Олег Владимирович едва вошёл в дом губернатора, как попал на экстренное военное совещание. В гостиной толпились военные чины, а в кабинете у Алексея Дмитриевича собрался весь командный состав обороны города. Губернатор молча кивнул советнику, предлагая присоединиться. Олег Владимирович прошёл в угол кабинета, ближе к часам, откуда наблюдать за происходящим было удобнее. В помещении помимо самого губернатора, полковника Арефьева, полицмейстера Киселёва, командиров воинских частей присутствовал также штабс-капитан Ланкин вместе с поручиком Рыбкиным.
- За последние сутки, - докладывал комендант обороны города, - городскую набережную обстреляли четырежды. Имеются жертвы. Потому, ваше высокопревосходительство, прошу отдать приказ об эвакуации населения, проживающего в непосредственной близости к Амуру.
- Вы представляете, что это будет? - задал вопрос губернатор. - Переселить насильственным путём почти три сотни людей?
- Но другого выхода нет, - отреагировал Арефьев. - На данный момент погибло шесть человек, ранено более десяти. Ежели не предпринимать никаких действий, мы можем получить панику. А потому - эвакуировать население необходимо. Ваше высокопревосходительство, это касается и членов вашей семьи. Я предлагаю перевезти их на дачу архиерея. Естественно, выставив там охрану.
Алексей Дмитриевич некоторое время молчал. В этом доме ему было не просто тепло и уютно. Губернатору нравилось возвращаться сюда после поездок в глубинку. Особенно в зимние вечера. Едва переступив порог, сбрасывать с плеч добротную шубу и кричать: "Папка приехал!". И слышать радостный визг Аннушки, которая стремительно слетала по лестнице прямо ему в объятия. Терпеливо ждала, когда он приведёт себя в порядок, поздоровается с супругой и, наконец-то, вручит ей подарок "от медвежонка" или "от зайчика". А если какой-то снаряд разнесёт особняк в прах? Арефьев прав. Рисковать жизнью семьи нельзя. В конце концов, дом можно восстановить, а вот жизнь…
- Согласен, - губернатор кивнул Арефьеву и повернулся в сторону Ланкина. - Господин штабс-капитан. Меня интересует ещё один вопрос. Насколько вероятна возможность обстрела ихэтуанями центральной части города?
- Признаться, ваше высокопревосходительство, - Ланкин запнулся, - на данный момент сложно ответить на сей вопрос. Нам не известен калибр орудий, из которых они стреляют.
"Ответ неправильный", - сделал мысленную заметку Олег Владимирович. Впрочем, советнику тут же припомнились анкетные данные Ланкина: господин капитан из интендантов. Но странно, почему молчит Рыбкин?
- Однако, - тем временем продолжал Сергей Иванович, - мы, вместе с господином поручиком, - кивок в сторону Станислава Валериановича, - отметили одну любопытную деталь. Китайцы не меняют позиций. Они только разворачивают орудия на месте. Мы смогли выяснить, что орудий восемь и расположены они друг от друга на небольшом расстоянии. Это означает, ваше высокопревосходительство, что склад с боеприпасами находится неподалеку от боевых позиций. - Ланкин пред столь высоким начальством стоял с докладом впервые.
- Что это нам даёт? - спросил Алексей Дмитриевич.
- Простите, ваше высокопревосходительство, - неожиданно включился поручик Рыбкин. - Мы с капитаном могли бы поговорить с вами в более узком кругу, только в присутствии господ полицмейстера и титулярного советника?
В кабинете повисла тишина. Арефьев с удивлением уставился на Рыбкина. А тот сверлил взглядом губернатора. Баленский прищурился. В голове тут же промелькнула мысль: "Поручик опасается, как бы информация не ушла на сторону?".
- Господа, - губернатор перевёл взгляд на офицеров. - Пока все свободны. Владимир Сергеевич. Олег Владимирович. Вас прошу остаться.
Арефьев сжал губы в тонкую нить и первым покинул кабинет. Его примеру последовали остальные. Станислав Валерианович, подойдя к столу с разложенной на нём картой, приступил к докладу.
- Ваше высокопревосходительство. Мы можем провести диверсию. Зная месторасположение орудий и склада, учитывая то, что они расположены в непосредственной близости друг от друга, можно переправить на тот берег наших солдат, вывести пушки из строя и ликвидировать склад. Если операцию провести в самое ближайшее время, то есть сегодня, - поручик повернулся в сторону Алексея Дмитриевича, - то эвакуация мирного населения не понадобится.
- Любопытно, - протянул Алексей Дмитриевич. - Вы продумали в деталях?
- Используем фактор неожиданности, - снова заговорил Ланкин. - Сперва нам следует отправить солдат во главе с офицером в Марковскую. Там взять у местного населения лодки. В ночное время, используя течение реки, приблизиться к противоположному берегу в районе расположения орудий. Высадиться под покровом ночи и выполнить операцию.
- А почему - из Марковской? - поинтересовался Киселёв.
- Течением, - тут же отреагировал Рыбкин, - лодки может отнести в сторону. Станем грести, могут услышать китайцы. Приблизиться к берегу надо в тишине. В таком случае более вероятен успех.
- Любопытно, - задумчиво произнёс губернатор. - Уключины можно и водой поливать, чтобы не скрипели. А вот с течением справиться… тут вы правы, довольно сложно. Действительно, может отнести далеко в сторону. Что ж, согласен. Но один вопрос. А если станица занята противником?
- Разрешите, ваше высокопревосходительство, - вмешался Олег Владимирович, выйдя из глубины кабинета. - Только что из Марковской прибыл посыльный. Станица свободна. Была попытка её захватить, но люди атамана Картавкина оказали достойное сопротивление. К тому же прибывший казак сообщил, что ихэтуани собираются совершить нападение на город в самое ближайшее время. Об этом атаману сообщил человек с той стороны, который ранее предоставил информацию о численности противника.
Брови губернатора в удивлении подскочили:
- Нападать в лоб? Без поддержки с тыла? Без плана обороны города?
- Я так думаю, в городе в скором времени может появиться, если уже не появился, человек с той стороны, - Белый подошёл ближе к столу. - А по поводу плана обороны могу сказать следующее. Картав-кин передал: во время нападения часть лодок снесло течением ближе к Благовещенску. Судя по всему, связной спустился в одной из них. Потому, ваше высокопревосходительство, я вас прошу отдать распоряжение коменданту обороны о задержании всех подозрительных лиц, особенно в районе оборонительных укреплений Верхнє-Благовещенска. И это сделать срочно, господин генерал! Связной ни в коем случае не должен встретиться с… тем человеком.
На последнем слове Белый сделал ударение. Баленский понял. Он утвердительно кивнул и тут же покинул кабинет. Ждать его пришлось недолго. Через две минуты совещание продолжилось. Но первым слово на сей раз попросил Олег Владимирович.
- Господа! Позвольте высказать соображения, - Белый машинально тронул карман с трубкой. - До сих пор китайцы обстреливали прибрежную часть города. Теперь по поводу сообщения господина капитана. В том, что они не меняют орудийные позиции, ничего странного нет. Пушки у них, судя по всему, старые, тяжёлые особо не натаскаешься. Они позиции менять не станут. Так что операция вполне возможна. И необходима. А вот с эвакуацией местного населения я бы не спешил.
- А если не все орудия выведут из строя? - тут же спросил Баленский.
- Значит, мы не зря затевали… спектакль, - ответил Белый.
- Какой спектакль? - поинтересовался полицмейстер, но губернатор кивком остановил его в дальнейшем желании задавать подобные вопросы.
- Ваше высокопревосходительство, я поддерживаю план господ артиллеристов, - выдохнул советник.
- Красиво расписали… - генерал-губернатор закинул руки за спину и выпрямился, чем сразу стал походить на старого, гордого павлина. - Будто вам известен каждый их шаг.
- Шаги, конечно, не известны. Расчёт, - ответил советник.
Баленский улыбнулся и махнул рукой:
- Будь по-вашему. Ещё какие вопросы?
- Никак нет, - за всех ответил капитан Ланкин.
- Когда отправляетесь? - поинтересовался губернатор.
- Сегодня пополудни, - ответил Рыбкин.
- Что ж, господа, - Баленский перекрестился. - С богом!
Как только офицеры с советником покинули апартаменты губернатора, Станислав Валерианович поинтересовался:
- Как вам наш план, Олег Владимирович?
- Авантюра, - выйдя на крыльцо особняка, Белый вынул трубку из кармана и принялся набивать её табаком, - Отчего вы решили, что китайцы вот так запросто отдадут склад? Там ведь наверняка усиленная охрана. И чтобы её ликвидировать, нужно незаметно приблизиться. А ваши увальни на подобное способны? Хотя, если сидеть и ничего не предпринимать, будет ещё хуже. Потому я вас и поддержал.
- Спасибо. Да, наши солдаты к врагу бесшумно не подберутся. Зато на это способны картавкинские казачки. Ещё одна причина, по коей надобно ехать в Марковскую.
Олег Владимирович вскинул голову:
- То есть вы лично решили возглавить операцию, так следует понимать?
- Ну, конечно, - на лице поручика промелькнула открытая, незащищённая улыбка. - Не Сергея же Ивановича посылать? - Рыбкин кивнул в сторону удаляющегося к Набережной Ланкина.
- Соглашусь, - Олег Владимирович с удовольствием затянулся дымком.
В сей момент к уединившимся подошел господин Киселёв:
- Секретничаем, господа офицеры?
- Да вот, - первым отреагировал Олег Владимирович и кивнул на поручика. - Решили мы со Станиславом Валериановичем выполнить сегодня ночью задуманную операцию.
- Шутить изволите? - Владимир Сергеевич недоверчиво посмотрел сначала на Белого, а после на поручика.
Станислав Валерианович под пристальным взором полицмейстера в недоумении пожал плечами. Он и сам был в растерянности от столь неожиданных слов Белого.
Полицмейстер снова перевёл взгляд на советника:
- Насколько мне помнится, вас прислали к нам совсем за другой надобностью. И уж точно - не проводить военные действия. Не дай боже, что с вами случится? Да с нас три шкуры снимут!
- Владимир Сергеевич, - в голосе Белого слышалась твёрдость, - прошу отметить, я не столичный гость, а такой же офицер, как и все здесь присутствующие. Я вправе самостоятельно принимать решения, которые идут на пользу Отечеству. На данный момент от меня пользы будет больше именно здесь.
- А ежели… - полицмейстер вдохнул побольше воздуху, но, бросив взгляд на Рыбкина, попросил: - Олег Владимирович, можно вас?
Белый отошёл с ним в глубь парка.
- Олег Владимирович, - негромко начал Киселёв. - Не знаю, что у вас на уме, но ваши действия мне не понятны. Вы покидаете город, а одновременно шпион, как вы утверждаете, попробует связаться с китайцами? И что далее? Или прикажете мне заниматься поимкой шпиона?
- Владимир Сергеевич, - Белый отставил трубку в сторону. - В данной ситуации самый лучший выход "запечатать" агента в городе - это не дать китайцам вступить в Благовещенск.
- Вы до сих пор подозреваете Индурова? - поинтересовался полицмейстер.
- Не знаю. И да и нет.
- Утром с поста прибыл посыльный от Селезнёва. Ночью на переправе произошло нечто неожиданное. Вроде бы нападение, однако китайцы плотом не воспользовались и лодок наутро на противоположном берегу Зеи не было. Индуров вёл себя, судя по письменному докладу, довольно любопытно. Оборону держал вместе со всеми. Селезнёву показалось, что капитан хотел его убить. Но, кто его знает, так оно или нет. Что-либо инкриминировать штабс-капитану за последние сутки мы не можем.
- Может, штабс-капитан тут вовсе и ни при чём, - Белый выбил из трубки табак и спрятал её в карман. - А истинный враг сейчас сидит где-то возле и чаи гоняет. Это тоже причина моей поездки в Марковскую… Понимаете, Владимир Сергеевич, я словно легавая чувствую - ответ где-то рядом, он буквально под носом лежит. Мне нужно лично провести операцию вместе с Рыбкиным. Именно она должна стать переломным моментом во всей этой истории. По крайней мере я на это надеюсь. Предатель прекрасно понимает: удар врагу мы обязательно нанесём. И вот тогда многое вскроется. Предателю необходимо, чтобы ихэтуани захватили город. Если этого не произойдёт, он - труп. А мне необходимо с доверенным китайцем атамана Картавкина пообщаться. Может, он мне с глазу на глаз более обширную информацию даст.
Белый посмотрел на крыльцо. Перед штакетником маячил Кнутов, с нетерпением посматривая на собеседников.
- По вашу душу, Владимир Сергеевич?
Киселёв поманил старшего следователя жестом. Анисим Ильич стремглав устремился к полицмейстеру.
- Мне тут мысль одна в голову пришла. Пока чай пил, - Кнутов быстрым движением облизал пересохшие губы. - Помните, господин полковник, вы как-то говорили, будто покойный Никодимов, околоточный, что присматривал за китайским переулком, раньше жил во Владивостоке?
- Ну, - с недоумением проговорил Киселёв. - Да, он лет десять прожил в Приморье.
- А помните о той… фразе старика китайца? Про чужого хунхуза?
- Не хунхуза, а китайца, - встрял в разговор Белый, почуяв, что Кнутову всё-таки удалось добыть какую-то информацию.
- Именно, - согласился Анисим Ильич. - Старик нам сказал правду. Потому, как не мог он сказать иначе.
- Да какую правду, Кнутов? - Киселёв прихлопнул комара на щеке, и, стряхнув его с пальца, добавил: - Говорите толком, а то всё кружева из загадок…
- Так я и говорю. Никодимов служил в Приморье. Там китайцев-то раз-два и обчелся. Зато…
- Он увидел среди китайцев японца! - Белый и сам не заметил, как произнес это.
- Вот именно! - Кнутов довольно ощерился. - И тот японец понял, что Никодимов его распознал. А может, они и знали друг друга. Ещё по другим делам, по Владивостоку.
- Вот тебе и яичко ко Христову дню, - Владимир Сергеевич снова шлепнул себя, на этот раз по шее. - Сколько японцев на данный момент в городе?
- Четыре, - тут же ответил Кнутов. - Успели проверить троих. У всех алиби. Кто прислуживал в лавке. Кто с хозяевами был. Одного только не успел я зацепить. Его месяц тому выписал из Приморья Кузьма Бубнов.
Белый и Киселёв переглянулись. "Ещё одно совпадение", - подумал Владимир Сергеевич.
Анисим Ильич между тем продолжал:
- Для своей цирюльни. Я туда человечка послал. Приглядеть.
- Приглядеть… - Киселёв комара не убил, и шея теперь нестерпимо чесалась. - Арестовывать надо, а не глядеть.
- Так вроде не за что.
- Цирюльня… - протянул Белый. - Это какая? Где находится?
- На Амурской. Промеж Чигиринской и Садовой. А что? - Кутов приблизился к офицеру Генштаба. - Какие мысли имеются?
- Да наклёвывается одна. Это ж… - Белый резко развернулся в сторону полицмейстера. - Владимир Сергеевич, разрешите воспользоваться вашими дрожками и съездить к той цирюльне? И господина Кнутова взять с собой.
- Почуяли след?
- Может, и так. А может, и…
Юрий Валентинович нашёл взглядом младшего следователя:
- Селезнёв!
Харитон Денисович отложил винтовку в сторону, подошёл к начальству.
- Продолжайте наблюдение, - сквозь зубы приказал штабс-капитан Селезнёву, а сам направился в лес.
Почему он неожиданно для себя решил уединиться, Юрий Валентинович в ту минуту не смог бы ответить и самому себе. Случается иногда такое, что заставляет совершать поступки, отчёт которым ты дать не в состоянии. Манит, и идёшь. Не вдумываясь в свои действия.
Офицер, еле передвигая ноги, брёл по вытоптанной солдатскими сапогами тропке, с одним только желанием: уединиться. Хотя бы некоторое время побыть в одиночестве. Успокоиться. Утихомирить нервную тряску. И главное: пусть минут пять - десять, не видеть самодовольной рожи Селезнёва. Не слышать солёных историй из уст солдатского и полицейского быдла, не видеть труп околоточного Манякина, над которым уже принялись кружить мухи.
Штабс-капитан прислонился к стволу высохшей сосны, начал глубоко и жадно дышать. Полегчало. Отпустило. Тошнота по-прежнему стояла в горле с утра. И руки тряслись. Юрий Валентинович хотел было присесть, как вдруг впереди по ходу тропинки заметил движение. Прошло несколько секунд, и дыхание штабс-капитана перехватило от испуга и удивления. Через лес в направлении пристани, спотыкаясь о торчащие из земли корни деревьев, торопливо шла Катька Иванова, его полюбовница. Штабс-капитана она ещё не успела заметить, так как постоянно смотрела себе под ноги.
Индуров быстро оглянулся в сторону поста, который из-за веток рассмотреть можно было с трудом. Селезнёв стоял к штабс-капитану спиной и о чём-то спорил с околоточным. Юрий Валентинович быстро смахнул пот со лба: с этой стороны, кажется, ничего страшного. Если бы младший следователь увидел его и Катьку вместе, сложить один плюс один для него стало бы проще простого. И какого лешего эту дуру принесло на позицию? Юрий Валентинович тихо чертыхнулся, уже в который раз за прошедшие сутки, и стремительно бросился наперерез девушке, потому как той оставалось только пересечь небольшую поляну, шагов пятьдесят - и вот она, пристань.
Катька даже не успела понять, что произошло. Крепкие руки одновременно обхватили её стан и закрыли ладонью рот.
- Тише, глупенькая, - послышался шёпот. - Это я. Не пугайся.
Тело девицы бессильно обмякло в объятиях штабс-капитана. Рука
Индурова разжалась, приоткрывая пухлый, манящий своей свежестью ротик.
- Господи, - жарко зашептала Катька, привстав на цыпочки и приблизив алые, полные губы к уху офицера. - Я уже и не чаяла тебя увидеть. Полночи шла. По лесу-то страшно ночами шастать.
- Ты зачем здесь? - Индуров с трудом сдерживал раздражение. - Оставалась бы дома. Тут и так с души воротит…
Штабс-капитан опять взглянул на пост, после чего потащил ничего не понимающую девушку в глубь тайги. Катька, находясь в полном недоумении, послушно следовала за своим, как она полагала, суженым.
Пройдя шагов сто, Юрий Валентинович заприметил ветвистый кустарник, за ним и решил спрятаться.
- Так, - Индуров извлёк из кармана серебряный портсигар, но папироску доставать не стал. - Рассказывай, что стряслось? Письмо тебе передали?
- Да, любимый. Я и прибежала.
- Прибежала…. - Юрий Валентинович сжал кулаки. - А кто тебе сказал ко мне идти, дура? Тут чёрт те что творится, а она… прибежала! Кто тебе сказал, что я здесь?
- Так я в казармах была. Там и поведали.
- Поведали, - едва не сорвался на крик штабс-капитан. - И ты скорей сюда! Тут война, тут стреляют, а она…
- Да как же иначе, Юрочка, - девушка говорила негромко, с придыханием, не замечая, как её ухажёр нервно поглядывает то на тропинку, то в сторону пристани. - Нам ведь теперь никак врозь нельзя. Радость у меня для тебя. Тяжёлая я…
- Что? - переспросил Индуров.
- Ребёночек у нас будет, - Катька радостно улыбнулась и снова бросилась на шею офицеру. - Представляешь, у нас дите будет! Правда, хорошо?
Юрий Валентинович онемел. Диким табуном носились в индуров-ской голове мысли, весьма далекие от радости и восхищения. Это что ж получается? Всё, абсолютно всё, над чем он корпел последние два месяца, рушится, словно камнепад со скалы. Ребёнок… Да какой, к дьяволу, ребёнок, когда уже с Мичуриным всё оговорено! И свадьба с Полиной не за горами. И имение отцовское продано. Ну, сучка…
Штабс-капитан с трудом разжал руки молодки и, не глядя ей в глаза, пробормотал:
- Здорово. Правда… замечательно.