Когда Брини Хансон вывел "Эспаньолу" из гавани Нассау мимо пляжа Монтегю и повернул большой буксир в пролив Гановер, все остальные собрались в главной кают-компании.
- А что такое дорога Бимини? - спросил Эли Санторо.
Сегодня он изображал Джонни Деппа: надел драные, обрезанные штаны, черную футболку с черепом и костями на груди, черные волосы спрятал под банданой и повязал на глаз кожаную ленту. Он лишился глаза во время несчастного случая на барбекю, когда служил в Военно-морском флоте США на Гуаме, и в результате его комиссовали, а будущее стало неопределенным. Вместо того чтобы заниматься бумажной работой на флоте, Эли Санторо выбрал жизнь матроса и в конце концов стал первым помощником капитана на старой "Королеве Батавии". Проржавевший торговый корабль сел на мель в самый разгар тайфуна в Южно-Китайском море. Когда дым рассеялся и Финн с Билли решили отправиться на поиски сокровищ, Эли Санторо и Брини Хансон были первыми, кто записался в команду.
- Дорога Бимини - это скалистое образование неподалеку от острова Северный Бимини, - ответил Гвидо Дерлаген, не только морской юрист группы, помощник кока и единственный человек на борту, разбирающийся в компьютерах, но еще и неофициальный исследователь. - Ее длина составляет полмили на глубине в тридцать футов. Обычно увидеть ее можно только с воздуха. Обнаружил Дорогу пилот в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году, что соответствует предсказанию американского ясновидящего Эдгара Кейси, сделанному в тысяча девятьсот тридцать восьмом году.
Эли с благоговением покачал головой.
- Знаешь, Гвидо, ты пугаешь нас всех.
- Dankzegging. - Высокий лысый голландец улыбнулся и изобразил полупоклон. - Хотите, чтобы я продолжал?
- Хотим, - сказала Финн.
- Dankzegging, - повторил Гвидо. - Так вот, хотя большинство геологов утверждают, что это естественное образование, те, кто верит в предсказание мистера Кейси, уверены, что на дне находится дорога.
- А кто-нибудь нашел что-то, кроме этой так называемой дороги? - спросил с дивана Эли. - Еще какие-то свидетельства?
- К сожалению, нет, - ответил Гвидо.
- Где именно она находится?
- В полумиле от Северного Бимини и мыса Парадайс, - ответила ему Финн. - Любимое туристами место для ныряния. Лодки с прозрачным дном и все такое.
- Прошу меня простить за вопрос, - вмешался Ран-Ран Максевени, и на его маленьком лице появилось хмурое выражение. - Мне казалось, что мы отправились в это небольшое приключение, чтобы найти кусочки золота и другие ценные безделушки. Дублоны, песо и тому подобное. Могу ли я поинтересоваться, какое отношение ко всему этому имеют ваши чертовы камни?
Как всегда, сочетание сильного шотландского акцента и явно китайского лица вызвало у Финн улыбку.
- В последнее время появилось несколько теорий о том, что Дорога Бимини, возможно, является остатками береговой перемычки или сухого дока. Его могли использовать в прежние времена для того, чтобы спасти или поднять со дна затонувший корабль.
- Тридцать футов - это совсем мало, - заметил Билли. - Корабль Тюдоров "Мэри Роуз" был поднят в проливе Солент с глубины в сорок футов. Технология, которая использовалась в таких сухих доках, насчитывает несколько сотен лет.
- На том корабле должно было находиться что-то ценное, достойное того, чтобы его поднять, - сказала Финн.
- Дублоны и все такое, - промурлыкал Ран-Ран и облизал губы, сияя черными глазами.
- Мы думаем, что в этом месте пытались поднять со дна испанский корабль шестнадцатого века, который назывался "Сан-Антон".
- Он вез сокровища? - спросил Ран-Ран.
- Это было маленькое торговое и почтовое судно, - сказал Билли. - Но у него имелась собственная тайна.
- Не сомневаюсь, что тот район уже давно прочесали частым гребешком, - проговорил Эли.
- Возможно, - согласилась Финн, - но этим занимались люди, которые искали большие галеоны с сокровищами, а не маленькие корабли. "Сан-Антон" весил меньше ста тонн. Даже если использовать эхографы бокового обзора и все новейшие прибамбасы, заметить его не просто.
- И в чем же наше преимущество? - спросил Эли.
- Мы точно знаем, где его искать, - улыбнувшись, ответил Билли.
Джеймс Джонас Ноубл, глава компании "Ноубл фармасьютикалс", потягивал шотландский купажированный виски "Гранте" и поглядывал в иллюминатор, пока его служебный реактивный самолет "сессна мустанг" поднимался в бледно-голубое небо над Майами, направляясь на восток. Напротив него в таком же мягком кресле кремового цвета, с невысокой спинкой, сидел его сын Харрисон. Он сжимал в руке стакан с диетической колой и сосал половинку лимона, выловленного из стакана. Харрисон ненавидел летать, и его старик это знал. Вот почему они отправились в пятнадцатиминутный полет до своего имения на острове Кэт-Кей, вместо того чтобы плыть два часа на "Благородной танцовщице", катере, принадлежавшем компании и стоявшем около их дома на острове Фишер, неподалеку от Южного пляжа.
- Они его нашли? - продолжая сосать лимон, спросил Харрисон у отца.
- Так мне сказали.
- На Бимини?
- Неподалеку от берега. Каким-то образом им удалось узнать точное местоположение, - сказал седовласый мужчина, сидевший напротив него.
- И что мы теперь будем делать?
- Решать проблему. Переговоры с нашим мексиканским другом достигли критической фазы. - Он посмотрел на закрытую дверь в кабину и заговорил тише: - Мы не можем допустить, чтобы нам что-нибудь помешало. Наши доходы во втором квартале не оправдали моих ожиданий.
- А что новый препарат?
- Я не могу о нем объявить, пока мы не завершим мексиканскую сделку, а это значит, что мы должны убрать с дороги англичанина и его маленькую подружку. Мы должны прикрыть все как можно надежнее.
Старик сделал глоток виски. Самолет попал в зону турбулентности, и Харрисон Ноубл еще сильнее сжал в руке стакан с диетической колой.
- Я тебя не подведу, папа.
- Вот именно, не подведешь, - рявкнул его отец. - Если ты провалишь это дело, мы оба - трупы, и, пожалуйста, не забывай об этом.
Самолет продолжал лететь к месту своего назначения.
Пьер Жюмер посмотрел на пыльный проход и нахмурился. Было уже поздно, сумерки превратили улицу за дверью лавки в мрачные, окутанные тенями пятна между горящими фонарями. Ему не терпелось закрыть магазинчик, но там остался один посетитель, мужчина лет тридцати, худой, в очках и с серьезным выражением на лице. Он был в черном костюме с обтрепанными внизу брюками. Мужчина читал книгу вот уже десять минут и совсем не походил на покупателя. Может быть, он вор? Книга, которая его заинтересовала, была первым изданием "Философских писем" Вольтера в хорошем кожаном переплете.
- Месье, у нас тут не библиотека, а магазин, и я собираюсь его закрывать, - громко обратился к нему Жюмер. - Если хотите, покупайте книгу, но что бы вы ни решили, делайте это быстро.
Мужчина поднял голову и любезно улыбнулся, явно не обидевшись на тон старика. Значит, все-таки покупатель. Иногда внешность бывает обманчива.
- Мне нравится Вольтер, - сказал мужчина.
- Мне тоже, - кивнул Жюмер. - Полагаю, этот конкретный том стоит двести пятьдесят евро.
- Книги зачастую заставляют нас скучать, но я не знаю ни одной, которая нанесла бы читателю реальный вред, - откликнулся мужчина.
- Многие книги превращают нас в невежд, - парировал Жюмер. - Мы доказали, что оба можем цитировать Вольтера. Однако цена на книгу по-прежнему остается двести пятьдесят евро.
- И вы не согласитесь на меньшее? - спросил мужчина.
- Здесь не блошиный рынок, месье, - вздохнув, ответил Жюмер. - Я никогда не торгуюсь.
- Сегодня вы измените своим правилам.
Мужчина засунул руку во внутренний карман пиджака, достал сделанный в России автоматический пистолет Стечкина и выстрелил Жюмеру в лицо. Раздался звук, как будто лопнул воздушный шарик, и Жюмер повалился на пол за прилавком. Мужчина убрал оружие во внутренний карман и вышел из магазина, унося с собой Вольтера.
10
Аркадий Крус трясся на пассажирском сиденье модернизированного джипа "судзуки", пробиравшегося сквозь джунгли. На старый четырехместный "джимми" поставили надежные оси, цилиндрические рессоры и колеса на восемнадцать дюймов выше нормы. На нем имелся каркас безопасности, но не было крыши, а задний и передний бамперы были сделаны из запасных покрышек. Над каркасом торчал пулемет 50-го калибра. Кроме водителя в форме еще один мужчина сидел около пулемета, а третий устроился сзади со штурмовой винтовкой FX-05 "Огненная змея", которую широко использовала мексиканская пехота. Гусман, убийца и безумец, страдающий манией величия, обладал превосходным снаряжением.
Машина, приспособленная для передвижения по джунглям, быстро мчалась по узкой тропинке с удивительно светлой растительностью. Земля была сухой, открытой солнцу, с густыми зарослями тонких деревьев и переплетением ползучих растений. Этими старыми, но вполне различимыми тропинками на протяжении сотен поколений пользовались люди и животные.
Через час они выехали на поляну перед древним храмом майя, разрушенным и почти прекратившим свое существование. Поляна представляла собой подобие древнеримского лагеря с небольшими руинами в центре. По периметру шла земляная насыпь с частоколом из бамбука. Внутри прямоугольного пространства ровными рядами выстроились три дюжины хижин, а прямо напротив руин расположилось центральное здание. Крытые сплющенными пятидесятигаллоновыми бочками хижины стояли на сваях. "В дождь здесь, наверное, возникает ощущение, будто оркестр играет на инструментах из стали", - подумал Аркадий.
И повсюду были мужчины в форме: они шагали по улицам, занимались военной подготовкой, стояли на постах около частокола и пулеметов, установленных на верхних площадках башен, стоящих по четырем углам огороженной территории. А кроме того, они выполняли самую разную работу для поддержания жизни лагеря: чистили туалеты, готовили еду и даже развешивали выстиранное белье.
Лагерь представлял собой маленький город, населенный одетыми в форму мужчинами с суровыми длинноносыми лицами майя. Они выглядели как старые соратники Кастро первых дней революции. Именно это им и обещал Гусман - возвращение господства майя на их исконных землях. Деньги и наркотики прикрывались революционными лозунгами. Знакомая история.
В дальнем конце огороженной территории стояла старая хижина из волнистого железа, кое-как прикрытая камуфляжной сеткой с листьями. Рядом гудел огромный генератор. Аркадий разглядел на неровных стенах несколько больших кондиционеров и понял, что перед ним завод.
Где-то чуть дальше в глубь территории, среди холмов, наверняка находилась спрятанная от посторонних глаз плантация опиумного мака, а рядом с лагерем должна быть посадочная площадка. Сам Гусман производил очень небольшое количество опиума, предпочитая импортировать его из других мест, главным образом из Венесуэлы и Гватемалу. На своем маленьком заводике он очищал опиум, превращая его в морфий, затем отправлял через Аркадия на Кубу, где после окончательной переработки зелье становилось героином.
Полосатый джип остановился около большого здания, прячущегося в тени развалин храма. Гусман уже ждал Аркадия на закрытом от солнца крыльце своего штаба. Он совсем не походил на наркобарона в привычном понимании этого слова, скорее напоминал бухгалтера средних лет: черные волосы уже начали редеть, глаза были искажены стеклами больших очков в прямоугольной оправе, к тому же он явно страдал избыточным весом, и пивное брюшко нависало над ремнем форменных брюк. На форме не было никаких знаков различия, которые говорили бы о его звании или статусе. На кармане рубашки расплылось чернильное пятно, короткие толстые "мясницкие" пальцы тоже были перепачканы чернилами. Гусман улыбнулся, когда Аркадий выбрался из машины.
- Доброе утро, капитан Крус.
Голос у Гусмана был пронзительным, почти как у женщины.
- И вам, Джеф, - ответил Крус.
- Как доехали?
- Я предпочитаю море.
- Отлично! - ответил Гусман и громко, очень по-женски рассмеялся. - Вы будете управлять волнами, а я стану царствовать в джунглях. - Он растянул пухлые губы в улыбке, предоставив Аркадию любоваться очень дорогим набором коронок. - Удобное разделение полномочий, вы не находите?
- Как скажете, Джеф.
- Заходите ко мне, выпьем чего-нибудь, - предложил Гусман, повернулся, не дожидаясь ответа, и вошел в свой штаб.
Крус поднялся по ступенькам, а водитель джипа закурил и остался ждать на улице.
Внутри штаб был совсем простым и скромным - одна большая комната с тонкой соломенной циновкой на полу. В дальнем конце стояли кровать, комод, письменный стол и несколько стульев, на стене за столом висела карта полуострова Юкатан. Дополняли обстановку бар, сделанный из маленькой подставки для умывальника, громадный викторианский диван, обитый потертым хлопчатобумажным плюшем красного цвета, как в борделе, и три таких же кресла, расставленных вокруг холодной дровяной печки.
Как только они вошли, словно из воздуха материализовался худой мужчина в белой куртке и с бледным лицом, который держал в одной руке поднос. Рукав другой, отсутствующей, руки был приколот к плечу. На подносе стояли две чашки из мейсенского фарфора голубого цвета, наполненные кофе, серебряная сахарница и молочник, тоже серебряный. Однорукий мужчина поставил поднос на дровяную печь и исчез.
Гусман вышел из-за своего импровизированного бара, держа в руке пузатую темную бутылку бренди "Ацтека де Оро". Он дополнил до краев свою чашку с кофе и протянул бутылку Аркадию, но тот покачал головой, отказываясь.
- Молоко, сахар?
- Я предпочитаю черный кофе.
- Разумеется, вы же кубинец.
Наркобарон засунул бутылку с бренди под мышку, взял обе чашки без блюдец, протянул ту, в которой не было бренди, Аркадию, и уселся на диван. Аркадий устроился в кресле и стал ждать. Гусман одним глотком выпил половину разбавленного спиртным кофе и тут же долил в чашку еще бренди.
- Ну и как вам?
- Кофе? - Аркадий сделал глоток. - Очень неплохой.
На самом деле кофе был горьким, лишь наполовину прожаренным и, скорее всего, местным.
- Кофе дерьмовый. - Гусман ухмыльнулся, снова демонстрируя свои американские зубы. - Вот почему я наливаю туда бренди.
Аркадий улыбнулся. Тот, кто пьет столько бренди до полудня, делает это вовсе не затем, чтобы перебить вкус отвратительного кофе.
- Понятно, - нейтральным тоном сказал он.
- Нет, вам ничего не понятно, и поэтому вы здесь.
Аркадий пожал плечами и промолчал.
- Я хочу знать, что вы думаете о моем маленьком лагере.
- Он организован очень эффективно.
- Как у римлян, - кивнув, заявил Гусман. - Точно такие же лагеря Цезарь проектировал для своих легионов.
Аркадий знал, что Юлий Цезарь не спроектировал ни одного военного лагеря в жизни и пользовался образцами, придуманными за несколько сотен лет до него, но ничего не сказал. Он решил, что в присутствии безумца умнее всего помалкивать.
- Вы пытаетесь понять, почему я приказал привезти вас в лагерь.
- Обычно мы встречаемся на берегу.
- Вы удивлены?
- Скорее, заинтригован.
- А вы сами как думаете, зачем я вас сюда привез?
- Понятия не имею, Джеф.
- Возможно, я хочу вас убить. Возможно, я решил устроить для ваших хозяев показательное выступление. Возможно, я думаю, что меня обманывают и я не получаю того, что мне положено. Возможно, как любят говорить американцы журналистам, я буйный помешанный и желаю только одного - взять в руки мачете и снести вам голову или вырезать ваше сердце и положить его на каменный алтарь.
- Слишком много "возможно", Джеф.
Гусман рассмеялся.
- А вы хладнокровный тип, капитан Крус.
- Всего лишь практичный. - Крус пожал плечами. - Если вы сделаете что-нибудь из вышеперечисленного, моя подводная лодка уплывет на Кубу и больше сюда не вернется. Ваш канал в Соединенные Штаты и возможность производства высококачественного героина прекратят свое существование за одну ночь. И вы лишитесь средств, которые вам нужны, чтобы финансировать вашу революцию.
Гусман был безумцем, но не дураком.
- Совершенно верно, капитан.
- Значит, должна быть другая причина.
- И она есть. - Гусман снова показал ему свои зубы.
Аркадий позволил себе выпустить на волю крошечный намек на раздражение, кипевшее у него внутри.
- Большая подводная лодка ждет меня неподалеку от берега, сеньор Гусман. Мои люди дышат консервированным воздухом и стараются не производить никакого шума, чтобы их не засекли гидроакустические буи, разбросанные американцами вдоль всего побережья Юкатана с целью помешать людям вроде вас заниматься тем, чем вы занимаетесь.
Продолжая улыбаться, Гусман проигнорировал не слишком завуалированное оскорбление. Он наклонился вперед и поманил Аркадия толстым указательным пальцем. Кубинец тоже наклонился вперед.
- Я хочу кое-что вам показать, - прошептал Гусман. - Идите за мной.
Наркобарон поставил пустую чашку на пол и встал, не выпуская из рук бутылку с бренди. Он схватил со стола потрепанный, заляпанный пятнами красный берет, нахлобучил его на голову под залихватским углом и снова вышел наружу. Аркадий последовал за ним. Они спустились по ступенькам и подошли к машине. Гусман махнул рукой и проворчал, что водитель свободен.
- Я поведу сам, - сказал он Аркадию.
Крус снова забрался на пассажирское сиденье, Гусман завел двигатель, с ревом промчался по лагерю, выехал через дальние ворота и по почти невидимой дорожке покатил через джунгли.
- В тысяча девятьсот шестьдесят втором году, совсем еще ребенком, я жил в деревне Нокааб в самом сердце джунглей. Она была маленькой и ничем не примечательной. Однажды в девятнадцатом веке какие-то голландские и немецкие поселенцы попытались возделывать там землю. Большинство из них погибли во время Войны каст в тысяча восемьсот сорок восьмом году, но в результате их появления возникло некоторое количество смешанных браков. Так появилась моя семья.
- Похоже, вы хорошо знаете историю.
- Это мое наследие, и я провел солидные изыскания, капитан.
Гусман резко свернул на еще более узкую дорожку, густо поросшую кустами, которые со всех сторон наступали на джип, мчавшийся сквозь джунгли.
- Итак, в тысяча девятьсот шестьдесят втором году… - напомнил ему Крус.