- Пулю можно извлечь?
- Ничего нет проще!
Желен даже не стал прибегать к помощи хирургических инструментов, извлек пулю простым матросским ножом и передал капитану.
Пуля оказалась продолговатая, малого калибра.
Д’Амбрие внимательно ее рассмотрел.
- Спасибо! - сказал он, побледнев и сдерживая дрожь в голосе. - Теперь мне все понятно.
Доктору очень хотелось знать, что именно понятно капитану, но он не решился об этом спросить и продолжал вскрытие туши, бормоча про себя:
- Этот хищник, видимо, долго терпел голод. Вон какой тощий! Но что его жалеть. Сам-то он никого не жалеет! Такой же кровожадный, как лев, тигр или ягуар. Купается в ледяной воде, спит на льду, а все равно жаждет крови, убивает сотни тюленей, морских коров, полярных оленей, если даже не голоден. Клыки у него более десяти сантиметров длиной! Плавает как акула, хватает под водой тюленей! С ловкостью пантеры взбирается на высокие ледяные горы, чтобы разорять птичьи гнезда и пожирать яйца.
Густая шерсть защищает его от холода, а подкожный слой жира не пропускает воды. Силой медведь не уступает бизону. В общем, он прекрасно приспособлен к жизни в полярных условиях.
Но все же и ему после удачного дня охоты приходится неделями терпеть голод. Особенно весной, после зимней спячки, когда ему надо набираться сил. В это время он обгладывает кости, которыми когда-то пренебрег, ест морскую траву, землю… всякие отбросы, порой совершенно несъедобные. Как-то раз исландские рыболовы нашли у медведя в желудке рыбацкий сапог… А у этого… Вы только посмотрите!.. - И доктор извлек из утробы зверя что-то похожее на тряпки.
- Говорил я вам, капитан, что медведь с голодухи что угодно проглотит! Можете в этом убедиться.
- Что вы там нашли, дорогой Желен?
- Фланелевый жилет!
- Фланелевый жилет?! - воскликнул пораженный д’Амбрие.
- Он, конечно, слегка потрепан, но пуговицы и метка сохранились. Хорошо видны вышитые красными нитками буквы.
Капитан внимательно посмотрел на метку и сказал врачу:
- Пожалуйста, вырежьте ее и дайте мне!.. А теперь давайте возвратимся на корабль. Пора в путь!
Доктор последовал за капитаном, а тот, продолжая внимательно рассматривать метку, с озабоченным видом качал головой.
- Я должен сказать вам всю правду, - обратился он к доктору, когда они поднимались на борт, - чтобы вы поняли, почему я отказался от намерения сделать здесь остановку на сорок восемь часов.
- Да, капитан, мне непонятно, почему эта грязная тряпка так вас…
- Взволновала. Да, вы не ошиблись. Я и в самом деле взволнован.
- Взволнованы?.. Вы, капитан?
- Я посвятил свою жизнь нашей славной экспедиции…
- Какая же связь между находкой и экспедицией?
- Вы знаете немецкий, доктор?
- К великому моему стыду, плохо.
- Но читать умеете?
- Разумеется!
- Взгляните на эти буквы!
- Это заглавные буквы эф и эс, написанные готическим шрифтом.
- Отлично! Вы уверены в этом?
- Безусловно! Но что из того?
- А пуля, которую вы извлекли из ноги медведя? Ведь это пуля из ружья "Маузер", доктор… немецкая пуля!
- Черт подери! Значит, тевтоны совсем близко отсюда?
- Вы сами сказали, что зверь ранен дней восемь назад… Ранен пулей из немецкого ружья, когда голодный бродил вокруг немецкой стоянки. Попался ему этот жилет, он и проглотил его с голоду. На жилете немецкие буквы. Подсчитайте, сколько мог пройти за восемь дней подраненный медведь, и сделайте вывод!
- Черт подери!
- Вот почему я и тороплюсь, словно за мной гонятся.
- Да, надо спешить, - согласился доктор.
- Я боюсь до конца высказать вам мою мысль!.. Вдруг немец уже был там!.. Ведь он наш соперник! Вдруг пошел на какую-то дьявольскую хитрость и опередил меня?
Час спустя "Галлия" вышла из Порт-Туле и смело понеслась через полчища плавающих льдов, разбитых ураганом.
Под ними почти не было видно воды, и казалось, будто корабль скользил по ледяной гальке.
Стальной ледорез работал не переставая.
Встречи с льдинами, сопровождавшиеся оглушительным треском, теперь уже никого не пугали - шхуна неизменно шла вперед.
От Порт-Туле до мыса Сабин, находящегося на западном берегу пролива Смит, пятьдесят пять километров. Это расстояние, составляющее примерно полградуса широты, "Галлия" прошла за двадцать часов, на что трудно было рассчитывать при неблагоприятной погоде. 13 июня экспедиция оставила позади остров Пим, печально известный гибелью экспедиции Грили . Именно на этом острове стоял лагерь Клея, где в ужасных муках скончались "голодающие Северного полюса", о которых рассказал М. В. де Фонвиель.
Четырнадцатого июня судно укрылось от плывших по течению льдов в заливе Бьюкенена, обошло остров Бюша и в этот день преодолело всего несколько миль, поскольку пришлось долго искать полынью.
Во льдах прорубили "доки", чтобы укрыть в них шхуну: навстречу плыли два огромных айсберга, которые могли раздавить ее, как орешек.
Следует хотя бы кратко пояснить, что значит "прорубить доки". Допустим, проход имеет в ширину пятьдесят метров. По обе стороны от него ледяные поля толщиной в три-четыре метра. Навстречу кораблю медленно движется айсберг. Иногда судну удается миновать его, прижавшись к одному или другому ледяному полю. Но бывает, что айсберг преграждает путь судну, заняв всю ширину прохода и грозя раздавить его. Тогда приходится с помощью пилы, топора и взрывчатки проделывать во льду некое подобие дока, ставить туда корабль и ждать, пока айсберг проплывет.
Пятнадцатого июня продвинулись всего на десять километров, но и это было большой удачей для утомленных моряков.
Шестнадцатого июня миновали маленький пролив Хейс, и шхуна пошла в виду южной части Земли Гриннелла. Вдали виднелись холмы из рыжих песчаников, на них лежали огромные языки ледников.
Целый день потратили на поиски полыньи.
Дорога, по которой двенадцать лет назад прошел капитан Джордж Нэрс, была загромождена льдами.
Подобные перемены характерны для арктических морей и возникают ежегодно, даже ежемесячно, вследствие ледоходов, течений, приливов и бурь. Поэтому нельзя в точности следовать по путям, проложенным и нанесенным на карту исследователями прошлых лет.
Как часто приходится возвращаться назад, столкнувшись с непроходимыми льдами! Брать их штурмом, с помощью взрывов, и, увы, не всегда успешно! Метаться из стороны в сторону, словно зверь в клетке, в поисках свободного от льда протока, а потом ждать в ледяных "доках", пока пройдет айсберг.
Семнадцатого июня, когда силы экипажа уже были на пределе, шхуна прошла по маленькому заливу Альмана и обогнула мыс Хеукс на юго-востоке бухты Доббин.
Капитан подтвердил показания Джорджа Нэрса, установив, что высота мыса равна четыремстам двадцати семи метрам над уровнем моря.
Однако он никак не мог согласиться со своим предшественником, считавшим, что этот мрачный мыс похож на скалу Гибралтарского пролива.
Ни постоянный тяжелый труд, ни опасности не вселили в моряков уныния. Напротив! Никогда, кажется, они не были так веселы и так увлечены своей работой!
Словно не замечая усталости, полярники острым словцом и шуткой ободряли товарищей. А с каким аппетитом ели двойные порции, раздаваемые щедрой рукой Дюма! И со свойственной французам веселостью распевали за работой задорные и не всегда пристойные песенки.
Летящее Перо, бывший артист кабаре, балагур и шутник, закончив вахту, выходил из топки и работал вместе со всеми, уверяя, что делает это для собственного удовольствия. Добрый по натуре, но мистификатор, он часто дурачил матросов, но те не обижались, напротив, смеялись вместе с остальными над собственной наивностью. Не подшучивал он теперь только над Дюма, с тех пор как тот выручил его во время собачьих бегов, и над Констаном Гиньяром, которого вытащил из воды.
Зато доставалось от него Курапье, по прозвищу Землеход, и Нику Наковальне, с которым они вместе работали в топке.
Здесь стоит вспомнить одну безобидную, но очень забавную шутку. Как-то "Галлия" плыла по небольшому открытому пространству, похожему на озеро, вдали, ярко освещенные солнцем, сверкали пики торосов. Парижанин, работавший в это время у топки вместе с Курапье и Ником, вдруг воскликнул:
- Кончай работу! Кажется, играют "перерыв", или "Отдых от айсбергов".
- Это тоже из большой оперы? - спросил Курапье, очень любивший музыку.
- Конечно!
- Из той, которую ставят в Париже? В каком театре?
- Во всех! Когда ты видишь на двери афишу со словом "Перерыв", это значит, что ставят знаменитую оперу "Перерыв, или Отдых от скамеек".
- Но ты сказал "айсбергов", а не "скамеек"!
- А здесь "скамейки" означают "айсберги".
- Не понимаю, а ты, Ник?
- А я понимаю, - невозмутимо заявил Ник.
- Здесь столько айсбергов, что можно подумать, будто ты в Венеции! - продолжал шутить Форен.
- В Венеции? - удивился Курапье. - А я думал, Венеция где-то в теплых краях, в Алжире, или в Константинополе, или в Америке… Точно не знаю!
- Сейчас я тебе объясню, что такое Венеция!
И Летящее Перо запел своим приятным звучным голосом:
Ах, как прекрасна Венеция,
Как радостны ее песни,
Ее дворцы сияют
Тысячью огней по вечерам!
- Хорошо поешь, парижанин! - воскликнул Ник. - Продолжай! Продолжай!
- Да, здорово у тебя получается, но где все-таки эта Венеция находится? - не унимался упрямый нормандец.
- А мы где сейчас находимся? - лукаво спросил парижанин.
- В стране льдов!
- Правильно!.. Так вот, старик, значит, мы в Венеции, потому что Венеция - страна стекла, а стекло то же, что лед!
На этом разговор прервался. Вблизи мыса Луи-Наполеон появился айсберг, и надо было отвести шхуну за высокие холмы из красного песчаника на берегу пролива.
Огромный айсберг медленно входил в пролив Доббин. Еще немного - и он преградит путь шхуне, вот уже два часа свободно плывшей по проливу.
Восемнадцатого июня миновали мыс Джон-Берроу и мыс Нортон-Шоу, расположенный в южной части залива Скорсби. "Галлия" пересекла восьмидесятую параллель!
Шхуна продвигалась к востоку, чтобы обойти залив Скорсби, запруженный льдами, ожидавшими июльского ледохода.
Девятнадцатого оставили позади мыс Коллинсона и бухту Ричардсон и вошли в пролив Кеннеди.
Этот пролив протяженностью в сто километров имеет не более тридцати - сорока километров в ширину, является продолжением пролива Смит и с северной стороны соединяет его с бассейном Холла.
Как же обрадовались моряки, увидев, что пролив свободен ото льда, по крайней мере в середине.
Д’Амбрие, однако, не был удивлен. Это явление заметил еще Мортон, стюард доктора Кейна, затем капитан Нэрс и, наконец, лейтенант Грили. Дело в том, что через довольно узкий пролив Кеннеди, соединяющий два обширных водных бассейна, проходит быстрое морское течение, и большие массы воды, постоянно перемещаясь, не замерзают при температуре выше минус 30°.
Плавание по этому проливу было для "Галлии" просто прогулкой, если учесть, какие трудности ей пришлось преодолеть раньше.
Не в пример своим предшественникам, д’Амбрие не счел нужным оставлять на берегах запасы провизии.
Обычно это делают в тех случаях, когда собираются возвращаться тем же путем, но уже не на корабле, который по тем или иным причинам придется оставить, а пешком по льду до датских поселений.
Провизию зарывают глубоко в землю, покрывают льдом, чтобы ее не мог откопать медведь, и ставят сверху знак, сложенный из камней, как ориентир для путешественника.
Капитан "Галлии" пренебрег этой мудрой мерой предосторожности. Был ли он уверен в том, что ему не придется возвращаться пешком, или же задумал вернуться другим путем, чего не делал никто до него, об этом мы узнаем позднее.
Двадцатого июня шхуна шла по каналу, и капитан осматривал места, по которым проходил Грили. Оставив место зимовки в Форт-Конгере, д’Амбрие направился в Камп-Клей.
Шхуна проплыла мимо мыса Леопольд-де-Бюш, залива Карл-Риттер, где укрывалась моторная шлюпка леди Грили, затем мимо мыса Крейкрафт.
Двадцать первого июня приблизились к мысу Бэрд, находящемуся в вершине фьорда Арчер, образующего южный берег залива Леди-Франклин.
Напротив виднелся залив Дисковери (открытие), названный так в память зимовки второго корабля сэра Джорджа Нэрса, затем шел полуостров Солнца со снежными вершинами высотой до восьмисот метров, далее высился весь белый остров Белло.
В глубине укрытия на 81°41′северной широты и 64°45′ западной долготы по Гринвичу находилось строение, сложенное американцами из бревен, привезенных со своей родины, которое Грили назвал Форт-Конгер.
Д’Амбрие сделал остановку около мыса Бэрд и вместе с четырьмя матросами сошел на берег. Там он без особого труда отыскал пирамиду из камней, где Грили спрятал карту района, обследованного лейтенантом Локвудом и доктором Пави, и краткое описание их работ.
Все документы хорошо сохранились, - видимо, после августа 1883 года к ним никто не прикасался.
Капитан д’Амбрие добавил к документам карту своего пути с подписью - "французский мореплаватель" и поставил дату: 21 июня 1887 года.
Он нанес на карту очертания залива, заметил, что, по счастливой случайности, западный проток между полуостровом Солнца и островом Белло свободен ото льда, и ему захотелось посетить Форт-Конгер.
За несколько часов шхуна пересекла залив Леди-Франклин, тогда как судну "Протеус", на котором плавал Грили, для этого потребовалось семь дней.
Вскоре в бинокль можно было увидеть массивную постройку, покрытую черным гудроном.
Отважный моряк снова побледнел. Как тогда, когда доктор передал ему пулю, вынутую из бедра медведя.
Над Форт-Конгером развевался флаг!
ГЛАВА 10
Экспедиция Грили. - Прискорбная экономия. - В одиночестве. - Немецкий флаг. - "Галлия" и "Германия". - Капитан Фогель. - Почему "Германия" опередила "Галлию" на целый год. - Ученый и промысловик. - Исследования Заполярья и ведение китобойного промысла. - Без оглядки - только вперед! - Запасы угля. - Следы Прегеля. - Почему "Галлия" свернула к востоку. - Могила капитана Холла.
Памятная всем экспедиция капитана Грили, прекрасно подготовленная теоретически, потерпела неудачу из-за недостатка средств.
Трудно понять, почему американское правительство, обычно щедро финансирующее научные исследования, на сей раз проявило скаредность. Лишь благодаря ходатайству сенатора Конгера Грили удалось получить двадцать пять тысяч долларов, в пять раз меньше необходимой суммы.
Поэтому Грили не мог построить для своей экспедиции не только двух кораблей, как капитан Джордж Нэрс, но даже одного, как капитан Холл, ему пришлось нанять китобойное судно для переброски персонала экспедиции и необходимого снаряжения к месту начала исследования.
Плохо оснащенная и скудно снабженная провизией, экспедиция провела два, точнее даже три, года в ожидании зафрахтованного судна, которое должно было доставить ее на родину.
Можно лишь предполагать, каких успехов она достигла бы, не прояви правительство Америки такой необъяснимой скупости.
И если Конгресс проявил скаредность, то судовладелец оказался просто выжигой, потребовав от Грили за перевоз экспедиции от Ньюфаундленда до залива Франклина огромную сумму в девятнадцать тысяч долларов, так что на все остальные расходы осталось всего шесть тысяч.
Пришлось Грили потратить часть своих личных небольших сбережений, однако ни о каком комфорте для членов экспедиции нельзя было и мечтать.
Для зимовок в условиях жестокого полярного климата пришлось построить форт, которому Грили дал название Форт-Конгер в честь сенатора, добившегося финансирования экспедиции.
Отважные мореплаватели сделали для науки больше, чем хорошо оснащенная экспедиция Джорджа Нэрса, и сумели опередить англичан в исследовании путей к полюсу.
Благодаря неутомимой энергии участников экспедиции две зимовки в бараке на берегу залива Леди-Франклин прошли относительно благополучно.
Все беды начались с того времени, когда они покинули форт и пошли через льды к острову Литльтон, где их должен был ждать пароход "Протеус". Но пароход не пришел.
Они могли бы провести в форте еще одну зиму и избежать катастрофы, которая их постигла в Кемп-Клее.
Форт-Конгер был прочной деревянной постройкой площадью 20×10 метров и высотой 3,5 метра. На протяжении долгого времени она могла служить надежной защитой от холодов и полярных ветров.
Даже сейчас, спустя пять лет, когда к форту подошла "Галлия", в нем находились люди, видимо, они зимовали здесь, поскольку в это время года сюда не подходят китобойные суда.
Д’Амбрие еще издали узнал на строении флаг немецкого торгового пароходства.
Нет сомнения: капитан "Галлии" проиграл первую часть пари!
- Пусть так, - сказал отважный француз, когда "Галлия" остановилась. - Мы все равно отыграемся! Посмотрим, сможет ли соперник выиграть вторую, главную часть пари? Поднять флаг и возвестить о прибытии пушечным залпом!
Тотчас же на "Галлии" был поднят флаг, а немецкий флаг трижды приспустился в знак приветствия.
"Они смеются над нами! - подумал д’Амбрие, хорошо знавший, чего стоит немецкая вежливость. - Но это неважно".
- Господин Вассер, проследите, чтобы наш ответный салют был выполнен в соответствии с международными правилами! А теперь, господин Прегель, поговорим!
В сопровождении четырех человек из команды капитан спустился на лед и направился к Форт-Конгеру.
Дверь домика гостеприимно открылась, навстречу вышел высокий белокурый молодой человек в очках и по-военному отдал честь.
- Господа, рад приветствовать вас и на правах хозяина предлагаю разделить с нами это жилище! - сказал он по-французски, но с легким немецким акцентом. - Добро пожаловать!
- Приятно, что мой соперник встречает меня столь приветливо!.. Вы, разумеется, сотрудник экспедиции господина Прегеля? - спросил д’Амбрие.
- Вы не ошиблись, помощник капитана "Германии", господина Прегеля, возглавившего арктическую экспедицию. Мое имя Фридрих Фогель.
- Я - капитан д’Амбрие, капитан корабля "Галлия", прибывшего из Франции. Вам, конечно, известны цели моей экспедиции, о которой, кстати, год назад я еще не помышлял?