Взглянув в зеркало на стене лифта, он проверил, под каким углом надет котелок, чуть наклонил его вправо и поправил гвоздику в петлице своего костюма с Сэвил-роу, темно-синего, с еле заметной элегантной светлой полоской. В течение следующих нескольких минут важно было выглядеть и действовать совершенно естественно. Его штат заметит любое отклонение от нормы.
В гараже он не подошел к своему темно-бордовому "роллс-ройсу", который блестел в приглушенном свете, точно драгоценность. Вовсе нет – сэр Стивен прошел к калитке в стальной отодвигающейся двери гаража. Охранник в застекленной будочке у двери оторвался от купонов футбольного тотализатора, узнал хозяина и вскочил.
– Добрый день, сэр.
– Здравствуйте, Гарольд. Я не возьму машину. Просто пройдусь несколько минут.
Он вышел на улицу и свернул налево, к перекрестку Лиденхолл-стрит и Олдгейт. Шел он быстро, но внешне не торопился. Времени Калиф дал в обрез, чтобы его подчиненный не успел ни с кем связаться. Стивен знал, что от его кабинета до телефона-автомата всего несколько минут ходу. И Калиф тоже точно знал, сколько на это нужно времени.
Телефон в красной стеклянной будке зазвонил, когда Стивен был в двадцати шагах от него. Оставшуюся часть пути Стивен пробежал.
– Страйд, – сказал он, слегка запыхавшись. Немедленно звякнула монета, и тот же электронный голос назвал ему место следующего контакта. Телефон-автомат на Хай-стрит у входа на станцию метро "Олдгейт". Стивен повторил. Голос в трубке встревожил его: с ним словно говорил робот из фантастического кино. Если бы он услышал обычный человеческий голос, ему было бы легче.
Он еще дважды выслушивал указания, и всякий раз они оказывались непредсказуемыми, а расстояние между точками связи было тщательно измерено, чтобы он едва успевал вовремя и не мог ни с кем связаться. При этом невозможно было проследить, откуда звонят. Очевидно, Калиф или его агент переходил из автомата в автомат в какой-то другой части города. Выследить его было невозможно.
Модулятор голоса, которым пользовался Калиф, представлял собой несложное приспособление размером с карманный калькулятор. Питер рассказывал Стивену, что такой прибор можно купить у множества фирм, производящих электронное оборудование для шпионажа и контршпионажа. Стоил он меньше пятидесяти долларов и так искажал голос, меняя тональность всех звуков, что никакое записывающее устройство не позволяло сравнить этот голос с образцами, хранящимися в памяти компьютера. Невозможно даже определить, говорит мужчина, женщина или ребенок.
Дорога к очередной точке оказалась необычно безлюдной, но Стивену пришлось постоять у автомата, ожидая, пока светловолосый молодой человек в розовом пятнистом комбинезоне закончит разговор. Система Калифа позволяла пользоваться общественными телефонами, и едва молодой человек повесил трубку, Стивен вошел в будку и сделал вид, что роется в справочнике.
Телефон зазвонил, и Стивен, хотя ожидал этого, тем не менее, вздрогнул от неожиданности. От ходьбы и нервного напряжения он вспотел, голос его звучал прерывисто.
– Страйд, – выдохнул он.
Упала монета, и Стивена снова привел в ужас безличный голос Калифа.
– Да?
– У меня сообщение.
– Да?
– Калифу грозит опасность.
– Да?
– Разведка одного из правительств поместила рядом с ним своего агента. Этот агент исключительно опасен.
– Источник информации?
– Мой брат. Генерал Питер Страйд.
Питер велел ему там, где возможно, говорить правду.
– Назовите правительство, которому принадлежит разведка.
– Не могу. Информация слишком деликатная. Я должен быть уверен, что Калиф получил ее лично.
– Назовите имя или должность агента.
– Не могу. По той же причине. – Стивен взглянул на свои золотые танковые часы от Картье на черном ремешке крокодиловой кожи. Разговор шел уже пятнадцать секунд. Он знал, что связь не продлится больше тридцати – дольше Калиф рисковать не будет – и не стал ждать очередного вопроса или инструкции. – Я передам информацию только Калифу и должен быть уверен, что это именно он, а не один из его агентов. Я требую личной встречи.
– Это невозможно, – ответил нечеловеческий голос.
– Тогда Калифу будет грозить большая личная опасность. – Стивен нашел мужество сказать это.
– Повторяю: назовите имя и должность агента.
Прошло двадцать пять секунд.
– Повторяю: не могу. Для передачи информации вы должны организовать личную встречу.
Капля пота сорвалась с виска Стивена и пробежала по щеке. Он задыхался в тесной телефонной будке.
– С вами свяжутся, – послышался голос, и на линии щелкнуло.
Стивен достал из нагрудного кармана белый шелковый платок и вытер лицо. Потом тщательно уложил платок в карман, но с нарочитой небрежностью, не складывая аккуратно.
Расправил плечи, поднял подбородок и вышел из будки. Теперь он впервые почувствовал себя смелым. Это ему понравилось, и он пошел назад, размахивая зонтиком в такт шагам.
Всю неделю Питер держался поблизости от телефона. Он много часов занимался различными проектами "Нар–мко", которые запустил до своего отлета на Таити и которые, казалось, созрели все сразу. Совещания начинались утром и продолжались до темноты. Ему пришлось совершить две поездки: в Осло и Франкфурт; он улетал утренним рейсом, а к вечеру возвращался в свой кабинет. И всегда рядом был телефон, номер которого знал Стивен Страйд; даже в офицерском гимнастическом клубе НАТО, где Питер совершенствовал свою физическую форму, даже в подземном тире, где "кобра" становилась продолжением его руки, правой или левой, и он способен был с пятидесяти ярдов поразить цель стоя, лежа, с колена – из любой позиции, – все это время он находился в непосредственной близости от телефона.
Питер чувствовал себя, как профессиональный боксер на тренировочных сборах; он полностью сосредоточился на столкновении, которое – он знал это – ждало его впереди.
Приближался уик-энд, утомительно скучный. Питер отклонил приглашение одного из своих коллег по "Нармко" погостить в его загородном доме и предложение другого коллеги слетать в Париж на субботние скачки. Он сидел один в своем номере в "Хилтоне" и ждал звонка Стивена.
Утром в субботу он попросил принести ему все газеты: английские, американские; французские и немецкие – на этих языках он читал лучше, чем говорил, и даже голландские и итальянские – тут он спотыкался на каждом третьем слове.
Он тщательно просмотрел их все в поисках намеков на деятельность Калифа. Похищения, захваты самолетов, другие террористические акты могли бы дать ему новую нить к Калифу.
Италию охватил политический хаос. Смятение было так велико, что оставалось только догадываться, в чем виноваты левые, а в чем – правые. В Неаполе были убиты пять известных деятелей террористической организации "Красные бригады"; всех пятерых аккуратно уложили одной гранатой – гранатой стандартного образца, принятого на вооружении НАТО. Казнь совершилась на кухне конспиративной квартиры "Красных бригад" в трущобах, у полиции не оказалось никаких зацепок. Почерк напоминал Калифа. Не было никаких оснований считать, что его "цепь" не включает видных итальянских промышленников. "Итальянский миллионер, живущий в собственной стране, – вид, наиболее близкий к уничтожению, после голубого кита", – сухо думал Питер. И эти миллионеры вполне могли призвать на помощь Калифа.
Закончив просматривать континентальную прессу, Питер с облегчением перешел к английской и американской. "Воскресенье, скоро полдень. Как прожить оставшиеся до утра понедельника часы?" – Он был уверен, что до тех пор Стивен не получит ответа на свое требование.
Он начал читать английские газеты, растягивая это занятие.
Пятнадцатую неделю продолжалась забастовка на заводах английской "Лейланд Мотор Компани", и никаких перспектив ее прекращения не было. "Еще одна возможность для Калифа, – подумал Питер, вспоминая свой разговор со Стивеном. – Ударить по нескольким головам для их же блага".
В утренних газетах нашлось еще только одно интересное сообщение. Президент Соединенных Штатов назначил специального посредника, чтобы попытаться решить проблему израильской оккупации спорных территорий на Ближнем Востоке. Этим посредником он назначил доктора Кингстона Паркера, о котором сообщалось, что он близкий личный друг президента, входящий в тесный круг его советников, человек, которого высоко оценивают все стороны, участвующие в конфликте, идеальный кандидат на такую должность. И Питер согласился с этим. Энергия и возможности Кингстона Паркера казались неисчерпаемыми.
Питер отложил последнюю газету, и перед ним замаячила перспектива скучного дня. У него были с собой три книги, а в портфеле крокодиловой кожи – множество материалов "Нармко", однако он знал, что не сможет сосредоточиться: возможное столкновение с Калифом затмевало все остальное.
Он прошел в зеркальную ванную номера и достал пакет, который купил накануне в косметической секции "Галери Анспах", одного из самых больших универсальных магазинов города.
Парик из натуральных волос. Хорошее качество, не какой-нибудь блестящий нейлон. Цвет его, но волосы гораздо длиннее, чем у Питера. Он тщательно приладил парик и принялся за работу, подравнивая его ножницами. Добившись желаемого результата, начал красить виски серебристой краской "Италиен бой".
Это заняло почти всю вторую половину дня: Питер не торопился и критически оценивал проделанную работу. Каждые несколько минут он поглядывал на снимок, сделанный Мелиссой-Джейн в "Тисовом аббатстве" на Новый год: дочь снимала новой полароидной камерой, рождественским подарком Питера. На снимке оба брата стоят рядом, снисходительно подчиняясь командам Мелиссы-Джейн.
Снимок подчеркивал сходство братьев, но одновременно и различие. Цвет волос одинаковый, но у Стивена волосы длиннее, завиваются на концах, а на висках значительно больше седины.
Лицо у Стивена более тяжелое, мясистое. Видны первые намеки на отвислость щек, более яркий румянец – первый угрожающий признак неполадок в деятельности сердца, результат сытой жизни. Впрочем, когда Питер надел парик, лицо его заметно пополнело.
Затем Питер занялся усами и подровнял их в стиле "офицер-пехотинец", как предпочитал Стивен. В косметической секции оказался большой выбор накладных усов, а также бровей и ресниц, но ни одни не подошли. Питеру пришлось осторожно поработать ножницами, а потом слегка подкрасить усы серебром.
Когда он с помощью специального клея приладил их на место, результат оказался поразительным. Усы сделали его лицо еще полнее, а глаза у близнецов и так были одинаковой формы и цвета. Носы у обоих прямые и хрящеватые. Рот у Питера был чуть шире, и складка губ не такая жесткая, но усы это скрыли.
Питер отступил и осмотрел себя в зеркале. Они с братом были одного роста, одинаково широки в плечах. Стивен полнее, у него толще шея, она придает ему сходство с быком. Питер слегка изменил осанку. И не ошибся. Теперь вряд ли кто-то, недостаточно близко знакомый с ними, мог заметить подмену. Едва ли Калиф или его ближайшие помощники лично знали Стивена или Питера.
Час он провел, подражая походке Стивена, наблюдая за собой в зеркале, стараясь передать жизнерадостную простоту Стивена, его манеру стоять, сунув руки под полы пиджака, пальцем разглаживать усы – от ложбинки под носом, сначала правый, потом левый.
Одеться соответствующим образом не составило труда. Со времен Сандхерста братья одевались у одного портного, и привычки Стивена в одежде не изменились. Питер точно знал, что надел бы Стивен в том или ином случае.
Питер снял парик и усы, аккуратно убрал их в фирменный пакет "Галери Анспах" и снова спрятал в отделении своего чемоданчика.
Затем из другого отделения достал свой парабеллум "кобра", по-прежнему в замшевой кобуре. Питер привычно взвесил оружие в руке и неохотно решил, что не возьмет его с собой. Встреча почти несомненно состоится в Англии. Контакт, который был у Стивена во вторник, состоялся в Лондоне. Нет оснований думать, что для очередного сеанса связи выберут другой город. А проходить британскую таможню с оружием слишком рискованно. Его задержат, это попадет в газеты. И Калиф немедленно насторожится. В Англии можно будет получить другое оружие – в "Торе". Колин Нобл даст ему оружие, как только Питер объяснит ему суть дела: в этом он был уверен.
Питер спустился вниз и спрятал пистолет в сейф отеля, вернулся в номер и принялся ждать. К этой обязанности солдата он так и не смог привыкнуть. Он всегда ненавидел ожидание.
Тем не менее, он сел и принялся читать "Войну в тени" Робера Эспри, большой том, посвященный истории и практике партизанской войны. Постепенно чтение увлекло его, и, взглянув на часы он с легким удивлением обнаружил, что уже восемь вечера. Питер попросил прислать ему в номер омлет, и через десять секунд после того, как он положил трубку, зазвонил телефон. Питер решил, что это запрос из кухни относительно ужина.
– Да, в чем дело? – раздраженно сказал он.
– Питер?
– Стивен?
– Он согласился на встречу.
Питер почувствовал, как сильно забилось сердце.
– Где? Когда?
– Не знаю. Я завтра должен вылететь в Орли. В аэропорту меня будет ждать инструкция.
Калиф укрывается, путает следы. Этого следовало ожидать. Питер попытался припомнить парижский аэропорт. Нужно встретиться со Стивеном на территории Орли и подменить его. Мысль о встрече в зале или туалете он тут же отмел. Оставалось одно.
– Когда ты там будешь? – спросил Питер.
– В "Куке" мне дали билет на утренний рейс. Прибытие в одиннадцать пятнадцать.
– Я буду раньше, – сказал Питер. Он наизусть помнил расписание рейсов "Сабены", а специальные карточки, которые были у всех управляющих "Нармко", позволяли улететь любым рейсом. – Сниму номер в отеле у южного терминала Орли, на четвертом этаже – на твое имя, – продолжал он. – Буду ждать в вестибюле. Сразу отправляйся к администратору и попроси свой ключ. Я пойду за тобой, чтобы проверить, нет ли слежки. Не узнавай меня ни при каких обстоятельствах. Ты понял, Стивен?
– Да.
– До завтра.
Питер дал отбой, прошел в ванную и снова посмотрел на себя в зеркало.
– Ну что ж, брать оружие в "Торе" не придется.
Калиф не назначил встречу в Англии. Теперь ясно, что Париж – только промежуточный пункт; Калиф, по обыкновению осторожный, назначит встречу где-нибудь в другом месте. Возможно, будет еще несколько промежуточных пунктов.
Человек придет на встречу безоружным и неподготовленным, и Питер не сомневался, что Калиф примет все меры, чтобы он никому ничего не смог рассказать.
"Я тяну две карты в прямом флеше, а сдает Калиф, и у него достаточно времени для подготовки, – холодно подумал Питер. – Зато ожидание окончено". И он начал упаковывать свои туалетные принадлежности в непромокаемую сумку "Гуччи".
Сэр Стивен Страйд вошел в вестибюль южного терминала аэропорта Орли в пять минут первого, и Питер довольно улыбнулся про себя. Стивен был в синем двубортном пиджаке, белой рубашке с галстуком крикетного клуба, серых шерстяных брюках и черных английских ботинках ручной работы – Стивен никогда не носил модную итальянскую обувь.
Стивен оделся как обычно, Питер ошибся только относительно галстука, решил, что тот будет с цыганским рисунком. Сам Питер тоже в двубортном пиджаке, серых брюках под пальто, в черных ботинках из "Баркерз".
Стивен оглядел вестибюль, мимоходом взглянул на Питера, сидящего в углу с "Ле Монд" в руках, и уверенно направился к стойке администратора.
– Моя фамилия Страйд, у вас для меня зарезервирован номер. – Стивен говорил густым баритоном, медленно: мало кто из этих людишек хорошо понимал по-английски.
Служащий быстро проверил, кивнул, пробормотал какое-то приветствие и протянул Стивену бланк и ключ.
– Четыреста шесть, – громко произнес Стивен, чтобы Питер услышал. Тот тем временем внимательно наблюдал за входом; к счастью, в последние минуты после появления Стивена в вестибюль почти никто не входил, а среди вошедших не было таких, в ком можно было бы заподозрить агентов Калифа. Конечно, если это был только промежуточный пункт – а Питер в этом не сомневался, – Калифу незачем следить за Стивеном; следить он начнет, когда тот подойдет к нему ближе.
Стивен в сопровождении носильщика с единственным небольшим чемоданом направился к лифту, а Питер пересек вестибюль и присоединился к небольшой группе желающих подняться.
В заполненном лифте он поднимался плечом к плечу со Стивеном, но они делали вид, что не знают друг друга, и, когда брат с носильщиком вышли, Питер поднялся еще на три или четыре этажа, прошел по коридору, вернулся и спустился в лифте на этаж Стивена.
Стивен оставил дверь 406-го номера открытой, и Питер распахнул ее и вошел, не постучав.
– Мой дорогой мальчик! – Стивен уже был без пиджака и включил телевизор, но теперь приглушил звук и с явным облегчением и радостью пошел навстречу.
– Никаких проблем? – спросил Питер.
– Ни единой, – ответил Стивен. – Хочешь выпить? У меня есть бутылочка из "дьюти фри".
Пока он брал в ванной стаканы, Питер быстро осмотрел комнату. Взамен обычных живописных видов центра Парижа – вид на приземистые функциональные здания рынка; занавеси и покрывала на двух кроватях – одного рисунка; между кроватями телевизор и радиоприемник; современная бездушная мебель... гостиничный номер, не больше и не меньше.
Стивен принес стаканы и протянул один Питеру.
– Твое здоровье!
Питер попробовал виски. Слишком крепкий, а парижская вода отдает хлором. Он отставил стакан.
– Как Калиф передаст тебе инструкции?
– Я их уже получил. – Стивен протянул руку к пиджаку, висящему на спинке стула, и достал из внутреннего кармана длинный белый конверт. – Это ждало меня у информационной стойки "Эр Франс".
Питер взял конверт, распечатал его и сел в кресло. В конверте оказались три документа.
Билет первого класса на рейс "Эр Франс", квитанция на лимузин с шофером и квитанция на заказанный в отеле номер.
Билет на самолет можно купить за наличные в любом отделении "Эр Франс", заказать машину и номер тоже можно анонимно. Ни по одному из этих документов невозможно никого выследить.
Питер развернул билет и прочел пункт назначения. По его коже поползли мурашки, словно от прикосновения насекомого-паразита. Сложив билет, Питер просмотрел квитанции – и почувствовал, что его бессовестно предали. Кончики пальцев онемели, на языке появился горький медный привкус.
Билет на вечерний рейс из Орли в израильский аэропорт Бен-Гурион, машина для одной-единственной поездки в Иерусалим, а номер заказан в отеле "Царь Давид" в этом старинном святом городе.
– В чем дело, Питер?