IV
- Большое дело, которое должна подхватить районная общественность, - сказал Сапегин, - это широкая помощь в окультуривании плодовых лесов, помощь лесоплодовым хозяйствам, создание лесо-садов по методу мичуринской науки. Значительная роль в этом деле должна принадлежать комсомольским и пионерским организациям. Что вами сделано?
И вдруг поднялся Гарун. Егор удивился - как он его не заметил раньше! Гарун рассказал о том, что комсомольцы и пионеры помогали колхозам в годы войны, что ребята собирали сырье для добычи витаминов, собирали лекарственные растения, а сейчас, во время каникул, в виде опыта пробуют помочь Зеленой лаборатории.
- Только мы, - продолжал Гарун, - сначала послали туда на разведку маршрута четырех пионеров и поручили им выяснить о помощи Зеленой лаборатории. Это были Егор Смоленский, Роман Крестьянинов, Алексей Омельченко, Анатолий Батов, потом к ним присоединился пятый - Асан Шерафудинов из колхоза "Свет зари". Ребята оказались очень инициативными и дельными.
Гарун сообщил, что четыре дня назад первый отряд джелал-буйнакских пионеров в количестве тридцати пяти человек уже уехал в Зеленую лабораторию, а завтра выступают и остальные отряды. Продовольствие отправляют в кишлак Чак на машинах, а оттуда - вьюками.
Сапегин одобрил инициативу райкома комсомола. Профессор тоже похвалил пионеров и сказал, что местные пионеры помогали экспедиции. Начались высказывания по докладу. Егор Иванович Дубинин критиковал, а Лена Чукмасова защищала свои совхозы Витаминпрома.
После заседания Егор не утерпел, чтобы не упрекнуть Дубинина:
- Как же вы сказали, что не знаете полковника Сапегина?
- Я не знал тогда. Ведь Сапегина избрали секретарем уже после твоего отъезда в Зеленую лабораторию.
- Ты зачем меня милиционеру передала? - спросил Егор у Лены Чукмасовой.
- Начальник милиции тебя разыскивал, а зачем - не сказал. Оказывается, секретарь райкома тебя вызывал и о тебе спрашивал. Дежурный милиции просил, как только ты появишься, сейчас же позвонить ему. Ты писал рапорт Борису и подписался: "Воспитанник полковника Сапегина". Я об этом только сейчас узнала. Гарун сообщил секретарю, а тот рассказал Максиму Ивановичу о тебе. Товарищ Сапегин поручил разыскать тебя. Позвонили в кишлак, чтобы тебя вызвать, а там сказали, что ты выехал в город ко мне. Вот меня и просили позвонить, когда ты придешь.
Егор шутя погрозил ей кулаком. Лена засмеялась:
- Секретарь райкома хотел тебе сюрприз сделать, не предупреждая о приезде товарища Сапегина, а начальник милиции пересолил.
Засмеялся и Егор. Он был безмерно счастлив. Принесли телеграмму о вылете трех самолетов "ПО-2".
- Завтра на рассвете полетишь со мной в Зеленую лабораторию, - предупредил Сапегин Егора.
- А Бориса можно с собой взять? - спросил Егор шопотом и вкратце рассказал Максиму Ивановичу, кто такой Борис.
- Возьмем, - согласился Сапегин. - С нами поедут и Чукмасова и Дубинин. В Пчелином городе нас будут ждать лошади. Предупреди своего Бориса, чтобы завтра утром в семь ноль-ноль он был на квартире секретаря райкома. Ну, повтори, путаник!
- Чтобы Борис пришел на квартиру секретаря райкома в семь ноль-ноль! - радостно отрапортовал Егор и вместе с Гаруном помчался к Борису.
Вечером в Джелал-Буйнаке был организован пионерский костер. Огромное пламя озаряло сотни блестящих глаз, направленных на маленькую фигурку, освещенную пламенем.
Все было в докладе Егора. И красочное описание края, и романтика охоты за зверями, микробами и растениями, и восторг перед творцами новых форм растений, и огромный план окультуривания лесов. Пионеры сидели вокруг, время от времени высказывая громкими криками свое восхищение. Гул голосов после его доклада напомнил Егору силь. Многие захотели говорить.
Гарун сообщил план пионерского похода и состав отрядов и звеньев. Утром из Джелал-Буйнака должен был начаться этот великий поход. До кишлака Чак пионеры ехали на грузовых машинах, предоставленных райкомом партии.
Егор и Максим Иванович Сапегин легли спать только в четыре часа утра: было о чем поговорить и что вспомнить.
V
В восемь ноль-ноль три самолета "ПО-2" сельскохозяйственной авиации вылетели на северо-восток, имея на борту полковника Сапегина, Егора, начлесхоза Егора Ивановича Дубинина, Лену Чукмасову и Бориса.
Пролетая над шоссе, Егор заметил внизу мчащиеся грузовые машины. Пионеры махали им руками. Егор толкнул локтем Бориса, и они, сняв кожаные шлемы, выданные им для полета, помахали пионерам. Летчик тоже приветственно помахал крыльями. Несмотря на шум пропеллера, восторженные крики долетели снизу. Егор был счастлив и доволен. Он только досадовал, что трудно из-за шума разговаривать с Борисом.
Первая остановка была возле кишлака Чак. Здесь их встретили уже извещенные по телефону Туйгун, тетя Слу и другие члены правления колхоза. Максим Иванович осматривал с ними поля, сады, давал советы и решал споры.
Егор и Борис ходили за Сапегиным по пятам.
Ночевали в кишлаке, а утром чуть свет самолеты вылетели в Алматала. Полетел и Асан, которого Егор "выпросил" отпустить в Пчелиный город на несколько дней. Быстро пролетели по долине реки Чак, поднялись вверх, перевалили гору, и перед ними зазеленел Пчелиный город на Ореховом холме.
Самолеты сделали круг и приземлились. Первым примчался Барс. Он прыгнул к Егору и вдруг услышал знакомый свист. Пес мгновенно повернул голову, замер, потом взвизгнул и помчался к самолету. Он налетел на Сапегина, как буря. Барс прыгал, визжал и лизал руки.
- Хорошего ты, Борис, пса вырастил, - сказал Сапегин, лаская Барса.
- Он ваш, - только и был в силах сказать Борис, глядя, как бурно проявляет Барс свою любовь и привязанность к Сапегину.
- Спасибо, друг, - и Сапегин пожал руку Борису. Гномик стоял в стороне, взволнованный появлением Сапегина, не зная, признает ли его теперь Егор. Но Егор сразу же подвел Гномика к Максиму Ивановичу.
- Это Гномик, - сказал Егор.
- Что же, будем жить одной семьей? - спросил Максим Иванович. - Ты ведь охотник и сам убил секача?
- Убил! - с радостной улыбкой отвечал Гномик, с любовью глядя на Сапегина.
Сапегин похлопал мальчика по плечу и сказал, что они потом обо всем поговорят. Гномик осмелел и, набрав воздуху в легкие, отрапортовал:
- Товарищ полковник, я как начальник отрада разведки обследовал окрестности и не обнаружил ни одного живого японского опалового хруща. Еще пять штук мертвых нашел возле доящихся растений.
Но тут в разговор вмешался подошедший Василий Александрович. Он горячо пожал руку Сапегину и заявил, что опалового хруща бояться в самой Зеленой лаборатории уже не надо. Жуки были брошены на ДР, а эти растения выведены так, что содержат нервно-мышечный яд против насекомых: этот яд действует, как далматская ромашка, которую употребляют под названием "пиретрум". Поэтому жуки, съев часть листа, погибли.
- Если бы мы смогли выработать это качество у пшеницы, кукурузы и других растений, это освободило бы нас от необходимости опылять и опрыскивать их против вредителей, - сказал Сапегин.
Василий Александрович пригласил Сапегина в дом.
- А вот мой друг Люда, наш бригадир! - оказал Егор и подвел Люду.
- Ну и чудесно, что ты дружила с Егором и приобщила его к премудростям науки. Ничего нет на свете лучше хорошей дружбы!
- Пойдемте в Зеленую лабораторию, - смутившись, сказала Люда.
И они пошли.
VI
С бьющимся сердцем Егор подходил к доящимся. ДР № 4 стоял, как остальные, с широко распластанными листьями.
Ученый подробно рассказал о режиме растений. Сапегин все выслушал и вдруг спросил:
- А вы академию не запрашивали?
- Как же, еще недели полторы назад послал письмо. Но ответа все нет и нет.
Краснея, Егор полез в карман, вытащил конверт со штампом академии, переданный ему почтальоном на аэродроме в Джелал-Буйнаке, и со словами: "Простите, совсем забыл", отдал его Василию Александровичу.
Василий Александрович торопливо разорвал конверт, начал читать. Вдруг он даже побледнел от волнения.
- Отдых растениям, недостаточный отдых! - пробормотал он. - Повидимому, - сказал Василий Александрович, - я давал недостаточное время для отдыха растению. И как это я мог упустить такую важную особенность в режиме растений!
- Что это за отдых для растений? - спросил Егор.
- Это значит, что в эти часы их не поливают, не кормят, не освещают, - ответил Василий Александрович. - Здесь в ответе сказано. - Он громко прочел: - "Усиление процессов ассимиляции происходит в дневные часы, усиление процессов распада происходит в ночные, распад создается отдыхом, и, повидимому, ваш "вечный день", создаваемый электролампами, мешал этому. Никакие растения не могут выдержать такого длинного дня, и не кажется ли вам, что ваши электролампы, да еще со светофильтрами, - ошибка? Попробуйте дать растениям отдых ночью, тогда функции синтеза, то-есть процесса ассимиляции, и функции распада, оттока сахаристых веществ, должны наладиться".
- В научной работе трудно сразу вести много опытов, - сказал Сапегин. - Этот опыт по изучению процессов ассимиляции и диссимиляции растений, оставшийся вам по наследству, - вопрос будущего, а окультуривание лесов плодовых уже сейчас имеет огромное народнохозяйственное значение. Но совету из Москвы обязательно последуйте. Мне самому это интересно.
Теперь было ясно, почему растения доились после "взрыва жизни": тогда, чтобы прекратить "взрыв жизни", Василий Александрович остановил движок, электролампы не работали, и растения отдохнули.
Завтрак прошел в оживленной беседе.
И Василий Александрович и Искандер очень обрадовались, узнав о решении правительства превратить плодовые леса Южной Киргизии в заказник.
- Это самое правильное, самое правильное! - воскликнул Василий Александрович.
Искандер рассказал о хищничестве в плодовых лесах, о своей помощи экспедиции Академии наук и очень хвалил помощь пионеров, понявших общенародное значение создания лесо-садов.
Сапегин предложил, не теряя времени, поехать верхом и осмотреть лесо-сады и плодовые леса. Он вынул из планшетки карту и наметил маршрут на пять дней пути.
- Поеду я, - сказал Максим Иванович, - Егор Иванович Дубинин, Лена Чукмасова, Егор и на выбор: или Василий Александрович, или Искандер.
- Искандер лучше знает эти леса, - предложил Василий Александрович.
Егор не сводил глаз с Максима Ивановича и, поймав его взгляд, показал глазами на Бориса и Гномика.
- Поедет Искандер и, если захотят, Борис и Гномик, - сказал Сапегин.
Мальчики только об этом и мечтали.
- А я, - сказала Люда на ухо Егору, - а я?
- Не обижайся, мы же охотники. Но Люда обиделась.
- Но прежде чем вы уедете, я бы хотел показать созданные нами лесо-сады, - сказал Василий Александрович, - хотя бы орехово-яблонево-алычовый лесо-сад.
Сапегин согласился, приказав ребятам хорошо накормить лошадей, осмотреть седла, приготовить в дорогу продукты и ружья, зарядить побольше патронов.
- Значит, будем охотиться? - воскликнул Борис.
- В лесу - и не охотиться? - сказал Сапегин. - У меня есть разрешение на отстрел пяти козлов.
Сапегин, Василий Александрович, Дубинин, Искандер и Лена Чукмасова отправились в лесо-сад, но предварительно осмотрели гигантские орехи.
- Очень важно широко проверить ваш опыт, - сказал Сапегин. - Если в двадцать-тридцать лет мы сможем получить готовый лес - это же решение вопроса о деловой древесине!
Дубинин ходил возле орехов, недоверчиво ощупывая кору.
- Я слышал об этих деревьях, но неужели им всего двадцать лет? Может быть, такой рост, - сказал он, - обусловлен только местными, особыми условиями и в других местах он не повторится?
Начался спор.
- Спилите, проверим возраст по кольцам на срезе, - шутя предложил Дубинин.
- И спилим, только не сейчас, и проверим в других местах, - ответил Василий Александрович. - Один орех разбит молнией надвое до половины. В будущем году будем прививать "дудкой" дикие ореховые деревья. Необходима кора. Вот тогда мы и спилим это огромное разбитое молнией дерево, чтобы его корой привить двести пятьдесят молодых диких ореховых деревьев, и тогда увидим.
Бригады пионеров перевыполняли свои планы, чтобы достойно встретить прибывающую Четвертую пионерскую дружину.
VII
Все волновало и восторгало Бориса. И то, что он выздоровел от целебного меда, а не после обычных лекарств, и то, что Егор нашел своего полковника, и то, что они прилетели сюда на самолетах и теперь он здесь, в том самом Пчелином городе на Ореховом холме, о котором рассказывают в городе легенды.
Борис возбужденно смеялся, хлопал Егора по плечу, и тот, понимая радость друга, радовался его радости.
- Может, сбегаем на часик поохотиться? - попросил Борис.
- А может быть, сначала организуем сборы в дорогу и после этого? - предложил Егор.
На этом и порешили. Но седла были в порядке, лошади отдохнули, и коневод находился при них; он кормил их отборным зерном и сеном.
Друзья - Борис, Егор, Гномик и Ромка - отправились на охоту. Топс пошел с ними, как "тащишка": нести тяжести.
Борис шел быстро, слегка задыхаясь. В первый раз с мальчиками не было Барса, и это печалило Гномика. Куропатки поднялись перед Борисом из кустов с шумом и треском. Борис вскинул ружье и выстрелил раз и потом еще раз. Птицы исчезли вдали, и ни одна из них не упала. Борис перевел удивленный взгляд на Егора, потом на Ромку. У него после болезни дрожали руки.
- Перья упали, мясо улетело, - весело поддразнил Топс, но, встретив предостерегающий взгляд Егора, замолчал.
- Ох, я и мазал в прошлую охоту! - сказал Егор.
- А я, - поспешил на выручку Ромка, - выстрелил раз десять, а всего одну сшиб.
- Давно не охотился, - извиняющимся тоном сказал Борис, и они пошли дальше.
Первым убил куропатку Гномик, потом двух сбил Ромка. Егор подстрелил неизвестно как залетевшую сюда дикую индейку - улара. Один только Борис, жаждавший больше всех поохотиться, стрелял раз двадцать и не "взял" ни одной.
На отдыхе, чтобы развлечь приунывшего Бориса, Ромка стал рассказывать о соревновании среди пионерских бригад и о воре-невидимке. Это так волновало Ромку, что он решил рассказать обо всем друзьям.
- Вынесем этот вопрос на пионерский костер! Пусть мы из-за этого даже потеряем красное знамя! - разгорячился Роман.
- Даже так? - спросил Борис.
- Ну да! Пусть мы сто раз стахановцы, но если в нашем пионерском коллективе такой позор, пусть мы не получим красное знамя, но зато среди нас не будет вора, мы оздоровим наш коллектив!
- Ты ли это говоришь? - удивился Борис.
- Да! И давай спросим у Максима Ивановича, прав я или нет.
- Да откуда ты взял, что Борис тебе советует скрыть? - спросил Егор.
- Наоборот, я удивляюсь тебе, - сказал Борис. - Я не узнаю тебя, Роман. Я знал тебя другим, а сейчас слушаю тебя и ушам своим не верю! Молодец! Помнишь, Роман, ты просил меня дать тебе рекомендацию в комсомол? Так вот, Роман, теперь я тебе напишу рекомендацию.
- Спасибо, друг! - тихо сказал Ромка.
- Приедет Гарун с дружиной, с нашими комсомольцами, и мы примем достойных, - обещал Борис. - Да и не только ты, Роман, изменился. А Гномик? Раньше он походил на тех детей, которые поют в темных комнатах, чтобы рассеять страх, а стал этот маленький, скромный работяга Гномик чонмергеном! Ведь вот! А Топс! Даже он перестал лениться. Вот каково влияние коллектива!
- А ведь я тоже изменился, - покраснев, признался Егор и, встретив недоуменные взоры, пояснил: - самоуверенности поубавилось. Ох, как мне учиться надо!
- А вы представляете, что этот соня Топс по ночам учится ездить верхом? - сказал Ромка.
Об этом ни Егор, ни Борис не знали. Ромка рассказал историю с мулом и о том, что Топс почти научился ездить верхом, во всяком случае перестал бояться верховой езды.
VIII
- Ну, - весело сказал Сапегин возвратившимся охотникам, - видел я вашу работу! Молодцы! Подучитесь еще, и вас можно будет посылать на помощь в другие районы. Вот прибудет вся Четвертая дружина, и мы займемся осенней подготовкой окультуривания плодовых лесов.
- Готовить черенки, - подсказал Ромка.
- Нет, - возразил Сапегин, - мы выберем десять гектаров плодового леса, пойдем все туда и поучимся, что надо снять, что оставить и сколько. Пока мы будем ездить, Василий Александрович займется с вами и со всей дружиной, а приедем - начнем работу. Ну, каковы трофеи, охотники? Хвалитесь.
И за обедом и после обеда Максим Иванович Сапегин рассказывал пионерам, как он стал охотником, и сказал, что настоящий советский гражданин должен вести себя в лесу как хозяин, а не как браконьер.
Егор принес и прочитал устав чонмергенов. Сапегину понравилось. Он стал расспрашивать ребят, как они охотились по пути сюда, потом сам рассказал несколько случаев из своей жизни.
- А кто знает способ добывать зайцев посредством кирпича, нюхательного табака и листа капусты? - спросил Сапегин.
Никто не знал.
- А это очень просто, - весело сказал Сапегин. - Кладете кирпич на заячью тропу, на него - кусочек капустного листа и сыплете на кирпич нюхательный табак. Захочет заяц съесть лист капусты, наклонится, нюхнет табаку - апчхи! - и головой о кирпич. И так он чихает и бьется головой, пока не упадет в обморок… Ну, вы его и берете…
Все весело засмеялись.
Так, пересыпая серьезный разговор шутками, Максим Иванович рассказал ребятам о дикорастущих на Северном Кавказе, где они занимают площадь свыше двухсот тысяч гектаров, о плодовых лесах возле Алма-Аты.
- Но, - заявил он, - наши плодовые леса - редко встречающиеся, или, как говорят, реликтовые, остатки плодовых лесов третичного периода.
Егор вспомнил о своих записях и прочел Гномику о редких жучках, а Гномик принес целый стакан жуков, которых он не смог определить. Максим Иванович посоветовал взять жуков завтра с собой в поездку, чтобы передать Ореховой экспедиции.
Так в этот день и не успели выяснить, кто же у кого брал орехи, и на другой день рано утром группа всадников во главе с Максимом Ивановичем и Искандером двинулась в горы.
Топс, Ромка, Люда и Асан долго махали им вслед.
В этот же день отряд Гюльнары и отряд Ахмета под руководством Василия Александровича принялись готовить в лесу единый лагерь на четыреста человек для Четвертой дружины.
Ромка объявил себя помощником Василия Александровича и активно помогал рыть канавы, делать навесы и подвозить сухое сено.