* * *
Но Октав, под впечатлением утренней встречи с графом Артовым, повиновался запрещению его - выходить из дому. Приятель, присутствовавший при этой встрече, гакже не явился, и, следовательно, никто из членов не знал о случившемся.
Прождав напрасно около трех часов, Роллан, крайне раздосадованный равнодушием Октава, решился отправиться к нему на дом.
Октав лежал у себя на диване, одетый в туфли, халат и ермолку.
- Что это, - вскричал Роллан, остановясь на пороге, - ты с ума сошел!
- Почему это тебе кажется?
- Ты разве не получил моего письма?
- Получил.
- Ну?
- Я написал к Б.
- И он не пришел?
- Нет, приходил: завтра он заедет за мной в шестом часу.
- Твое равнодушие меня положительно удивляет: ты преспокойнейшим образом сидишь дома, когда завтра мне предстоит дуэль.
- Потому что я нахожусь под домашним арестом.
- Кто же тебя арестовал, блондинка или брюнетка? - насмешливо спросил Роллан.
- Господин, который завтра убьет тебя.
Он рассказал Роллану свою нечаянную встречу с графом Артовым и нисколько не скрыл свое впечатление страха.
- Знаешь, что я тебе посоветую? - проговорил наконец Октав.
- Что?
- Ночуй сегодня у меня.
- Это зачем?
- Графиня, пожалуй, опять приедет к тебе сегодня вечером или завтра утром, хоть ради того только, чтобы помешать дуэли.
Октав позвонил, велел приготовить Роллану постель и разбудить себя в пять часов.
Роллан спал очень плохо.
Лакей в точности исполнил приказание своего господина, разбудив его ровно в пять часов.
Маркиз де Б. точно приехал в назначенный час, принеся с собой две шпаги и ящик с пистолетами.
* * *
Октав велел заложить карету, и ровно в половине седьмого молодые люди приехали к Тронной заставе, на место дуэли.
Карета герцога де Шато-Мальи стояла уже у таможенной будки.
За час перед тем Рокамболь едва добудился графа Артова.
Граф чувствовал себя крайне изнуренным; глаза его принимали уже бессмысленное выражение.
Граф скоро оделся и вместе с Рокамболем сел в купе.
Как только экипаж повернул за угол, Рокамболь вышел из него, сел на верховую лошадь и во весь опор помчался в Сюренскую улицу.
Спустя несколько минут он вышел из своего мезонина кучером, в ливрее лакея герцога де Шато-Мальи.
В это время граф приехал к герцогу де Шато-Мальи.
- Представьте, - сказал граф, - сейчас, въезжая в ваш двор, я забыл, зачем к вам еду. Но теперь поедемте, мне хочется скорей убить Роллана де Клэ.
- Бедняжка, - подумал герцог, взглянув на бессмысленное лицо графа, - горе помрачило ему рассудок.
В это время вошел Цампа.
- Ваше сиятельство, - обратился он к герцогу, - сегодня ночью ваш кучер сильно заболел и прислал на свое место английского кучера, служившего у лорда К.
- Хорошо, - отвечал герцог.
- Нам пора ехать, господа, - обратился он к графу и секунданту, гвардейскому офицеру.
Они сели в карету, и Рокамболь погнал лошадей с ловкостью и умением опытного кучера.
Они первые приехали на место, но вскоре приехал и Роллан.
Граф Артов был всю дорогу необыкновенно весел, но, выйдя из кареты, он сразу впал в какое-то мрачное оцепенение. Затем твердою поступью подошел прямо к Роллану, стоявшему между своими секундантами, и измерил его взглядом с головы до ног.
- Милостивый государь, - обратился он к нему, - вы должны меня выслушать, ибо от этого зависит честь вашей жены…
- Моей жены! - воскликнул изумленный Роллан.
- Я оклеветал вашу супругу, простите меня… Ваше сиятельство, - продолжал граф, и глаза его засверкали каким-то странным блеском, - меня зовут Ролланом де Клэ, вас - графом Артовым… мы оба дворяне и…
- Вы с ума сошли, - проговорил изумленный Роллан.
- О, простите меня! Я оскорбил прекрасную и благородную Баккара… но на коленях умоляю вас о прощении.
И граф опустился перед Ролланом на колени. Все присутствовавшие вскрикнули в один голос:
- Он помешался!
- Милостивый государь, - обратился к Роллану герцог де Шато-Мальи, - перед вами на коленях стоит уже не граф Артов, которого честь вы попрали ногами, - а сумасшедший, потерявший рассудок от любви к своей жене!..
Спустя после этого несколько часов Рокамболь рассказал сэру Вильямсу обо всем случившемся.
- Я сделал все по твоему желанию, - прибавил Рокамболь, - но скажи мне, какая нам польза от помешательства графа Артова?
Сэр Вильямс написал:
"Доктора предпишут графу путешествие, Баккара уедет с ним, и мы можем тогда беспрепятственно заняться герцогом де Шато-Мальи".
Спустя три дня после несостоявшейся дуэли герцог де Шато-Мальи получил следующее письмо от Баккара:
"Любезный герцог!
Не знаю, считаете ли вы меня виновной или нет, но во всяком случае - вы добрый, честный, благородный человек. Мое земное счастье погибло, но я хочу, чтобы вы были счастливы - чтобы вы женились на Концепчьоне.
Мы завтра уезжаем. Доктор 3. полагает, что сумасшествие моего бедного Станислава может излечить горный, швейцарский климат. О, если б это сбылось!.. Во всяком случае любовь моего Станислава для меня потеряна навсегда.
Перед отъездом я должна рассказать вам, что я сделала и на что надеюсь.
Сегодня я получила письмо от вашего родственника, уланского полковника.
"Любезная графиня!
Посланный ваш привез мне письма от вас и герцога де Шато-Мальи. Посылаю в Париж курьера с моим ответом. Курьер ваш скоро явится к вам с письмом и бумагами, имеющими для вас такую большую важность. Усердно кланяюсь графу и целую ваши ручки.
Шевалье де Шато-Мальи".
Итак, любезный герцог, через несколько дней вы получите бумаги, которые сделают вас мужем Концепчьоны. Герцог в Испании; он не знает еще о постигшем меня несчастии; я написала ему, возобновив за вас предложение его дочери.
Теперь все зависит от вас.
Прощайте, мой друг, и не отталкивайте моего искреннего к вам расположения.
Графиня Артова".
- Бедняжка! - пробормотал герцог по прочтении письма. - Не знаю почему, но я почти уверен, что она невиновна.
Герцог положил письмо на камин за часы.
Цампа заметил это, и как только барин его ушел, он не замедлил прочесть письмо графини Артовой, списать его и копию положить в карман.
Спустя час эта копия находилась уже в руках Рокамболя.
Одновременно с ним он получил письмо из Испании от Концепчьоны, в котором она его извещала, что через четыре дня они приедут в Париж и что после смерти дона Педро и дона Хозе герцог предоставил ей полную свободу в выборе мужа, хотя отчасти жалеет, что отказал герцогу де Шато-Мальи. Она в самых нежных выражениях открылась ему в нетерпении скорей увидеть его.
"Верьте мне так же, как я верю вам. Ваша Концепчьона.
P. S. Восемнадцатого числа, в одиннадцать часов вечера, на бульваре Инвалидов… знаете?"
Так кончила она свое письмо.
Прочитав копию письма графини Артовой, Рокамболь сильно задумался.
- Черт возьми! - пробормотал он. - Баккара известила герцога де Салландрера, что де Шато-Мальи из его рода, что он ждет бумаг и проч. Одним словом, если герцог получит это письмо, - я погиб.
Приказав Цампе прийти в восемь вечера, Рокамболь переоделся и отправился к своему наставнику.
На дороге он встретил толстяка с седыми волосами, в изношенном платье. Рокамболь взглянул на него и невольно вздрогнул: это был Вантюр.
- А не худо бы возобновить знакомство с старинным приятелем, - подумал Рокамболь.
Спустя минуту он вышел из купе, приказал кучеру ехать домой, а сам пошел пешком - чтобы не потерять из виду Вантюра и узнать, где он живет.
Рокамболь издали следил за своим старинным и, как видно, прогоревшим приятелем, который, пройдя бульвары, Монмартрское предместье, поворотил направо, в улицу Рош-Шуар, вышел за заставу и на площади Бэлом скрылся в сыром и грязном коридоре двухэтажного дома.
Рокамболь слышал, как привратница назвала его господином Ионатасом.
Он тотчас же сел в фиакр и поехал посоветоваться с Вильямсом.
Он прочел ему оба только что полученных письма и рассказал о встрече с Вантюром и о его нищенском положении.
Сэр Вильямс, немного подумав, взял доску и написал:
- Вантюр нам необходим. Он поедет в Испанию за письмом Баккара к герцогу де Салландрера.
- Герцог ведь уже получил его.
- Нет. Оно пошло вчера; герцог уедет оттуда сегодня утром, следовательно, письмо встретится Вантюру на дороге.
- Теперь начинаю понимать, - проговорил Рокамболь.
В этот день Вантюр просидел почти целый день в винном погребке и, выиграв на биллиарде семь франков, в весьма веселом расположении духа возвращался в свою грязную квартиру на площади Бэлом.
Хозяйка подала ему письмо с адресом: Господину Ионатасу, на площади Бэлом.
Вантюр с трепетным нетерпением вскрыл конверт и, подойдя к сальной свечке, прочел:
"Милый Вантюр!"
- Ого! - прошептал он. - Кто же это знает о моем имени?
Взглянув на подпись, он прочел страшное имя: "Сэр Вильямс".
Сэр Вильяме - человек, изувеченный и лишившийся языка по его милости!.. Пять лет уже Вантюр лелеял себя полной надеждой, что сэр Вильяме съеден дикарями. Итак, он писал к нему:
"Милый Вантюр!
Я воротился из кругосветного путешествия. Уже два месяца разыскивают тебя по моему приказанию. Я хотел было распорядиться, чтобы тебе отрезали язык, как и мне, но я великодушен и умею прощать людям, из которых можно извлечь пользу. Выбирай - или опять сделаться моим рабом, или быть посаженным на кол.
Если предпочитаешь первое, то прогуляйся около полуночи за пригорок; в противном же случае - жди скорого исполнения последнего.
Сэр Вильяме".
Вантюр погрузился в мрачное раздумье. Он вышел на улицу и сел на тумбу.
- Дело мое скверное, - пробормотал он. - Давнишние грешки не позволяют мне просить покровительства у полиции; бороться с сэром Вильямсом я не в состоянии, а поэтому остается одно - покоряться ему во всем.
И Вантюр отправился к пригорку, будучи под впечатлением страшной угрозы сэра Вильямса.
Дойдя до тропинки на вершине пригорка, он вдруг услышал за собою шаги.
Он оглянулся и увидел блузника в картузе.
- Сэр Вильяме, - прошептал мнимый ремесленник. Вантюр вздрогнул и остановился, стараясь рассмотреть в темноте лицо ремесленника.
- Неужели ты не узнаешь меня? - спросил блузник.
- Рокамболь! - вскрикнул вдруг пораженный Вантюр.
- Ты не ошибся, почтеннейший.
- Помощник сэра Вильямса?
- Которому поручено рассчитаться с тобой, - сказал Рокамболь и приставил дуло пистолета к груди Вантюра, который в испуге отступил назад.
- Я могу быть вам полезен, - проговорил он прерывающимся голосом.
- В таком случае сядем на траву и потолкуем. Как твои дела?
- Весьма скверны: работы совсем нет. Рыжая бодрствует, рыжеватые снуют повсюду, так что работа noд спудом весьма опасна (т. е. полиция бодрствует, агенты снуют повсюду, так что воровать весьма опасно).
- Что бы ты сделал за две тысячи франков?
- С завязанными глазами протанцевал бы около гильотины.
- Хорошо. Слушай же меня. Я по-прежнему помощник сэра Вильямса.
- А где же он?
- Кто?
- Сэр Вильямс.
- Он в Париже и ворочает миллионами.
- А ты?
- Я пользуюсь только крохами. Нам нужно с тобой рассчитаться. Мы можем заставить тебя работать даром. Следовательно, если тебе заплатят, то единственно из великодушия.
- В чем же будет состоять моя работа?
- Дело в том, чтобы перехватить одно письмо.
- Где?
- В почтовой конторе, в Испании. Ты привезешь это письмо в Париж, запечатаешь его в другой конверт и отдашь на городскую почту с адресом: г-ну Альберту, до востребования.
- Хорошо, исполню все в точности. Теперь скажите, куда мне ехать.
- Пойдем!
Рокамболь взял Вантюра под руку и провел его за церковь, откуда вдали виднелись две светящиеся точки, похожие на каретные фонари.
- Это письмо, - сказал Рокамболь, - вышло из Парижа уже тридцать шесть часов.
- Так его нужно догнать?
- Нет, это невозможно, но ты должен приехать на почту через двадцать четыре часа после письма.
- А оно будет еще на почте?
- Его возвратят обратно, так как получатель уехал в Париж. Видишь там почтовый экипаж? Ты найдешь там бумажник с инструкциями и двумя тысячами франков на дорогу. Теперь ступай по этой тропинке прямо к фонарям. Скажи только почтарю: "Я, Ионатас" и тебе ответят: "Садитесь".
- Очень хорошо.
- На этих лошадях ты доедешь до Вилльжуифа, там возьмешь других. В Орлеане ты переоденешься в приличную одежду, которую найдешь в чемодане сзади кареты. Прощай.
Вантюр отправился по тропинке, а Рокамболь вернулся назад.
- В Бордо! - крикнул Вантюр почтарю, усевшись в карете.
Спустя час Рокамболь сидел уже у сэра Вильямса.
- К чему, в сущности, мы перехватим письмо Баккара? Сэр Вильямс написал:
"Чтобы заставить герцога де Шато-Мальи самому рассказать свою историю герцогу де Салландрера, а тот будет этим крайне удивлен".
- Но ведь ему поверят.
"Может быть, но все-таки будут ждать удостоверительных бумаг, которые тоже надо перехватить".
Деревня Корта, о которой Концепчьона писала маркизу де Шамери, расположена на южном склоне Пиренеев, по обеим сторонам большой дороги в Памплону.
К северу от Корты, влево от большой дороги, стоял небольшой домик, на котором красовалась вывеска: "Почтовая контора".
В этом уединенном домике жили только двое: старик - Мурильо Деревянная Нога, отставной военный, и молодой человек шестнадцати лет по имени Педро.
Однажды утром, когда Педро одевался, чтобы отправиться в обычный обход, Мурильо, разбирая у стола письма, обратился к нему с вопросом:
- Ты знаешь наверное, что герцог де Салландрера уехал?
- Управитель его мне говорил, что он наверное уезжает восемнадцатого числа. А разве есть к нему письмо?
- Да.
- Дайте сюда, я снесу его в замок, а если герцог уехал, то мы отправим его с сегодняшним курьером во Францию.
Педро положил письмо в сумку и отправился в обход.
Но он возвратился в Корту спустя час после проезда курьера, и поэтому письмо к герцогу де Салландрера, который действительно уехал, осталось в почтовой конторе до следующего дня.
* * *
На следующую ночь, в два часа, Мурильо проснулся от стука приближающегося экипажа, который вскоре остановился у почтовой конторы.
Он наскоро оделся, выбежал за калитку, где при свете каретных фонарей увидел толстого господина, закутанного в дорожный плащ и шедшего с самоуверенностью богача.
Это был Вантюр.
- Это Корта, ближайшая деревня к замку де Салландрера? - спросил он Деревянную Ногу.
- Точно так.
- Можно по этой дороге проехать в замок в карете?
- Нет, вам придется вернуться назад за целое лье и потом взять влево. Ваша милость знакомы с его сиятельством?
- Герцог мой лучший друг. Я обещал ему заехать проездом в Мадрид, - горделиво отвечал Вантюр. - Я маркиз де Кок-Герон.
- Но герцога нет в Салландрере, он третьего дня уехал.
- Вы наверное знаете?
- Наверное. Доказательством тому служит письмо к его сиятельству из Парижа, которое я отошлю ему обратно.
- Ах, какая досада! - проговорил Вантюр, рассматривая домик и палисадник инвалида.
- Далеко отсюда почтовая станция? - спросил он, садясь в карету.
- В двух лье. Почтовая карета уехала.
Проехав Корту, она повернула в дубовый лесок, густая тень которого совершенно скрывала свет луны.
Дорога шла в гору, и поэтому лошади шли шагом.
Вантюр воспользовался этим случаем и проворно выпрыгнул из кареты.
- Почтари будут уверены, что я сплю, - подумал он, - и приедут на станцию, не заметив, что карета пуста.
Он поворотил назад, подошел к садовой изгороди, окружающей домик Мурильо, и лег на землю за дровами. Когда ушел Педро, Вантюр прошептал:
- Отлично! Старик остался один, и письмо будет у меня.
Он пробрался в сад, где в полуоткрытые окна увидел, что Деревянная Нога спит уже крепким сном.
Вантюр, несмотря на свою толщину, весьма проворно влез в окно почтовой конторы.
Он вынул из кармана пару пистолетов, положил их на стол подле кожаной сумки и затем, взяв в зубы кинжал, осторожно затворил ставни, чтобы в комнате сделалось совершенно темно.
Из соседней комнаты слышалось сильное храпение Мурильо.
Вантюр затворил дверь в нее и, вынув из кармана восковую свечу, зажег ее и взялся за кожаную сумку.
- Если я унесу всю сумку, - подумал он, - то за мной, пожалуй, погонятся жандармы и альгвасилы, если я распорю ее, то тоже не избегну погони. Остается третий выход - найти ключ от сумки, но для этого мне, пожалуй, придется разбудить старика, а он, по всей вероятности, не отдаст его добровольно.
Недолго думая, он вошел в соседнюю комнату. Мурильо спал одетый. Вантюр приблизился к нему со свечой и пистолетами в руках и кинжалом в зубах. Увидя на шее солдата узкий ремень, он проговорил:
- Черт возьми! На этой тесемке, верно, есть ключ от сумки или от стола.
Говоря это, Вантюр поставил свечу на стол и, взяв в одну руку кинжал, другую протянул к тесемке.
- Советую тебе, дедушка, не просыпаться, - прошептал он.
Вантюр осторожно обрезал тесемку, на конце которой действительно привязан был ключ.
Он взял его, на цыпочках ушел в другую комнату и отпер стол, где лежала связка ключей. Одним из них он отпер сумку и, запустив туда руку, вытащил толстый холстяной мешок с надписью по-испански: "Двадцать тысяч франков золотом и билетами от сеньора Эстебона к гг. Брэн и Ко, негоциантам Байонны".
- Честное слово, - прошептал Вантюр с сильным биением сердца, - как ни желал я пощадить этого добряка, но случай этот осуждает его на смерть!
Вантюр вынул из сумки все письма, между которыми нашел письмо Баккара к герцогу де Салландрера, которое и положил в карман вместе с двадцатью тысячами франков золотом и билетами.
Затем он привел в порядок письма, запер сумку, положил ключи обратно в ящик и, связав разрезанную ременную тесемку, начал размышлять.