- Кто-то из "Черных рыцарей" пытается что-то разнюхать? - спросила Финн.
- Скажем так: вы не единственные, кого заинтересовал Кодекс Кортеса, - с некоторой жеманностью произнес старик.
- Звучит так, будто это опасный проект, - заметил Билли.
- "Черные рыцари" известны своими экстремальными методами ведения дел, - подтвердил Жюмер.
- Значит, вы хотите нас предупредить, чтобы мы все это бросили?
- Нет, просто информирую о том, как в действительности обстоит дело. "Черные рыцари" считают, что их деятельность санкционирована самим Господом Богом. - Жюмер с улыбкой посмотрел на Финн. - Или Богоматерью. Таким способом можно оправдать все, что они делают. Инквизиция не может ошибаться, ведь это она решает, что правильно, а что нет. Своего рода дополнение к непогрешимости Папы. Очень удобно.
- Вы знаете, где затонул "Сан-Антон"? - прямо спросила Финн. - Я хочу понять, из-за чего весь этот шум.
- Ладно, будь по-вашему. - Старик немного помолчал. - Большинство исследователей сходятся на том, что корабль затонул неподалеку от Ки-Уэста, который тогда назывался Кайо-Уэсо, остров Костей. На самом деле, возможно, им удалось повернуть на север, на какое-то время оставив шторм у себя за спиной, но в конце концов корабль все равно погиб.
- И где это произошло?
- Возле острова Северный Бимини, в пятидесяти милях от Майами. - Жюмер улыбнулся, но на сей раз улыбка получилась неприятной. - По чистой случайности меньше чем в тысяче ярдов находится Дорога Бимини.
- Дорога Бимини? - нахмурившись, переспросил Билли.
- Эдгар Кейси. Атлантида. - Финн вздохнула. - Исчезнувшая земля.
- Впечатляет, - сказал Жюмер.
- Снова результат обучения в государственной школе в Огайо, - улыбнулась Финн. - Вот так-то.
- Исчезнувшая земля? - пробормотал Билли.
Из Парижа не оказалось прямого рейса, поэтому Финн и Билли вернулись в Лондон по тоннелю под Ла-Маншем, сели в Хитроу на огромный самолет "Бритиш эруэйз", а потом десять часов и четыре временных пояса терпели его гудение, пока он летел над северной частью Атлантического океана, ели несвежую еду с пластиковых подносов, по очереди слушали Брюса Спрингстина и смотрели, как уже совершенно лысый Брюс Уиллис снова спасает мир. Колумб столкнулся с множеством трудностей, пока добирался до Карибского моря, но к тому моменту, когда их самолет прибыл в Нассау, Финн не сомневалась, что, будь у нее выбор, она бы поплыла на "Санта-Марии" и отказалась от услуг "Бритиш эруэйз".
Они прибыли в международный аэропорт имени Линдена Пиндлинга в десять утра по местному времени, зевающие и невыспавшиеся. Пройдя таможню, они через грязный зал ожидания направились к дверям. Пара рабочих переставляла огромную стойку с местным пивом "Калик", уборщик сметал пыль с картонной фигуры Дэниела Крейга в роли Джеймса Бонда, которая стояла там с тех пор, как вышел фильм, и отказывалась покидать свое место. Какой-то шутник нацарапал маркером у него на груди "идиот" и пририсовал над верхней губой Джеймса Бонда усики как у Гитлера. В результате супершпион стал похож на Чарли Чаплина с пистолетом.
Финн и Билли вышли на залитую ярким солнцем улицу. Воздух был таким плотным, что его можно было резать ножом. Финн вдохнула полной грудью особенный запах острова: смесь гниющей растительности, экзотических ароматов и соленого воздуха с моря, которое было со всех сторон. Как им и было обещано, их встретил таксист Сидни Пуатье в своей видавшей виды старенькой "тойоте".
- Доброе утро, доброе утро, как поживаете? - Старик покачал головой. - Вот смотрю я, что творит с людьми путешествие по миру, и понимаю, что не желаю иметь с этим ничего общего, - продолжал он, глядя, как Финн и Билли с трудом забираются в старую машину. - Вы похожи на то, что кошка оставляет в ящике с песком. - Он посмотрел на них в зеркало заднего вида. - Вам на корабль?
- Да, пожалуйста, - сказала Финн и откинула голову на спинку сиденья.
Сидни старательно завел свою "тойоту" и отъехал от тротуара. Старик изо всех сил сражался с дребезжащей машиной, пока они катили вокруг озера Килларни, потом, застревая на каждом шагу, выбрались на аллею Джона Ф. Кеннеди, затем на Уэст-Бэй-стрит, где вдоль Кейбл-Бич выстроились в стройный, аккуратный ряд старые отели, за которыми открывался вид на раскинувшийся до самого горизонта океан невозможного бирюзового цвета.
Через десять минут они добрались до окраин Нассау, и это было все равно что войти через заднюю дверь одного из маленьких городков на Карибах: домики в пастельных тонах, окруженные осыпающимися оштукатуренными стенами с колючей проволокой наверху, классические, старомодные курортные отели на той стороне улицы, что выходила на море, и повсюду выбоины на дорогах. Мимо них проехало несколько крошечных частных автобусов, превращенных в маршрутные такси и возивших туристов в город из Кейбл-Бич. Из динамиков, установленных над ветровыми стеклами, неслась традиционная островная музыка. В просветах между зданиями и пальмами они заметили около полудюжины перегруженных с виду круизных судов, ослепительно белых, если не считать ярко-красного пятна "Большой красной лодки", которая представляла когда-то компанию Диснея, но теперь перешла к какому-то испанскому картелю.
Пуатье сделал на своем дребезжащем такси серию правых и левых поворотов, и в конце концов они снова оказались на Бэй-стрит, но на участке с односторонним движением, где все машины катили на восток, в сторону моста, ведущего на остров Парадайс и к курорту "Атлантида" с его огромным аквариумом и еще более впечатляющими казино. До строительства "Атлантиды" Бэй-стрит была относительно цивилизованной центральной улицей Нассау с нормальным двухсторонним движением, но перемены превратили транспортный поток в хаотичный, задыхающийся парад такси, маршруток и личных машин, которые тут и там сворачивали на боковые улицы в почти неосуществимой попытке проехать через центр города в любом направлении, кроме восточного.
Пуатье умудрился ловко справиться с утренним часом пик, и они миновали банки и сувенирные лавки, выстроившиеся по обеим сторонам Бэй-стрит, а затем покатили мимо государственных учреждений и величественной статуи королевы Виктории в сторону коммерческих доков и складов в начале Армстронг-стрит, перед самым мостом, ведущим в "Атлантиду".
В конце Бэй-стрит, у пристани Принца Георга, куда приставали круизные суда, имелось все: от рынка, где торговали головами барракуд, превращенными в чучела, отполированными стромбидами и соломенными шляпами, до полуголых мужчин, которые одним ударом мачете отрезали верхушку кокосового ореха, и двенадцатилетних девочек, предлагавших заплести вам французские косички по доллару за косичку. На пристани Армстронг стояли старый пожарный катер, несколько траулеров ловцов раковин, пара барж, загруженных бутылками воды из Майами, и два старых глубоководных катера, сдававшихся внаем, деревянных, с отслаивающейся краской и палубами из тика, побелевшими за полвека от соли и солнца.
Рядом с ними покачивалась на волнах "Эспаньола". Финн и Билли несколько недель спорили по поводу названия, перебрав все, от "Золотого жука" до "Покорителя зари", и испробовав многие другие названия кораблей из беллетристики, начиная от "Аэндорской волшебницы" до "Орки" из "Челюстей". В конце концов осталось единственное устроившее обоих - "Эспаньола", корабль, который доставил Джима Хокинса и Долговязого Джона Сильвера на Остров Сокровищ, хотя Билли утверждал, что племянник Роберта Льюиса Стивенсона категорически запретил дяде вводить в историю каких бы то ни было девчонок (это возмутило Финн, но совсем чуть-чуть).
"Эспаньола" была старше, чем Билли и Финн. Построенная в 1962 году в Голландии компанией "Дж. Т. Смит и Зоун" по заказу из Британии и первоначально названная теплоходом "Северн", "Эспаньола" была океанским буксиром длиной в 175 футов и большую часть первых лет своей рабочей карьеры таскала буровые вышки по Северному морю. С тех пор "Эспаньолу" несколько раз продавали и покупали, а от отправки на свалку металлолома ее спас друг Билли и Финн, адвокат и младший партнер Гвидо Дерлаген. Чопорный голландец из Амстердама, Гвидо отказался от своих прежних бюрократических занятий и теперь вел все юридические дела мисс Райан и лорда Пилгрима, сменив строгий костюм на невероятно яркие тропические рубашки "Томми Багама" и приобретя привычку принимать солнечные ванны на палубе у капитанского мостика.
Гвидо, управлявший неслыханным богатством, которое Билли и Финн обнаружили в потайной комнате унаследованного ими дома на берегу канала Херенграхт, очень выгодно купил тридцатипятилетний буксир, а через восемнадцать месяцев "Эспаньола" обрела вторую жизнь в ремонтных доках "Шельдепорт" во Флиссингене, где превратилась в маневренную исследовательскую яхту, способную доставить своих новых хозяев в любую точку мира и обратно. Два дизельных мотора выдавали двенадцать узлов в любом море. Единственная неприятность заключалась в том, что двигатели не создавали никаких проблем судовому инженеру, наполовину китайцу, наполовину шотландцу по имени Ран-Ран Максевени, а это делало его еще более раздражительным, чем обычно.
Из команды "Королевы Батавии", ржавеющего грузового судна, которое они потеряли два года назад во время тайфуна в Южно-Китайском море, остались только Максевени, капитан Брини Хансон и Эли Санторо, тридцатилетний бывший первый помощник на кораблях Военно-морского флота США, носивший повязку на глазу. Однако после переделки "Эспаньола" была снабжена всем мыслимым и немыслимым автоматизированным морским оборудованием, и при обычных обстоятельствах управлять кораблем было относительно просто. Когда в их команду вошел Ллойд Терко, живущий на Багамах старый друг, повар и опытный моряк, их стало семеро. И больше им никто был не нужен.
- Снова дома, снова дома, - пропел Сидни, и "тойота", содрогнувшись всем телом, остановилась на пристани.
Рядом с ними возвышался черный корпус "Эспаньолы" с ослепительно белой надстройкой. Из стоявшего неподалеку склада изливалась вонь гниющих фруктов, в гавани пахло дизельным маслом и дохлой рыбой. На жестяной крыше склада еще можно было разобрать почти стершийся лозунг, придуманный каким-то деятелем туризма: "На Багамах лучше!"
Финн и Билли выбрались из такси и дружно потянулись. Гвидо, сидевший под самодельным тентом, установленным на мостиковой палубе, радостно помахал им рукой. На нем была свободная рубашка с цветочным рисунком, загорелую лысину прикрывала шляпа из рафии "Шейди-Брейди".
- Feestelijk inhalen! - с энтузиазмом вскричал он.
Через долю секунды из двери штурманской рубки, расположенной прямо под Гвидо, появился Ран-Ран Максевени и наградил голландца суровым взглядом.
- Говори по-английски, проклятый торговец тюльпанами! Я тебе в сотый раз повторяю, ты находишься в колонии ее величества и будешь изъясняться на ее языке, понял?
- Loop naar de hel, eikel, - рассмеявшись, ответил Гвидо.
- Что он сказал? - спросил Билли.
- Мне кажется, "eikel" означает "членоголовый", - осторожно сказала Финн. - Остальных слов я не знаю.
Билли и Финн достали сумки из багажника, и Сидни потарахтел на своей древней "тойоте" прочь. А они поднялись по трапу на главную палубу. Все выглядело точно так же, как в тот день, когда они уезжали. Брини Хансон, капитан "Эспаньолы", спустился с верхней палубы, и они все вместе отправились в главную кают-компанию в средней части корабля. Тут же появился жилистый Ллойд Терко, как всегда в шлепанцах и своей фирменной тельняшке. Он радостно улыбнулся Билли и Финн, поздравил с возвращением и понес их вещи в каюты.
В кают-компании стояло несколько встроенных диванов и старых кожаных кресел, в одном конце располагался стол для настольного тенниса, в другом - автомат для игры в пинбол "Болли" и автомат с безалкогольными напитками. По приказу Билли он выдавал только банки с пивом "Калик".
Хансон провел их к двум мягким креслам с невысокими спинками, а сам устроился на диване и закурил одну из своих сигарет с запахом гвоздики. Очень загорелый, темноволосый, мускулистый датчанин с любопытством поглядывал по очереди на Финн и Билли.
- Ваше электронное письмо показалось мне довольно туманным. Вам удалось что-нибудь узнать?
- Дорога Бимини, - ответил Билли Пилгрим и кивком показал на Финн. - Наша бесстрашная предводительница собирается пригласить нас в царство сверхъестественного.
- Ты шутишь, - вздохнул Хансон.
- На самом деле в Атлантиду, которая, похоже, находилась примерно в ста милях к востоку от "Дисней-уорлда", - уточнил Билли и рассмеялся.
- Ну теперь понятно, - сказал Хансон и снова с чувством вздохнул.
9
Старая подводная лодка типа "Фокстрот" всплыла на поверхность в предрассветной темноте. В миле от нее на горизонте черной линией вырисовывались джунгли, подступившие к самой береговой линии полуострова Юкатан. Вода скатывалась с округлого изящного корпуса, выкрашенного светлой краской, сверкающая пена обвивала боевую рубку, когда лодка медленно поднялась со дна, вырвавшись на волю из бирюзового водоворота и оставив за собой светящийся шрам на потревоженной глади моря.
Энрико Рамирес, первый помощник капитана Аркадия Круса, постучал по переборке рядом с занавеской, закрывавшей вход в маленькую нишу, которая играла роль каюты на борту "Бабалу". Крус проснулся почти мгновенно.
- Что?
- Мы на месте.
- Который час?
- Пять часов.
- Сколько под килем?
- Шестьдесят саженей, сэр.
- Хорошо.
Крус, полностью одетый, спустил ноги со встроенной в стену койки и отодвинул занавеску. Рамирес, сутулый, с коротко остриженными, как у заключенного, волосами, спокойно стоял и держал в руке чашку с густым дымящимся кофе, которую тут же протянул капитану. Крус с благодарностью взял ее, сделал большой глоток и улыбнулся. Он командовал единственной в мире подводной лодкой, имевшей свою собственную кофеварку эспрессо.
- Мексиканца не видно?
- Пока нет.
- Не люблю я эту часть представления, - сказал Крус.
- Да, сэр.
Крус допил кофе и протянул пустую чашку Рамиресу.
- Пошли.
Он поднялся с койки, прихватил на ходу фуражку с козырьком и нахлобучил ее на голову. Следуя за Рамиресом, он двинулся по тесному коридору, протянувшемуся по всей длине лодки, наклоняясь в узких дверях между переборками. Войдя на центральный пост, он кивнул офицерам, которые несли вахту, и за Рамиресом поднялся по трапу на мостик.
- Почему подводные лодки всегда пахнут, как твои ноги, Рамирес? - вдохнув свежий морской воздух, с ухмылкой спросил Крус.
- Это запах революции, капитан. Тот, у кого ноги пахнут, как у меня, настоящий патриот. Так сказал сам Че.
- Значит, ты знаком с Геварой? - спросил Крус, продолжая старую шутку.
- Я мыл ему ноги, капитан, и сделал все, что было в моих силах, чтобы мои пахли так же.
- Ты молодец, Рамирес. Фидель гордился бы тобой.
- Я думал, что чучело Фиделя стоит на каминной полке его собственного дома, - сказал Рамирес.
- Не верь всему, что говорит его брат Рауль, Рамирес.
- Не буду, сэр.
- Дай мне мой бинокль.
- Есть, сэр.
Рамирес протянул Крусу сделанный в России, на Казанском оптико-механическом заводе, бинокль для ночного видения. Капитан взял его и принялся разглядывать воду между подводной лодкой и берегом. Прошло пять минут. Уже начало светать, и Крус выругался. Если этот полоумный ублюдок думает, что он будет торчать тут до тех пор, пока окончательно не рассветет, его ждет парочка сюрпризов.
- Время?
- Пять пятнадцать.
- Дерьмо, - пробормотал Крус по-русски.
- Точно, - по-испански согласился с ним Рамирес.
- Вон он, - сказал Аркадий Крус, махнув рукой.
- Задница, - на безупречном английском, без малейшего акцента, произнес Рамирес.
Это была надувная лодка "С-650" длиной двадцать один фут, сделанная на канадском заводе компании "Гранд марин". Помимо обычного мотора на ней стояло еще два "Эвинруда" по сто пятьдесят лошадиных сил, благодаря которым лодка могла нестись по воде со скоростью семьдесят пять миль в час. Кроме того, она обладала нулевой отражательной способностью и имела грузовой отсек вместимостью тысяча четыреста килограммов. На корме был установлен пулемет 50-го калибра.
Ангел Гусман владел примерно двадцатью большими резиновыми лодками, спрятанными в мангровых рощах вдоль побережья от острова Женщин до самого Четумаля и границы Белиза. Как и "Бабалу", бледно-голубая лодка, выскочившая из медленно рассеивающегося мрака, была почти неразличима на воде. У обеих лодок имелось по два камуфляжных тента из тяжелой сети - один для открытого океана, другой для болот в джунглях. И каждая могла взять запас топлива на пятьсот миль.
Надувная лодка резко развернулась, подняв в воздух веер брызг, и остановилась около низко сидящего в воде "Бабалу". У пулемета на корме никого не было. В лодке вообще находился только один человек: возле штурвала стоял мужчина в стандартной камуфляжной форме для джунглей, с аккуратно заправленными в ботинки военного образца брюками. На бедре у него висела холщовая кобура с оружием. Единственное, что было необычным, - кроваво-красный берет на голове, знак того, что этот человек является офицером армии Ангела Гусмана, "ангелистом", как их называли американцы.
- Пора, - сказал Аркадий, и Рамирес кивнул. - Опускайся на дно и жди там. Если сеньор Гусман не захочет сварить меня в горшке на завтрак или вырезать мое сердце, чтобы принести его в жертву одному из своих богов, я вернусь к вечеру. А ты поставь на окно зажженную свечу.
- Все будет сделано, хозяин, - с бесстрастным лицом ответил Рамирес. - Хотя я опасаюсь, что она промокнет.
- Ты такой шутник, Рико, настоящий Билли Кристал, - заявил Аркадий Кортес, очень любивший "Городских пижонов" и "Принцессу-невесту".
- Джеральдо Сайнфелд, - поправил его Рамирес, который раздобыл нелицензионные китайские копии всех девяти сезонов.
Крус коротко отсалютовал своему другу и скользнул вниз по трапу на палубу средней надстройки. Открыв водонепроницаемую дверь у основания рубки, он шагнул на ребристую, слегка наклоненную палубу и задраил за собой дверь. Прошел вперед, спрыгнул в надувную лодку и уселся на корме. Через несколько секунд два громадных внешних мотора взревели, лодка развернулась и помчалась к берегу. У них за спиной "Бабалу" начал с шипением заполнять цистерны главного балласта и снова погрузился под воду, пропав из виду в тот момент, когда первые лучи солнца вспыхнули на востоке над бескрайним синим морем.