- Не надо! - вдруг запротестовал Паркер. - Я понял, что от меня требуется. Если дело сопряжено с опасностью, то чем меньше я буду знать, тем лучше для вас. Просто будете говорить, что надо делать, и я буду делать.
- А торпеда может подвести?
- Вообще-то может. Но если у меня будет все необходимое, я с ней справлюсь. Марк-XI - чудо-машина, у нее неограниченные возможности. - Он улыбнулся. - Ради чего вы все это затеяли, доктор? Надоели пациенты-наркоманы?
- Что-то в этом роде, - сказал Уоррен.
Он уходил от Паркера в приподнятом настроении, и хотя он все время твердил себе, что он еще ничего не решил, что он еще только примеряется к ситуации, Уоррен понимал - он уже не отступит.
4
Он позвонил Тоузьеру.
- Могу я рассчитывать на вашу помощь сегодня вечером, Энди?
- Конечно. Моральную или физическую?
- Возможно, и ту и другую. Встретимся в Говарде. Знаете этот клуб?
- Знаю, - сказал Тоузьер. - Вы могли бы найти местечко и получше, Док, где тратить ваши денежки. Это не клуб, а сучий вертеп.
- Я буду играть, Энди, но не на деньги, - сказал Уоррен. - Держитесь где-нибудь в тени. В случае чего, я вам дам знак. Я там буду в десять часов.
- Уловил. Вам нужна некоторая страховка.
- Вот-вот, - сказал Уоррен и повесил трубку.
Клуб Говард находился в Кенсингтоне, скрываясь за фасадом одного из старых викторианских домов с террасой. В отличие от клубов в Сохо, он призывно возвещал о себе неоновой рекламой пива и рулетки. Это было солидное заведение. Разовыми порциями наркотиков здесь не торговали.
В начале одиннадцатого Уоррен, пройдя игральные комнаты, подошел к бару. Он прекрасно понимал, что его визит в это заведение не останется незамеченным Швейцар у входа, завидев его, поднял трубку внутреннего телефона и что-то сообщил, стало быть, о приходе Уоррена мгновенно узнали высшие эшелоны местной власти. Когда Уоррен наблюдал за рулеткой, он вдруг подумал, что будь он Джеймсом Бондом, здесь могло бы произойти убийство.
В баре он заказал себе виски, и когда бармен поставил перед ним стакан, раздался блеклый голос с американским акцентом:
- Это будет за наш счет, доктор Уоррен.
Уоррен обернулся и увидел распорядителя клуба Джона Фоллета.
- Что вас привело к нам? - спросил Фоллет. - Если вы ищете здесь ваших заблудших овечек, то их здесь нет. Мы их не привечаем.
Уоррен понял, что это предупреждение. Он знал, что некоторые пациенты являлись сюда в надежде на крупный выигрыш. Но чаще всего это заканчивалось скандалами и потасовками, которые, конечно, претили заправилам клуба. Уоррену дали понять, чтобы он приструнил своих подопечных.
Он улыбнулся Фоллету.
- Да нет, зашел просто так, Джонни. - Он поднял стакан. - Присоединяйтесь!
Фоллет кивнул бармену и сказал:
- Ну что ж, рад вас видеть.
"Посмотрим", - подумал Уоррен.
- Видите ли, Джонни, - сказал он, - мои пациенты, о которых вы говорите, просто больные люди. Я ведь не командую ими.
- Может, и так, - согласился Фоллет, - но когда эта публика под кайфом, хлопот не оберешься. Вы даже не представляете, что они могут натворить. Только вы и можете с ними сладить.
- Я их предупреждал, чтобы они сюда не совались. Это все, что я могу сделать.
Фоллет коротко кивнул.
- Понятно. И на этом спасибо, доктор.
Уоррен оглядел зал и заметил Эндрю Тоузьера, стоявшего за ближайшей стойкой.
- Вы, кажется, процветаете, - сказал он непринужденно.
Фоллет фыркнул.
- Разве можно процветать в этой безумной стране? Нам приходится теперь обходиться без нуля в рулетке, а это черт-те что! Ни один клуб не продержится, если у него заранее не будет некоторого преимущества.
- Разве? - удивился Уоррен. - У вас же равные шансы с посетителями. Потом, вы имеете доходы от бара и ресторана, к тому же члены клуба вам платят взносы.
- Да вы что, всерьез? - возмутился Фоллет. - Здесь другие законы. В любой игре с равными шансами удачливый богатей всегда обштопает удачливого бедняка. Бернулли открыл это аж в тысяча семьсот тринадцатом году, - это называется Санкт-Петербургский парадокс. - Он показал рукой в сторону рулеточного стола. - Куш на этом колесе пятьдесят тысяч фунтов, а сколько, вы думаете, имеют клиенты? Мы играем против них с равными шансами, а они, теоретически говоря, бесконечно богаты. В перспективе нас обдерут как липку.
- А я и не знал, что вы математик, - сказал Уоррен.
- Любой бизнесмен, не знающий математики, быстро свернет себе шею, - сказал Фоллет. - Пора бы уже и вашим законодателям обзавестись математиками. - Он нахмурился. - Вот хотя бы очко, - он кивнул в сторону карточных столов. - Было время, когда эта игра была запрещена, считалось, что в ней все решает случай. Теперь, когда подобные игры разрешены, очко опять запрещают, на сей раз потому, что хороший игрок может обыграть плохого. Ведь это же идиотизм!
- А как по-вашему, можно стабильно выигрывать в очко? - спросил Уоррен с интересом.
Фоллет кивнул.
- Если у вас железная память и стальные нервы. На наше счастье, таких клиентов у нас раз, два и обчелся. Мы рискуем в очко, но в рулетке необходимо железное преимущество. - Он уныло посмотрел в свой стакан. - А с такими законами далеко не уедешь.
- Да, кругом одни проблемы, - равнодушно заметил Уоррен. - Может, вам вернуться в Штаты?
- Да нет, покантуюсь пока здесь, - ответил Фоллет, осушая свой стакан и собираясь уйти.
- Подождите, - сказал Уоррен. - Мне нужно поговорить с вами, за этим я и пришел.
- Если речь идет о пожертвованиях вашей клинике, вы же знаете, я в этом деле пунктуален.
Уоррен улыбнулся.
- На этот раз я хочу предложить вам денег.
- Ах вот как? Что ж, придется задержаться, послушать, - сказал Фоллет. - Выкладывайте.
- Я планирую небольшую экспедицию примерно на полгода, - сказал Уоррен. - Конечно, заработок скромный, скажем, две с половиной в месяц. Но в случае удачи вас ожидает вознаграждение.
- Две с половиной! - Фоллет засмеялся. - Смекните-ка, сколько я сейчас имею. Нет, доктор, поищите кого-нибудь другого.
- Не забывайте о вознаграждении, - спокойно напомнил Уоррен.
- Ну, хорошо, каково же вознаграждение? - спросил Фоллет, улыбаясь.
- Тут можно и поторговаться, ну для начала, предположим, тысяча.
- Доктор, не смешите меня, я-то думал, что вы предложите мне что-нибудь серьезное. - Он повернулся, чтобы уйти. - Увидимся.
- Не уходите, Джонни. Мне почему-то кажется, что вы согласитесь на мое предложение. Видите ли, я знаю, что произошло с тем аргентинцем пару месяцев тому назад. Вы ведь нагрели его больше, чем на двести тысяч фунтов, не так ли?
Фоллет замер на секунду и, повернув голову, сказал через плечо:
- А откуда вам это известно?
- Ну, такие истории быстро распространяются, Джонни. Здорово вы с Костасом облапошили беднягу.
Фоллет повернулся к Уоррену и серьезным тоном сказал:
- Выбирайте выражения, доктор Уоррен, особенно, когда речь идет об аргентинских миллионерах. С вами что-нибудь может произойти.
- Разумеется, - согласился Уоррен. - И с вами тоже что-нибудь может произойти, Джонни. Например, если этот аргентинец узнает, как его обтяпали, он этого не спустит, ведь правда? Он несомненно обратится в полицию. Одно дело, когда ты проигрываешь, а другое, когда тебя надувают. Так что он пойдет в полицию, а полиция, - он похлопал Фоллета по груди, - придет к вам. И тогда в лучшем случае вас посадят на судно и отправят в Штаты. Кстати, я слышал, что Джонни Фоллету сейчас следует держаться от Штатов подальше.
- Вы слишком много слышите, - холодно сказал Фоллет.
- Так уж получается, - сказал Уоррен со скромной улыбкой.
- Вы что, пытаетесь поддеть меня на крючок?
- Считайте, что так.
Фоллет вздохнул.
- Уоррен, ну вы же знаете, как тут обстоят дела. Я здесь имею всего пятнадцать процентов прибыли, ведь я - не хозяин. То, что проделали с аргентинцем, что бы там ни было, дело рук Костаса. Ну, я, конечно, находился где-то рядом, но это была не моя идея, и я во всем этом не участвовал и ничего с этого не получил. Это все Костас.
- Я знаю, - сказал Уоррен, - вы чисты, как ангел. Но им это будет без разницы, вас просто посадят на корабль и вытурят в Штаты. - Он помолчал и сказал задумчиво: - А может, они даже организуют специальный комитет, который будет встречать вас в аэропорту Кеннеди.
- Мне все это не нравится, - сказал Фоллет резко. - Предположим, я скажу Костасу, что вы тут мелете языком. Что с вами может случиться, как вы думаете? Я никогда ничего не имел против вас и не понимаю, зачем вам все это. Уймитесь.
Он отвернулся, и Уоррен быстро сказал:
- Извините, Джонни. Кажется, вам и впрямь придется отправиться в Штаты до конца месяца.
- Ах так! - взорвался Фоллет. - Я вам сказал, что Костасу лучше дорогу не переходить. Берегитесь, Уоррен! - он щелкнул пальцами, и какая-то фигура отделилась от стены и направилась к ним. Фоллет сказал:
- Доктор Уоррен сейчас уходит.
Уоррен бросил взгляд через плечо в сторону Эндрю Тоузьера и поднял палец. Тоузьер тотчас же подошел и сказал:
- Добрый вечер всем.
- Джонни Фоллет хочет выбросить меня на улицу, - сказал Уоррен.
- В самом деле? - спросил Тоузьер с неподдельным интересом. - Интересно. Посмотрим.
- Кто это, черт возьми? - рявкнул Фоллет.
- О, я просто друг доктора Уоррена, - сказал Тоузьер. - А у вас тут очень мило, Фоллет. Здесь приятно будет поразмяться.
- Что вы мелете?
- Да, просто поглазеть, как это заведение разнесут на куски. Я знаю парочку бывших сержантов, славных малых, они запросто тут все разбомбят. А вам потом придется все расхлебывать. - Голос его стал жестче. Мой вам совет: если доктор Уоррен хочет поговорить с вами, навострите свои волосатые уши и выслушайте его.
Фоллет шумно вздохнул и надул щеки.
- Ладно, Стив. Я сам тут разберусь, - сказал он подошедшему. - Но не уходи, ты можешь понадобиться. - Тот отошел к стене и занял прежнюю позицию.
- Давайте-ка для начала выпьем, - предложил Тоузьер.
- Я ничего не понимаю, - протестующе заговорил Фоллет. - Что вы ко мне прицепились, Уоррен? Я же ничего вам не сделал.
- И не сделаете, - заметил Уоррен. - В частности, вы ничего не скажете о нашем разговоре Костасу, потому что, если со мной что-нибудь случится, вам несдобровать.
Тоузьер добавил:
- Я не знаю, в чем тут дело, но если с доктором Уорреном что-нибудь произойдет, некий Джонни Фоллет будет горько сожалеть о том, что он родился на свет.
- Чего вы на меня ополчились? - в отчаянье воскликнул Фоллет.
- Я не знаю, - сказал Тоузьер. - Доктор, чего мы на него ополчились?
- Джонни, все, что вам надо сделать, - взять отпуск, - сказал Уоррен. - Вы поедете со мной на Ближний Восток, поможете мне и затем вернетесь обратно. И все останется, как было. Лично мне абсолютно все равно, на какую сумму вы надули аргентинского миллионера. Вот и все.
- Но почему вы выбрали меня? - спросил Фоллет.
- Да я не выбирал вас, - ответил Уоррен устало, - просто другой кандидатуры у меня нет, черт побери. Мне нужен человек, обладающий вашими талантами. Кроме того, вы же не рискнете отправиться обратно в Соединенные Штаты. Я знаю вас, вы - игрок, но все же не до такой степени.
- Ладно, будем считать, что вы обставили меня, - сказал Фоллет с горечью. - Что я должен делать?
- Будете исполнять то, что я вам скажу. Когда придет время.
- Но я хотел бы…
- Я уже все сказал.
Фоллет помотал головой в замешательстве.
- Ничего не понимаю.
- Если это может вас утешить, дядя Сэм, я тоже ничего не понимаю, - сказал Тоузьер и задумчиво посмотрел на Уоррена. - Но док, без всякого сомнения, действует как босс, и я так думаю, он босс и есть.
- Тогда ради Бога, не называйте меня боссом. Это ни к чему.
- Хорошо, босс, - ответил Тоузьер с невозмутимым видом.
5
Уоррену не пришлось искать Майка Эббота, потому что Майк Эббот сам явился к нему. К концу напряженного рабочего дня он возник на пороге кабинета Уоррена.
- Ну, что нового, доктор? - спросил он.
- Да ничего особенного, - ответил Уоррен. - А что вам нужно?
- Да все то же - всякий интересный мусор по поводу наркоманов.
Уоррен, закончив работу, закрыл кабинет, и они вместе вышли на улицу.
- Ну, например, что-нибудь о дочке Хеллиера?
- Чьей дочке? - спросил Уоррен с непроницаемым лицом.
- Сэра Роберта Хеллиера - кинематографического султана. И не делайте непроницаемого лица. Вы знаете, о ком я говорю. Следствие молчит, как в рот воды набрали. Да, старине Хеллиеру удалось всех приструнить. Господи, чего не добьешься, имея в кармане несколько миллионов колов! Что это было - случайность или самоубийство? Или ее подтолкнули к этому?
- А почему вы меня спрашиваете? - спросил Уоррен. - Вы ведь сами спец по жареному, уж вам-то должно быть все известно.
Эббот ухмыльнулся.
- Я поставляю информацию газетам, но должен же я сам откуда-нибудь или от кого-нибудь ее черпать? Вот от вас, например.
- Извините, Майк, мне нечего сказать.
- Ну что ж, попытка - не пытка, - сказал Эббот философски. - А почему бы нам не зайти в этот паб? Пошли, я угощаю.
- Что ж, - согласился Уоррен. - Пожалуй, по одной можно. У меня был тяжелый день.
Когда они входили в дверь, Эббот сказал:
- Что-то у вас в последнее время все дни тяжелые, судя по тому, что вы теперь частенько закладываете. - Они подошли к бару. - Что будете пить?
- Виски, - сказал Уоррен. - Что это вы, черт возьми, хотите сказать?
- Да я шучу! - воскликнул Эббот, - Просто на днях застал вас поглощающим некую жидкость. Сначала в пабе в Сохо, а потом в Говард-клабе.
- Вы что, следите за мной? - возмутился Уоррен.
- Боже упаси! - заявил Эббот, - чистая случайность. - Он заказал выпивку. - И все же признайтесь, вы вращаетесь в подозрительной компании. Не понимаю, что может быть общего у врача с профессиональным игроком и наемным солдатом.
- В один прекрасный день вам отрежут ваш длинный нос. - Уоррен разбавил виски водой.
- А по-моему, страшнее потерять свое лицо, - сказал Эббот. - Меня всегда интересуют пикантные подробности. Например: по какой причине высокоуважаемый доктор Уоррен ссорится с Джонни Фоллетом? Уж это вы не станете отрицать?
- Неужели не догадываетесь? - сказал Уоррен мрачно. - Кто-то из моих пациентов устроил в клубе потасовку. Джонни это не понравилось.
- И вам понадобилась ваша личная армия для поддержки? - не отставал Эббот. - Скажите на милость. - Он расплатился с барменом и, вновь повернувшись к Уоррену, сказал:
- Повторим, доктор? За мой счет, разумеется. Фирма платит.
- Повторим, - согласился Уоррен без энтузиазма. И все-таки он еще не решился принять предложение Хеллиера. Правда, он уже провел предварительную разведку и прикидывал, сможет ли он в случае чего собрать необходимую команду. Майк Эббот предположительно входил в нее - Уоррен сам бы его выбрал. А тут Эббот вроде бы сам предлагал свои услуги.
- Послушайте, Майк, - сказал он. - Глупо, конечно, спрашивать об этом журналиста, но все же скажите - вы можете хранить тайну?
Эббот напрягся.
- Да как вам сказать. Во всяком случае, не настолько, чтобы пожертвовать хорошим репортажем. Вы ведь знаете, каково тягаться с этими головорезами с Флит-стрит.
Уоррен кивнул.
- Вы кому-нибудь подотчетны? Я имею в виду, обязаны ли вы сообщать о своих расследованиях начальству? Скажем, редактору?
- Ну да, - сказал Эббот. - Ведь они платят мне жалованье. - И умолк в ожидании дальнейших объяснений.
Но Уоррен только сказал:
- Очень жаль.
- Послушайте, - разволновался Эббот, - что же вы замолкли? Выкладывайте.
- Я хотел просить вашей помощи, но дело сугубо конфиденциальное. Нельзя, чтобы слухи просочились в газеты, - сами знаете журналистскую братию. Дайте слово, что будете держать язык за зубами.
- На меня вы можете положиться. А вот мой редактор, например, мигом все разболтает, - заметил Эббот. - Как в том анекдоте. Чудак один продает акции Компании Мыльного Пузыря и всем говорит: "Только никому ничего не говорите". Это дело связано с наркотиками?
- Точно, - ответил Уоррен. - Предстоит поездка на Ближний Восток.
Эббот навострил уши.
- Звучит заманчиво. - Он побарабанил пальцами по столу. - Серьезное дело.
- Да уж, куда серьезней.
- А я смогу потом об этом написать?
- Вот именно, - сказал Уоррен. - Вам и карты в руки.
- А сколько времени все это займет?
- Сам не знаю, - ответил Уоррен и пристально посмотрел на Эббота. - Я вообще не уверен, что из этого получится. Ну, предположим, три месяца.
- Срок немалый, - сказал Эббот и задумался. Потом снова заговорил. - Вообще-то у меня отпуск на носу. Скажу своему редактору, что хочу заняться одним частным делом. И если оно меня устроит, то после отпуска уволюсь с работы. Я думаю, он согласится.
- Только не упоминайте обо мне, - предупредил Уоррен.
- Само собой, - Эббот осушил свой стакан. - Да, он скорее всего согласится. Только сделает круглые глаза, когда я скажу, что собираюсь работать во время отпуска. - Он поставил стакан. - Но вообще-то вы меня еще не убедили.
Уоррен заказал еще две порции.
- Давайте сядем за стол, и я вам все объясню. Надеюсь, у вас появится аппетит.
6
Вывеска одного из домов по Дин-стрит аккуратными золочеными буквами гласила: "Центр терапии в Сохо". Здание внешне почти ничем не отличалось от других. Только оконные стекла были окрашены в мягкие зеленые тона и препятствовали любопытным взорам.
Уоррен открыл дверь и, не увидев никого, прошел через холл в комнату в глубине помещения, переделанную в кабинет. Там он обнаружил взлохмаченного молодого человека, который, сидя у письменного стола, один за другим вытаскивал и опустошал ящики. На столе перед ним уже громоздилась неопрятная куча каких-то бумаг. Когда Уоррен вошел, он поднял голову и сказал:
- Где ты пропадаешь, Ник? Я уже давно пытаюсь тебя найти.
- А в чем дело, Бен? - спросил Уоррен, с удивлением глядя на стол.
- Никогда не поверишь, - отозвался Бен, роясь в бумагах. - Куда ж она запропастилась, черт возьми?
Уоррен скинул со стула стопку книг и сел.
- Успокойся, - посоветовал он. - Тише едешь, дальше будешь.
- Успокоиться? Подожди, сейчас увидишь. Ты и сам потеряешь свой покой. - Он вновь набросился на бумажную гору, и часть ее рухнула.
- Может, ты все-таки объяснишь, в чем дело, - предложил Уоррен.
- Ладно… хотя вот она. Прочти-ка.
Уоррен развернул листок бумаги. Это было уведомление - краткое и категоричное.
- Он выбрасывает нас на улицу? - Уоррен был вне себя. Он посмотрел на Брайена. - Разве он имеет право расторгнуть договор?
- Имеет и расторгнет, - сказал Брайен. - Наш юрист прозевал одну деталь, черт бы его побрал!
Уоррен был просто разъярен. Придушенным голосом он сказал:
- Выуди-ка телефон из-под этого хлама.