Царские пастбища славились сочной травою,
Быстро при нём возросло поголовье скота,
И зашумели сады молодые листвою -
По два таланта плодов собиралось с куста!
103
Но основное богатство нашёл он в Сипиле:
Было немало в горе золотых рудников,
И выплавлялось с избытком металла в горниле,
Златом отделан был каждый дворцовый альков.
Не обделяли царя Олимпийцы вниманьем,
Я не жалел для Тантала божественных сил:
Стал управлять он торговлей, налогов взиманьем,
И засверкал, как алмаз, прежде бедный Сипил.
104
Стала невестой царя нимфа Эвриана́сса,
Тестем Тантала был бог – златоносный Пактол.
На торжество к ним спустились все музы Парнаса,
Боги почтили присутствием свадебный стол.
Там отличился Тантал недостойным поступком:
"Что подарить жениху?" – Зевс спросил у него.
Тот отвечал, салютуя наполненным кубком:
"От пантеона не нужно мне, Зевс, ничего!
105
То, что имею – представлено было судьбою,
И для счастливого брака хватает вполне,
Рад я, Властитель, тому, что зачат был тобою,
Только не ты даровал жизнь богатую мне!"
Зевса обидел он речью такой, вероятно,
Но Олимпиец сдержался – Тантал был любим.
Только заметили все, как отцу неприятно -
К выпадам грубым Кронид был всегда нетерпим…
106
А через год родила нимфа мужу Пелопа,
Рад был тому молодой горделивый Зевсид…
В эти же дни поселилась на Крите Европа,
И прибывали суда на загадочный Крит.
Там и узнали купцы о чудесной собаке,
Что охраняла Зевеса божественный грот,
И устремился народ к ней, как пчёлы на маки -
Не было в мире подобных собачьих пород!
107
Именно этот подарок козе от Зевеса
С острова вывез украдкой Сипила сосед,
Но не осмелился спрятать в пределах Эфеса,
А схоронил у Тантала, запутав свой след.
"Кушать не просит! – подумал властитель Сипила. -
Шерсть золотая на ней – наслажденье очам!
Шкура сверкает прекраснее хризоберилла,
Будет собака дворец освещать по ночам!"
108
Предположил царь, что скоро спохватятся боги,
И прилетят к нему с неба Зевеса гонцы.
"Долго не будут они обивать мне пороги,
Если собаку я спрячу под шкурой овцы!"
Сидя на троне, тиран погрузился в дремоту,
И пред собою увидел посланца богов:
"Брат мой, верни то, что прячешь к отцовскому гроту,
И поспеши это сделать без лишних торгов!"
109
"Что ты, Гермес, обвиняешь властителя в краже?
Я кроме Ваших пиров не бываю нигде!"
"В этой неправде испачкал ты совесть, как в саже,
Что приведёт, брат, тебя к неминучей беде!"
"Жизнью клянусь, что не брал я собаку на Крите!
В краже меня уличить ты пытаешься, брат?
Можешь отцу доложить о бесплодном визите,
И над тобой посмеётся Зевес-автократ!"
110
"Этим он выдал себя, что заёрзал на троне… -
Сразу заметил Гермес. – Знать, душа нечиста!
Глянул на пастбище бог, став на узком балконе, -
Овцы траву поедают, одна лишь сыта…"
Золотом ноги блеснули под шубой овечьей,
Вмиг оказался Гермес на широком лугу
И подивился нелепости лжи человечьей:
"Бога решил обмануть, как простого слугу!"
111
"Честный ты, брат, если смело клянёшься судьбою!
Так и скажу я о данной мне клятве отцу!
Думаю, брат, что нескоро я встречусь с тобою!
Только отмой мне от золота эту овцу!"
Нежно поставив собаку у царского трона,
Чёрную шкуру овцы ловко сбросил на пол:
"Ты, брат Тантал, не достоин богов пантеона,
Знаю, за это тебя не похвалит Пактол!"
112
"Ты не обманешь, Гермес – ухищренья напрасны!
Быстро за этой собакой слетал ты на Крит!
Шутки такие со мной, Быстроногий, опасны,
Будешь пред Зевсом великим Танталом побит!"
Но не ответил Гермес неправдивому брату -
Определит Громовержец Тантала вину!
Ложь не добавит горячей любви к плутократу,
Определив настоящую цену лгуну…
113
Несколько дней царь провёл в необычной тревоге
И не ошибся: призвал нечестивца Зевес:
"Сын мой, о смертных всё знают великие боги,
Зря отказался пред братом от пса наотрез!"
"Это гонец твой Гермес, брата выставил вором!
Я не умею, как он, совершать чудеса!
Именно он бросил в стадо барана, в котором
Спрятал умело златого и вечного пса!"
114
"Знаешь, Тантал, коль ты выбрал кривую дорогу,
То на прямую не ступишь уже никогда!
Можно, петляя всю жизнь, подойти к эпилогу,
Но будет страшным в аиде решенье суда!"
Голову низко склонил перед Зевсом сипилец,
Спрятать гордыню свою ухитрился Тантал.
"Дважды тебя я простил!" – произнёс Олимпиец.
Слышался в голосе Зевса холодный металл…
Преступление Тантала
115
Годы летели, Сипил богател ежедневно,
Хитрый Тантал часто был у богов на пирах,
Зевс не беседовал с ним ни тепло и ни гневно,
И оставался холодным, как глянец в горах.
Изредка боги спускались к владыке Сипила,
Где ожидал их роскошный божественный стол,
Редкие вина текли там потоками Нила,
Лился медовый нектар, словно дивный Пактол.
116
Блюда мясные любили великие боги,
Запахом жареных туш наслаждались они,
И покидали охотно Олимпа чертоги,
Чтоб пировать на земле смертным людям сродни.
И не случайно придуманы жертвы животных -
Дым ароматный всегда достигает небес,
За гекатомбами смотрит из комнат высотных
Неутомимый властитель Олимпа Зевес…
117
Хитрый сипилец запомнил Кронида упрёки,
Голос его, проницательный взгляд мудреца,
На прозорливость богов Олимпийских намёки,
Также на то, что Тантал не обманет отца.
Десять мучительных лет царь вынашивал планы,
Как доказать превосходство своё небесам -
Если не смогут раскрыть Олимпийцы обманы,
Значит, тогда небожителям равен он сам!
118
Дивная осень ушла во владения Крона,
В Малую Азию ветер принёс холода,
К мужу Аиду спустилась в слезах Персефона,
И подступила к златому Сипилу беда…
Собран с полей и в садах урожай небывалый,
Золотом полнились быстро царя закрома,
Рос у Тантала наследник восьмигодовалый
И поражал он отца остротою ума.
119
Многие мысли обдумал Тантал за декаду,
Но для себя незаметно склонился к одной:
"Разоблачу на пиру Олимпийцев браваду!
Будет участником этого сын мой родной!
И докажу, что достоин Тантал пантеона -
Хитростью я удивлю весь божественный мир
И потесню на Олимпе певца Аполлона,
Станет прощальным в чертогах Сипила мой пир!"
120
Боги Олимпа сошли неохотно к Танталу -
Не были с ним, как обычно, дружны и милы.
Долго ходили, грустя, по огромному залу
И не спешили возлечь за большие столы.
Распоряженья хозяин давал суетливо:
"Эй, музыканты, играйте для лучших гостей!
Вы не уступите Фебу! – сказал горделиво. -
Дивная музыка пищи прекрасной сытей!"
121
Пифос с вином в зал вкатили могучие слуги,
Кубки наполнил напитком сипильский тиран,
Лестную речь произнёс без заметной натуги,
Выпил один, поспешая исполнить свой план.
Музыка вновь заиграла, запела девица,
Взглядом провёл он по краю богатых столов,
Строго смотрели на смертного дивные лица,
Но не жалел хитрый царь для богов лестных слов:
122
"Это вино привезли для меня киприоты,
Именно там Афродита явилась на свет!
Ягоды эти – Деметры великой заботы,
В сих гесперидиях – Гелия радостный след!
Я принесу то, что сделал своими руками -
Так приготовить жаркое не сможет никто!"
Зевс в напряженье задвигал тотчас желваками -
Кажется, зря соблазнил он когда-то Плуто.
123
Вышел Тантал горделиво из тронного зала,
Крепкие двери мгновенно закрылись за ним,
Взгляд Громовержца стал сразу острее кинжала,
Так никогда не был Зевс сыновьями раним.
Ждали все боги Тантала, как парусник ветра,
Вот он принёс на подносе жаркого куски,
Первой взяла в рот кусочек богиня Деметра,
Больше никто не поднял к угощенью руки.
124
Выбежал сразу Гермес за огромные двери,
Зевс поднял руку с пылающим ярким огнём:
"Ты усомнился в провиденье нашем и вере? -
Блюдо подал, не сказав, что лежало на нём!"
"Грозный Зевес! – в зал ворвался Гермес быстроногий. -
Ты обозри, что скрывают Тантала слова!"
И посмотрели тотчас на посланника боги -
В правой руке находилась ребёнка глава…
125
Злобою вспыхнул Зевес, как две сотни вулканов,
Испепелил негодяя, вонзив сажу в пол:
"И никогда не узрят над убийцей курганов,
И не коснётся могилы ни дождь, ни Пактол!"
Дальше, по знаку великого бога Кронида,
Быстрый Гермес опрокинул жаркое в сосуд -
Рано летать малышу на просторах аида,
Будет он жив и обрадует матушку тут…
126
А из сосуда поднялся Пелоп убиенный,
Только в плече малыша не хватало куска.
Костью слоновой закрыл брешь Гефест вдохновенный,
Цветом заплата была, как пятно молока.
Долгий рассказ завершил Психопомп быстроногий:
"Требует страшное дело Тантала суда!
Да… На такое убийство способен немногий…
Знай Властелин, воля брата Зевеса тверда!
127
Он пожелал применить к нему кару такую,
Чтоб содрогнулся от страха возмездия мир!
И, чтоб, заранее зная породу людскую,
Боги всегда отвергали со смертными пир.
Слышать не хочет Зевес о неправедном сыне -
Детоубийца отцу дал жестокий урок:
Тех на земле, кто душою был склонен к гордыне,
Должен настигнуть своим наказанием рок!"
128
Скоро придумал Аид для Тантала мученья,
Чтобы стоял тот по горло в прозрачной воде,
А над убийцей повисли, качаясь, каменья,
Чтоб опасенье усилить в грядущей беде.
Вечно страдать будет гнусный преступник от жажды,
Влага уже не коснётся его лживых уст,
Ветви с плодами повиснут над ним не однажды,
Но до скончанья веков жадный рот будет пуст!
129
Вечны мученья для грань преступившего сына -
Зевс не желает прощенья убийце-лгуну!
Очень ужасна для глаза такая картина,
Но не дано искупить негодяю вину!
Первый обман Сизифа
130
Траур объявлен был Главком в Коринфе богатом -
Грозный властитель покинул сверкающий мир.
Отягощённый несчастьями внуков и златом
Дух старика улетел на последний свой пир.
Много могли бы поведать о нём царедворцы,
Но угнетал их пред властью правителя страх.
Много писали о славном царе мифотворцы,
Но лучше знает о нём бог, развеявший прах…
131
Тяжкие тучи повисли над дивной Элладой,
Сына Эола оплакивал мощный Борей,
Город Коринф был охвачен промозглой прохладой,
Ветер в печали срывал корабли с якорей…
Грозный Аид восседал на сверкающем троне,
Рядом с красавцем Кронидом сидела жена.
Воспоминанья свои он вещал Персефоне,
Слушала их вместе с нею земли тишина.
132
В зал Властелина вошёл Психопомп осторожно:
"Дядя, я царскую душу доставил сюда!"
"Я рассужу, мой племянник, её непреложно,
Только поведай мне, много ль принёс он вреда?"
"Здесь вам известный беглец из подземного царства,
В жизни был мудр, изворотлив и слишком спесив,
Он никогда не чурался ни лжи, ни коварства -
Это сын бога Эола, бесчестный Сизиф!"
133
"Ах, это лгун, что пленил смертоносца Таната? -
Можно наказывать было его без суда!
К нам, в подземелье, спустился Сизиф поздновато,
Только прощенья не вымолит он без труда!"
"Но, справедливый Аид, я большим интересом
Слушать согласна о смертном властителе сказ!
Дай перекинуться словом с весёлым Гермесом!" -
Так Персефона рекла, не сводя с мужа глаз.
134
Муж в знак согласья с супругой сомкнул вмиг ресницы,
Так он яснее провидел плохие дела,
Не занимал он судами вниманье царицы -
Больше, чем власть, ей земля под луною мила.
Ловкий Гермес знал о людях достаточно много -
С лёгкостью мысли земные ловил на лету,
И не могли обмануть эти смертные бога -
Был Быстроногий с рожденья подобным плуту.
135
Повествование начал Посланник с Эола -
Знал он историю мира не хуже Клио -
Как тот трудился, желая добиться престола,
И по заслугам достиг Ветровластец всего!
Остров безлюдный и тихий найдя в океане,
Мудрый Эол там построил и город, и порт,
Были в кровавых мозолях могучие длани,
Но за творенья свои несказанно он горд.
136
Повелевать там Эол научился ветрами,
Свой островок избавлять от ненужных дождей,
Не увлекался могучий правитель пирами,
Крепким порядком привлёк он на остров людей.
Вот от кого был рождён коринфянин известный,
Город построивший сам на большом пустыре.
Там и прославился он, как правитель нечестный,
Только Коринф укрепился при этом царе.
137
Но у людей всё не так, как у нас, Персефона,
Жизни земной неизбежно приходит конец…
Вот и Сизифа прижала к аиду корона,
Старшему сыну отдать предстояло венец.
Царь приготовился к встрече с угрюмым Танатом:
Жарилось мясо быков на огромных кострах,
Пахло в дворцовых покоях вином и мускатом,
И не испытывал царь ни тревогу, ни страх.
138
Скоро Танат прилетел дуновеньем холодным,
Чёрные крылья сложил он и выставил меч.
"Скоро ты будешь от тягот навеки свободным,
И не пугайся клинка! – начал тихую речь. -
Прядь серебристых волос я отрежу не больно,
Это обязан я сделать сейчас, властелин!
И ощутишь ты без тела, как дышится вольно,
Сам полетишь, как и я, по просторам долин!"
139
"Мы зарождаемся долго – три четверти года,
А умираем порою в мгновенье одно!
Пусть подождут хоть немного простор и свобода,
Я предлагаю тебе дорогое вино!
Выпей со мной напоследок, Танат справедливый! -
Бог посмотрел на Сизифа, крылами шурша. -
Верю, что буду я скоро навеки счастливый,
Кубок с тобою испить пожелала душа!"
140
"Знаешь ли, я не имею морального права
Ни пировать, ни беседовать даже с тобой!
Ваши прекрасные вина для бога – отрава,
Так что смирись, властелин, с неизбежной судьбой!"
"Не понимаю, Танат, я богов суеверных,
Не проявляющих к смертным живой интерес!
Наше вино не относят к разряду прескверных
Ни Посейдон-Колебатель земли, ни Зевес!
141
Слабость свою предо мной проявляешь, сын Мрака,
Мне даже стыдно тебе доверять седину!
Лучше б сражался ты в поле с колосьями злака,
Коль прикоснуться боишься устами к вину!"
И призадумался бог над словами тирана:
"Разве весёлый Дионис с вином – это миф?
Да и на смерти людей нет особого плана,
Выпью вина – мне приятен весёлый Сизиф!"
142
Меч отложив, принял кубок в усталую руку:
"Что ж, наливай мне Диониса сладкий нектар!
Может, развеет вино многолетнюю скуку,
Вспомню, что я и душою, и телом не стар!"
"Как не хотел, Персефона, царь зреть подземелье!
Я, сделав так, покраснел бы сей миг, как гранат -
Он незаметно влил в кубок снотворное зелье,
Выпив немного, заснул утомлённый Танат!"
143
Быстро сковал властелин чернокрылого бога:
"Больше не будешь летать над землёю, как шмель,
И угрожать смертным людям строкой эпилога!
Правильно ты говорил, что опасен наш хмель!"
Спрятал властитель пленённого бога в темнице,
Меч смертоносный засунул под каменный трон,
С гордой улыбкой вошёл он к печальной царице:
"Не принимает меня непреклонный Харон!"
144
Не пожелал властелин от Таната "свободы"
И проводил жизнь свою в бесконечных пирах.
Без погребений летели счастливые годы,
Смерти не стало, исчез унизительный страх…
"Помнишь, великий Аид, обратил ты вниманье,
Как у реки отдыхал беззаботно Харон?
Слышались в царстве твоём лишь Тантала стенанья,
Требовал он, чтоб свершили родные навлон!"
145
"Как же забыть? Я всё помню, Гермес, безусловно -
Сам в ситуации скверной я был виноват!
Люди тогда на земле разлагались духовно,
Зная, что к ним не придёт чернокрылый Танат.
Кто же привёл к нам сюда хитреца Эолида
Разве не ты, быстроногий племянник Гермес?"
"Лгун венценосный примчался быстрее болида,
А подтолкнул властелина наш буйный Арес!"
146
"Ужас какой совершил! – изрекла Персефона. -
Смертные люди с богами уже наравне?"
"Вырвал Таната воинственный бог из полона! -
Умный Гермес отвечал венценосной жене. -
Ловкий властитель успел пообщаться с царицей,
Прежде, чем душу коварную выбил Танат -
Срезал пучок седины онемевшей десницей
И улетел смертный бог от чужих колоннад"…