Суровый киргиз кивнул головой. В его немигающих глазах что-то потеплело.
- Ведь вы же знаменитый снайпер! Это вы ловите диких зверей для зоопарков? - спросил Егор, весь охваченный волнением.
Охотник кивнул головой.
- Вот не думал! Это же удивительно!.. Я ведь с полковником Сапегиным собирался ловить зверей для зоопарков.
Егор, спеша и волнуясь, рассказал ему свою историю, а закончил неожиданно, чувствуя доверие к чонмергену:
- Вы знаете Гору Дракона? Ну, ту, где есть пещера и где, как говорят, иногда сверкает глаз дракона.
Охотник слегка кивнул головой.
- Так вот, - продолжал Егор, опасливо оглядываясь, - Асан мне рассказал, что Абдулла пугает: "Кто пойдет туда, не вернется". А я читал книжку о "Черном драконе" - японской шпионской организации. Может быть, сказки о сером драконе - это маскировка, чтобы…
- Я был в пещере, - прервал охотник Егора.
- Ну и что?
- Ничего. Стены из белого кварца. Когда от них отражается свет, старики еще верят, что это светится глаз дракона. Могу еще раз полезть в пещеру.
- Ну, возьмите меня с собой! - попросил Егор. Охотник прищурил немигающие глаза и внимательно оглядел Егора.
- Трудно будет, - сказал он.
- Я ничего не боюсь, - настаивал Егор.
- А зачем же тогда хочешь бежать? - вдруг раздался голос Искандера.
Егор обернулся. Позади, с нагруженными лошадьми, стоял Искандер.
- Или ты думаешь, что охотиться за тайнами растений и переделывать их - это простое дело? Кто посадил одно дерево, тот уже принес пользу народу. Муллы учат - мир создал бог, человек не может изменить даже травинку. А ты, если хочешь, станешь великим творцом: ты переделаешь однолетние растения в многолетние. Разве это простое дело - переделать мир так, чтобы ты мог сказать: "Мир - мой сад"!
Растерявшийся Егор посмотрел на Искандера и встретил его проникновенный взгляд. Охотник-киргиз глядел тоже строго, ожидая, что скажет мальчик.
- Я остаюсь, - только и сказал Егор.
III
Асан и Люда повели пионеров купаться на реку. Егор, охотник и Искандер помогли ребятам разгрузить приведенных лошадей и осла.
- Этот бак я отнесу к движку. - И Егор, подняв бак на плечо, пошел в Зеленую лабораторию, приказав Барсу остаться возле дома.
Тотчас же Ромка, Топс и Гномик взяли другие бачки и тоже понесли бензин к движку.
- Ну, а как наши доящиеся? - спросил у ребят Егор.
- Опять снизили удой, - сказал Ромка.
- Надо лучше ухаживать за ними - поливать или удобрять… Мало ли что можно сделать! - сказал Егор.
- А вот ты и сделай, - ответил Ромка.
- И сделаю. Я ведь обещал это дело взять на себя - сделаю.
- Но ведь сейчас главная задача - начать окультуривание лесов дикорастущих плодовых, а не ДР, - возразил Ромка.
- И еще другие работы, - напомнил Топс: - выкачка меда, удобрение почвы, чтобы заставить деревья дать не ростовые, а плодовые почки.
- Еще целебный мед, - вставил Гномик и свое слово.
- Скажи, Егор, зачем ты их привел, колхозных пионеров? - спросил Ромка.
- А ты разве против них? - удивился Егор.
- Ведь мы же хотели, чтобы первой была наша Четвертая пионерская, а первыми ты привел пионеров из колхоза.
- Выходит, что я подвел вас? - спросил Егор.
- Выходит, - сказал Ромка. - Ты бы лучше съездил в город за нашими пионерами.
- А ты, Ромка, смотри шире. Наша Четвертая дружина поможет не только Зеленой лаборатории, но возьмет шефство над колхозными пионерами… Вы, городские ребята, поможете им… учебниками и другим чем…
- …и все скажут, что мы сделали правильно! - подхватил Гномик.
- Ты бы так сразу и сказал, - сдался Ромка, убежденный такой несколько необычной для него точкой зрения и уже жалея, что он сам не додумался до этого.
В это время мальчики увидели Василия Александровича, который нес бачок, задыхаясь под его тяжестью. Мальчики побежали ему навстречу.
- Люда зовет обедать, - сказал Василий Александрович, отдавая бачок, и, заметив взволнованные лица ребят, спросил: - Вы не ссорились?
- Мы спорили, какая работа важнее, - сказал Гномик: - доящиеся или окультуривание, медосбор или микроудобрения?
- А лучше будет, если каждый из вас окончательно выберет себе самое интересное для него дело, - предложил Василий Александрович.
- Я, например, хочу заставить ДР доиться! - горячо сказал Егор. - Василий Александрович, - попросил он, - вы же обещали поручить это дело мне. Я бы здесь и дневал и ночевал.
- Ну, зачем же так! - возразил Василий Александрович. - Дело это трудное и вряд ли даст быстрые результаты. Может, и вообще не удастся, как не удался наш повторный опыт со "взрывом жизни".
- Василий Александрович, - не унимался Егор, - я вас очень прошу! Ведь кому-то надо за ними смотреть… Я уже много думал об этом… Ведь даже у Гномика есть призвание - он решил изучать жучков и всяких там козявок, мушек, таракашек. Роман давно уже интересуется деревьями, Топс - камнями и микробами, а я теперь, когда кончилась война, остался без дела. Я тоже стану творцом новых растений. Мое слово - кремень, я ведь обещал.
- Очень хорошо! - согласился Василий Александрович. Он жалел мальчика и полагал, что научно-исследовательская работа отвлечет Егора и тогда не будет места печальным мыслям. - Будете помогать экспериментировать с ДР и выполнять работу по намеченному нами плану как лаборант, то-есть вести наблюдения и записывать в дневник фенологических наблюдений. В исследовательской работе главное - уметь наблюдать, уметь сопоставлять факты и смело экспериментировать. Помните, что наука требует жертв, и чтобы добиться малого, надо порой уметь отказаться от большого.
- Я же был на фронте! - напомнил Егор.
IV
Решили итти обедать, но Егор отказался.
- Есть не хочется, - сказал он. - Я сначала займусь ДР, а пообедаю позже.
Ромка начал речь о "восстановлении сил после похода", но Василий Александрович мягко, но решительно взял Ромку за плечо, отвел в сторону и сказал несколько слов.
- Мы пришлем тебе обед, "скала-человек"! - крикнул Ромка.
- Ты устал с дороги, - дополнил Гномик, - а здесь так тихо и спокойно.
Егор остался один. Ему просто необходимо было остаться одному, чтобы обдумать свое положение. Ехать на войну с Японией уже не имело смысла. Ездить по городам искать Максима Ивановича - это тоже не лучший способ. Может быть, написать запрос всем, всем, всем - и в Москву, и в часть, и капиталу Малову - и ждать ответа? А вдруг ответ придет раньше, чем он закончит опыт с ДР? Бросить опыт? Нельзя, это дело чести. Ускорить опыт? Было бы замечательно добиться быстрой победы, как с японцами. Егор посмотрел на ДР. Неужели он их не покорит?
Егор подошел к ДР и внимательно осмотрел это странное растение. Бугристые листья лежали распростертые перед ним, как крылья огромной птицы, собирающейся взлететь. Все было необычным в этом растении, созданном человеком. Егор долго стоял, рассматривая его огромные листья. Он вспомнил разговор с Искандером и охотником-киргизом. Егор должен доказать, что он не боится труда и выполняет взятые на себя обязательства. На войне, на фронте он привык чувствовать себя нужным человеком. Он был там всегда на своем месте. Как же так случилось, что вернувшись домой, на родину, он не сумел найти здесь своего места? Он во что бы то ни стало должен доказать, на что способны фронтовики первой линии. Ему хотелось бы сейчас, сию же минуту совершить что-нибудь очень полезное, героическое. Он и взялся за ДР потому, что знал, что это будет трудная работа. Значит, тем приятнее будет одержать победу. Работа с ДР - это как боевое задание, которое он должен выполнить на "отлично". Егор вздохнул. Он много времени потерял после войны, ничего не совершив. Ну что ж, начинать так начинать.
Юный фронтовик прошел в лабораторию и стал читать научную записку Василия Александровича о ДР. Она была написана не для мальчика, попадались незнакомые слова, но Егор решил разобраться сам и так увлекся, что забыл про обед, который ему принесла Люда. Он даже не стал с ней говорить, и девочка ушла обиженная.
Егор еще раз внимательно перечитал инструкцию, приложенную к записке.
- "Смело экспериментировать! Сопоставлять факты!" - повторял, даже напевал Егор, поглядывая на часы. Егор начал "сопоставлять факты".
По инструкции, для полива растений в этот час нужно было открыть кран сроком на пятнадцать минут. Это ясно даже маленькому. Но ДР не доятся, значит где-то что-то в инструкции неправильно. А почему поливать пятнадцать минут, а не двадцать? Ведь "взрыв жизни" получился именно оттого, что микробы получили сверхпитание, тепло и свет. Не в этом ли секрет? А что, если увеличить "влияние на ДР внешних факторов"? Видимо, он, Егор, уже разбирается в этом, раз может "сопоставлять факты". "Взрыв жизни" прошел без участия Василия Александровича. В чем заключается смелый эксперимент? Надо пробовать. Конечно, он, Егор, своим экспериментированием может нарушить инструкцию, а это значит - нарушить приказ. Но ведь и на фронте инициатива поощряется. Дан приказ овладеть дзотом, и это надо выполнить, но если овладеют всей деревней, в порядке инициативы, за это хвалят. Вот и он, Егор, проявит инициативу и "смелое экспериментирование", а разница не так уж велика. Конечно, лучше было бы согласовать с Василием Александровичем, но "если командир выбыл, другой обязан вести войска к победе". Так рассуждая, Егор поливал растения двадцать минут вместо положенных пятнадцати. Он точно проследил, когда вода, побежав по арыку, достигла корней ДР, и все это записал в дневник. Газовой подкормки Егор дал тоже больше.
Он посмотрел на измерительный прибор давления в растении: стрелка манометра даже перевалила за красную черту. Егор включил вакуумы. Растения доились лучше обычного.
ДР № 1 дало триста граммов; ДР № 2 - триста двадцать граммов; ДР № 3 - двести; ДР № 4 дало больше всех - девятьсот граммов.
Егор вышел во двор к ДР № 4 и погладил его лист. Он чувствовал нежность к этому растению, которое послушалось его, Егора.
Вечером пришли Василий Александрович, Искандер и с ними все ребята. Егор рассказал о своей работе: он дал полторы нормы питания воды и две нормы газовой подкормки. Все видели результат и были довольны. Друзья хотели помочь Егору и остаться ночевать в Зеленой лаборатории, но Егор воспротивился и снова остался один с доящимися. Он запустил мотор и динамку. Еле заметно отсвечивали красноватые листья. Где-то на горе кричал филин.
- Я заставлю вас доиться, я заставлю! - погрозил Егор кулаком доящимся.
Перед утром он включил аккумуляторы и улегся спать. Проспав не больше часа, он побежал к вакуумам - доить… но удивительно: стрелки стояли почти на зеленой черте - доить было нечего. Егор внимательно просмотрел все записи Василия Александровича и убедился, что все эти дни растения по утрам давали не менее одного литра, а сейчас только ДР № 4 показывало пол-литра, остальные - ничего. Егор был испуган. Он побежал к водоему, открыл кран и дал растениям сразу две нормы воды. Потом он дал им три нормы газовой подкормки. Он то и дело смотрел на измерительные приборы, но стрелки почти не изменили своего положения. И вдруг у Егора возникло предположение, что, может быть, увеличению удоя способствовали не поливка и не подкормка, а некоторое количество съедобного белка "автохтонной микрофлоры Б" - этого микроудобрения, которым, судя по записке Василия Александровича, он пользовался для увеличения удоя.
Егор долго не решался что-либо предпринять. Наконец он вошел в комнату "Б" и взял из стеклянного сосуда немного студенистой массы, оставленной Василием Александровичем для исследования. Он не успокоился на этом. "Экспериментировать так экспериментировать", решил Егор. Он влез на чердак дома, собрал остатки порошка, палочкой сделал углубления в почве возле ДР, положил туда немного студенистой массы, присыпал ее порошком и все это засыпал землей.
"Я вношу под ДР № 4 микроудобрение с подкормкой, - мысленно отметил Егор. - Запишем это в дневник". Хотя было светло, но Егор включил электросолнце. Ему не терпелось поскорее увидеть результаты эксперимента с подкормкой. Даже с Людой и Гномиком, приносившими ему еду, он почти не говорил об опыте.
Юный экспериментатор сидел возле вакуум-насоса, то и дело включая его. И странное дело: в то время как остальные три ДР нормально отдавали свои граммы сока, ДР № 4 давало все меньше и меньше и наконец совсем перестало доиться. Это случилось около пяти часов дня. Егор выбежал из домика и в ужасе остановился: ДР № 4 беспомощно лежало на земле. Казалось, что какая-то сила вырвала растение с корнем и бросила на землю. Сначала Егор растерялся, потом хотел бежать за Василием Александровичем. Затем он взял себя в руки и занялся исследованием случившегося. Он приблизился к поверженному растению. Вся почва возле него была приподнята и взрыхлена. При ближайшем рассмотрении растение оказалось не вырванным, а выпертым из земли, - такова была неизвестная сила, разворотившая землю вокруг на метр и высотой почти до полуметра. Почва под остальными ДР была в прежнем состоянии.
"Это сделал микробелок, это сделал микробелок!" мысленно твердил Егор и, присев на корточки, набрал в руку земли. Она была мягкая и рыхлая.
Первое, что сделал Егор, - он выключил электросолнце. Затем посадил обратно на то же место огромный корень сахарной свеклы. Это было не так просто, но Егор быстро справился с этим делом. Затем он прорыл арык на разрыхленной земле и пустил по нему воду к ДР № 4. Прошел час. Концы листьев, обычно напряженные, бессильно повисли вниз. ДР № 4 начало быстро вянуть. Егор разволновался. Он хотел было бежать за Василием Александровичем, но побоялся бросить ДР и стал ждать, не придет ли кто-нибудь из ребят, чтобы позвать Василия Александровича.
Ужин принес Гномик.
- Пионеры отдыхают и такую самодеятельность организовали, так весело! Пойдем, - позвал он.
Но Егору было не до веселья. Он рассказал о своей беде. Гномик сейчас же побежал за Василием Александровичем.
Вместе с Василием Александровичем пришел Искандер. Они выслушали сбивчивую речь Егора и оба рассердились.
- Как же так, - спрашивали они, - вы, Егор Иванович, позволили себе свободно экспериментировать с микроудобрениями, не зная свойств этой расы микробелка! Может быть, именно этот микробелок, разлагаясь, убил других микробов возле корней и вызвал гнилостное заболевание? Чтобы так экспериментировать, нужно много знать, очень много знать!
Василий Александрович сейчас же взял пробу земли, исследовал ее под микроскопом и заставил Егора заменить под растением часть земли, добавив земли с ком-постов, заложенных в прошлом году, куда еще раньше была внесена "автохтонная микрофлора Б".
- Пробовать так пробовать, - заявил Василий Александрович, когда Егор сыпал землю, волнуясь за судьбу растений. - А теперь, - сказал Василий Александрович, - пойдите-ка вы, Егор Иванович, к ребятам и повеселитесь.
Но Егор отказался наотрез.
- Ну, тогда погуляйте, отдохните. - И, взяв Егора за плечи, Василий Александрович мягко, но настойчиво увел его из Зеленой лаборатории.
V
Вот когда Егор пережил страшные минуты. Его прогнали! Поделом конечно, но это было ужасно… Василий Александрович понял состояние мальчика и, подойдя к нему, сказал:
- О вашей неудаче, Егор Иванович, будем знать только я, Искандер и Гномик…
- Хорошо, - наклонив голову, тихо сказал Егор, - не смогу ли я работать с ДР еще… потом?
- Дней через пять… А пока все мы будем работать на пасеке и вносить удобрения под плодовые деревья… Чтобы работать научно, надо много, очень много знать. Иногда целой жизни бывает мало… В свободное время я буду с вами заниматься, если захотите.
- Конечно! - отозвался Егор и, опечаленный, ушел вместе с Гномиком.
Егор не видел пионерской линейки, не слышал рапортов. Яркий огонь пионерского костра, разложенного на опушке Орехового холма, и веселые песни не привлекали его. Егор отвязал Барса, сел под ореховым деревом "Джаным" и задумался. Надежда на то, что ему удастся заставить ДР давать по пятьдесят литров сахарного сока, не оправдалась. Его изгнали из Зеленой лаборатории, и допустят ли снова туда? Хотел сделать дело, а вышел позор!
- Эх! - горестно сказал Егор.
- Эх! - повторил кто-то сзади.
Мальчик быстро обернулся - никого. Барс зарычал.
- Эх! - уж нарочно крикнул Егор.
- Эх! - опять послышалось позади.
На этот раз Барс вскочил, и Егор увидел чью-то голову, выглядывавшую из-за дерева.
- Ну ладно уж, выходите! - позвал Егор.
Из-за деревьев вышли Ромка, Топс и Гномик. Они нерешительно подошли и сели возле Егора. Гномик рассказал о каком-то незнакомом мальчишке, виденном в лесу на горе.
- Может быть, это Степка? - спросил Егор, опять готовый к борьбе.
- Наверное, Степка, - подтвердил Гномик.
- Может быть, созвать военный совет? - предложил Ромка. - Позовем Гюльнару?
- Хорошо, - сказал Егор, довольный, что есть возможность отвлечься от мыслей о ДР.
Ромка сбегал к Гюльнаре и, возвратившись, сказал, что Гюльнара просит созвать военный совет, когда окончится самодеятельность, а сейчас зовет Егора к костру.
- Вы идите, а я не приду. Не могу я сейчас веселиться, - отказался Егор.
Оставшись один, он опять вздохнул, и тотчас же, как эхо, опять донесся ответный вздох.
- Ну, кто еще там? - раздраженно крикнул Егор. Из темноты вышла Люда.
- Ах, что ты наделал, Егор! - с укором сказала она. - Папа говорит, что ничего не получилось из твоего опыта.
- А ведь Василий Александрович обещал об этом никому не рассказывать.
- Неужели ты сам, Егор, не рассказал бы о своей неудаче мне, своему другу?
- Ну, рассказал бы… немного погодя, - смутился Егор. - Ты понимаешь, как мне сейчас тяжело! Я погубил лучшее из всех растений! Понимаешь, я сам! Решил удобрить этим съедобным белком. Ну зачем? - воскликнул Егор вне себя от огорчения. - Зачем?
- Ты понимаешь, Егор, сюда едет новый секретарь обкома партии по сельскому хозяйству. Он недавно прибыл из Москвы и спрашивал по телефону секретаря райкома в Джелал-Буйнаке, как работают Искандер и папа… Секретарь на-днях приедет сюда, к нам… Он приедет, и такая беда - доящееся погибает на глазах! Папа решил убрать ДР - 4…
- А где сейчас Василий Александрович? - спросил взволнованный Егор.
- Пошел в Зеленую лабораторию.
Егор испуганно посмотрел на Люду. Из-за него сейчас Василий Александрович выбросит ДР № 4, и он, Егор, навсегда останется виновником этой неудачи! Неужели нельзя что-нибудь сделать?
- Бежим к нему, Люда! - попросил он.
И они побежали. Скоро Егор и Люда были в Зеленой лаборатории. Увидев ученого возле ДР № 4, они остановились.
- Василий Александрович, - сказал Егор умоляющим голосом, - не выбрасывайте ДР - 4, оно выздоровеет! Честное слово! Что-нибудь придумайте… Я себе никогда этого не прощу!
Василий Александрович стоял на коленях возле ДР № 4 и осторожно разрывал руками землю. Он был так поглощен своим занятием, что даже не оглянулся на говорившего. Жесты его были медленные. Он поднес горсть земли к глазам и долго, внимательно рассматривал ее. Затем он осторожно растер землю в пальцах, судорожно вздохнул и сел возле растения.
- Видите? - с каким-то непонятным Егору вдохновением спросил он.