е. действующего в экологически определенных условиях.
Морен развивает в этой связи представление об экологии действия. Неопределенность имманентно вписана в само представление о сложности мира. Неопределенность означает незавершенность всякого процесса познавательной и практической деятельности, непредзаданность, открытость и нелинейность исхода этой деятельности. Всякое предпринимаемое нами действие определяется условиями окружающей природной и/или социальной среды и может оказаться, что оно отклонится от того направления, которое было ему первоначально задано. "Мы не можем быть уверены в том, что результат действия будет соответствовать нашим намерениям, напротив, мы вправе серьезно сомневаться в этом".
Мы вынуждены поэтому отойти от привычной линейной схемы предпринятое действие → полученный результат и признать нелинейность всякого действия, точнее, нелинейность связи этого действия и его результата (последствий). "Как только индивид предпринимает действие, каким бы оно ни было, оно начинает ускользать от его намерений, – поясняет Морен. – Это действие вливается во вселенную взаимодействий, и в конечном счете поглощается окружением, так что в результате может получиться даже нечто противоположное по отношению к первоначальному намерению. Часто действие возвращается бумерангом к нам самим".
6. Диалогический принцип заключается в установлении дополнительной, конкурентной, антагонистической связи между двумя противоположностями; он проходит красной нитью через сочинения Гераклита Эфесского, Блеза Паскаля, диалектику Гегеля. Лучше всего его иллюстрирует формула Гераклита "жить, умирая, и умирать, живя".
7. Принцип повторного введения познающего во всякий процесс познания. Этот принцип восстанавливает субъекта и отводит ему подобающее место в процессе познания. Не существует "зеркального" познания объективного мира. Познание есть всегда перевод и конструкция. Всякое наблюдение и всякое понятийное представление включают в себя знания наблюдателя, воспринимающего и мыслящего существа. Нет познания без самопознания, наблюдения без самонаблюдения.
Эпистемология сложного, т. е. эпистемологические принципы, надлежащие для познания сложного мира, обретают свою форму в ходе познания познания, которое включает в себя и познание пределов познания. Обнаружение противоречий и антиномий является для нас сигналом того, что мы сталкиваемся с глубинами реального. Познание познания свидетельствует о том, что мы познали всего лишь тончайшую пленку реальности. Единственная реальность, которая доступна нашему познанию, со-производится человеческим сознанием, силой его воображения. Реальное и воображаемое сотканы, сплетены воедино, образуют сложный комплекс нашего бытия, нашей жизни. Мы всегда "пробуждены" лишь частично, ибо обитаем в воображаемой, созданной нами самими реальности. Но мы не можем и полностью заснуть, ибо погрузиться в глубокий сон – значит растворить свое Я во Вселенной, полностью отдаться реальности, что невыносимо для человеческой личности.
Дело в том, что, как справедливо говорил англо-американский поэт Т. С. Элиот, "человеческий ум не может выдержать слишком много реального". Человеческая реальность сама по себе является полувоображаемой. Эта реальность строится человеком, и она является лишь частично реальной. Тайна мира – в нас самих, мы не придаем этому значения, и поэтому она остается для нас непостижимой.
Э. Морен раскрывает не только содержание метода познания сложного (рассмотренные выше фундаментальные принципы сложного мышления), но и его форму: как именно метод может применяться в познании и действии? Он показывает, что нет универсального метода. Нет алгоритма или программы познания. Метод – отнюдь не конкретная программа, а общая стратегия исследования и действия. Это означает, что метод определяет лишь общие направления поиска, сооружает некие маяки для познавательной и практической деятельности, которая развертывается всякий раз в соответствии с личностными мировоззренческими и исследовательскими установками и конкретным опытом того, кто его применяет. "Принципы сложного мышления не могут вам продиктовать программу познания, они могут до определенной степени продиктовать стратегию, – разъясняет Морен способ применения метода в одном из своих интервью. – Я говорю: "Помоги себе сам, и сложное мышление тебе поможет!"".
Нет и не может быть строгих и раз и навсегда данных рецептов для выбора пути познания и оптимального действия. Нужно прежде всего интериоризировать принципы познания сложного и быть способным их творчески применять. Метод познания сложного должен когерентно встраиваться в собственные знания и методологические предпочтения субъекта познания и действия. "Речь идет о том, чтобы адаптировать стратегию к вашему предмету познания, а не об универсальном методе. Идея стратегии, стало быть, является чрезвычайно важной, поскольку стратегия всякий раз видоизменяется в зависимости от наблюдений, накопленной информации и тех случайностей, с которыми вы сталкиваетесь". Морен надеется, что применяемый таким образом метод позволит построить наименее искаженную картину реальности. Метод – не заданный a priori путь, а прокладывание этого пути. У нас нет ключей, которые бы открывали дверцы сокровенных шкатулок, в которых хранятся научные истины. Метод формируется в процессе научного исследования, по мере накопления опыта, он формируется a posteriori. Развивая эту мысль, Эдгар Морен нередко цитирует слова испанского поэта Антонио Мачадо, который в 1917 г. писал: "Путник, твои следы и есть не что иное, как твоя дорога. Путник, у тебя нет дороги. Дорога строится по мере продвижения по ней".
5.3. Мышление в сложности (К. Майнцер)
Исследованию сложного мышления посвящена изданная в 2009 г. в России книга известного немецкого ученого К. Майнцера, выпущенная под названием "Сложносистемное мышление". Она стала настоящим событием для синергетического движения в России. В октябре 2009 г профессор Майнцер побывал в России, чтобы лично участвовать в презентации своей книги российскому научному сообществу. 13 и 15 октября он выступил с докладами в Российской академии государственной службы при Президенте РФ и в Российском государственном педагогическом университете им. А. И. Герцена на семинаре О. Я. Гелиха.