По цвету, "что-то" тоже не походило на привидение. Оно было абсолютно чёрным, хотя Максу вдруг подумалось, что чёрный цвет пришёл в голову только потому, что другими словами объяснить было нельзя. На самом деле, это не имело своего цвета. Оно словно было отражением чего-то другого, похожее больше на тень от чего-то, чем на "что-то".
- Точно, тень, - вспомнил Макс. - Егорыч что-то говорил о недавно появившихся существах. Он, кажется, и назвал их тенями.
Макс напряг память, пытаясь вспомнить, что ещё дед говорил об этих тенях, но ничего больше не вспомнил. Когда дед о них рассказывал, Макс был уже изрядно пьян, и даже если что-то и было сказано ещё, алкоголь всё успешно выветрил из головы.
- Чёрт, - Максу почувствовал как по телу пробежал озноб, сначала по коже, а затем словно впитавшись внутрь, тронул своим холодком напряжённо бьющееся сердце. Он нервно, почти беззвучно вдохнул, чувствуя, как воздух входит не прямо и уверенно, а извивается, словно уж. Находиться рядом с тварью, о которой не имеешь ни малейшего представления, было жутко. Тень подлетела совсем близко. Макс уже мог разглядеть, что её края вообще не очерчены, как у нормальных земных существ, а переходят плавно в ничто. Судорожно сглотнув, Макс задержал дыхание, боясь выдать себя.
Тень остановилась метрах в пяти. Макс видел, как она слабо колышется, и ему вдруг представилось, что на самом деле хозяин этой тени невидим и уже подкрался к нему вплотную. И вот сейчас его незримая рука схватит за горло и с лёгкостью переломает хрящи, а тень всё так же будет находиться в пяти метрах и спокойно колыхаться из стороны в сторону.
И не выдержав напряжения, он вскочил. Бросился со всех ног вперёд, стараясь не оглядываться, чтобы не видеть этот непонятный и жуткий фантом, никак не похожий на осмысленную явь.
За спиной прогремел выстрел, и Макс обернувшись, резко остановился. Тень тоже остановилась метрах в трёх, и ему пришлось немного задрать вверх голову, чтобы окинуть её взглядом полностью. Тень была высокой. Она немного наклонилась вперёд, нависая и словно приготовясь к прыжку, и Макс понял, что только выстрел помешал ей закончить прыжок и… Что могло случиться потом, представить было и трудно, и страшно.
На том месте, где у тени скорее всего было нечто вроде головы, Макс увидел сквозную дыру сантиметров пятнадцать в диаметре. Края дыры были рванными, и Макс отчётливо разглядел сквозь неё серое небо. А ещё Макс снова почувствовал озноб, как и всего минуту назад, лёжа за кустом шиповника и нервно втягивая в себя извивающийся, сухой воздух. Но это был не страх, от самой тени исходил сильный холод, словно от промёрзлой за зиму почвы.
Тень всё так же покачивалась из стороны в сторону, и если у крака отсутствие привычных для земных существ глаз мешало понять его мысли и чувства, то у этого непонятного тёмного сгустка отсутствовало всё, отчего Макс мог только смотреть, не в состоянии зацепиться за происходящее мыслью.
Рванные края дыры стали шевелиться, похожие на бахрому, которую развевает ветер. Они тянулись друг другу, сцеплялись, перекручивались, и Макс видел, как дыра всё больше и больше наполняется этой чёрной, шевелящейся бахромой.
До него вдруг дошло, что скоро дыра заполниться полностью, и тогда тень завершит начатый прыжок. От одной мысли о том, что это существо коснётся его, Макса с отвращением передёрнуло, и он ватными ногами стал отступать назад.
И когда до него дошло, что так ему, конечно же, не спастись, что тень настигнет его за какие-то доли секунды и так же быстро убьёт, он расслышал громкое - Ложись, ёб твою!
Ничего не соображая, Макс повалился на землю, задрав голову, чтобы видеть тень, и тут же грохнул ещё один выстрел.
В этот раз стрелявший не попал, а только слегка задел покачивающийся сгусток. С одного края появилось небольшое углубление, которое тут же зашевелилось новой бахромой.
Макс видел, что дыра уже полностью затянулась, и сжал зубы, потому что почувствовал вдруг жгучие слёзы в глубине глазниц. Ему совсем не хотелось вот тут вдруг взять и пустить слезу, но и заставить железы не работать он не мог. Их заставляло работать чувство обиды, такое же жгучее, как и сами слёзы. Обида эта была от осознания собственной беспомощности.
- Господи, - мелькнуло в мозгу, - Неужели ничего нельзя сделать?
Ему захотелось вскочить, броситься на чёртову тень, бить её, вгрызаться в неё зубами, но ведь это ничего не даст. Ничего не даст. С-сука!
Но когда от дыры не осталось и следа, тень не бросилась в его сторону. Она стремительно, с каждой секундой ускоряясь, рванула на другую сторону улицы, и Макс проследив её взглядом, увидел того, кто спас ему жизнь двумя выстрелами. Это был щуплый, высокий мужчина лет сорока. Он стоял, прижавшись спиной к забору, и спешно пытался перезарядить ружьё. Но руки от спешки тряслись, и он всё никак не мог загнать патрон в ствол. Когда тень была от него уже в паре шагов, мужчина поднял взгляд и Макс увидел в его глазах застывший ужас. Он попытался замахнуться ружьём, но тень на огромной скорости впечатала его в забор. Потом она медленно, словно смакуя, отлетела назад, и Макс увидел, что мужчина оседает на землю, выпуская из рук ружьё. Из его носа быстро бежали тёмные ручейки крови, а глаза продолжали слепо смотреть перед собой, и был в них всё тот же застывший ужас.
Тень снова рванула вперёд и ударила ещё раз. Макс лежал и не мог пошевелиться. Ему было жаль этого мужчину, благодаря которому он был ещё жив, внутри закипала злость, но Макс даже и близко не мог представить, как, и главное, чем помочь.
Когда тень во второй раз рванулась назад, мужчина оказался словно прилеплен к чёрной, колышущейся массе. Он пытался вяло отпихнуться от неё руками, но у него не получалось. Тень снова начала ускоряться. Макс видел, как подпрыгивая вверх-вниз, волокутся по земле ноги, как бессильно шевелятся руки. Тень вылетела на дорогу и понеслась в конец улицы, волоча тело по земле.
Макс повернул вслед за нею голову и увидел Егорыча. Дед стоял не шевелясь, приложив приклад к плечу и напряжённо выцеливая. Макс затаил дыхание. Он ни черта не разбирался ни в оружии, ни в самой стрельбе, но даже ему, далёкому в этом вопросе, было понятно, что выстрелить так, чтобы не попасть в человека в данный момент практически невозможно.
Тень подняла тело мужчины выше, и Макс вдруг с ужасом осознал, что эта тварь разумна. Она отлично понимает, что целящийся человек не стреляет только потому, что боится попасть в другого человека.
Но тут словно в насмешку, словно понимая свою неуязвимость, а потому и безнаказанность, тень вдруг резко колыхнувшись, отбросила от себя человеческое тело. Мужчина полетел вперёд, совершая немыслимое сальто, и Егорыч выстрелил.
Прямо в центре тени появилась дыра, примерно такая же, как в прошлый раз вверху, и тут же прогремел второй выстрел, увеличив дыру вдвое. Бешено зашевелилась бахрома, затягивая рану, а Егорыч уже перезаряжал вслепую, не сводя взгляда с чёрной твари.
Но в этот раз тень даже не стала дожидаться, когда рана затянется. Она метнулась вперёд, подхватила едва коснувшегося земли мужчину и с огромной силой бросила его в сторону Егорыча.
Послышался громкий треск ломающихся досок, а может быть и костей. Дед было рванулся наперерез, но тело ударилось об забор в пяти метрах от него и он не успел стать между, чтобы принять удар на себя. Тогда он, с ненавистью ругнувшись, выстрелил не целясь.
Но тень уже удалялась. Она вылетела на луг, и видимо разогнавшись до огромной скорости, стала быстро уменьшаться в размерах. Макс разглядел крака, поспешившего за нею следом.
Через пару секунд, тень исчезла среди деревьев, стена из которых виднелась прямо за лугом. Бегущий крак ещё какое-то время был виден, но вскоре и он скрылся из виду. А из-за последнего дома улицы появился человек. Он попытался прицелиться в убегающего крака, но видимо поняв, что это бесполезно, стал быстрым шагом, иногда переходящим в трусцу, приближаться.
Егорыч присел, аккуратно приподнял мужчину за плечи и стал вглядываться в его лицо. Голова мужчины безвольно запрокинулась назад, руки безжизненно свисали.
- Семён, - как-то испугано заговорил дед. - Семён. Как ты?
Но мужчина не издал ни звука в ответ.
Макс медленно поднялся и стал смотреть на приближающегося от конца улицы человека. Это был парень его возраста. Его напряжённый взгляд не отрывался от мужчины, губы заметно подрагивали, и Макс понял, что он видимо догадался о том, что здесь произошло.
Подбежав, парень бросил своё ружьё на землю и повалился на колени.
- Дядь Семён, - забормотал он. - Что с ним? Он живой?
- Не знаю ещё, - голос деда был глухим и злобным. - Суки поганые.
Он стал ощупывать тело мужчины.
- Всё переломано, Серёжа, - выдохнул он через какое-то время.
- Может силу ему отдать? - с надеждой спросил парень, и Макс удивлённо прислушался.
- Не поможет, - дед говорил задумчиво, продолжая ощупывать тело. - Зря только потратишь. Рёбра все сломаны, шейные позвонки тоже.
- Давай я ему отдам силу, - повторил парень. - Это же дядька мой.
Голос у парня дрогнул.
- Он же мне за отца был. Суки, - парень заскрежетал зубами, пытаясь сдержать слёзы.
Максу стало не по себе. Ему всегда было не по себе при виде чужого горя. В такие моменты взгляд начинал смотреть куда-то бесконечно вперёд, бесцельно, как будто сквозь предметы, а внутри шевелилась темная ненависть. Ненависть ко всему, что причиняет зло.
- Успокойся, Серёжа, - голос деда стал мягче. - Если ты отдашь ему свою силу, он всё равно не оживёт. Он уже мёртв, Серёжа.
Парень резко отвернулся, и Макс увидел, как затряслись его плечи. Он плакал беззвучно, отчего было ещё страшнее.
- Их двое было, Серёжа? - спросил дед, глядя на подрагивающие плечи парня.
- Да, - сдавленно ответил тот.
- И чего это они вместе теперь? - спросил дед задумчиво, вряд ли ожидая ответа.
- А зелёных не видел? - теперь дед обратился к парню.
- Нет, - выдохнул тот.
Дед продолжил молча водить ладонью по телу, аккуратно, словно боясь повредить.
- Да, силой уже не поможешь.
Он бережно уложил тело на землю и медленно поднялся.
- Вот так вот у нас, Максимка, - тяжело проговорил он, посмотрев на Макса. - Сам-то не повреждён?
- Нет, - Макс мотнул головой. - Вот этот человек меня спас. А так бы, наверное…
- Ты главное себя ни в чём не обвиняй, Максимка. У нас всегда так. Знаешь такую поговорку - сам погибай, а товарища выручай. Вот по ней мы и живём здесь. А если не по ней жить, так нас в два счёта всех на тот свет спровадят.
Дед похлопал парня по плечу.
- Хватит, Серёжа. Нужно отнести тело.
- Угу, - ответил парень, но не обернулся. Наверное, у него на лице были слёзы, и ему было стыдно за них.
Дед снова посмотрел на Макса.
- Ты, наверное, домой иди, Максимка, - сказал он. - Мы тут сами управимся.
- Угу, - так же скупо, как и парень, ответил Макс. Да и нечего было говорить больше. Макс это понимал, потому, он ещё раз бросил взгляд на тело того, кто спас его от смерти, и вздохнул.
- Иди, иди, - мягко повторил дед, махнув ладонью.
Макс кивнул, и развернувшись, поплёлся вдоль забора.
- Максимка, ружьё подбери, - крикнул дед, когда он отошёл уже метров на двадцать.
Глава 6
Макс молча кивнул, взял по диагонали вправо, и перепрыгнув через канаву, быстро зашагал по дороге. Его глаза напряжённо искали то место, где тень набросилась на мужчину. Метрах в двадцати, на одной из досок забора он, наконец, разглядел небольшое тёмно-красное пятно с подтёками, но тут же отвёл глаза. Смотреть на кровь было тяжело. Снова взяв правее, Макс ещё раз перепрыгнул через канаву и сразу же наткнулся взглядом на ружьё.
Оно лежало в траве, согнутое пополам, похожее на сломанную кость большого животного. Макс нагнулся и поднял его. Ружьё было не как у деда, стволы спаянны горизонтально, приклад более массивный. Макс взялся за стволы и осторожно потянул вверх. Стволы встал на место, сухо щёлкнув.
- Ну вот.
Макс поискал глазами патрон. Он лежал чуть поодаль, почти незаметный в невысокой, но густой траве.
Подняв патрон, Макс сунул его в карман джинсов, и вернувшись на дорогу, снова зашагал вперёд. Ему вдруг пришло в голову зарядить ружьё, и он уже полез было в карман за патроном, но тут же решил, что толку от этого будет мало. Стрелять Макс не умел, да и парень сказал, что этих тварей было только две.
- Он мог и не заметить других - подумал Макс, и почувствовал, как по спине снова бежит холодок. Он обернулся.
Дед с парнем поднимали тело. Дед держал под руки, а парень пытался взяться за ноги.
- А дед-то меня спровадил, - пришло вдруг в голову. - Интересно почему? Может у них какие-то свои заморочки? Сила какая-то…
- Да нет, - тут же возразил он себе - Просто он же видел, что этому Серёге стыдно за слёзы, вот и спровадил. Этот дед вообще не такой уж сельский и глупый. Помудрей нас вместе с Пашкой будет.
Макс снова двинулся вперёд, разглядывая ружьё. Хмыкнул, увидев вырезанные на колодке изображения уток. Явно не по уткам стреляло оно в последнее время. Он попытался определить навскидку вес, и решил, что весит ружьё не меньше трёх килограмм.
Идти вот так одному с оружием в руке было как-то необычно. Внизу живота что-то начинало шевелиться, какое-то ожидание, которое хотело разрядки. Какой именно разрядки, Макс ухватить не мог, но походило это ожидание на ощущение перед сексом с новой женщиной. Какое-то сладкое и волнующее напряжение, какое-то предвосхищение и страх, сливающиеся вместе. Макс удивлённо прислушался к себе. Неужели это желание стрелять, а значит, и убивать?
Свернув в проулок, он ещё раз бросил беглый взгляд в конец улицы. Дед с парнем тяжело тащили тело, и было видно, что парню намного тяжелее. Он согнулся почти пополам, а дед лишь чуть склонился вперёд, и за его спиной Макс разглядел два ружья. Видимо он взялся нести и Серёгино.
- Крепкий, блин, - Макс уважительно хмыкнул. - Да-а, не простой дедушка. Прям как… - Макс задумался с кем бы сравнить, но кроме дядьки Черномора, которого он даже не совсем ясно себе представлял, ничего в голову почему-то не приходило.
Он принялся разглядывать дома, и ему вдруг стало интересно, живёт кто в них, или большая часть пустует? Сколько там дед сказал осталось - сорок человек? Домов в деревне явно больше, а в каждом доме вряд ли по одному человеку жило. Это же сколько их вот так вот погибло за тридцать лет? Неужели всего шестнадцать, или дед приуменьшил? Хотя, это он имел ввиду за первый год…
Переулок закончился, и Макс, погружённый в неприятные размышления, вышел на уже знакомую взгляду улицу. Улицу, которая успела стать ему даже немного своей, родной и привычной. Вон и "двойка" стоит-постаивает. А отсюда и не видно повреждений. Почти.
Но с каждым шагом повреждения распознавались всё отчётливей, и Макс стал пристально разглядывать их, подсчитывая в уме, во сколько ему обойдётся всё это подправить.
- Как я могу сейчас об этом думать? - Максу вдруг стало противно от мыслей, которые шевелились в мозгу. - Как черви в навозе, блин. Хм, люди не боги. Да уж, совсем не боги.
К дедовскому дому он подошёл, успев себя изрядно отругать за все глупости которые были теперь не к месту, но навязчиво рождались и ползали в голове.
- Здесь всё по-другому, - говорил он себе зло. - Здесь люди по другим понятиям живут. И эти понятия, скорее всего, правильней всей той чуши, которой ты жил в последние годы. А может и всю свою жизнь. Хотя нет, раньше вроде было что-то хорошее в голове. Или не было?
Он вошёл во двор, громко стукнув калиткой, и сразу увидел в окне напряжённое лицо Пашки. Не обращая внимания на его вопрошающую мимику, которая больше смахивала на клоуновское кривляние, Макс поднялся по ступенькам и вошёл в дом. Пашка уже стоял в дверном проёме и испугано смотрел на ружьё.
- Это не дедовское, - почему-то проговорил Макс и когда Пашка сделал шаг назад, пропуская друга, прошёл в кухню.
- А тут эта тёлка приходила, - затараторил Пашка волнующимся голосом. - Маша, или как её там. Спрашивала, где дедушка, - Пашка идиотски улыбнулся. - Я ей говорю, убежал дедушка на хрен. Потом говорю, чё, может водочки накатим за знакомство? А она, как дура посмотрела на меня и ушла. Красивая всё-таки, сучка.
- Ты придурок, - бескомпромиссно бросил Макс, садясь на табурет и приставляя ружьё к столу.
- Чего это я придурок? - обиженно спросил Пашка.
- Того, - Макс обернулся и зло посмотрел на друга. - Во-первых, я водку всю вылил, а во-вторых, там сейчас человека убили, а ты хрень какую-то несёшь.
- В смысле вылил? - Пашка плюхнулся на табурет. - А похмеляться чем?
- Ты чё, бля, не слышишь чего я сказал? Там человека убили.
- А я тут при чём? - спросил Пашка, пожимая плечами.
- Да ни при чём, - Макс вдруг понял, что Пашке, в общем-то, похер на всё, кроме самого себя. Но как ни странно, злости он от этого не почувствовал. В принципе, так оно и должно быть, наверное. Ведь именно так и воспитывает их тот мир. Мир, который остался с той стороны тумана. - Просто знаешь, этот человек ещё мимоходом и меня спас. Прежде чем погибнуть.
- Да что там вообще произошло? - спросил Пашка с деланным интересом. - А-то свалили, ничего не сказали, стреляют там где-то, а я теперь ещё и виноват. Я, если чё, вообще не в курсах, чё у вас там за движуха.
- Ладно-ладно, - Макс устало махнул рукой. - Забей.
- Не, правда, чего произошло?
- Да краки напали, - коротко ответил Макс. Он решил, что про тень лучше промолчать. Если Пашка будет об этом знать, то его из дома уже не вытащить. А там, на улице, с ружьём в руке, Макс вдруг почувствовал, что можно попробовать отсюда уйти. Две, совершенно казалось разные мысли, сплелись в его голове в одну, и он вдруг понял. Он понял, что возможно есть шанс.
- Интересно, когда дед вернётся? - спросил он, только для того, чтобы Пашка не успел начать расспрашивать о том, что произошло.
- Не знаю, - ответил Пашка, и Максу стало смешно. Смешно именно оттого, что Пашка ответил. До него неожиданно дошло, что его друг на самом деле глуп, хотя почему-то всегда казался ему достаточно умным. По крайней мере, в сравнении с большинством тех, кого он знал.
Макс облокотился на стену и прикрыл глаза.
- Так это… ты и вправду что ли всю водку вылил? - снова спросил Пашка с какой-то ноткой надежды в голосе.
- Пашок, помолчи, ладно?
Максу хотелось ещё раз подумать о том, что появилось в его мозгу там, когда он шёл по улице, чувствуя внутри слившиеся вместе волнение и страх. Если он прав, то отсюда может быть выход. Должен быть.
- Пойду я порублюсь, наверное. А-то отходняк страшный. Макс, ты не шутишь, правда всё вылил?
Макс не ответил. Он даже не открыл глаз.
- Пашка просто не понимает, - думал он, вглядываясь в бездонную темноту перед собой. - Может эта даже какая-то защитная реакция у него. Против страшной и некомфортной реальности. Почему бы и нет. Значит, и винить его в принципе не в чем. Такова его природа, и всего-то. Может если бы он увидел то, что увидел я, тогда тоже б изменился? А я разве изменился? Не знаю, не знаю.