Директор стоял в сторонке и улыбался. Они не были так близки с Каратаевым, - Олег работал на заводе в конструкторском бюро и лишь незадолго от отбытия в Америку стал главным конструктором. И сейчас этот сутуловатый, синеглазый богатырь был для Вялова дороже всех людей на свете. В самый драматический для него момент, когда завод за бесценок хотели продать какому–то египтянину и директору уж предложили увольняться, из–за океана последовал звонок: "На счет завода перечислено сто миллионов долларов". Вялов не поверил своим ушам, позвал Малютина. Тот, услышав новость, взмахнул руками:
- Он! Конечно, это он, наш Олег!.. Он мне звонил, что–то говорил насчет своего хакерства. Посылайте бухгалтера, пусть получает деньги. Будем платить зарплату.
- Но-о… - замялся директор, - вдруг как меня возьмут за шкирку?..
- Но за что? Вас–то за что?.. Деньги перевели из Америки, а кто и почему - какое кому собачье дело?..
- А-а!.. Была не была! Будем тратить.
И стали давать зарплату рабочим, служащим. Рассчитались с государством, да еще закупили оборудование. Потом из Америки на их счет поступили новые деньги - однажды сорок миллионов долларов, а в другой раз двести пятьдесят. Директор закупил для рабочих и служащих сто квартир. Эта акция встревожила чиновников из министерства. Приехал заместитель министра. Вялов ему сказал:
- Мы наладили выпуск продукции, которая хорошо идет. И сделали отчисление в министерство. Вам это не нравится?
- За отчисление спасибо. Вы, кстати, сильно нам помогли, но… откуда деньги?..
Директор словно бы и не услышал этот вопрос; открыл сейф и достал несколько пачек долларовых билетов. Подавая чиновнику, сказал:
- Министр как–то говорил, что у него ничего нет в личном фонде. Вот вам наш вклад для пополнения этого фонда.
"Дипломат" чиновника раскрылся, и туда, словно в пасть крокодила, полетели пачки банкнот.
- Э-э, да ладно с этими допросами. Есть у вас деньги, и - хорошо. Будете пополнять личный фонд министра, и мы защитим вас от любой комиссии.
На том они и расстались. Сколько из подачки Вялова досталось министру, а сколько плотно улеглось в карманах его заместителя - об этом история никогда не узнает. Сейчас же друзья не могли нарадоваться встрече. А когда немного успокоились, повели деловую беседу. Сергей говорил:
- Начинается компьютерная война. Деньги и ценные бумаги будут главными участниками этой войны. Мы у себя на заводе создали группу хакеров, но у них пока ничего не получается. Мы научились перетаскивать со счетов деньги, но не знаем, как заметать следы. В банках стоят мощные системы слежения. Запустил хакер руку в банк, они тотчас же ее схватят. Узнают, где находится этот разбойник, и покажут вам точный адрес.
Олег слушал товарища и сочувственно улыбался.
- Это–то и есть самое главное: замести следы, показать совсем другой адрес шутника. Он протянул руку из Москвы, а их система слежения показала на Австралию. У меня есть друг, которого я считаю хакером номер один на планете; он русский, но уехал в одну из арабских стран под защиту дружественного нам короля. Там он потрошит все банки мира, а совершив операцию, ставит подпись: "Вася с Кергелена". Кергелен - это почти необитаемый островок у самого Южного полюса. Там чертовский холод и почти весь год бушуют ледяные штормы и страшные ветры. Попробуй, найди его там! Вот это и есть главная способность: сидеть в Москве, потрошить банки в Нью - Йорке и показывать всем на остров Кергелен, будто оттуда к ним рука протянулась.
Друзья улыбались и покачивали головой; понимали, что перед ними и стоит этот самый шутник с острова Кергелена, но никому в этом, даже им, своим лучшим друзьям, он под страхом смерти не признается. Улыбались и в душе во всем одобряли своего друга и благодетеля.
Директор сказал:
- Вы хоть и не Вася, но тоже кое–что можете. Так надо понимать?
- Дорогой Григорий Иванович! Я вернулся на родной завод и намерен совершенствовать механизм управления финансовыми потоками. Мы должны наладить такую мощную систему, которая бы в один миг способна была положить на лопатки всю промышленность самой развитой индустриальной страны. И пусть они думают, что сделал это "Вася с Кергелена". Пусть плывут на этот самый далекий Богом забытый островок и там среди отважных, закаленных под ледяными ветрами моряков ищут шутника с милым русским именем Вася. Пусть облазят самые глубокие пещеры, залезут на дно океана и там обшарят все щели! Васю они не найдут. Вася - имя русское. Кара им идет из страны, которую они ограбили и приговорили к погибели. "Вася с Кергелена" - это Робин Гуд, несущий возмездие погубителям России. Они его ищут. Лаборатория, в которой я работал, получила заказ на обнаружение Василия. Но мы с вами должны сыграть на опережение и разработать несколько схем надежнейшей непробиваемой защиты мстителя. Я затем и вернулся на Родину.
- Но тебя же схватят и закроют. Заставят работать на наших олигархов.
- Если найдут - закроют. И мне тогда придется работать и на олигархов, но главная забота - Родина моя, Россия. В любых обстоятельствах я буду работать на нее.
Серега поднялся и с чувством воскликнул:
- Мы тебя спрячем! И так, что никто не узнает.
- Спасибо, Сергей. Я сам об этом позабочусь. Вас же прошу: никому обо мне не говорить. И снабжать меня необходимой техникой. Для начала вот список механизмов и запасных частей, которые мне нужны. Хорошо бы получить их завтра. Вот номер телефона, звоните мне в любое время. А сейчас пойдемте в ресторан и продолжим там беседу.
В ресторане почти никого не было; они прошли в дальний угол и заказали обед. Олег продолжал:
- Я бы не хотел держать в кармане оружие, которое я там, в штатах, в лаборатории на военной базе, изобрел и пока применяю только один.
Директор завода, молчаливый угрюмый человек с печатью какой–то вечной неизбывной заботы на лице, при этих словах оживился, устремил на Олега карие умные глаза:
- Я вам сам хотел предложить такую идею. Люди талантливые у нас есть, но они решают проблемы, можно сказать, ординарные. А под вашим руководством они усвоят то, что вы уже имеете, - если, конечно, вы не возражаете, - а, во–вторых, мы пойдем дальше и дадим своему народу оружие, которое будет посильнее водородной бомбы.
- Да, я не возражаю, но при одном непременном условии: эти люди должны быть настолько надежными, что ни при каких условиях не отдадут наши секреты за границу.
Сергей горячо заверил:
- За этих людей я ручаюсь.
- Один такой секрет я могу вам показать. Вот он!
Олег достал из маленького брючного кармана часы и повертел ими перед глазами друзей.
- Что это?
- Часы, - сказал Сергей.
- Верно, часы. И не только часы, но и хронометр. А кроме того, они показывают день, месяц и год. Но не это их главная примечательность.
Олег повернул часы и показал тыльную сторону. Тут был квадрат и внутри его маленькие ячейки, а в центре каждой черненькая точка. Олег вытащил из гнезда иголочку и обратился к друзьям:
- Назовите номер телефона, куда вы хотите позвонить.
Сергей сказал:
- Положим, я хотел бы позвонить своей секретарше.
- Назовите телефон.
И Сергей назвал. Олег стал иголочкой нажимать на черные точки в ячейках. Раздался звонкий голос молодой женщины:
- Приемная главного инженера завода слушает вас.
Олег протянул Сергею часы, показал на них: дескать, говори.
- Нина Ивановна? Это я. Там никто меня не спрашивал?
- Вам звонила жена. Я сказала, что вы уехали и будете только в конце дня.
Олег взял часы и положил их в карман. Друзья были ошеломлены.
- Так что, - заговорил Сергей, - это такой миниатюрный мобильный телефон? Но это же чудо!
- Если бы это был только сотовый телефон! - сказал Олег. И снова достал из кармана чудо–аппарат. - Скажите мне номер телефона вашего министра, и я вам покажу главную способность этой машины.
Директор назвал телефон своего шефа. Олег иголочкой побегал по точкам и пальцем нажал на красную кнопку, расположенную в нижнем углу квадрата. Раздался властный и раздраженный мужской голос. Ему отвечал другой мужской голос. Разговор шел на высоких тонах, министр отчитывал оппонента за какую–то оплошность. А когда они кончили свой диалог, Олег снова нажал на красный квадратик, извлек из тела часов миниатюрную капсулу. Показывая ее, сказал:
- Здесь запись их беседы.
И снова водворил часы в маленький брючный карман. С минуту друзья молчали. Потом директор неуверенным тоном проговорил:
- А вы представляете, какую силу таит этот ваш приборчик?..
- Для рядовых людей его способность подслушивать и записывать разговоры не особенно и важна, а вот для органов?.. И для военных? И для политиков?.. Но особенно - для шпионов.
Вялов добавил:
- А для китов бизнеса. Для финансовых воротил…
- Ой–ей–ей!.. Вот тебе мой однокашник Олег Каратаев! Да ты у нас Фарадей! Да что там - больше. Ты такое изобрел! Поважнее будет электрического мотора или атомной бомбы. С этой машинкой можно и без бомбы весь мир завоевать. Да что же мы теперь делать–то будем? Ведь если ФСБешники прознают, они тебя так засекретят!.. Мы тебя и глазом одним не увидим. А?.. Что делать–то будем?
- Бог не выдаст, свинья не съест.
- Будем молчать, как рыбы. Но если тебя кто из знакомых встретит?
- Пусть встречают. Им–то откуда знать, что за мной охотятся. Скоро в Москву приедут два приятеля из Штатов. Они мне с военной базы бежать помогли. Я им за молчание деньги даю, так они сами боятся, как бы обо мне кто другой не прознал. А кроме того, у меня уже здесь появилась защита из милицейских чинов. Так что, думаю, еще похожу на свободе.
Директор сказал:
- Группу вашу в конструкторском бюро так засекретим, что и ФСБ не пронюхает. Оборудуем помещение с тайными ходами.
- Ну, а уж если меня раскроют, так я скажу, что выполнять заказы могу лишь у вас в заводских условиях. С государством, конечно, шутки плохи, с властями не поспоришь, и я, конечно, выполнять заказы буду, но лишь те из них, которые на Россию работают. А эту машинку…
Он показал рукой на карманчик с часами:
- … я им долго раскрывать не стану. Секрет устройства останется у меня, до тех пор, пока к власти над страной не придут русские люди.
Олег оглядел друзей плутоватыми глазами:
- А там, дальше - посмотрим; может, я и вам все свои секреты передам.
- Это совершенно необходимо, - забубнил тоном государственного человека директор. - Россию ослабили, она задыхается в предсмертных судорогах. При Советском Союзе вся Европа производила две трети нашего валового продукта, сейчас же мы производим две трети от европейского валового продукта. Вот как мы опрокинулись с этими реформами.
- Уж это так, - согласился Олег. - Мы там, в Америке, только и смотрели русские программы. Обрадовались, когда Гусинского в Бутырку сунули. Новый наш президент хочет вернуть триллионы рублей, уплывшие за границу. Схватил за жабры всего лишь одного олигарха, но ишь как зашипела вся рать иудейская! Забыл, видно, президент, что евреи у нас неподсудны. Прокуратура и суды ими схвачены. Какое бы преступление иудей ни совершил, его все равно отпустят. Мы же будем действовать тихой сапой. Понемногу дергать с их счетов.
- Но ты подпись ставишь: "Вася с Кергелена"?
- Ставлю, но редко. Это уж когда подшутить над банкиром захочу. Пусть он тогда и летит на остров Кергелен. А он, этот островок, из одних голых скал состоит и торчит, как больной зуб планеты - там, где у берегов Антарктиды громоздятся ледяные горы айсбергов. И живут два–три десятка рыбаков. Пусть они и едут на этот остров, ищут там русского шутника.
И Олег рассмеялся, да так громко, что официант, проходивший мимо, остановился и посмотрел на него. А Олег, заходясь от смеха, повторял: "Нет, нет - Вася это хорошо. Пусть знают наших! Я им мстить буду за Россию!"
Вышли из ресторана. И Олег, расставаясь с друзьями, подарил каждому из них волшебные часы. И сказал:
- Хочу, чтобы вы были сильными. Не пытайтесь разгадать тайну их устройства. Там сверхчистые проводники и почти невидимая глазом микропроцессорная схема. При ее расчетах я применил последние достижения питерских математиков. Мы потом вместе решим, как распорядиться этой чудо–машинкой, а пока пользуйтесь в своих интересах.
Он обратился к Сергею:
- Ты подбери для меня два компьютера - самые современные, и все необходимые к ним приставки, и завтра же мы с тобой их установим. Я тебе позвоню, и мы условимся о встрече. Мне сейчас неловко звать вас к себе в гости. Я остановился у знакомого писателя и еще не успел с ним коротко сойтись. Сейчас пойду закупать продукты.
Они обнялись, обещая теперь уж надолго не расставаться.
Олег сел в свою машину и поехал в "Стекляшку" - так тут назывался главный продовольственный магазин. Намеревался он заехать и на рынок, чтобы купить клубники, абрикосов и парного мяса.
Домой он приехал к обеду; Трофимыч не узнал его: ни длинных волос, ни бороды - чисто выбрит, молод и красив, как Аполлон. На кухне над приготовлением обеда хлопотали Таня и Регина. На открытой веранде в плетеном кресле читал газету Аркадий. Он всегда был недоволен своими женщинами, которые дом Трофимыча считали и своим домом. Слышал сердцем, что Регина тянется к Трофимычу, а Татьяна к Артуру, со временем смирился, и сам стал скучать и по Трофимычу, и по его дому, где в отличие от их собственной дачи было уютно, стоял хороший телевизор, а хозяин был такой простой и веселый.
Аркадий первым встретил поднимающегося по приступкам Олега:
- А–а–а, племянничек Петра Трофимыча! Позвольте представиться: сосед по даче член Союза писателей России, поэт Аркадий Халиф.
На его голос поспешила Регина. И тут же оговорила мужа:
- Кому нужно твое писательское членство?..
И, поклонившись гостю:
- Регина. Соседка Петра Трофимыча.
Спустился со второго этажа Трофимыч, долго и с нескрываемым удивлением смотрел на "племянника", которого словно подменили: он стал нормальным молодым человеком, синеглазым, русоволосым, с круглой, коротко остриженной головой.
Занимая свое место за столом, сказал:
- Не подозревал, что борода и длинные волосы могут так старить человека. У меня никогда не появлялось желания отрастить усы или бороду.
Оглядев стол, продолжал:
- Давно уж не видел на своем столе ничего подобного.
Регина повела плечом и ничего не сказала. У нее было плохое настроение; денег не было, и она не знала, на что жить. Рассчитывала на олигарха, но Таня, пообщавшись с ним в офисе и познакомившись с его юристами и помощниками, уладила дела с изданием книг матери и Трофимыча, - там для этой цели даже выделили чиновника, - он будет вроде редактора или составителя, - но наличными ничего не получила. Ехала зайцем в электричке и едва не расплакалась от досады.
Трофимыч, видя настроение Регины и Тани, старался их успокоить. Он тайком отдал Регине ту сотню рублей, которую вернул ему Олег. Трофимыч, конечно, мог бы взять сотню–другую долларов из тех, которые дал ему Артур, но те деньги он не трогал, выжидая время, когда они хорошо "улягутся", то есть когда станет ясно, что они действительно добыты праведным путем и Артуру не потребуются.
- Хорошо, что олигарх повелел издать наши книги, - говорил он сейчас Регине. - Надеюсь, будет же нам от них какой–то навар?
Регина его охладила:
- Во–первых, неизвестно, когда издадут наши книги. А во- вторых, я не очень–то на них и надеюсь. Тот чиновник, которого олигарх назначил нам в редакторы, непременно из демократов; он как прочтет твой роман, так и позеленеет от злости; увидит, какой шиш ты суешь им под нос. А от моих детских прок невелик. Сами издадут и сами же будут продавать. Сейчас время такое: писателей голодом вымаривают. Мне ли тебе говорить об этом.
Олег хотя и завтракал недавно в ресторане, но фруктов там не ел и сейчас с наслаждением поглощал клубнику, которую в этом году он еще не пробовал. Но особенно налегал на фрукты Аркадий. Он без церемоний накладывал себе в тарелку, оставляя для других самую малость. И Регина, боясь, что муженек сожрет и все остальное, положила в тарелку Трофимыча и клубнику, и абрикосы. Олег заметил ее недовольство мужем и пожалел, что купил мало фруктов. В силу своей деликатности и еще каких–то самому ему непонятных свойств собственного характера, он не хотел привлекать к себе внимания большой тратой денег. Знал, что люди настораживаются при виде богачей. И это явление считал нормальным. Русские совестливы, и мошенника среди них встретишь редко, здесь же он находился в обществе знаменитых писателей, - они–то уж, конечно, являют собой образец порядочности и моральной чистоты.
Аркадий узнал, что племянник Трофимыча несколько лет жил в Америке, и все время порывался завести разговор: как там и почему он в Штатах не закрепился. Аркадий относился к тому роду людей, которые Америку считают раем земным и готовы были всех в этом убеждать. Расправившись с клубникой, он через весь стол обратился к Олегу:
- Вы, надо полагать, поправили там свои денежные дела, но, как мне сказал Трофимыч, вернулись на Родину навсегда?
- Да, я больше из России никуда не поеду. Там, вдалеке от Родины, меня тоска заедает.
- О! Это мне странно слышать: быть в Америке и еще тосковать по ком–то.
- Я ни по ком–то тосковал, а по Родине.
- А если не секрет, вы там где работали?
- На военной базе в космической лаборатории.
- О! Секретная лаборатория! Это, наверное, большие деньги. Можно себе представить!
- Да уж, платили мне хорошо. И все–таки, считал дни до того момента, когда самолет поднимет меня в воздух и я полечу на Родину. И вот я здесь, среди вас. И очень этому рад.
- А эта машина, что стоит у гаража - она ваша?
- Да, я только сегодня ее купил.
- А скажите мне, если уж зашел такой интересный разговор, - продолжал Аркадий, - там все наши русские люди зарабатывают так хорошо?
- Русских людей я там почти не видел; туда едут от нас одни евреи. Они получают Толстовскую стипендию да какие–то пособия из фондов помощи эмигрантам, но, как мне рассказывали два приятеля, этих денег им хватает на нищенское пропитание. Многие из них потом устраиваются, но большинство, как и я, тоскуют по России и хотели бы снова сюда вернуться.
- Но позвольте! - воскликнул Халиф. - Не надо меня считать слишком любопытным, но можно мне сказать…
- Аркадий! - прикрикнула Регина. - Это переходит всякие рамки!..
Олег попытался его защитить, но тут лежащий перед ним на столе сотовый телефон затрещал точно кузнечик. Он извинился и вышел на веранду. Звонил Старрок:
- Не хочу знать, где вы, как устроились - вы сказали, не надо это никому знать, я и не желаю знать. Вы только скажите: не нужно ли вам чего? Когда будет нужно, вы мне позвоните. У меня была майор Катя и был человек из министерства. Мы дали майору свои счета. И если у вас будет возможность и появится охота…
- Я свои обещания помню. А помощи от вас мне пока не нужно. Если она потребуется, я вам позвоню.
Олег сунул телефон в карман, но как раз в этот момент он снова затрещал. Говорил Артур:
- Вас там дедушка мой не обижает? Ну, ладно. Скажите ему, что я сегодня не приеду. У нас тут ночью операция, и мы освободимся только к утру. Привет от майора. До встречи.