Он стоял в небольшом тесном помещении с кушеткой, которая раскладывалась в кровать, с одним окном в противоположном конце комнаты, занавешенным бирюзовыми занавесками. Джерри включил телевизор и узнал время, температуру и влажность. Он подвел свои часы, стащил с себя рясу и проверил, не появилось ли морщин на его голубом шелковом костюме. Костюм неплохо перенес путешествие.
Ванная комната оказалась рядом со входом; в ней имелся умывальник и унитаз. Бирюзовые полотенца были украшены золотистой окантовкой. Занавески у душа - желтою цвета. Мыло - бирюзовое. На стенах - зеленый и оранжевый кафель. Джерри открыл душ.
Он вернулся в комнату, снял с себя одежду, взял свой вибропистолет прямо в кобуре в ванную и повесил его там на перекладину для полотенца. Джерри шагнул под обжигающий душ и намылился с головы до пят, напевая себе под нос "Может быть, это любовь" Джимми Хендрикса.
Вытершись, он вызвал горничную и заказал кварту Черного Ярлыка Джека Даниелса, луковый суп, телячью печень в соте с припущенным луком, копченную на пекане грудинку, жареный по-домашнему картофель, ломоть старого нью-йоркского пирога с сыром, желе с двумя приправами, взбитым кремом и кружку дымящегося свежесваренного кофе. Он назвал своей номер и свое имя: отец Джеремиа Корнелиус.
Затем он вызвал администратора:
- Это отец Корнелиус. Не зарегистрировался у вас случайно пастор Бисли?
- Сожалею, сэр. Пастора Бисли нет.
- Спасибо. Благослови вас Господь.
Появилась горничная. Действительно, уже можно было говорить о цивилизации. Джерри сел ужинать.
Покончив с ужином, он налил большой бокал бурбона и выпил его.
Сомнений быть не могло: Америка оставалась последней достойной страной, в которой можно было поесть.
Теперь он был готов на что угодно.
Джерри снял полотенце с талии и через голову надел рясу.
Значок на двери рекомендовал запереть ее понадежнее на случай появления жуликов. Джерри оставил совет без внимания и прошел к двери Карен.
Он повернул ручку; дверь оказалась не заперта. Джерри приоткрыл ее. Свет был включен. Он скользнул внутрь.
Первое, что он увидел, были ноги Карен, тесно сплетенные вокруг тяжеловесных ягодиц брата Томаса. Она выглянула поверх белого плеча монаха и вскинула брови.
- Можешь пока пойти к народу, что ли, - предложила она.
- О, черт, - жалко выдавил Джерри.
2. Ему не придется упрашивать меня, во всяком случае - сегодня вечером
Джерри сдержал слепую страстную тоску по музыке, и стал смотреть из окна на американское утро.
Не везде жизнь была простой вещью. Даже на образовательном канале исполняли Джильберта и Салливана. Дважды за ночь он чувствовал пресыщение, и в конце концов выключил телевизор.
Отказавшись от рясы, Джерри выбрал себе желтый шелк с широким галстуком, повязанным под ниспадающим воротником белой рубашки. Мягкие ботинки из нежной телячьей кожи от Ривианы облегали его ступни, а вибропистолет придавал немного бодрости. Возможно, наступило время убить кого-нибудь.
Стоя перед зеркалом, Джерри расчесал свои молочно-белые волосы, направляя их сначала вниз, а затем - вверх, укладывая их в два крыла, обрамляющие его изящное черное лицо.
- Астатически,- весело пробормотал он, и мысли его обратились к Карен.
Выйдя в коридор, он глянул на ее дверь напротив, чуть помедлил и двинулся дальше, к лифтам.
Все-таки ему не часто доводилось любить - во всяком случае, так, как сейчас. Может быть, это заставляло его задумываться над истинностью чувства. Случай оказался хуже, чем он ожидал. Как-то сложно было собраться с мыслями с тех самых пор, как он и Карен покинули Лондон. Что-то упущено, давит ощущение фрагментарности.
Подойдя к лифту, Джерри, похлопав рукой, убедился в том, что вибропистолет на месте, под пиджаком. Для Джерри он был единственной связью с действительностью, с машиной в подвалах Лэдброук-Гроув.
Коутрубуссис…
Имя всплыло и пропало.
Растаяли воспоминания о Сохо.
Джерри сунул руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда почтовую открытку. На ней был чуть расфокусированный снимок часов Томпиона на покрытом гравировками стальном ящике. На оборотной стороне был написан адрес: ДЖЕРРИ КОРНЕЛИУСУ, АМЕРИКА, и сообщение: ПРОДОЛЖАЙТЕ.
Он вспомнил о Баптизе Шербонно и Ките Керсоне, о Хемфри Богарте и Кирке Дугласе, о Джордже Вашингтоне и Франклине Д. Рузвельте, о Германе Мелвилле и Дашиле Хэммете, но в особенности его мысли привлекли Чарльз Ивс, Лидбелли, Вуди Гутри и Нина Симоне.
Слезы подступили к глазам, и он тяжело прислонился к стенке в ожидании лифта. Америка, разбитая мечта, нарушенное обещание…
Во время завтрака он не смог съесть яичницу, да и английская булочка осталась нетронутой. Джерри выпил немного кофе и около часа читал книжку "Ты нужен Гитлеру" Джека Тревора Стори, которая - в полном соответствии с его ожиданиями - развеселила его.
Все монахи и монашки сидели за другим столом, недоверчиво рассматривая его. Карен нигде не было видно. Но одно из лиц было знакомо ему.
Это был Протц, русский агент, и почти наверняка - двойной агент, работавший еще и на израильтян. Мог ли Джерри интересовать этого архаически одетого человека?
Протц вышел из заполненного до отказа зала ресторана почти тотчас же, как только Джерри заметил его. Вспомнив неожиданную встречу с Жаждой из Охарны, Джерри почувствовал некоторую нервозность.
Позади него возник мистер Силвер:
- Отец аббат? Приготовления…
Не в привычках Джерри было врать. К удивлению для себя самого, он извернулся:
- Не "аббат", если вы не возражаете, мой дорогой мистер Силвер, - Чаззлвит, боюсь, враги преуспели в слежке за мной и попали в этот, даже в этот, храм.
- Полиция?
- Что они могут доказать? Нет, нет. Я благодарен за вашу озабоченность, но - не стоит беспокоиться. У меня, видите ли, есть друзья в Нью-Йорке. Они подберут меня позже. Пастор Бисли…
- О, пастор Бисли! Добрые руки. Храни вас Бог.
И мистер Силвер скрытно отступил.
- Храни Бог вас, мистер Силвер…
- Нет, Боже… очень мило с вашей стороны, отец… Чаззлвит… еще раз спасибо… - Мистер Силвер опустил взгляд. - Бог… спасибо, мистер…
Джерри развернулся на каблуках и тихо вышел из ресторана, купил в фойе "Мальборо" и вернулся в номер.
Включив телевизор, он принялся менять программы, пока не наткнулся на собственный канал замкнутого телевидения гостиницы. Канал давал широкий вид дороги за главным входом. На удивление пустая дорога вела через открытую равнину к Манхаттану. Канал давал только изображение, да и сам номер был звукоизолирован. Джерри охватило ощущение изолированности.
Подойдя к окну, он увидел, как "боинг-727" компании "ПанАм" взмыл в небо.
Если Протц оказался в Штатах, то и Жажда тоже вполне мог быть здесь. Он бы предупредил Бисли, и тот появился бы в гостинице.
Но почему, собственно, он ждал, считая, что Бисли должен прийти к нему? Джерри резко повернулся и подошел к зеркалу. Кожа его приобрела темно-коричневый оттенок, в глазах появилось выражение стеснительности.
Наняв автомобиль, он мог бы попасть в Нью-Йорк за полчаса. Джерри знал, что в Нью-Йорке он чувствовал бы себя увереннее. Вот только Карен не поедет с ним.
В отдалении солнце играло ослепительными бликами на башнях сияющего города.
Укрыться было негде.
Он снял пиджак, попереключал каналы, минут пять смотрел "Хороший, плохой, злой", пока качество передачи цвета не расстроило его, налил себе бокал "Джека Дэниелса", пригубил его, снова надел пиджак и, выйдя из номера, открыл дверь Карен.
Она ушла; ее чемодана не было.
Джерри достал из кармана зажигалку и попытался поджечь скомканную постель. Однако белье было слишком пропотевшим; оно не загоралось.
3. Психолог обнаруживает в движениях монстра скрытую сексуальность
В течение трех дней Джерри, уставившись в телевизор, следил за улицей. На магистрали росло число полицейских на мотоциклах, в незнакомой черной униформе и шлемах. Часто - и днем, и ночью - они задерживали водителей.
Один раз он переключил телевизор на программу новостей. Там кто-то напоминал о европейской болезни, которая опустошала страну:
- Единственным нашим ответом на это может стать лишь европейское средство.
Еду ему теперь приносили в номер, однако гостиничная жизнь ему разонравилась. Когда он последний раз появился в ресторане, ему предстала Карен с Протцем. Она выглядела скучно. На выходе из ресторана он попытался поймать ее, но безуспешно.
Как Джерри ни всматривался в ее спину, призывного знака он не заметил.
Недостаток музыки начинал мешать ему гораздо больше, чем Карен. Удары щеток по коже барабана, подвывание Мартина, глухие звуки басов Фендера - помогло бы хоть что-нибудь из этого. Но во всем отеле не слышалось ни нотки. Во всяком случае, ничего, что могло бы служить хоть какой-то заменой музыке, вроде Гильберта и Салливана.
На четвертый день охватывавшее его смутное чувство дискомфорта усилилось. Аресты, проводимые полицией, казались все более и более произвольными.
Джерри во второй раз подключил телевизор к каналу передачи новостей.
Президент Паолоцци исчез, его заменил вице-президент Конни Агоносто, обещавший восстановить порядок по возможности быстро.
Некоторое время спустя президент Рональд Бойл, избранный в ходе чрезвычайных выборов, провозгласил, что его милиция особого назначения уже возвратила страну обратно на надежную, разумную основу порядка и готова с честью подтвердить свое предназначение в любом уголке не только родной страны, но и всего мира.
Джерри упаковал свой чемодан и придвинул его поближе к двери. Затем он поспешил в опустевшую комнату Карен и поднял трубку телефона:
- Будьте добры, скажите номер комнаты мистера Протца.
Протц занимал восемьсот пятый. Джерри поднялся по служебной лестнице, отыскал дверь с номером восемьсот пять и постучал.
- Was is das?
- Карен, это Джерри. Я думаю, нам что-то угрожает. Лучше бы тебе упаковаться.
- Пожалуйста, Джерри, уходи. Я не собираюсь быть игрушкой в фокусах…
- О’кей.
Он пошел по коридору. Везде он видел открытые двери, а в них - людей, торопливо запихивавших свои пожитки в чемоданы. Он вернулся к восемьсот пятому и с ожесточением ударил ногой по двери.
- Карен, все уходят.
- Ну и что? Уходи.
- Что-то происходит. Смена правительства.
В холле прозвучали несколько тактов мелодии Чака Берри и вдруг оборвались.
Джерри стал задыхаться. Карен знала, что делать. Коутрубуссис… Насколько отработан заговор? Такого большого давления прежде не было. Он был выбит из седла. Все дело оказалось под угрозой.
Джордж Кетлин - Марк Твен - Генри Форд. Ничего хорошего. Почтовая карточка в его кармане была тонкая и мятая. Когда он коснулся ее, она скомкалась.
Открылась дверь; в ней стоял Жажда. В его глазах затаилась издевка.
- И что же за вещи, товарищ Корнелиус, "происходят"?
- Несчастные голубые, - проговорил Джерри. - Проклятые несчастные гомики. Это твоя работа? Ты, предатель…
- Вспомните о Фрэнке, товарищ Корнелиус. О вашем брате. Как бы он поступил?
- Дядя Фрэнк… - мозг Джерри снова покрыла мгла. - А где?..
- Вы, по-видимому, не в себе, товарищ.
- Так это был ты, да? Ты устроил ловушку?
- Нонсенс. Я здесь всего лишь советник.
- Передайте доктору фон Крупп, что я буду ждать ее в своем номере.
Со всей твердостью, на которую только был способен, Джерри прошел к ступеням и начал спускаться по ним. У него болели зубы.
4. Красота, которую не могут забыть красные
На экране телевизора Джерри наблюдал, как люди в спешке покидали отель; их целыми группами собирали подразделения милиции Бойла. Он словно смотрел балет.
Три черных "кадиллака" с поблескивающими черным односторонними стеклами двигались по улице в направлении гостиницы. Положение гостей становилось не из приятных.
- Джерри.
Он повернулся.
Карен держала в руках чемодан. Джерри поднял свой.
- Забрала паспорт? Мы возвращаемся.
- Так быстро?
- Я знаю, есть от чего расстроиться…
Коридоры опустели. В лифте они спустились в главное фойе, где группами стояли смущенные люди с испуганными лицами.
Невысокий мужчина в коричневом кожаном военного покроя пальто склонял свое грубое смуглое лицо над паспортами гостей. Это был мистер Силвер либо кто-то очень на него похожий. Теперь он явно находился на службе.
Джерри вальяжно прошел к столу:
- Если позволите, я бы заплатил.
- Конечно, сэр. Шестьсот четвертый и шестьсот десятый, так? - брюнетка пролистала записи на столе.
- Правильно.
- Пожалуйста, сэр, - она протянула ему счета. - Двести пятьдесят долларов, пожалуйста.
- Я могу дать вам чеки для путешествий от "Америкен экспресс".
- Мне очень жаль, сэр.
- Карт-бланш?..
- Только наличными, сэр. Это новое правило.
Джерри скользнул рукой в задний карман брюк и в этот момент заметил, как человек в военном пальто с победным выражением в глазах приближается к Карен.
Джерри отдал девушке последние триста долларов:
- Сдачу оставьте себе.
- Я не могу этого сделать, сэр, - она чопорно вздохнула.
- Все возвращается на круги своя, пилигрим, - Джерри оказался около Карен раньше, чем мужчина, похожий на мистера Силвера. Однако, если это и был мистер Силвер, он сделал вид, что не помнит Джерри.
- Позвольте взглянуть на ваши паспорта.
- Мы - иностранцы… - Произнося эти слова, Джерри и сам понял, что они больше не являются защитой.
Они были оставлены на произвол судьбы. Но разве всегда он не оставался один-на-один с судьбой? Джерри нахмурился.
- Вы не очень здорово выглядите, - произнес мистер Силвер. - Вас что-то беспокоит?
- Откуда мне знать?
- Как вы сами себя называете? - по лицу мистера Силвера пробежала тень пренебрежительной усмешки.
- Джеремиа Корнелиус. Джеремиа Корнелиус.
- О’кей. Вы подозреваетесь в оказании помощи силам, враждебным Правительству Соединенных Штатов. Нам придется проверить ваш багаж.
- Валяйте. - И тут Джерри заметил выражение лица Карен.
Силвер подал сигнал двум высоким мужчинам в форменных пальто из кожзаменителя:
- Тейлор, Данлоп.
Те подняли дорогие чемоданы.
- Ключи?.. - мистер Силвер протянул свою влажную ладонь.
- Они не заперты.
Тейлор сначала открыл кейс Джерри и с отвращением пошарил лапой в цветастых шелках. Когда тот снова поднял глаза, Джерри понял, что у него нет ни шанса.
- Как с ней? - Джерри указал на Карен. - Отпустите ее на самолет, да? Она - просто девушка, сопровождавшая меня. Секретарь…
- Вы наняли ее, так? - засмеялся Данлоп.
- Она ведь не ваша жена? - Мистер Силвер скривил губы. - Вы - иностранцы! Проверить ее кейс!
У Джерри опустились руки. Он зажег "Ромео и Джульетту".
- Прелестная сигара, - принюхиваясь, произнес Силвер; он кивнул, когда его люди вытащили что-то из багажа Карен. - Вам удалось достать их! Мне нравится запах хороших сигар.
Предмет представлял собой небольшую модель ракеты "Аполлон", выполненную из золота.
- О’кей. Теперь посмотрим вон те паспорта.
Карен бросила взгляд Джерри, передавая свой паспорт Силверу. Что, Протц и Жажда направляли ее действия? Насколько отработана была установка? Силвер знал, что существовали двусмысленности, но не хотел признавать этого. Он шел за ними просто потому, что они ему не нравились. Вот как обстояли дела.
- Немка, - сказал Силвер. - И англичанин, вот как? Вы откуда, хе?
- Британия.
- А до этого?
- Небеса?
- Это в Вест-Индии?
- Отец не говорил мне.
- Я оставляю паспорта себе. Они представляются мне грубой подделкой. Даже ваши фотографии выполнены с негатива.
- Проверьте их.
- Не сомневайтесь. Данлоп. Отведите этих в автобус, к остальным.
Двое высоких взяли Джерри и Карен под руки и проводили их через фойе, потом - через двери-распашонки к месту стоянки большого аэропортовского автобуса, внутри которого находилось множество людей.
Когда они вышли на тротуар, Джерри увидел разбегавшихся людей и уклонявшиеся от столкновения машины, так как "боинг-707" отклонился с взлетно-посадочной полосы, и взревев двигателями, проскочил между постройками аэропорта, пересек автомагистраль по косой и скользнул в поле.
- Ну, вы, ребята, определенно заставили все работать на себя, - Джерри бросил сигару в канаву.
- В автобус, - приказал Тейлор.
Джерри и Карен вошли в автобус. Его украшала хромировка и яркая синь. Все сиденья были заняты нервничавшими людьми, большей частью среднего возраста и среднего сословия. Это что-то значит, подумал Джерри.
Некий добропорядочный мужчина в серой накидке и шляпе держал у груди дорогой портфель. На руках у него были коричневые кожаные перчатки.
- Я - Фельдман, - повторял он. - Фельдман. Я - Фельдман.
- Все, - бросил Данлоп водителю. - Можете закрывать дверь.
Фельдман бросился к передним дверям, когда они начали закрываться. Тейлор ударил его в лицо. Фельдман, с кровоточащим носом отшатнулся.
Автобус тронулся, увозя с собой Джерри и Карен, судорожно уцепившихся за скользкий центральный стояк. Со стороны гостиницы послышались звуки выстрелов из пистолетов-автоматов Томпсона.
Доехав до перекрестка, автобус повернул в сторону континента, прочь от Нью-Йорка.
Вскоре они оказались на дороге интерстейт-80.
Джерри почувствовал, как его дергают за полу пиджака, и, взглянув вниз, увидел сильно накрашенное лицо старой женщины с синими, тоже крашеными, волосами, сидевшей на ближнем к нему сиденье.
- Молодой человек, - прошептала она, - это автобус на Итаку?
- Вам бы лучше спросить об этом водителя, мэм, - ответил ей Джерри. - Я лично не думаю, что мы отправляемся так далеко.