Участники экспедиции были покорены красотой и богатством роскошных дворцов, храмов и зданий великолепной столицы, длиной и правильностью расположения ее приятных улиц и площадей, удивительным общим порядком и видимыми удобствами, а также очевидной состоятельностью ее жителей. Им никогда не приходилось видеть ничего столь впечатляющего до сих пор. Даже масштабы Куско не могли не вызывать удивления: это был просто огромный город, в котором без прилегающих к нему замечательных зеленых окраин насчитывалось, по ряду оценок, около 250 ООО человек.
Испанцы вошли в пригород столицы тремя подразделениями, впереди которых шествовал сам дон Писарро при бесчисленном множестве людей, собравшихся со всего города и близлежащих поселений, которые с жадным любопытством рассматривали возникшее перед ними невиданное зрелище марширующих белых бородатых пришельцев в металлических доспехах с блестящим загадочным оружием в сопровождении сотрясающих своими копытами землю диковинных животных. Для всех собравшихся вступление испанского отряда в город было неслыханным, потрясающим и воистину историческим событием.
Пришельцы остановились на просторной центральной площади, которую можно было относительно легко защищать в случае нападения и на которой на первое время были расставлены полевые шатры. Писарро сразу же отдал строгий приказ своим подчиненным не совершать грабежей и насилия. Но столица изобиловала дворцами и храмами, которые быстро подверглись разграблению. Испанцы не остановились даже перед осквернением императорских могил и мумий, а также других захоронений. Тут и там в пределах юрода и его окрестностях они выискивали богатые клады, порой вынуждая жителей указывать и открывать их настоящими пытками. Однако награбленные такими способами огромные богатства все равно казались завоевателям недостаточными, и они продолжали грабежи. Как и в Кахамарке, после отделения королевской пятой части, куда вошли наиболее великолепные и богатые изделия, все золото и серебро было переплавлено в слитки и разделено по условленным долям между всеми 480 участниками. По приблизительным оценкам, вся эта добыча значительно превысила собранный выкуп Атауальпы.
Неслыханное богатство, попавшее в руки беспечных и утомленных от безделья авантюристов, большинство которых никогда не имело даже небольших сумм денег, сразу же стало объектом бесконечных азартных игр. Люди за одну ночь проигрывали в карты или кости целые состояния, которые могли обеспечить ими их родственникам богатую жизнь на поколения вперед. Игроки за часы теряли все, ради чего они пустились в опасные авантюры в Новом Свете и для чего прошли страдания, лишения, голод и войны.
В дополнение к этому появление такой колоссальной массы золота и серебра тут же вызвало чудовищное обесценивание драгоценных металлов и невероятный скачок цен даже на самые элементарные вещи, когда десть бумаги стала стоить 10 песо золотом, бутылка вина продавалась за 60 золотых единиц, а хорошую лошадь нельзя было купить менее чем за 2500 песо золотом. Но были среди разбогатевших и такие, кто смог сохранить свои сокровища и привезти их с собой в Испанию.
Теперь, когда аппетиты войска были на время удовлетворены, Писарро, скрупулезно соблюдая древний ритуал инков, провел торжественную и помпезную церемонию возведения на престол своего ставленника Манко, чтобы создать в глазах населения иллюзию сохранения независимости и традиций империи. Вслед за этим в марте 1534 года губернатор образовал муниципальное правительство Куско, в котором главную роль играли его братья Гонсало и Хуан. Параллельно с этим в столице началось постепенное утверждение католической религии. Отец Вальверде был утвержден в качестве епископа Куско, великолепные и многочисленные храмы инков стали превращаться в католические храмы, соборы, церкви и монастыри, служители культа расширяли свою активную работу по обращению индейцев в христианство.
В разгар этих бурных занятий по испанизации империи инков дон Писарро получил очень тревожное сообщение, которое обеспокоило его гораздо больше, чем известие о восстании индейцев. Речь шла о высадке в марте 1534 года на западном побережье империи в районе сегодняшнего Эквадора боевого отряда в составе 500 человек, половину которого составляла конница, во главе с Педро де Альварадо, за плечами которого уже были успешное покорение Мексики вместе с Кортесом и завоевание Гватемалы. После победоносного пребывания в Испании, где он заручился поддержкой влиятельных сил при дворе, неуемный Альварадо вернулся к управлению Гватемалой, где до него стали доходить сообщения о триумфальных победах и сказочных богатствах, обретенных Писарро в Перу. Ему стало также известно, что все походы его соотечественника были сосредоточены в южной части империи, тогда как северные провинции во главе с Кито, где находилась столица Атауальпы со всеми ее богатствами, оставались вне подчинения испанцам. Притворяясь, что эти земли будто бы находились не в сфере полномочий Писарро, неудержимо алчный Альварадо решил двинуть свою флотилию, приготовленную для плавания к островам Пряностей, к манящим берегам Южной Америки. Его боевой отряд был подготовлен, снабжен и экипирован для такой авантюры лучше, чем какой-либо из его предшественников в тех землях.
Прекрасно сознавая, что он нагло посягает на права Писарро и что его дерзкая авантюра наверняка повлечет за собой серьезное столкновение с завоевателем Перу губернатор Гватемалы, не задумываясь особенно о последствиях, сразу после высадки в тропическом заливе Каракес двинул свое войско в сторону Кито. С помощью местного гида его отряд стал постепенно подниматься на все более высокие отроги Анд, проживая за счет встречавшегося на пути населения и грабя у него золото, серебро, изумруды и все другие ценности.
Однако, гид-индеец вскоре исчез среди лабиринта горных каньонов, где приходилось плутать вслепую среди льдов и снегов на безлюдных высотах в разреженном воздухе, страдая от голода, страшных холодов и горной болезни. Здесь неудержимый в своих дерзаниях Альварадо потерял одну четвертую своих людей, большую часть из 2000 индейцев сопровождения и многих лошадей. Однако после нескольких недель перехода он в конечном счете смог преодолеть еще один заснеженный перевал и вывести свой изможденный страданиями, лишениями, болезнями и ранениями отряд в живописнейшую долину в районе города Рио-Бамба, простиравшуюся перед едва стоявшими на ногах авантюристами на высоте 9000 футов.
После необходимого отдыха для восстановления сил Альварадо поднимает войско снова в путь через обширное горное плато, но уже в начале перехода испанцы, к своему неописуемому ужасу и удивлению, обнаруживают на земле перед собой следы конных копыт. Это означало без всяких сомнений, что соотечественники их опередили и что все и жертвы были напрасны. Ошеломленные этим открытием участники экспедиции испытали сокрушительный приступ отчаяния и разочарования. Кто же были эти испанцы, которые так ловко смогли их опередить и разрушить их планы, чаяния и ожидания, приведшие их в эти дикие края? Об этом Альварадо и его людям станет известно совсем скоро.
Объяснение этой загадки заключалось в следующем. Перед выходом в Куско Писарро решил укрепить положение своего единственного порта на побережье. В этих целях он направил туда прямо их Кахамарки способного, смелого и жестокого офицера Себастьяна Беналькасара, который почти одновременно с де Сото присоединился к нему со своим отрядом из Гватемалы перед началом перуанской кампании. В Сан-Мигеле Беналькасару вскоре стало известно о ходивших там рассказах о несметных богатствах Атауальпы в его столице Кито, и он решил завладеть ими, не обращаясь за разрешением к Писарро.
Собрав отряд пехоты и конницы в составе около 140 человек при крупном сопровождении индейцев, Беналькасар направился вдоль андийских хребтов на север, следуя более короткой и менее опасной дорогой в Кито, чем той, на которой оказался Альварадо. В широкой долине около Рио-Бамба его отряд принял бой от ожидавшей там испанцев армии северян во главе с Руминьяви, который ушел в Кито со своим войском после пленения Атауальпы. После нескольких схваток испанское оружие взяло верх, и Беналькасар победоносно вошел в северную столицу империи, которую в честь своего командующего назвал Сан-Франсиско-дель-Кито. Но слухи и рассказы о сказочных богатствах города совершенно не подтвердились: или их там действительно не было, или местное население их умело спрятало от испанцев. Пока Беналькасар и его люди обсуждали результаты своей авантюры, в Кито поступили сообщения о продвижении к нему их начальника в лице Диего Альмагро с собственным войском.
Эта другая загадка объясняется тем, что достигшие Куско слухи о высадке Альварадо заставили губернатора послать своею партнера в Сан-Мигель, где он должен был получить подкрепление от Беналькасара, чтобы усиленным войском встретить вторгнувшегося в его пределы губернатора Гватемалы. Прибыв в Сан Мигель, Альмагро был неприятно удивлен отсутствием Беналькасара и его самовольным решением выступить в Кито, что породило у него сомнения в лояльности поведения своего подчиненного и побудило сразу же отправиться по его следам. Когда отряд Альмагро вышел на просторы долины Рио-Бамба, здесь его встречал прибывший из Кито Беналькасар, поспешивший заверить своего начальника в полной верности ему и Писарро. Объединенные силы двух отрядов теперь приготовились к появлению приближавшегося к ним недоумевающего Альварадо. Но Альмагро хотел избежать назревавшего вооруженного столкновения и попытаться решить дело проведением переговоров.
В ходе переговоров Альварадо узнал, что Кито ничего не мог предложить испанцам, и осознал, что ему нет смысла идти на конфликт, который мог бы к тому же вызвать оправданную санкцию со стороны короля. В итоге было согласовано, что в обмен на отказ от своих претензий Альварадо получит 100 ООО песо золотом, но отдаст в распоряжение Писарро все свои 12 каравелл и другие суда и весь свой отряд вместе с оружием, боеприпасами и провиантом. После оформления сделки Альварадо выразил пожелание встретиться с доном Писарро.
Сам губернатор к этому времени еще не знал, что происходило на севере на расстоянии свыше 2000 миль от Куско, и поэтому решил двинуться на побережье лично для организации отпора вторжению губернатора Гватемалы. Поставив во главе управления делами столицы брата Хуана при 90 солдатах гарнизона, он взял с собой своего ставленника Манко и отправился в дорогу. Во время остановки в пути в городе Пачакамак ему сообщили, к его облегчению, об улаживании дела с Альварадо, который вскоре сам прибыл к нему на встречу, которая прошла довольно по-дружески. На этом провалившаяся перуанская авантюра неугомонного вояки закончило", и он отбыл к себе в Гватемалу. Оттуда он еще несколько раз пускался в новые авантюры в разных частях Центральной Америки и Мексики, где он был смертельно ранен во время подавления одного из восстаний индейцев.
К этому времени покорение Перу в целом было завершено, несмотря на некоторые вспышки восстаний в центре страны. Беналькасар остался укреплять власть испанцев в Кито. Куско находилось в смиренном подчинении вместе с правителем Манко, а остатки северных армий были разбиты и разбросаны. Громадная и богатая империя инков перестала существовать. Ее покоритель Франсиско Писарро, богатый и могущественный, находился в зените славы.
После этих огромных успехов он стал думать о выборе столицы своих обширных владений и после изучения разных вариантов остановился на прибрежной долине реки Римак, расположенной приблизительно в центре страны. На языке индейцев кечуа "римак" означало "говорящий", но у соседнего индейского племени аймара оно звучало как "лимак", что в испанском языке перешло в "лима" и впоследствии стало названием столицы Перу. Заложенный 6 января 1535 года на совершенно новом месте столичный город был назван Писарро Городом Королей в честь праздника Богоявления и поклонения волхвов (королей), приходившегося на тот день. Но это имя вышло из обихода уже при жизни первого поколения его обитателей и было заменено на знакомое нам "Лима".
Пока губернатор занимался проектом и закладкой своей столицы его партнер Альмагро отправился по поручению Писарро в Куско, где ему предстояло взять на себя командование городом. Несмотря на старую обиду, Альмагро старался проявлять лояльность по отношению к своему партнеру-губернатору, но он теперь не доверял ему как раньше и, чтобы снова не оказаться обойденным, включил в группу сопровождения Фернандо Писарро своих людей для встречи с королем.
Брат Писарро благополучно прибыл в Севилью в январе 1534 года с фантастическим количеством золота, серебра, драгоценных камней, украшений и других сокровищ перуанской империи. Все таможенное здание было буквально заставлено всем этим невиданным богатством, молва о котором быстро разошлась по ближайшим к Севилье районам, откуда люди специально приезжали посмотреть. Рассказы о победоносном завоевании самой сказочной страны Нового Света и ее колоссальных богатствах быстро затмили огромные, но более скромные успехи Кортеса.
После короткого пребывания в Севилье Фернандо Писарро направился в Арагон на встречу с императором, для которого он вез его пятую долю перуанской добычи, часть которой была доставлена в виде самых великолепных и изящных изделий из драгоценных металлов. Посланник губернатора был сразу же принят монархом со всеми почестями в связи со столь исключительным событием и рассказал ему о перипетиях завоевания империи инков, о пленении ее правителя (Фернандо еще не знал о его казни), о ее огромной территории и природном богатстве, об удивительно высокой цивилизации ее населения и о ее важнейшем значении для Испании как источника неслыханных доходов. Последнее было особенно отрадно слышать императору Карлу V, потому что, несмотря на постоянный приток золота, серебра и других ценностей из испанских Индий, его казна была истощена бесконечными войнами с европейскими соседями и мусульманами. Поэтому он с восторгом слушал рассказ своего собеседника и рассматривал баснословные по своему количеству и ценностям перуанские богатства, рассчитывая, что золотой ручей из Мексики превратится в золотую реку из Перу.
На волне такого невероятного радостного подъема и воодушевления монарх Испании легко подтвердил все предыдущие просьбы и лицензии Дона Франсиско Писарро и его компаньонов, а границы подвластной ему территории расширил на 70 лиг в южном направлении На этот раз не были забыты и заслуги Диего Альмагро, который получил полномочия исследовать, открывать и оккупировать земли на целых 200 лиг от южной границы территории Писарро, хотя никто не знал, где она проходила Для выражения своего большого удовлетворения достижениями двух партнеров король даже соблаговолил направить им личное поздравительное письмо, в котором благодарил их за заслуги перед короной. Перуанскому посланнику были оказаны самые высокие почести с размещением его при дворе в королевских помещениях, посвящением в самый престижный рыцарский орден Сантьяго, назначением командующим одной из самых крупных испанских флотилий для возвращения в Индии и приказами властям оказывать ему всяческое содействие для подготовки его флотилии в плавание. Охватившая всю Испанию золотая перуанская лихорадка подняла новую волну авантюристов, желавших поживиться богатствами Нового Света.
Пережив один очень сильный шторм, экспедиция Фернандо Писарро достигла поселения Номбре-де-Дьос на Панамском перешейке карибского побережья, но там ее не ждали, и соответственно не были сделаны приготовления для обеспечения трудного перехода через его гористые и болотистые джунгли. В ходе тяжелейшего похода на берег Тихого океана от тропических болезней, голода, жары и лишений умерло немало людей. Самые выносливые и смелые среди них смогли вместе с командующим достичь манящих берегов золотоносного Перу. Но экспедиция Фернандо Писарро вернулась туда не одновременно, а отдельными партиями, причем сам ее командующий задержался по делам в Панаме дольше других.
В числе первых прибывших в Новую Кастилию был один из доверенных людей Альмагро, который довольно быстро сумел доставить ему сообщение о получении им новых королевских полномочий. Оно застало Альмагро в Куско, где он только что принял управление города из рук Хуана и Гонсало Писарро по поручению их брата губернатора. Это сообщение привело Альмагро и его сторонников, в том числе среди офицеров отряда де Сото, в настоящий восторг, так как теперь они получили по королевскому указу свою собственную большую территорию, в которую, по их убеждению, входили Куско и его провинция. Утверждая свою власть, сторонники нового командующего стали под его защитой безнаказанно мародерствовать, грабя даже личные дома и собственность местного населения, что вскоре вызвало большое негодование и недовольство жителей.
Губернатор Писарро в это время еще находился в Лиме, но и он уже узнал от приехавших из Испании, хотя и не видел самих королевских грамот, находившихся пока с братом Фернандо в Панаме, что Альмагро получил новые широкие полномочия на завоевание и управление на юге, но при этом ему не было известно о расширении королем его собственной территории на 70 лиг к югу от границ уже покоренной им земли. Такое усиление позиции соперника настолько обеспокоило губернатора, что он немедленно направил в Куско инструкции своим братьям взять власть из рук Альмагро, которому он объяснял этот шаг нелегальностью осуществления им властных полномочий до официального получения королевских грамот, которые задерживались в Панаме. Он настойчиво призывал своего партнера, не теряя времени, отправиться на завоевание областей, лежавших к югу от границ Куско.
Однако подобный поворот дел был совершенно неприемлем для Альмагро и его сторонников, которые рассматривали его как принуждение к отказу от полученных ими прав. Со своей стороны, Хуан и Гонсало Писарро при поддержке собственного лагеря настойчиво требовали возвращения власти, что привело к глубокому расколу не только среди испанцев во всех эшелонах гражданского и военного управления, но и среди всех слоев местного населения. Положение напряженности достигло такой точки, когда оно грозило взорваться очень серьезным кровопролитием Узнав о назревавшем конфликте, губернатор сам поспешил в Куско.
Его приезд был встречен приветствиями со стороны умеренных испанцев и большинства жителей, которые стремились предотвратить междоусобную вооруженную борьбу. Альмагро был первым, с кем встретился Писарро, но дружественные беседы не могли скрыть нараставшие проявления разногласий, и опасность взрыва, казалось, стала еще более вероятной, чем прежде. Однако, посредничество друзей с обеих сторон в конечном счете привело соперников к подписанию соглашения. Оно предусматривало, в частности, что партнеры не будут направлять сообщения королю без взаимного утверждения, что они прекратят кампании клеветы один против другого и что завоевание новых земель и связанные с ними расходы должны быть их общей обязанностью. Подписание заверенного нотариусом документа состоялось 12 июня 1535 года.