– Даже представить такое не могу, – честно призналась татуировщица. – Правда, я вообще того… ну, из-за игл. Когда своих кормила, то уже прикидывала, где и что буду им наносить. Даже младенцев вижу в метках, – и она осторожно засмеялась.
Она явно хотела о чём-то рассказать. Передать заказ? Или сообщить что-то неприятное о здешних вестницах?
Помолчав, молодая старейшина попробовала зайти с другой стороны:
– Вы скоро уезжаете?
– Скорее всего, сегодня, – ответила Лена. – А что, у вас письмо?
– Не у меня…
– Могу и подождать. Но вы уж мне объясните, в чём дело! Не люблю, когда скрытничают, – призналась вестница. – Мы же не чужаки!
– И то верно, – согласилась татуировщица, – мы не они. У нас хотели, чтоб ваши же и предложили. Но это правильно, что они отказались. Наше дело – нам и просить. А вы уж сами решите.
После такого туманного вступления она наконец-то принялась рассказывать, что происходит в Солнечных Брызгах и почему Лене стоит задержаться.
Главная обязанность деревни состояла в обеспечении безопасности при переходе через тоннель и, конечно, на подступах к нему. Если риск высок, то и семейные странники, и обычные бродяги выберут обход – жизнь дороже приключений.
Поэтому в Солнечных Брызгах двенадцать лет ждали, пока закончатся проверки и перепроверки. Только после многочисленных экспертиз и положительных заключений новый переход через горы появился в тактиках вестниц и в маршрутах торговок.
А вот исчезнуть он мог намного проще и быстрее!
Деревня из кожи вон лезла, чтобы никто не усомнился в качестве нового пути. Но, разумеется, они не могли предусмотреть ни чужаков, ни их жутких стражей.
Незваные гости пожаловали после окончания сезона дождей. Один раз жукокрылов видели на противоположной стороне, трижды – на этой. Они прилетали утром, высаживали фальшлюдов и занимали оборону. А вечером убирались.
Поскольку никого туда не пускали, не было и столкновений – похоже, чужаков интересовали только тоннельные сооружения. А что до местных жителей… Местные просили их уйти – глотки надорвали, крича. Но разве незваные гости уважают мнение хозяев!
Проблема была не столько в потерянных сутках, сколько в изменении статуса дороги. Она становилась потенциально заблокированной. И уже пошли разговоры, что лучше в обход, потому что там-то жукокрылов не бывает…
– Сначала я голосовала "против", – призналась старейшина.
Она уже закончила с татуировкой и теперь сидела напротив Лены за столиком, выточенным из массивного пня. Им принесли чай и сладости, но ни вестница, ни старейшина к ним не прикоснулись.
– Мастер Ченьг ещё совсем молодой, я бы послушала его наставницу, но это была его идея. Он три дня уговаривал нас и всё разъяснял. И под конец все были согласны. Отгонять будут только жукокрылов, и только когда они будут одни, без людей. Вреда мы им не причиним – попугаем, не больше. Им же кричали, чтоб ушли, что здесь им нельзя, они должны были понимать! А не хотят – будут уже не слова. Это наш тоннель, наше будущее. Тут не переждёшь!
От Лены требовалось немного: присутствовать ("Издалека, а если что, то мы вас защитим!"), а потом привезти в Речную Бороду ("Хотя бы туда, если вы не захотите подниматься по Большой Муэре") сообщение о том, что в Солнечных Брызгах попытались отогнать жукокрылов. И представить это сообщение на суд старейшин.
Ей нужно было стать свидетельницей произошедшего, чем бы всё ни окончилось. А если операция пройдёт успешно, и жукокрылов получится напугать, то доставить подробное описание метода. Чтобы и другие, если захотят, смогли повторить.
Понятно, почему хозяйка приюта смолчала об этом и почему просили именно Лену. Лена успешно окончила Большой Маршрут. Её выбрали год назад, что уже свидетельствовало о её достоинствах, теперь же она окончательно вошла в число лучших. При этом она не было прямо заинтересована в одобрении готовящейся операции, напротив – Почтовая Семья выступала за максимальную безопасность и соблюдение регламентов.
А в Солнечных Брызгах собирались нарушить запрет "не контактировать с чужаками, их охраной и другими их объектами". Последствия могли обрушиться на всех! Не зря многие старейшины голосовали "против". Вначале. Но вряд ли "слишком молодой мастер Ченьг" сказал им что-то, чего они не знали…
– Я согласна, – решилась Лена и подняла расписной фарфоровый чайничек. – Вам налить? Я подожду, пока они снова прилетят. Если надо, то и месяц буду ждать. Это ваш тоннель – вы его триста лет строили. И это наши дороги и наши письма. Кто они такие, чтобы нам мешать? – и она выразительно посмотрела на старейшину.
Женщина выглядела одновременно счастливой и задумчивой. Определённо, у неё остались сомнения. А вдруг жукокрылы начнут мстить – никто же не знает, сколько их всего и на что они способны! Или в других деревнях поступок Солнечных Брызг расценят как преступление – и деревню навсегда вычеркнут из всех списков? Не будет ни вестниц, ни торговок, ни странников… Но их и так не будет, если чужаки будут и дальше блокировать тоннель!
Всё дело в выборе. Раньше Солнечные Брызги только читали о чужаках – хватало деревень, которым посчастливилось избежать "визита". Лена бывала в таких везунчиках. Но были и такие, где пришлось защищаться. Снова и снова. Терпеть, осторожничать, сдерживаться… Но разве та, другая сторона ценит такое поведение? В самом деле, кто здесь чужак?!
Было уже поздно отправляться в дорогу, и Лена переночевала в приюте. Хозяйка, услышав про её согласие, нахмурилась, но ничего не сказала. Жаль: Лена была готова защищать мастера Ченьга и его идею!
Утром для неё была готова новая тёплая одежда и сапоги специально для высокогорных дорог. И трое сопровождающих. Что характерно, охотники, а не смотрители. Их тоже ждали у тоннеля, а заодно они решили присмотреть за попутчицей. Лена, хоть и привыкла путешествовать в одиночку, решила не спорить.
Два дня пути охотники охраняли её. Точнее, развлекали байками, одна другой завиральнее. Лена подыгрывала им, изображая страх, удивление или смеясь, если этого требовал сюжет.
Её новая татуировка была скрыта под бинтами и одеждой, от расспросов она аккуратно уклонялась, а охотники не были посвящены в тонкости её миссии. И явно решили между собой, что она просто молоденькая вестница, которая выполняет рядовой заказ. Поэтому хорохорились напропалую.
Лена слушала, улыбаясь, и время от времени говорила: "Не хочу", – когда "случайно" оставалась наедине то с одним, то с другим охотником.
Они были из разных мест: один, разукрашенный горец, пришёл с юга, другой – типичный речной житель с тысячью косичек и кольцом в носу – всю жизнь провёл на Ымле, а третий был родом аж из Слепых Столбов.
Объединяло их то, что все они были лучниками. И, конечно, добровольцами: мастер Ченьг разослал письма, где указал все возможные риски. Но охотники не вестники, они не боятся опасности – наоборот, падки на неё. Да и жукокрылы успели надоесть своей наглостью.
От своих спутников Лена услышала о вторжении в Речную Бороду и похищении Инкрис Даат. В её Журнале Странностей такой истории ещё не было: последний месяц Лена занималась деревеньками у отрогов Юольских гор.
Возможно, случались и другие инциденты, ещё ужаснее. Охотникам хватило нападения на детей и учительницу. И они наперебой восхищались отвагой Инкрис, которая сумела запомнить и место, чтоб показать на карте, и как все выглядели!
…Когда они уже подходили к станции, за которой начинался тоннель, Лена забеспокоилась, вдруг всё уже произошло – и она зря столько шагала? Жукокрылы уже прилетали – и их… Или они…
Но все вокруг выглядели спокойными и деловитыми. Как на ремонте канала – невольно сравнила Лена, вспомнив похожее в Ста Водопадах. Рабочие укрепляли защитные валы плитами из сцементированной щебёнки. Неподалёку разгружали воз с маскировочными покрывалами. Дымила походная кухня. Где-то рядом раздавались ритмичные удары молотов и шипение мехов. И повсюду шныряли охотницы и охотники с большими луками на спинах.
Похоже, предстоящая рисковая операция воспринималась жителями Солнечных Брызг как очередной этап строительства. В конце концов, они уже пробили дорогу сквозь горы! Нарушить всеобщий запрет, чтобы защитить драгоценный тоннель, было легче.
Широко улыбаясь, к ней подошёл юноша в толстых тёплых шароварах, стёганой безрукавке и просторном свитере. Он не доставал до груди рослым охотникам и был болезненно худым – обилие одежды не скрывало, а, напротив, подчёркивало это. Его большие детские глаза сияли, когда он протягивал руку:
– Ченьг. Для всех нас большая честь, что вы согласились!
Сложно было представить, что он сумел уговорить совет деревни, чтоб те одобрили его преступный план. И тем более было невероятно, что он этот план придумал!
– Мне двадцать четыре, – смущённо признался он, когда Лена, не удержавшись, сделала комплимент его моложавости.
"На год меня младше, а уже мастер!" – подивилась она.
– Это моя семья, – сказал он про тоннель, когда повторял ей то, что уже сообщала старейшина.
Но его рассказ отличался.
– Член семьи, – не удержавшись, поправила Лена.
– Не-ет, семья, – и он коротко хохотнул высоким девичьим голоском. – Мы – это он, и он – это мы. Если бы не он, нас бы не было. Если бы не мы, не было бы его.
Когда он родился, тоннель был закончен. Ченьг пошёл в школу, когда тоннель вводили в эксплуатацию. Был принят наставницей, когда тоннель проверяли. Стал мастером, когда уже действовал приют Почтовой Семьи, а Солнечные Брызги из медвежьего угла превратилась в шумное и пёстрое место встреч и сделок.
Если бы не чужаки, Ченьгу пришлось бы обслуживать это "Чудо Света" – и никаких изобретений, прорывов, побед… Неудивительно, что он задумался об оружии против жукокрылов ещё до того, как они начали наведываться на перевал!
– У нашего старого мастера была формула из деревни у Великой Стены – не для дела, а так, похвастаться при случае, – рассказывал Ченьг за обедом.
Собеседнице он уделял гораздо больше внимания, чем содержимому своей тарелки.
– Вы там были? Деревня Солёные Колодцы. Они научились синтезировать растворитель, чтобы оставлять на Великой Стене свою подпись. Любой металл берёт! Я мальцом мечтал, что дойду туда и что-нибудь напишу, – и он опять тоненько рассмеялся. – Потом вырос, поумнел, а в формулу поглядывал. Она не годится для камня – слишком агрессивная. А состав сложный и дорогой. У нас-то любят новаторов, но не усложнителей! Так что я эту формулу немного упростил и разделил… Вы совсем меня не понимаете, да? Главное, смотрите, как всё будет. Я её ослабил – дырку не прожжёт, но след останется. На память, ха-ха!
До вечера было полно времени. Оставив Ченьга следить за тренировками лучников – помогать им усваивать технику безопасности в обращении с непривычными наконечниками стрел – Лена отправилась к тоннелю. Чужаки прилетали с утра, и опасаться было нечего. Тем более караульные вышки здесь тоже построили. В горном варианте: как гнёзда на склонах.
Тоннель и вправду выглядел как Чудо Света – ни малейшего преувеличения, хотя поначалу Лена скептически относилась к этому титулу. Считалось, что он годился для нерукотворных сооружений типа Великой Стены, Белой Горы или Звёздных Окон. Никто не называл так каналы или мосты, хотя они впечатляли… Но всё когда-нибудь случается в первый раз!
У входа тоннель расширялся до огромной пещеры. Она была прекрасно освещена – сверху проникал дневной свет, усиленный зеркалами, а снизу сверкали "солнечные брызги", упакованные в трубки из прозрачного стекла. Такими светильниками была украшена каждая постройка – и даже бордюры дорог.
Здесь нашлось место и для гостевых домов, и для просторных загонов, и для лавок с мастерскими. Сейчас они пустовали – невесёлое зрелище. Одни витрины успели закрыть ставнями, другие были как распахнутые беззубые рты. Обезьяны и птицы растащили товар из брошенных корзин, и повсюду валялись скорлупки, огрызки и кучки помёта.
"Это временно… А если постоянно?" Лена больше не сомневалась в своём решении. Чужакам надо давать отпор! С ними невозможно ужиться, потому что они непредсказуемы. И опасны. А последствия – вот они. Даже если ничего не делать, всё равно беда. Вид обезлюдевшего тоннеля повлиял на неё сильнее любых доводов.
"Здесь должна быть жизнь". Всё это место было создано для того, чтобы быть живым, деятельным, полным движения и смысла.
Лена ещё в детстве насмотрелась на чудеса инженерной мысли, и её было непросто удивить. Она много лет прожила в Ста Водопадах, где однажды срыли всё, что мешало реке, прокопали каналы с шлюзами и разводным мостом – тоже занятие не на десять лет и не на сто.
Для тоннеля потребовалось ещё больше умственной работы. Гору насквозь прогрызли создания по размеру меньше шмыси. Но если шмысь укрепляет древесину, препятствуя её гниению в воде, здесь камень был переварен и превращён в песок. Когда Лена слыша об этом в школе, то не воспринимала всерьёз…
– Впечатляет, правда?
К вестнице подошёл Ченьг. Он немного прихрамывал, и одно плечо у него было выше другого – на фоне мускулистых охотников мастер выглядел совсем замухрышкой. Но Лена уже не удивлялась, как это он смог убедить старейшин, а заодно собрать целую армию добровольцев. Он учился у тех, кто победил Юольские горы, – что ему какие-то жукокрылы!
– А знаете, почему здесь такой широкий и высокий вход? С нейтрализатором не рассчитали. Слабым оказался, ха-ха. И пока разводили новый, съело столько, что боялись – вся гора рухнет! Песка навалило – вывозили три дня.
– И куда же его дели?
– Никуда, ха-ха! Мы из него лепим кирпичи. Все Солнечные из него выстроены, а ещё канал и дорога… С нейтрализатором всегда так. Чтобы окислить всю среду одновременно, надо очень много раствора. В глубине проще, там аэробы, им достаточно кислород перекрыть.
– Никогда не представляла, как это устроено! – призналась Лена. – Понятно, когда гниёт то, что было живым, но чтобы камень!..
– Это не гниение, – поправил её Ченьг. – Внешне похоже. По этому же принципу формируются красноцветные глины… Хотите войти?
– Нет, – вздохнула Лена, – лучше я приду сюда, когда всё будет хорошо, как прежде. А то как-то грустно. Давит… Пойдёмте лучше на лучников смотреть!
Скучать пришлось всего четыре дня. А потом их с Ченьгом разбудил сигнальный колокол, и пришлось в спешке одеваться и бежать на наблюдательный пункт – тщательно замаскированный, укреплённый и с путями отхода. Он был далеко от входа в тоннель, но в подзорную трубу всё отлично просматривалось.
Жукокрылов прилетело трое. Они сгрузили серебристых фальшлюдов прямо перед входом, а когда те зашли внутрь, встали полукругом.
Лена рассматривала их в подзорную трубу, вспоминая описания и рисунки в Журнале Странностей. В отличие от чужаков, которые отличались по росту и комплекции даже при закрытых лицевых щитках, жукокрылы были совершенно одинаковые. Наверное, поэтому их бока украшали разноцветные полосы. У прилетевших к тоннелю были синие, красно-белые и просто красные.
– Синий, белый и красный, – обозначил Зэн – старший охотник, который наблюдал вместе с Леной и Ченьгом.
Только у Зэна не было подзорной трубы.
– Действуем, как договорились…
– Давайте я с вами, – тихо предложил Ченьг.
Каждый раз, когда на тренировках обсуждали план, он просился участвовать вместе со всеми, и каждый раз ему с улыбкой отказывали. Он не спорил – но продолжал просить.
– Мастер, от тебя стишком много шума! – объяснил Зэн, и в его голосе был явный сарказм. – Я же не трогаю твои пробирки – вот и ты не трогай… мои. Ты сам любишь говорить: когда всё сделано правильно, можно ничего больше не делать и радоваться. Сиди, смотри в свой микроскоп, – охотник указал на подзорную трубу, – и радуйся!
Как выяснилось за прошедшие четыре дня, он был из Солнечных Брызг и знал Ченьга с детства. Лене нравилось, как охотник одёргивал других парней, когда они принимались подшучивать над хиленьким мастером. Зэн приводил красивые примеры, словно бы из книг. И понятно всё объяснял – как правильно стоять, как натягивать тетиву при использовании полых наконечников, как делать поправку на ветер и так далее.
Но у него была метка "предпочитаю только мужчин".
К счастью, у Ченьга метка была не такой.
Когда охотник вышел, мастер некоторое время обиженно сопел.
– Ты их видишь? – поинтересовался он и печально шмыгнул носом.
Лена так и не поняла, всерьёз он переживает отказы – или это такая привычная игра. Он стал мастером в двадцать два года – кажется, первый, кому это удалось так рано. Через год его назначили мастером-техником тоннеля – тоже не шутки, тем более что его предшественница была жива и деятельна. Сам Ченьг как будто до сих пор удивлялся, что его кто-то слушается…
– Они уже на местах, – отозвалась Лена, переводя взгляд с засады на засаду.
Охотников было не различить, так старательно их замаскировали. Если бы вестница не выучила их местонахождение, то ни за что бы не заметила!
– Они точно до нас не достанут? – не в первый раз спросила Лена, когда ей надоело ждать. – Писали же, что они стреляют обжигающими лучами. Непонятно, на какое расстояние. Могут и достать.
– Зачем им сюда стрелять? – фыркнул мастер. – Мы не представляем угрозы. Они будут стрелять по тем, кто нападает. Вот у кого риск…
Проверка завершилась, и в караульном гнезде на горе над тоннелем сверкнуло зеркальце – первый сигнал к атаке. В следующий миг охотники первого отряда одновременно поднялись во весь рост. Они натянули луки и выстрелили в жукокрылов. Почти все стрелы попали в цель, и жидкий прозрачный реагент, безвредный, но с неприятным запахом, пролился из полых наконечников на корпуса металлических стражей. Обломки стрел разлетелись в разные стороны.
Охотники тут же присели. Как было условлено, они немедленно отползли. Засады, где они прятались, больше не будут использоваться. Всё на тот случай, если стражи выстрелят в ответ.
Но ничего не произошло. Жукокрылы даже не шелохнулись.
Из тоннеля вышел один фальшлюд, за ним двое других. Они уже откинули лицевые щитки, но издалека лиц было не различить, лишь цвет кожи. Один был нормальным, двое других – неестественно бледные.
"Рыжекожего нет", – подумала Лена и почему-то обрадовалась. Она бы не хотела встретить своего знакомца из Моховых Крыш при таких обстоятельствах!
Чужаки покрутили в руках обломанные стрелы, поднесли к лицу и тут же отдёрнули. Лена готова была спорить, что они смеются – позы были характерные, и, кажется, ветер донёс эхо хохота. Наконец, фальшлюды бросили обломки стрел и вернулись в тоннель.
После того, как чужаки ушли, а стражи не проявили никакой реакции, снова блеснуло зеркало.