Солнце едва поднялось над золотыми куполами Сергиево- Посадской лавры, когда Катя выехала из дачного поселка и на скорости сто двадцать - сто тридцать километров полетела в Москву. В милиции она застала Автандила лежащим в своей тайной комнате и стонущим от боли в голове. То место, по которому его ударил кто–то из его соратников, распухло и сильно болело. Он схватил Катерину за руку и, всхлипывая как ребенок, говорил:
- Не бросай меня, Кэт. Мне плохо. Я дам тебе дэнег на твою фабрику - ты только нэ бросай, а зови сюда доктора, профессора - много профессоров - пусть лечат!
- Собирайтесь! Я повезу вас в больницу.
- Нэт! - приподнял на подушке голову и завращал страшными глазами Автандил. - Нэ надо в больницу. Зачем больница, если сюда приедет любой профессор и даст лекарство.
И полковник уронил голову на подушку.
Катя не знала, что верный человек сообщил ему по телефону о готовящейся над ним расправе. Паханы его чеченской мафии не хотели простить ему дикой жадности: все деньги от продажи русских рабов он закладывал себе в сейф, и решили от него избавиться. Ждали только случая, когда он вылезет из своей берлоги, то есть выйдет из милиции. И он не выходил. Даже в больницу не хотел ложиться. И не подпускал к себе больше чеченцев. К нему могли входить только Старрок, подполковник Тихий да Катя.
Екатерина не настаивала; наладила ему свежую примочку, которую выписал доктор, дала утреннюю порцию лекарства и заказала в буфете завтрак. Автандил приободрился. Гладил своей горячей рукой руку Екатерины и как–то плаксиво, едва сдерживая истерию, говорил:
- Нэ знаю, пачему, но я смотрю на тебя, как на вершину горы Казбек, что у нас на Родине, и мне становится легче. Вот и сейчас… ты пощупай мою голову: опухоль стала меньше. Как ты пришла, она стала меньше.
Катя села в кресло у его изголовья. Слышала сердцем, что он хочет сказать ей что–то важное, и молчала, не хотела путать его мысли, побуждала к дальнейшим откровениям.
Автандил торопился:
- Катя! Катуш!.. У нас мало времени. Жизнь так устроена: летит как водопад. И меня, и тебя хотят убить. Худые люди всегда бывают жадные. Им всегда мало. Они думают, у меня много денег, и ждут больше, больше. Но это ладно. Переживем. К нам с тобой из Америки пришла новая беда: хакер прилетел. Ты знаешь, что такое хакер?.. Нет, ты не знаешь. Откуда знать, если ты женщина. У нас женщины совсем ничего не знают. Им и не надо знать, а тебе - надо. Хакер - это такой человек, который может взять деньги из любого банка и дать тебе. А?.. Ты теперь понимаешь, что такое хакер?.. И ты поймешь, почему его встречал Старрок. Хакер нужен стране, всем людям, а его забрали к себе Старрок и Трофимов. А?.. Это тебе чего–нибудь говорит?..
- Старрок - начальник милиции, ему поручил Трофимов. Все ясно.
- А–а–а… дэвка!..
- Я не девка, я женщина, - возразила Катерина.
- Ну, женщина - все равно - дэвка! Старрок, Трофимов положат хакера в карман. Ты этого хочешь?..
- Я хочу, чтобы хакер, если он уж умеет распоряжаться банками, служил нашей Родине, России.
- А–а–а!.. - застонал, как от зубной боли Автандил. - Родина, Россия… Это слова, как жил белый бычок. Ваш дедушка Крылов сказки детям рассказывал.
- Крылов писал басни.
- Сказки, басни - есть разница? Да?.. На свете есть деньги, а больше ничего нет. И еще квартира, а еще дача - вот это есть, а басни?.. Они нужны тебе?.. У тебя фабрика - она тоже есть. Но к ней нужны деньги. Много денег! Возьмем их у хакера.
- Да как же мы их возьмем, если хакер попал в распоряжение Старрока и Трофимова. Его закроют, будут охранять, и мы к нему не попадем. А если и попадем, как же у него попросишь деньги? Что он о нас подумает?..
Автандил сбросил одеяло, сел на диване. Из–под халата видны были волосатые, как у обезьяны, ноги. Повязка на голове сбилась, обнажив лысеющую со лба и смазанную йодом ушибленную голову. Вылезшие из орбит глаза страшно вращались, губы пересохли.
- Дэвка!
- Я не девка, а майор Екатерина, как вы обычно меня называете.
- Ладно. Майор. Сегодня майор, а завтра будешь полковник, а я - генерал. И ты будешь говорить: господин генерал, позвольте войти! И я тебе буду говорить: входите и садитесь вот сюда, в кресло у моего стола. Но для этого…
Он больно схватил ее за руку, потянул к себе. Брызжа слюной в ухо, зашипел:
- Тихо! Надо говорить тихо.
И оглядел комнату - стены, потолок.
- Жучки! Они везде! Ты знаешь? У тебя в кабинете тоже жучки. Их ставит Старрок. Он хочет все знать, все слышать. Но Автандил тоже не дурак. Автандилу из Англии привезли много жучков, я тебе их дам. Но только ты не ставь их у меня.
- Вам нужны жучки, а мне–то зачем?
- Ах, дэвка! Ты молодая и ничего не знаешь. Я узнал такое, что мы с тобой…
Он снова оглядел комнату. И зашептал со свистом:
- Я узнал секрет, страшный секрет! Старрок скоро нас уволит. Ему не нужен отдел борьбы с организованной преступностью. Больше нэ надо ни с чем бороться. Эта борьба дает мало денег, а ему нужно много. Он хочет быть богатым; таким, как Гусинский и Абрамович. И нам покажет на дверь. Но я знаю, как его умыть.
- Умыть?
- Да, умыть. Кинжалом немножко резать и умывать. Хакер был его, а станет наш. Тебе нужны деньги, и я их тебе дам, а ты мне дай хакера.
- Откуда же я возьму… этого хакера? Я его и в глаза не видела!
- Ой, ой, ой… нэ надо! Автандил не такой умный, как Старрок, но все знают, что я похож на Сталина и так могу чик–чикать своих друзей, как это делал Сталин. Таких мудрых людей, как живут на Кавказе, нет и в Кремле, где даже Ельцина делали трезвым и умным. Старрок еврей, а все евреи - трусы. Ему надо показать нож и повертеть под носом, он тогда поднимет руки и будет тихо плакать.
- Но кто же ему покажет нож? Я, что ли?..
- Найдем. Такие люди есть у меня. Ты только палуби хакера, и он будет наш. Я знаю, что Старрок говорил Трофимову. Он говорил: приставлю к нему Екатерину и он будет у нас в кармане. Приставлю! Ты меня слышишь?.. Значит, хакер уже у тебя. Я знаю: ты все можешь. Любой мужик, если на тебя глянет, он уже не мужик, а баба. Ничего не может. Я тоже ничего не могу. Когда ты ко мне приходишь, я ничего не могу. И хакер тоже… Он же мужик!..
Екатерина поняла: дальше ей отпираться не стоит. Ей остается повести двойную игру, но как это делать? Она пока не знала. Старрок - начальник, за ним вся сионистская рать, но и Автандил ведет за собой колонну, сплоченную, как стальной кулак, готовую любому отсечь голову. Автандил не однажды ей намекал: с ними и мэрия столицы, многие важные чиновники в министерствах и Кремле. А уж в милиции–то, во всех отделениях, все больше становится чеченцев. Такова стратегия чиновников–сионистов: как Ленин в свое время делал ставку на латышей, так теперь "отцы отечества" подтягивают в столицу и во все другие русские города иноверцев; их–то в судный час легче поднять и бросить на подавление основной массы народа. Такую линию в Германии вел многие годы канцлер Коль, и сейчас в Берлине азиатов, арабов и евреев едва ли не больше, чем немцев. Консервативные и аполитичные арийцы не заметили, как снова очутились в мешке чужеземцев. Париж тоже не принадлежит французам. Такая же участь ожидает Москву. Но этот процесс особенно бурно протекает в Америке: там в Вавилон превращается вся страна. И оттого жизнь в американских городах, особенно в больших, становится невыносимой. Белые состоятельные люди даже детей не хотят учить в школах; отправляют их в монастыри.
- Ну, хорошо, - в раздумье заговорила Екатерина. - Нож и всякие кровавые дела я отвергаю. Предлагаю вам с генералом заключить союз, а я позабочусь, чтобы хакер работал и на вас, и на генерала. Но вот что я уже узнала: хакер только работает над проблемой тайной переброски денег из одного банка в другой. Он этого делать пока не умеет.
- Ты, дэвка, идиота из меня не делай! Он может качать туда–сюда миллиарды!
- Я майор, а не девка.
- Ладно, ладно. Ты - дэвка…
- Майор!
- Ну, майор. Но ты женщина. У тебя слабое сердце, и рука дрожит. Хочешь союз? Но ты…
Он снова больно захватил руку Екатерины и зашипел, как кот на собаку:
- Ничего не говори генералу. Ты будешь молчать. Хочешь жить - молчи, не будешь молчать - крык!..
Он чиркнул пальцем по шее. И продолжал:
- За мной вся сила гор. Настоящая война не там, в горах, а здесь, в Москве. И ты попала в засаду. Только я тебя могу спасти. Будешь молчать - спасу. Слышишь, дэвка! Иди и работай. Только на меня работай. Автандил любит друзей, но если за спиной у него будет сверкать нож… Автандил не знает пощады. А теперь иди. У тебя есть сотовый телефон - звони Автандилу. Все время звони, каждый день.
И как раз в этот момент зазвонила ее "труба" - так называют сотовый телефон. Генерал требовал ее к себе в кабинет.
- Это кто - генерал? - весь напружинился полковник.
- Да, генерал.
- Хорошо. Ты иди. И - ни слова!
Катя кивнула и вышла.
Генерал встретил ее словами:
- Хорошо, хорошо! Если он не хочет жить у меня - это его дело. И что он от меня побежал - будто я участковый, а он мелкий воришка, - тоже его дело. Как говорят в Одессе, в церкви тоже иногда храпят. Но вы скажите мне еще раз: он уже это сказал, что будет со мной работать? И только со мной.
Старрок ходил вокруг своего стола, двигал туда–сюда кресло, ногой задел за шнур телефона и чуть не упал. Он был небрит, волосы стояли торчком, - кажется, он забыл их расчесать. Но главные перемены случились на его лице: нос заострился и будто склонился набок, нижняя губа дрожала, а верхняя напряглась и как–то сжалась. Он был бледен.
Катя острым наметанным глазом все это разглядела и поняла: Старрок у нее в кармане. Он теперь будет трястись, как в лихорадке: ему засветили миллионы и их видение заслонило от него весь свет. Когда она вместе с подполковником Тихим, руководившим почти всеми операциями по задержанию с поличными групп преступников, завершала очередное дело, она видела, и знала, и слышала каждой клеткой своего существа, как Старрок, а вместе с ним и Автандил качали взятки из заинтересованных сторон и одного за другим отпускали преступников. Мафиози снова попадали на свободу и продолжали свои дела. И их затем долго не трогали, но проходило время, и на них снова производился налет. Генерал и полковник напоминали стервятников, сидящих на соседних деревьях и выжидающих добычу. И как только им бросали жертву, они кидались на нее и рвали на части. И трудно было понять, кто сильнее: генерал или полковник. Одно было ясно: за их плечами стояли другие стервятники, и те, другие, были тоже кровожадны.
Наконец, пришел час для майора Кати. Она поняла: можно терзать и мучить генерала и полковника, можно водить их за нос, а можно и столкнуть лбами… Вот только бы не ошибиться. Сейчас она ничего не скажет Старроку, не откроет адреса хакера, а сам он ни о чем не узнает, да ему и не надо знать. Ведь Грех сказал: будет на него работать и его единственного признает за хозяина. Олегу это тоже удобно, и генерал хорошо понимал своего будущего благодетеля. Вот только что он скажет Трофимову?.. Но и тут не было особых затруднений: генерала Трофимова они тоже возьмут в пай, а уж как там крутиться важному чиновнику, кому он будет давать взятки - его дело.
Комфортнее всего чувствовала себя Катюша. Она сейчас посматривала на дверь и думала: не войдет ли ее напарник по делам и верный друг подполковник Тихий?
- Вы спокойны, будто у вас остановилось сердце. Вы деревянная, железная!
Генерал стоял перед ней в позе провинившегося мальчика и сверлил воспаленными глазами.
- А мне нечего волноваться. За хакером я бежала по лесу, но он длинный и быстрый, как олень; разве его догонишь? Мне было плохо, я сидела ночью в лесу и плакала, но вдруг зазвонил телефон. Это был хакер. Его голос был так приятен, и он говорил мне любезности, обещал служить только мне, а вам велел передать, что признает вас за хозяина, но при одном условии: не ищите его и выполняйте его маленькие поручения.
- Буду, буду! Так ему и скажите. Он знает меня, а я знаю его. И еще немножко его знает Трофимов. Но с этим я разберусь сам. А вы мне скажите: этот горный шакал Автандил не пронюхал о нашем хакере?
- Думаю, что пронюхал, - спокойно сказала Катя.
- О–о–о! - застонал генерал. - Вы ему сказали?
- Ну, что вы? Я же не дурочка. Но он так расстроен, - что–то знает. Не хотел отпускать к вам.
- Но откуда?
Катя стала оглядывать стены, потолок, заглянула под стол.
- Что вы ищете? - испуганно завопил Старрок. - Шашку тротила? Бомбу?..
Катя невозмутимо и ангельским голоском говорила:
- Бомба потом будет, тротил - тоже… Если в дело идут большие деньги…
Она снова смотрела на потолок, оглядела стены…
- Но что вы ищете?
- Вас подслушивают. Жучки поставили.
- Жучки? Меня?..
- Да, вас. Мне как–то полковник говорил, что в Англии можно приобрести такие крохотные жучки.
И она снова смотрела, смотрела… Теперь и генерал обшаривал глазами стены, потолок. И полез под стол. А потом стал осматривать люстру…
Майор Катя встала в стойку смирно. Подчеркнуто вежливо и почтительно сказала:
- Господин генерал! Позвольте идти?…
И, не дожидаясь ответа, вышла. На устах ее гуляла озорная улыбка.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
После завтрака Артур и Катерина объявили о своем отъезде в Москву: там, в милиции, их ждали неотложные дела. Олег вызвался доехать с ними до Сергиева Посада. И тут же позвонил своим друзьям с радиозавода, просил их приехать в Сергиев Посад и ждать его у входа в Лавру. А пока Артур готовил в гараже машину, он предложил Кате пройти с ним в сад.
- Я хочу снабдить вас деньгами.
- Деньги у меня есть. Небольшие, но имеются.
- Это хорошо, но у вас фабрика, много рабочих - я бы хотел им помочь.
Выписал чек на десять миллионов долларов. И сказал:
- Пройдите к директору банка Роману, передайте ему от меня привет и возьмите денег, сколько вам нужно.
- Так много? Никогда не держала в руках такой суммы. А еще говорите, что Старрок преувеличивает ваши способности.
- Да, преувеличивает. И вам советую развенчивать слухи о моих талантах. Но об этом мы будем говорить потом. А пока лишь скажу: больших денег в банке не берите. И даже за малой суммой ехать с охраной. Но тут уж мне вас не учить. Денежных людей пасут, выслеживают и затем на них нападают. В Америке отработана система обращения с деньгами. Если еще в Россию не пришел этот гангстеризм, то скоро придет. Америка гниет, бурно распадается, и зараза от нее ядовитым облаком накрывает другие страны.
К ним подошел Трофимыч и, обращаясь к Олегу:
- Одни с вами остаемся. Мне бы надо съездить в магазин.
И к Кате:
- Подвезете меня? Нам с вами по пути.
Каратаев сказал:
- Составьте список, что нам нужно. Я поеду в Сергиев Посад, в парикмахерскую, и там закуплю все необходимое.
- Нам нужен хлеб, крупа, бутылочка постного масла, - ну, и что–нибудь к чаю. Вот вам деньги.
- Деньги у меня есть.
И Олег легонько отстранил руку Трофимыча.
Через десять минут они въезжали в православную столицу Руси, и здесь, у небольшого пруда, что на углу Дворца культуры имени Гагарина, Олег вышел и пожелал товарищам счастливого пути.
Остановил женщину, спросил:
- Где тут адвокатская контора?
На счастье городская коллегия адвокатов была тут же рядом, через улицу и чуть ниже, если ехать или идти к Лавре. Возле конторы стоял молодой человек.
- Мне нужен адвокат, - сказал Олег.
- Я и есть адвокат. Но только молодой. Меня нанимают клиенты бедные.
- А где мы можем с вами поговорить?
- В конторе мы отдельной комнаты не найдем. Если у вас нет секретов…
- Есть секреты. Адвокаты, как я понимаю, у вас в основном не русские.
- Да, вы правы, но перед вами единственный экземпляр русского адвоката здешней коллегии. Адвокатская служба, как вы, может быть, знаете, еще в прошлом веке была полностью захвачена одним малым народом.
- Каким народом? - повысил голос Олег. - Евреями! Вы так и говорите. Боитесь, что ли? Пора бы нам, русским, вставать с колен и вещи называть своими именами.
- Да нет, не боюсь. Но наша служба… обязывает.
Олег показал рукой на пруд:
- Вон там лавочка, пойдемте и побеседуем.
- Да, я, пожалуйста.
Они перешли шоссе.
- Давайте знакомиться. Меня зовут Олег. Я прописан в Москве, но скоро буду жить в Сергиевом Посаде.
- Имя у вас приятное. Надеюсь, и человек вы хороший. Что же до меня - вот мои документы.
Олег читал:
- Николай Амвросьевич Бутенко. Член Сергиево - Посадской коллегии адвокатов.
- У вас тоже приятное имя. Но мы сейчас не на имя должны смотреть, а на физиономию. Надо учиться у евреев, и у всех восточных народов: встретил родственную физиономию - значит, друг и брат! И максимум доверия, и делай для брата все, что можешь. Хватит нам косо смотреть друг на друга, скрытничать, сторониться. Славяне - значит, братья! На нас теперь весь мир буром прет. Мы должны сплотиться и занять железную оборону. Голову клади за други своя! Вот как мы теперь должны относиться один к другому. А теперь за дело. Мне нужно купить автомобиль, желательно "Волгу" последней марки. И новую или почти новую.
- Здесь рынок автомобилей невелик, а вот в Пушкино или в Александрове, - это тут, недалеко, - там выбор большой. А кто будет ездить?
- У меня есть права, но их надо зарегистрировать. Я три года жил за границей, и там у меня были другие права.
- Понадобятся и те и другие. И еще нужны будут деньги. Без денег у нас теперь в России шагу не ступить. Такие порядки нам завели демократы.
- Я эту публику знаю. В Америке они тоже есть, но в этом году их место в Белом доме, кажется, займут республиканцы. Итак, ваши условия: сколько вам понадобится на эту операцию? Разумеется, кроме платы за автомобиль.
- Триста долларов.
- Вот вам пятьсот. Только сделайте все хорошо и быстро.
Почти новая "Волга" продавалась на местном рынке. Заплатили за нее четыре тысячи долларов. Бутенко знал, с кем говорить и кто тут главный. Олег наблюдал за ним и думал: "Парень деловой, действует наверняка". Ему потребовался час на оформление документов, еще час на регистрацию водительских прав. Олег записал номера служебного и домашнего телефонов адвоката, и на том они расстались. Проехал в конец города и там вошел в парикмахерскую. Через полчаса он уже был другим человеком. У входа в Лавру Олега поджидали его старые друзья - институтский однокашник Сергей Малютин и директор завода Григорий Иванович Вялов.
Встретились они как родные.
- Олег! Дьявол! - кричал Серега. Ты же спас нас - и его вот, - кивнул на директора, - и завод, и всех рабочих. А их у нас четыре тысячи. Мы тебе памятник на заводской площади поставим!