– Тогда пойдем.
Они поднялись на второй этаж и прошли в покои вдовствующей хозяйки. Тетушка Флорена первой заглянула в комнату, а потом ласково обратилась к ее обитательнице:
– Дорогая, к тебе пришел гость!
И отступила, пропуская юношу вперед.
Матушка сидела у окна. С их последней встречи прошло десять лет, но лекарю показалось, что она почти не изменилась. Лишь кое-где в темных волосах проблескивали серебряные нити. А лицо было по-прежнему открытым, как у ребенка: широко распахнутые глаза, чуть разомкнутые, словно в удивлении губы, морщинка возле уголка рта, делавшая улыбку печальной.
– Матушка. – тихо позвал Нико.
Женщина медленно обернулась, растерянно ища глазами того, кто ее окликнул. Остановившись взглядом на вошедшем, она вдруг улыбнулась и протянула ему руку:
– Маленький мой.
Юноша улыбнулся в ответ и, шагнув к ней, осторожно взял за руку:
– Мама, это я, Нико.
– Маленький мой… – нежно проговорила женщина. – Мой мальчик… Ты вернулся.
– Да, мама.
– Ты… ты убил его?
– Что? – осторожно переспросил Нико, бросая встревоженный взгляд на тетушку.
– Это чудовище. – уточнила матушка, ласково гладя его по руке. – Которое выкрало тебя.
– Нет, мама. Меня никто не крал. Я уехал с Тео…
– Не надо! – предостерегающе воскликнула тетя Флорена, но было поздно.
– Чудовище. – с болью проговорила женщина, и по щекам у нее покатились слезы. – Она забрала моего любимого Родерика, а потом подкинула мне свое отродье! И мы растили его столько лет, но он только притворялся человеком… притворялся тобой!
– Дорогая, тебе пора отдохнуть. – вмешалась тетушка. – Да и Нико устал с дороги. Вы увидитесь позже.
Она сделала лекарю знак, что он должен выйти.
– Пока, мама.
В коридоре к нему подошел Вил:
– Прости, я забыл тебя предупредить. С ней давно уже такого не случалось, вот я и не подумал, что ты…
– Упомяну имя своего брата? Вы его в этих стенах не произносите?
Вместо ответа мужчина предложил:
– Спустимся в гостиную. Слуги накрывают к ужину, а мы пока посидим у камина.
* * *
Некоторое время они сидели молча, глядя на пламя, пляшущее в очаге. Потом Вил заговорил:
– Нико, я хочу, чтобы ты знал: не было ни одного дня, ни одной минуты, когда бы я не думал о том, как вернуть тебя домой.
Юноша промолчал. Старший брат продолжил:
– Я навсегда запомнил тот день, когда ты не вернулся с прогулки. Мы искали тебя повсюду. Мы все. Особенно, Кристофер. Ты ведь знаешь, что он так и не вернулся?
Лекарь кивнул.
– Он сказал, что знает, куда ты направился. И ушел. Больше никто его не видел. А мы до последнего ждали его возвращения, ждали, что он приведет тебя. А потом прибежал один из охотников. Сказал, что на болотах, из трясины виднеется какая-то дорогая ткань, цветная. Такая могла принадлежать только хозяевам замка. Мы отправились туда и увидели кафтан. Тот самый, что по просьбе матушки привезли с востока.
Он помолчал и судорожно сглотнул:
– Нико, клянусь, в тот момент я чувствовал, что не могу сделать вдох. Не могу шелохнуться. Я только стоял и смотрел, как слуги пытаются буграми зацепить его, чтобы вытащить из болота. А потом мы увидели, что в нем что-то есть. Какое-то тело. Я даже не сразу сообразил, что оно слишком маленькое даже для ребенка. Я решил, что мы потеряли тебя.
Юноша по-прежнему молчал.
– А затем, слуги развернули ткань, и мы увидели, что там всего лишь собака. Щенок. И… я до сих пор не могу простить себя! Только спустя сутки я сообразил, что такой же щенок сидел на руках у Тео, которого мы отправили в Оплот! Я бросился туда. Так быстро, как только мог. Но они отказались вернуть тебя. Сказали, что слуга, которого привел маг, остается с ним до самой смерти. Ты не представляешь, что мы только не испробовали! Предлагали деньги. Весь наш замок. Я был согласен обменять тебя на себя самого и, если понадобиться, сидеть на цепи до конца своей жизни. Но они тебя не отпускали. Гильдия магов сама принимает законы, и никто в этом мире не может ей возражать… Прости, Нико. Прости меня.
Лекарь задумчиво проговорил, по-прежнему глядя на пламя:
– За то, что я десять лет провел в услужении у этих жутких существ?
– Да! Прости, Ни…
Нико резко повернулся к нему и горячо перебил:
– О чем ты, Вил?! Я же находился рядом с БРАТОМ! Со своим родным братом! Ты говоришь так, словно меня выкрали людоеды!
– Я знаю, что он наговорил тебе! Что это мы не желаем твоего возвращения! За то, что ты позволил превратить тебя в жабу!
Юноша опешил:
– Откуда ты знаешь?
– Мне сообщил его наставник!
– Вот как… И ты, конечно, написал ему письмо…
– Письма. Я писал ему каждый день! Он ведь не передавал тебе их, да? И подарки?
– Передавал. – вздохнул лекарь. – И они всегда были в одном экземпляре.
– Это не так! Мы посылали тебе много вещей и игрушек!
– Ты не понял меня, Вил. Ты посылал подарки мне. А ведь у тебя два брата.
Мужчина слегка замешкался, Нико продолжил:
– Ты обижаешь меня, Вил. Неужели ты думаешь, что у меня нет своей головы? И что, если кто-нибудь скажет, что мои родные меня больше не любят, то я сразу поверю?
– В детстве ты верил всему, что он рассказывал! Про фей, про фейри… Что они заберут его в волшебную страну.
– Это другое. Тео действительно принадлежит другому миру. И я страшно боялся его потерять. Что однажды за ним прилетит какой-нибудь дух или фейри и заберет с собой. И я его больше не увижу.
– Видимо, мы с тобой говорил о разных людях. Тот Тео, которого я знал…
– Прошло десять лет, Вил.
– Он так изменился? Стал менее жестоким?
– Зависит от обстоятельств…
– Значит, не изменился.
Возникла пауза. Только потрескивали дрова в камине. Первым молчание нарушил Вильям:
– Ну что ж, расскажи мне о нем. О его характере. Что-нибудь хорошее.
– Тео надежный. Если он взялся за какое-то дело, то никогда не отступится. Он никого не боится. С ним рядом спокойно. Он честный и открытый. Никогда не станет действовать у тебя за спиной. Он благородный и великодушный. Тео может, выполняя какое-нибудь задание гильдии, мимоходом освободить пару деревень от террора огров или разбойников. И ничего не просить, даже благодарности. Когда он выполняет свой долг, то не переходит на личности. Даже если вся деревня хором будет проклинать его и гильдию, он не бросит их в беде.
– Хочется в это верить… Ну, а недостатки у него есть? – усмехнулся старший брат.
Нико тихо ответил:
– Он хочет, чтобы его любили. Но это не недостаток.
– А чего хочешь ты? – перевел разговор Вил. – Чем тебе нравится заниматься?
– Я лекарь, я ведь говорил.
– То есть, ты по-прежнему обслуживаешь магов.
– Мне нравится быть полезным. Брату и другим людям. Знаешь… я с детства такой слабый. Мне всегда самому была нужна помощь других людей, более сильных. Я страдал от того, что никто не допускал мысли, что на меня тоже можно положиться. А теперь, это не так. И во мне тоже нуждаются.
Тут в комнату робко заглянула жена Вила:
– К ужину уже накрыто.
– Спасибо, любимая. Ну, пойдем!
* * *
– Право, не стоило.
– Нет. – строго сказала тетушка. – Мы хотим накормить нашего мальчика всеми его любимыми блюдами.
Нико посмотрел на свою тарелку и мечтательно проговорил:
– Оленина с брусничным соусом… Сто лет ее не ел.
– Вот. Есть еще утка с клюквой, фазан с можжевельником…
– Я понимаю, почему Вил такой… крепкий.
– Жаль только, я не смогу сделать твой любимый десерт. Ты ведь любил выпечку с яблоками?
– Да, именно так.
– А ведь наш сад больше не плодоносит. – печально проговорила тетушка.
– Да? – удивился Нико. – В это лето?
– Нет. Уже три года. Деревья стали болеть и потихоньку иссыхать. Уж что Аттикус ни пытался с ними делать…
– Очень жаль. А как вообще здесь дела? И в деревне?
– Увы. – развел руками Вил. – Деревня пустеет. Лягушачий промысел не слишком прибыльное дело. Люди все время переезжают. Иногда, тайно. Уходят в лес за ягодой, а потом их больше никто не видел. И все имущество внезапно исчезло, только дом брошенный остался…
– Странно. Зачем им скрываться?
– Это из-за деревенских предрассудков. Нельзя бросать родные места, где родился, там и пригодился… Но иногда такие вот исчезновения выходят нам боком. Три дня назад господин Рауль ушел за лекарственными травами и пропал. А он единственный травник в округе. Деревенские не знают, к кому обращаться.
– Я мог бы помочь!
– Да нет, нет. – спохватился Вильям. – Я так, не волнуйся…
Мужчина явно пытался показать, что нужно перейти на другую тему разговора. Нико обратился к его жене:
– Лилиан, откуда вы родом?
– Я с востока, из замка Роза ветров.
– А! Это тот, что в долине Колыбель ветров?
– Да. – улыбнулась девушка. – У нас очень ветрено.
– И выращивают прекрасные цветы. У вас ведь система орошения с помощью ветряных мельниц?
– Да.
– А какое у вас подходящее имя.
Девушка порозовела:
– Нас три сестры: Роза, Ирис и Лилиан.
– Но я выбрал самую красивую. – поспешил заметить Вил.
– Да-да. – тут же закивала тетушка. – Наша Лили – настоящее чудо.
Девушка в смущении опустила голову, но Нико все равно заметил, что в ее глазах затаилась тоска.
* * *
Этой ночью Нико приснился Оплот. Все помещения были пусты: ни людей, ни духов. Юноша бродил по коридорам и звал брата. Но тот не откликнулся.
Лекарь проснулся рано, на душе у него было неспокойно.
"Где же ты, Тео?".
Он поднес к лицу ладонь, которую все еще украшала печать мага. И вдруг ему в голову пришла одна мысль: "А что, если…".
Нико вскочил и подошел к столу, затем сжал ладонь в кулак и позвал:
– Сильф!
Перед ним тут же явился дух воздуха.
– Сильф, ты можешь найти Тео?
Дух смотрел на него, хлопая глазами. Потом подлетел поближе.
– Да, ты меня "нашел". – вздохнул юноша, догадавшись, что сильф его принимает за Тео, – А…Ты можешь найти моего брата? Близнеца? Он выглядит точно так же, как я. Второй я, который находится в другом месте.
Дух задумался на мгновение, потом кивнул.
– Ты знаешь, где он?!
Снова кивок.
– Подожди! Сейчас я напишу ему письмо!
Лекарь бросился сочинять послание:
"Тео! Где ты? Я переживаю за тебя. Пожалуйста, отправь мне весточку. С сильфом, например. Да, твоя печать у меня, но ты не сможешь меня отругать, если не появишься здесь. Я дома, в нашем замке. Напиши мне.
Нико"
Он сложил бумагу и передал духу:
– Вот. И забери у него ответ, если будет, хорошо?
Сильф принял послание, взмахнул радужными крылышками и исчез.
"Хоть бы он поскорей принес ответ!".
* * *
Нико вышел в сад. Увы, тетушка Флорена не преувеличивала. Яблоневые деревья действительно умирали. На них не было листьев, ветки были сухими и ломкими.
– Печальное зрелище, правда?
Юноша обернулся:
– Лили, я не слышал, как вы подошли.
– Простите, не хотела вас пугать.
– Ничего. Но я вынужден с вами согласиться. Очень жаль. Раньше на рассвете можно было стоять на крыльце и вдыхать яблоневого цвета и древесины… А вам, наверное, особенно тоскливо, ведь вы привыкли к целым цветочным полям!
Девушка погрустнела, потом осторожно спросила:
– Скажите, господин…
– О, просто Нико, я ведь теперь ваш брат.
– Хорошо, но и вы… ты, называй меня Лили. Скажи, Нико, а действительно, яблони – это символ… плодородия?
– Да. – согласился лекарь. – Плодородия и женского начала…
Тут он осекся, увидев, что Лилиан вздрогнула.
– Лили, прости, я сказал что-то не то?
Девушка ответила сдавленным голосом:
– Этот сад стал усыхать три года назад. Как раз после нашей свадьбы…
– О, Лили, ты напрасно связываешь эти два события. Деревья едва ли следят за делами людей. – пошутил он.
Но Лилиан по-прежнему тихо ответила:
– Сад погиб. Символ плодородия. А у нас… Прости. Мне нужно проследить за приготовлением завтрака. Сегодня, за столом нас будет только трое. Вил уехал.
– Да? Что же, еще до рассвета? – удивился Нико. – Что-то случилось?
– К нему приехал нарочный из деревни. Но я не знаю подробностей. Извини, я пойду.
Девушка ушла. Нико решил немного пройтись по саду.
Он сразу понял, что не только деревья пострадали. Даже трава была сухой и пожухлой. Хотя, почва, вроде бы, не изменилась, земля вовсе не казалась высохшей.
Юноша побродил еще немного по аллеям, вспоминая времена своего детства. Вот здесь они с братом рыли каналы и запускали кораблики. Тут ловили бабочек. У этого дерева оставляли молоко для ежей. Там был муравейник, возле которого они просиживали целый день. А вот бугорок земли, по ним братья пытались выследить кротов. А вот здесь начинается кромка леса, они привязывали к деревьям морковку, надеясь выманить кролика, уж очень хотели себе такого. Правда, морковку повадились есть лошади…
Лекарь наткнулся ногой на какую-то плиту.
"Это что?".
Плита вся заросла травой, большая часть ее высохла и полностью закрывала камень плотным покровом. Если бы Нико не наступил на нее, то никогда бы не заметил, настолько она затерялась среди растений.
Он присел и высвободил из заточения краешек плиты. И увидел траурный орнамент.
– Могильная плита? В саду? Как странно. Никогда не слышал, чтобы кого-то хоронили здесь.
Юноша решил освободить плиту полностью, негоже могилке быть настолько заброшеной. Лекарь принялся за работу, вырывая засохшие стебли, после смерти они намертво переплелись между собой.
Камень был не очень старый, наверное, он пролежал тут всего несколько лет. Но слишком маленького размера. Не похоже, чтобы под ним был захоронен человек.
"Может, какое-то домашнее животное?"
При нем в замке питомцев не было, но за десять лет все могло случиться…
Наконец, Нико освободил ту часть, на которой была выгравирована надпись.
И обомлел.
Там было всего одно слово.
"Кристофер".
* * *
– Это невозможно. – замотала головой тетушка Флорена.
– Я знаю. – согласился Нико. – Тот Кристофер пропал, если он и умер, то тело его не нашли.
– Может, это какой-то другой человек? – предположила Лили. – С таким же именем.
– Может быть. – согласился юноша, – Но, плита очень маленькая, не для взрослого.
Вмешался Аттикус:
– Господин, я служу тут не так давно, всего пять лет, но уверяю вас, никаких захоронений в саду сделано не было!
– Конечно, нет. – согласилась Флорена.
– Но плита там. А вы раньше ее не видели?
– Нет, господин. Уверяю, я лично участвовал в сборе урожая, мы прочесывали весь сад и…
– А когда яблони перестали плодоносить? Это место находится в отдалении, почти у кромки леса.
Аттикус задумался:
– Конечно, кто-то мог пробраться в сад с той стороны и сделать захоронение, но… Согласитесь, это очень странный поступок.
– Может, он хотел, чтобы его домашний питомец был захоронен в таком красивом месте? – миролюбиво предположила тетушка. – Ты же говоришь, что это не человеческая могила, да, Нико?
– Сейчас сад не самое красивое место. – тихо заметила Лили.
– А, может, он его похоронил еще раньше, пока сад цвел? Весной, например. – отстаивала свою версию пожилая дама.
Вдруг Нико в голову пришла одна мысль. По его коже пробежал холодок.
Юноша обратился к слуге:
– Аттикус, у вас есть какое-нибудь… оружие?
* * *
– Господин, вы уверены, что это нужно делать? – с сомнением спросил Аттикус.
– Нужно убедиться. – вздохнул Нико.
– Ну что ж…
Слуга просунул рычаг под край плиты, и они вместе надавили. К счастью, почва была мягкой, камень удалось сдвинуть.
– Это еще что?! – воскликнул мужчина.
Под плитой был огромный слой… слизи. Белой слизи.
– Что…
– Оружие! Приготовьте арбалет! – велел юноша.
Сам он взял в руки рычаг, осторожно погрузил в субстанцию, делая в ней отверстие. Пленка дернулась, под ней было какое-то движение.
– Готовьтесь!
Сначала раздался звук:
– Кваааааа…
А потом из-под пленки выбралась гигантская жаба, величиной с крупную собаку!
– Это еще что… – попятился назад Аттикус.
– Стреляйте!
Слуга вскинул арбалет, жаба тут сделала попытку броситься к нему, но лекарь преградил ей путь рычагом.
Выстрел! Еще, еще и еще один.
Наконец, мерзкая тварь обмякла и завалилась на бок.
– Все.
– Что это такое?!
– Жаба. – ответил Нико.
– Но таких размеров!
– Раньше она была маленькой. Но, если жабу закопать под кладбищенской плитой, она начнет копить слизь. И питаться, высасывая все соки из корней деревьев. Вот почему засох целый сад.
– Но кто это сделал? И зачем?
– Кто – не знаю.
"А вот зачем…". – юноша вспомнил слова Лили, – "А, правда, что яблоня – символ плодородия?".
– Нужно все здесь убрать и разровнять землю. – произнес он вслух.
– Я приведу еще людей, господин.
– Пойдемте вместе.
Приблизившись к замку, они увидели, что у ворот стоит оседланная лошадь.
– Это хозяина. – сказал Аттикус.
Сам он не замедлил появиться:
– Нико! Ты здесь. Хорошо, а то тетушка отправила меня куда-то в дебри сада…
– Все в порядке?
– Увы. Мне придется просить твоей помощи. В деревне нужен лекарь.
– Кто-то заболел?
– Да. Несколько человек. И мы опасаемся, что это не просто недомогание. Возможно… хворь вернулась.