IX
- То, что я расскажу, - сказал Егор, - просто поразительно. Вот не думал, что придется это вспомнить! Начну все по порядку. Дело было в городе Бунцлау перед весной 1945 года. Город Бунцлау находится в Германии, в Силезии, западнее города Бреслау, между реками Одер и Эльба. Мы штурмовали город, взяли его, а ратуша, обнесенная высокой стеной, еще держалась.
Полковник Сапегин приказал взорвать стену толом. Взорвали. Фашисты засели в ратуше. Пленные потом говорили, что им приказано было во что бы то ни стало защищать ценности в подвалах и держаться до подхода подкреплений. Наши бойцы ворвались в подвалы. Полковник Сапегин с бойцами все разминировал. Смотрим - железные двери огромного сейфа, а вверху зачем-то дырочки для вентиляции. И надпись: "Минировано". А мин не было. Вскрыли дверь. Что же, вы думаете, там было? - Егор замолчал.
- Золото, - сказал Топс.
- Бриллианты и деньги, - высказал предположение Ромка.
- Там… - сказал Егор и сделал паузу, - там были семена, не золотые, а самые обыкновенные семена в мешочках, в пакетиках, в мешках, а на них надписи: "Вывезено с Уманской сельскохозяйственной опытной станции", "Вывезено из Одесского института", "Вывезено с Киевской сельскохозяйственной станции", и много таких, целый склад… Там еще были книги по сельскому хозяйству, записки опытных станций, много-много таких… Полковник Сапегин посмотрел на все это и говорит: "Это просто камуфляж - маскировка под семенной склад. Здесь, наверное, спрятано что-нибудь очень и очень ценное. Может быть, здесь спрятаны военные изобретения, а может быть, здесь подземный завод секретного оружия". Перерыли все, искали в земле, в стенах, искали тайное хранилище - ничего не нашли…
Спрашивали жителей этого дома, сторожа - они клялись, что в последнее время здесь хранились только семена. Полковник Сапегин приказал приварить железные кольца к двери и повесил замок. На ночь поставили часового. А ночью вдруг началась тревога. Патруль обнаружил, что часовой убит. Оказалось, что замок с двери подвала сорван, дверь открыта, мешочки с семенами разбросаны. Снова искали целый день. Никак не могли понять, в чем секрет, где ценности, но ничего не нашли. А ночью сам полковник Сапегин спрятался в подвале. И дождался. Трое пришло. Он крикнул: "Хенде хох!" Они выстрелили из пистолетов. Полковник Сапегин одного застрелил, а за двумя бросился в сад, и тут его ранили разрывной пулей. Двоих патруль задержал, когда они на улицу выскочили. Привели их обратно. Один был немец. Он боялся за свою жизнь и все рассказал. "Нам, - говорит, - приказали похитить семена гибридной кукурузы и других культур, обещали за это много заплатить. Не расстреливайте, я правду говорю. Вот наш старший, он нам приказал", и показывает на второго. Тот вначале не хотел говорить, а потом его заставили. Тогда он видит, что плохи его дела, просит распороть брюки на поясе, достает оттуда паспорт свой и говорит: "Вы не смеете меня трогать, я иностранный журналист". Мы не поверили: союзник - и вдруг заодно с немцами. Решили, что паспорт подложный или чужой, для отвода глаз. А он твердит: "Настоящий паспорт. Я охотился за одной сенсацией, а в чем секрет, вам не расскажу. А если я погибну от вашей руки, большие неприятности вам будут". Дело путаное, темное, нам разбираться было некогда, и тогда же его отослали для выяснения личности. И что же вы думаете? - Егор опять сделал длительную паузу.
- Да не мучь ты! - крикнул Ромка.
- Это был американский журналист!
- А почему с немцами? - недоверчиво спросил Топс.
- Почему? Вся штука в том, что американцы и англичане одной рукой воевали с немцами, а другой - против нас.
- Ну, ты скажешь! - заметил Ромка.
- А кто не хотел открывать второй фронт, чтобы мы истекли кровью, а открыли только тогда, когда мы прогнали фашистов и шли к Берлину?.. И ты не спорь… Политрук потом нам все объяснил. И когда мы вышли к Эльбе, одному майору однажды поручили сесть на самолет и посмотреть, что это за огромная колонна движется с запада к Эльбе, не союзники ли желают попробовать, остер ли наш штык, а оказалось, это было немецкое население. Когда подходили наши войска, немцы убежали на запад, а там их начали грабить американцы, вот немцы и бросились бежать к нам.
- Ну, а при чем здесь золотой браслет? - нетерпеливо спросил Гарун.
- А то, - воскликнул Егор, что у того американского журналиста был точь-в-точь такой же браслет с подвеской, а на ней инициалы П. П. При допросе, когда нашли паспорт, браслет снять с руки не могли. Хотели посмотреть, что в нем спрятано, но так и не сняли - браслет не снимался. Начали мылить руку, стаскивать…
- Ты уверен, что это тот самый журналист, работавший против нас, наш враг? - спросил Гарун, еле сдерживая нетерпение.
- Тот тоже имел браслет с золотой подвеской, - уверенно сказал Егор. - Этот и по-русски говорит хоть и почти правильно, но с сильным акцентом. Давайте сейчас же допросим его и сами все узнаем!
Егор вскочил, и все мальчики тоже вскочили, обуреваемые жаждой деятельности.
- Нет, - решительно заявил Гарун поднимаясь, - своевольничать нельзя, а то мы такого наделаем, что нас не поблагодарят. Ждите здесь. Я сам пойду и спрошу.
Мне нужно повидать Василия Александровича и поговорить о вашей работе здесь и о приезде дружины.
Гарун ушел в дом. Минут через двадцать он появился.
- Я могу вам сказать, ребята: это действительно американский журналист, и он этого не скрывает. Оказывается, он имеет право ездить по нашей стране, в любой колхоз. Ведь это наши вчерашние союзники. Говорит, что любуется горами, интересуется колхозами, их научной работой, чтобы написать об успехах колхозов.
- А орехами? - воскликнул Ромка.
- Это тоже не запрещено. Он сам сказал, что не интересуется военными заводами и секретными изобретениями.
- Но гигантский орех тоже изобретение! - воскликнул Егор.
- Вы правы, - сказал Гарун, - лучше его не допускать, куда не надо. О, этот журналист знал, куда приехать! Его бы не пустили в лаборатории институтов и академий, - рассуждал вслух Гарун, - так он приехал в далекие горы, в колхозную, видите ли, агролабораторию. Он знал, что сюда во время войны были эвакуированы ценные подопытные растения…
- А Пханов? - спросил Егор.
- Пханов приехал в колхоз по своим торговым делам. Я прибыл, чтобы узнать, как у вас дела. Подробный отчет о походе у вас есть?
- Есть, - ответил Гномик и побежал за рапортом.
Гарун выслушал отчет Егора о разведке маршрута и одобрил многое, что они сделали. Место для бивака в яблоневом лесу Гарун не признал удачным.
- Это нам не по пути, - пояснил он. - Мы не будем останавливаться там во время большого похода дружины, а остановимся в том месте, где вы ловили рыбу.
Силь - редкое явление, но в походе надо заранее все предусмотреть.
Досталось ребятам и за совершенно ненужный для разведки и опасный переход через Большой Капчугай. Ведь сразу было видно, что путь для похода всей дружины не годится.
Зато Гарун похвалил ребят за совершенно неожиданную поимку парашютиста.
- В других условиях я бы ругал вас за задержку в пути, но в данном случае вы хотя и вмешались не в свое дело, но поступили правильно, - сказал Гарун.
Он рассказал, что Борис, узнав об истории с парашютистом, хотел тотчас же ехать к ним. Еле его удержали еще на неделю. Но все пионеры Четвертой дружины очень горды за своих товарищей. Что же касается его, Гаруна, то он из-за сегодняшнего "открытия" должен немедленно возвратиться в город.
- Помогайте Искандеру и Василию Александровичу, и никаких нападений на журналиста. Все, что нужно сделать, без вас сделают.
- Значит, этот журналист - наш враг? - спросил Ромка.
- Ясно, что не друг, но тот ли это журналист, о котором говорил Егор, это сейчас определить нельзя. Такие браслеты могут быть у многих, если на них мода.
- А если он догадывается, что его знают? - ревниво спросил Егор.
- Ну, идите, - уклончиво сказал Гарун, - ваше отсутствие подозрительно.
- А как быть с орехом? - спросил Егор. - Он уже захватил один орех грандиоза.
- Это плохо. Хорошо бы этот орех у него отобрать обратно. Но делать это силой нельзя.
- А что, если подменить ему настоящий орех поддельным? - сказал Егор. - Если мы, когда они лягут спать, возьмем прошлогоднюю скорлупку, набьем землей, склеим и сунем в карман? Здорово будет?
- Здорово! - пришли в восторг ребята.
- Не знаю. Думаю, что это вам будет трудно. Нужно, чтобы орех подходил по весу… Нет, это трудно. Плохо, но ничего не поделаешь. Прозевали. Ну, идите спать. Работайте, будьте осторожны.
- Есть! - ответили ребята. - Наш сигнал днем - крик перепела, ночью - крик совы.
- Угу! - тихо, прикрывая рот кулаком, по-совиному крикнул Гарун.
- Угу! - ответили ему ребята.
- И еще одно, - очень серьезно сказал Гарун: - вы должны обещать мне никуда не отлучаться из Зеленой лаборатории до отъезда "гостей", а когда они уедут, дождаться прихода Четвертой пионерской, что бы ни случилось. - И Гарун снова многозначительно повторил: - Что бы ни случилось!
- Разве мы недисциплинированные одиночки? - не без обиды в голосе спросил Ромка.
- А что может случиться? - поинтересовался Егор.
- Что бы ни случилось, - повторил Гарун, - пусть даже начнется новая война, но вы останетесь здесь на своем посту. Обещаете?
- Обещаю и за себя, - сказал Егор, - и за всех. Гарун взял рапорт и дневник у подбежавшего Гномика, крепко пожал ребятам руки и ушел.
X
Люда встретила ребят упреками за то, что они оставили ее одну надолго. Пханов сидел на табурете и, прищурив глаза, пытливо смотрел на ребят. Журналист, засунув большие пальцы рук в карман жилета, покачивался на стуле с закрытыми глазами и насвистывал веселый мотив.
- Ай, ай, Лёшка, совсем не хочешь узнать опекуна? - насмешливо спросил Пханов.
- Узнаю, - смущенно ответил Топс, потупив глаза.
- Поди сюда. Здравствуй скажи, совсем дикий стал! Если надоело здесь, айда домой. Мотоцикл стоит в кишлаке, а сюда приехали верхом. Надо денег - дам тебе, а надо продуктов - тоже не жалко. Я добрый!
- А вы дайте бензина килограммов десять для Василия Александровича из вашего склада в колхозе. Асан говорит, там у вас всего много: и покрышек, и бензина, и новый автомобильный мотор, - вдруг сказал осмелевший Топс, чувствуя поддержку во взглядах ребят.
- Зачем десять? Хочешь - пятьдесят дам, хочешь - целый центнер дам, я добрый, - неожиданно ответил Пханов. - Хотите, писать буду Абдулле, счетоводу.
- Давайте, - поспешно сказал Топс, протягивая руку.
- И напишите, - добавил Ромка, - чтобы председатель не посылал пионеров на море, а отпустил бы их помогать Искандеру облагораживать леса.
- Облагораживать леса? - спросил журналист, открывая левый глаз. - Что это такое?
- А вот придут пионеры - и увидите! - уклончиво ответил Егор, чуть не вырывая записку из рук Пханова.
- А какое время надо ждать? - заинтересовался журналист.
- Дня три, - сказал Егор наугад и, увидев гневный взгляд Люды, возмущенной, что он обрекает ее на трехдневное обслуживание неприятных людей, отвел глаза в сторону.
Журналист кивнул головой.
- Это сенсация - описать знатные дела столь детских стахановцев, - сказал он.
- Вы из какой газеты? - напрямик спросил его Ромка.
Егор сердито нахмурился и неодобрительно поджал губы.
- Журналист - свободная птица. Мы можем писать в любую прессу. Мы делаем богов и низвергаем богов. Хочу написать о вашем… как его… взрыве жизни. Что это такое, дети? - Журналист ласково улыбнулся ребятам.
* * *
С порога донесся приятный, грудной голос, полный достоинства:
- Будь благословен приход гостей в моем доме!
- А-а-а, Искандер! - не очень радостно воскликнул Пханов, поспешно вставая.
Ребята вышли во двор.
"Взрыв жизни"
I
- Я решил… - вспоминая слова приказа, начал Егор и остановился в раздумье перед освещенными окнами дома, где Искандер беседовал с "гостями". Со времени отъезда Гаруна лицо Егора сохраняло злое и решительное выражение.
- Что ты решил? - не утерпел Топс.
- А то, что я не понимаю, - вспылил Егор, - почему ты, Топс, ничего не можешь толком рассказать, что же все-таки произошло там, с этим серым драконом?
- Я тебе все время твержу, - раздраженно ответил Топс, - что Василий Александрович сказал, что "это взрыв жизни". Он прибежал, посмотрел и сразу же выключил движок. Электричество потухло. Потом он полез на чердак по наружной лестнице. Серый дракон прополз немного дальше и так и сидит.
- Сидит? - переспросил Егор.
- Ну, лежит, - нехотя ответил Топс.
- Лежит? - не без иронии повторил Егор.
- Ну, стоит… Чего ты пристал, я сам ничего не понял! А Василий Александрович все время твердит: "Это взрыв жизни, это взрыв жизни", и послал меня в дом!
- А что это за штука - "взрыв жизни"?
- А ты бы Ромку расспросил. Он взял лопату и пошел зарывать труп.
- Значит, Василий Александрович убил серого дракона? - обрадовался Егор.
- Возможно, что убил. Только я не видел, чтобы он стрелял.
- Но ты же сам сказал "зарывать труп" - значит, убил.
- Значит, убил, - не слишком уверенно повторил Топс.
- Вот не люблю бестолковых! - горячо сказал Егор. - Лентяй ты несчастный! Тебе бы поесть да поспать, и вообще…
- Что "вообще"?
- Толку от тебя мало! - сердито ответил Егор и замолчал, всматриваясь в фигуры "гостей", двигавшихся в освещенной комнате.
Гномик и Асан молча слушали перепалку друзей.
- Товарищи, - решительно обратился Егор к ребятам, - я решил: Гномик и Асан идут спать, а чуть свет утром отправляются в горы - Асан на ореховую гору, Гномик на яблоневую - наблюдать за появлением Степки Пханова. Он вот-вот должен появиться. Сигнал появления Степки - дымный костер. К двенадцати часам дня вы оба вернетесь и доложите о результате разведки. Я и Топс проводим операцию, чтобы вернуть захваченный орех, Люда помогает. У меня есть один план. Разведка Барс - в моем резерве. Действуйте!
Гномик и Асан ушли спать на стог.
Егор сел на траву возле Барса. Топс опустился рядом.
- Топс, иди в дом, поболтай со своим Пхановым, а Люда пусть придет сюда.
- Я не пойду к Пханову, - угрюмо сказал Топс.
- То-есть как это так "не пойду"?
- А так, возьму и не пойду. Куда угодно пойду, только не к нему.
- А знаешь, что бывает за невыполнение приказа?
- Ну, знаю.
- Отправим тебя, трус несчастный, с Пхановым в город. А тут так интересно - и орехи, и мед, и доящиеся… Ну, пойди только на пять минут. - Топс не отвечал. - Да что ты думаешь, мы тебя ему в обиду, что ли, дадим? - рассердился Егор.
- За что? - театрально воздел Топс руки к небу и, со вздохом повторив еще раз "за что", встал и пошел в дом. - Только недолго! - крикнул он на ходу Егору.
- Ладно. Держись! - Егор засмеялся.
Очень скоро из дома вышла Люда и остановилась на крыльце, вглядываясь в темноту. Егор закричал совой. Люда подошла к нему.
- Садись, - сказал Егор и поинтересовался, что делают "гости".
- Едят так, что за ушами трещит, - презрительно ответила Люда. - А Топс за компанию уминает свиную тушонку. Его Пханов угощает.
Егор тихонько свистнул от удивления, и Барс, решивший, что это касается его, тотчас же подошел и лег у ног Егора.
- Ты помнишь, Люда, Василий Александрович рассказывал о разных сортах меда: бодрящем, веселящем, болеутоляющем и прочем. А есть у вас снотворный мед?
- Какой снотворный?
- Ну, от которого спят. Поешь и будешь спать так крепко, что не услышишь… когда и орех из кармана вытащат…
- Ах, вот что! - воскликнула Люда. - Есть такой мед в кладовой. Ключи у папы в столе. Только он сердиться будет. Без него этот мед нельзя брать.
- Не будет сердиться - это же на пользу дела, - уговаривал Егор. - Мы Василию Александровичу все расскажем.
- Но ведь кладовка рядом с кухней, и если я отопру дверь, "гости" зайдут в кладовку, а там орехи…
- А ты сделай это потихоньку и без света. Они кончают есть, мы пойдем, и пока я с ними всякие там тары-бары-растабары, ты этот мед на стол - и угощай.
II
Егор и Люда вошли в комнату к "гостям". От предложенной ему американской свиной тушонки Егор отказался, сославшись на то, что недавно ел.
- Ты что же стал такой хмурый? - поинтересовался Пханов.
- Всегда такой, - неохотно ответил Егор.
- А Гарун куда пошел, где все? - спросил Пханов, искоса глядя на Егора.
- Тут недалеко работают бригады сборщиков орехов, так он там агитатор, - не сморгнув глазом, соврал Егор в целях маскировки.
- Так ведь орехи в лесах еще не поспели, как же они собирают? - заметил Пханов.
- Здесь поспели. А я слышал, ваш сын Степа уже отправился собирать орехи, - отрезал Егор.
- А… да… Люблю ребят! - тотчас же перевел разговор Пханов. - Мне бы такого помощника, как ты, большие бы дела делали. В бархате бы ходил, рахат-лукум целые дни ел.
Егор громко закашлялся, чтобы заглушить скрип закрывающейся в кладовке двери. Люда поставила горшок с медом на стол, подала блюдечки и принялась угощать "гостей".
- Люблю мед, - сказал Пханов, запуская большую ложку в горшок, а оттуда прямо в рот.
- Прима! - одобрил журналист, с удовольствием смакуя мед.
Топс не утерпел и схватил со стола чайную ложку. Егор впился в его лицо глазами, чтобы поймать его взгляд и подмигнуть: мол, остановись. Топс, видимо, понимал, что мед поставлен не ради него, но не в силах был отказаться от лакомства. Он нарочно не смотрел на Егора и Люду, быстро запустил ложку в горшок и так же быстро сунул ее в рот, потом вторую ложку.
- Топс, это мед только для гостей, - сердито напомнила Люда.
- Ничего, ешь, я добрый, я угощаю, - сказал Пханов.
"Выйди только, - злился Егор, глядя на Топса, - уж я тебе покажу такой мед!.. Только ведь не выйдет… будет спать, как колода! Хотя, может быть, это к лучшему: по Топсу мы определим, крепко ли спят "гости".
- Где будете спать? - спросила Люда.
- Только не во дворе: я не хочу сюрпризов с кобрами и кара-куртами, - заявил журналист.
Егор принес в комнату несколько охапок сена. Люда накрыла сено ковром. Егор время от времени бросал жадный взгляд на оттопыривающийся левый пиджачный карман журналиста, где находился орех.
Гости легли на ковер. Люда унесла лампу в свою комнату. Топса послали ночевать на стог, Люда, дождавшись, когда все легли спать, принесла орех величиной с большое яблоко. Егор осторожно расщепил его на две половинки, тщательно вынул мякоть, заполнил пустые половинки глиной и взвесил на руке. Склеить обе половинки не составляло труда. Чтобы орех скорее засох, Егор поручил Люде держать его над лампой, а сам пошел проверить, крепко ли спит Топс.
К великому удивлению и огорчению Егора, Топс не спал.
- Ты чего не спишь? - спросил Егор.
- Иду спать! - кратко ответил Топс и направился к стогу.
- Не спит, - огорченно сказал Егор Люде.