- Сабина? - вскричал Даже и бросился наверх, как сумасшедший, которого ничто не может остановить.
- Месье Ролан! Месье Жильбер! Поднимитесь к нам, - донесся голос Кинон.
- Сабина очнулась? - спросил Жильбер, взяв за руку Нисетту.
- Да, - ответила молодая девушка, у которой были слезы на глазах, - она пришла в себя, узнала нас, поцеловала и спрашивает вас.
- Пойдемте! - закричал Ролан. Жильбер схватил Иснарду за руку.
- Иди и ты! - сказал он. - Теперь мы узнаем все.
XVI
Ночное происшествие
Сабина, с лицом чуть порозовевшим и с полуоткрытыми глазами, сидела на постели, поддерживаемая рукой мадемуазель Кинон.
Прелестную картину представляла собой эта очаровательная женщина в расцвете лет и красоты, в блистательном и элегантном наряде, окружившая заботой юную девушку, к которой начали возвращаться силы.
Даже, боясь вызвать кризис, осторожно приблизился к Сабине. Сабина нежно улыбнулась, увидев отца, и протянула ему свою бледную руку.
- Дочь моя! - сказал Даже со слезами, которых не мог сдержать.
- Папа! Мне гораздо лучше, - прошептала Сабина. Нисетта, Ролан и Жильбер вошли в комнату, за ними - друзья и служанки. Подмастерья остановились на площадке, не решаясь проследовать в комнату. Сердца у всех сильно бились, собравшиеся были охвачены сильным волнением.
- Она может говорить, - сказала Кинон.
Ролан и Нисетта подошли ближе. Жильбер остался позади.
- Как прекрасна жизнь! Ведь мне казалось, что я уже умерла, - тихо продолжала Сабина. - Подойдите все, я хочу всех видеть… Боже мой! Мне кажется, будто мы были в разлуке несколько веков.
Взор девушки, попеременно устремлявшийся на всех, кто окружал ее, остановился на Жильбере. Глаза ее моментально оживились.
- Сабина! - сказал Жильбер, подходя. - Сабина! Что с вами произошло?
- Зачем вы мне писали? - отвечала Сабина, устремляя на него глаза.
- Я вам писал? - спросил Жильбер с глубоким удивлением.
- Это письмо и стало причиной моего несчастья! - прошептала Сабина.
- Что вы этим хотите сказать?
- Я говорю о письме, которое вы мне прислали…
- Я вам прислал письмо? Но когда?
- Вчера вечером…
В тоне ответа было такое изумление, что все присутствующие переглянулись и подумали, что Сабина еще не пришла в себя.
- Она еще в бреду, - прошептал Даже.
- Нет, отец, нет! - с живостью сказала Сабина, которая расслышала шепот Даже. - Нет, я в полном рассудке.
- Но я вам ничего не писал, - сказал Жильбер. Сабина с трудом подалась вперед.
- Прошлой ночью вы не оставляли для меня письма?
- Конечно, нет!
Сабина провела рукой по лбу.
- Боже мой, - сказала она, - это ужасно! Ты был вчера ранен? - вдруг спросила она Ролана.
- Я? - воскликнул тот с удивлением, подобным удивлению Жильбера. - Нет, сестра, я как видишь, цел и невредим.
- Ты не был ранен прошлой ночью, когда работал в мастерской?
- У меня ни малейшей царапины.
- Господь! Сжалься надо мной! - прошептала Сабина с искренним выражением горя.
В комнате наступило молчание. Все переглянулись. Жильбер приблизился к постели.
- Мы должны знать все, дорогая Сабина, - начал он спокойным голосом. - Вы чувствуете в себе силы ответить на наши вопросы?
- Да.
- А воспоминания, которые я вызову, вас не испугают?
- Они испугали бы меня, если бы я была одна, но вы здесь… возле меня… я не боюсь… при том… это письмо… я должна узнать…
Она заметно побледнела.
- Может быть, было бы благоразумнее подождать, - заметила Кинон.
- Ты не в силах говорить, - сказала Нисетта.
- Пусть Сабина не говорит, - сказал Жильбер, - но пусть она прикажет Иснарде говорить, и мы, может быть, узнаем…
- Позвольте мне отдохнуть несколько минут, - ответила Сабина, - а потом я сама расскажу все, что вы хотите узнать… Я сама многого не понимаю…
Силы, по-видимому, постепенно возвращались к молодой девушке. Кинон поправила подушки в изголовье, чтоб ей удобнее было полулежать. Все встали около кровати полукругом. Сабина закрыла глаза и как будто собиралась с мыслями; она сделала движение, и на губах ее замер вздох.
- Я помню все… - начала она, - салон заперли… Ролан ушел работать… Феб, Леонар и Блонден пошли наверх… Кажется, было около десяти часов…
- Точно так, - сказал Феб. - Была половина десятого, когда мы начали запирать салон.
- Я сидела с мадам Жонсьер и мадам Жереми, - продолжала Сабина, лицо которой оживилось. - Эти дамы собрались уходить… Иснарда светила, когда мы шли по коридору. Я стояла на пороге и смотрела, как мадам Жонсьер вошла к себе первая, а мадам Жереми чуть позже. В ту минуту, когда мадам Жереми заперла свою дверь, я собралась войти в коридор и запереть свою. Тогда я увидела мелькнувшую тень. Я невольно испугалась, повернулась и вошла в коридор… Иснарда по-прежнему мне светила. Мы были одни. В ту минуту, когда я поставила ногу на первую ступень лестницы, на улице послышались торопливые шаги и быстро стихли. Очевидно, кто-то остановился у нашей двери… Я подумала, что это Ролан вернулся домой раньше, хотя и сказал мне, что намерен работать целую ночь. Я остановилась, прислушиваясь. Мне показалось, что в замок двери вложили ключ… но я ошиблась. Больше слышно ничего не было. Я стала медленно подниматься по лестнице.
Сабина остановилась, чтобы перевести дыхание. Взгляды всех собравшихся были устремлены на нее, никто не проронил ни слова.
- Не прошла я и трех ступеней, - продолжала Сабина, - как вдруг раздался стук в дверь. Я посмотрела на Иснарду, а она посмотрела на меня. Мы обе задрожали… "Пойти посмотреть?" - спросила Иснарда. "Не ходи", - отвечала я.
Мы остановились и внимательно прислушивались. Стук раздался во второй раз, потом в третий. Мы не смели двинуться с места.
"В этом доме не спят, - донесся голос с улицы, - я вижу огонь сквозь щель двери. Почему же вы не открываете?" Мы не отвечали. Голос продолжал: "Отворите! Я должен переговорить с Сабиной Даже".
Я удивилась, поскольку никак не могла предположить, что кто-то желал говорить со мной в столь позднее время. Вдруг внезапная мысль мелькнула в голове: не пришли ли за мной от отца или от брата?
"Ступай отвори форточку в двери, - сказала я Иснарде, - и посмотри, кто пришел". Иснарда пошла было к двери, но остановилась посреди коридора: "А если это кто-нибудь из шайки Петушиного Рыцаря?" - спросила она. "Петушиного Рыцаря!" - повторила я. Это грозное имя заставило забиться наши сердца.
- И вы решились открыть дверь? - спросил Жильбер.
- Стук раздался опять, и на этот раз еще сильнее, - продолжала Сабина, - и тот же голос прибавил: "Я должен поговорить с мадемуазель Сабиной о спасении ее брата".
- О моем спасении! - воскликнул Ролан. - Что за вздор!
- Да, мне так сказали. Тогда я подумала, что, может быть, я тебе нужна, и мой страх прошел. Я сама открыла форточку в двери. Сквозь решетку я увидела высокого человека, одетого, как одеваются рабочие из мастерской Ролана.
"Что вам нужно? - спросила я. - Я сестра Ролана. Говорите скорее! Я не могу открыть дверь…" - "И не нужно ее открывать, - ответил человек, - только возьмите вот это письмо". Сквозь решетку он подал мне письмо… написанное вами, Жильбер…
- Написанное мной? - изумился Жильбер.
- Я узнала ваш почерк. В этом коротком письме сообщалось, что Ролану необходима моя помощь: Ролан, полируя шпагу, опасно ранил себя и просил меня немедленно прийти в мастерскую. В письме также было написано, что работник, который подаст это письмо, проводит меня и что я могу вполне положиться на него.
- И это письмо было подписано мной? - снова спросил Жильбер. - И вы узнали мой почерк и мою подпись?
- Да, если бы передо мной оказалось сейчас то самое письмо, я подумала бы опять, что оно от вас.
- Как это странно! Очень странно! - задумчиво произнес Жильбер, потирая лоб.
XVII
Отвратительная женщина
Сабина опустила голову на подушки. Бедняжка почувствовала, что силы внезапно изменили ей, и она закрыла глаза.
Кинон и Нисетта дали ей понюхать нашатырный спирт, по совету Кинон смочили лоб раненой холодной водой. Даже молча сидел между Жильбером и Роланом.
- Что все это значит? - вслух размышлял он. - Кому это понадобилось?
- Это мы, без сомнения, узнаем, - сказал Ролан. - Сабину завлекли в ловушку.
- Кто же расставил эту ловушку?
- Мы это выясним, - сказал Жильбер. - Непременно!
- Горе тому, - произнес Даже с гневом в голосе, - кто так подло напал на мою дочь!
Жильбер наклонился к нему и прошептал:
- Мы отомстим за нее.
- О да! - сказал Даже. - Завтра же я попрошу правосудия у короля.
- Правосудия у короля? - усмехнулся Жильбер, положив руку на плечо парикмахера. - Не просите у него ничего: клянусь вам честью, что мое правосудие будет исполнено так, что сам король мне позавидует!
- Посмотри-ка в глаза месье Жильбера, - шепнул Рупар своей жене, - точно два пистолетных дула. Я не знаю… Но мне не хотелось бы встретить ночью человека с таким опасным взглядом.
- Думай о другом, - сказала с досадой Урсула, - ты занят глазами, которые тебе не нравятся, когда бедная Сабина больна и рассказывает нам историю, от которой волосы становятся дыбом…
- Только это не помешает мне заснуть, - сказал Рупар, - а сон, по словам месье де Вольтера, который купил у меня чулки на прошлой неделе…
- Да замолчишь ты, в конце концов? - перебила Урсула мужа.
И Рупар умолк с открытым ртом. Сабина же с помощью Кинон медленно приподнялась на постели и продолжила свой рассказ:
- Прочитав письмо, я сильно разволновалась. У меня была только одна мысль: поспешить на помощь Ролану… Я представила себе его окровавленным, умирающим… и он звал меня на помощь…
- Милая Сабина… - прошептал Ролан.
- Боже, как ты страдала! - сказала Нисетта, наклонившись к раненой, чтобы скрыть румянец, выступивший на ее щеках.
- Убедившись, что письмо от месье Жильбера, я уже не колебалась, - продолжала Сабина, - я велела Иснарде подать мою накидку и все необходимое для первой помощи раненому. Поскольку Иснарда не знала о содержании письма и потому не слишком торопилась, я бросилась в свою комнату и сама взяла все, что сочла нужным, оделась наскоро и хотела было идти. Но тут я подумала, что еще не поздно, и вы, отец, можете вернуться в Париж и будете поражены, когда узнаете, что Ролан опасно болен и что я пошла к нему на помощь… Мучимая этой мыслью, я приказала Иснарде не говорить никому, зачем я ушла, и прибавила: "Поклянись мне, что ты будешь хранить тайну и ничего не скажешь никому, прежде чем я не заговорю сама".
Иснарда, видя волнение, в котором я находилась, дала клятву, которую я требовала. Отворив без всякого шума дверь на улицу, я подумала, отец, что если потребуется сообщить вам печальное известие, то сделаю это сама и смогу хоть как-то утешить вас, поскольку увижу Ролана первой…
"Помни твою клятву", - напомнила я Иснарде и бросилась на улицу… Человек ждал меня у дверей. "Идите скорее! - сказал он. - И не бойтесь ничего: здесь темно, но я сумею защитить вас, если понадобится!"
Я думала о Ролане, и ночные опасности мало меня пугали. "Поспешим", - сказала я.
Мы шли быстро. Работник шел возле меня, не говоря ни слова. От нашего дома до мастерской Ролана довольно далеко, и надо идти все время прямо.
"Если бы мы могли найти пустой экипаж…" - сказал мне работник. "Пойдем пешком", - сказала я. "Мы добрались бы скорее, - настаивал он, - кроме того, в экипаже мы сможем привезти месье Ролана домой, ведь он сам не в силах идти". - "Действительно", - сказала я, пораженная этой мыслью. "Не беспокойтесь: я с вами не сяду, - прибавил работник, - я поеду рядом с извозчикам".
"Мы не найдем экипаж в этот час, - заметила я, - Пойдем пешком".
Мы ускорили шаг. Вдруг мой спутник остановился и сказал: "Я слышу стук экипажа".
Мы находились возле улицы Эшель. Действительно, к нам приближался экипаж. Он был пуст. "Садитесь!" - сказал мне работник, отворяя дверцу. Я села; работник поместился с извозчиком, и экипаж поехал очень быстро.
"Мы скоро приедем, - говорила я сама себе. - В этом экипаже мы привезем брата". Лошади быстро бежали. Экипаж повернул налево.
"Не сюда!" - закричала я, но извозчик меня не услышал и сильнее хлестнул лошадей. Я звала, стучала в стекла - он мне не отвечал. Я хотела отворить дверцу, но не смогла. Я опустила переднее стекло и схватила извозчика за край его одежды, но он продолжал погонять лошадей и не поворачивался ко мне… Куда мы ехали, я не знала. Я видела узкие улицы и понимала, что мы удаляемся от мастерской Ролана… Ужас овладел мной. Я уже считала себя погибшей, упала на колени и умоляла Бога о милосердии. Вдруг экипаж повернул и въехал под свод. Я услыхала стук затворившихся ворот. Экипаж остановился… У меня появилась надежда на спасение, когда я увидела яркий свет и услышала громкие голоса. Дверь отворилась.
"Мы приехали", - сказал мой спутник. "Но куда?" - "Туда, куда должны были приехать". - "Разве мой брат здесь?"
Он мне не ответил, я вышла. Но прежде чем я успела осмотреться… я почувствовала холодное и сырое полотно на своем лице: на глаза мне надели повязку, чьи-то руки схватили меня, подняли и понесли. Я кричала, мне заткнули рот тряпкой… Что происходило тогда со мной, не могу описать… Мне казалось, что я лишаюсь рассудка.
- Как это ужасно! - воскликнула Урсула. - Бедная, милая Сабина!
- Ее похитили разбойники, - с уверенностью заявила Жонсьер.
- Почему меня не было там! - сокрушался Даже.
- Продолжайте, ради Бога, продолжайте, если у вас есть силы, - сказал Жильбер, который, нахмурив брови и сжав зубы, с трудом сдерживал себя, - продолжайте!
- Я слышала множество звуков, - продолжала Сабина, - крики, песни, музыку, хохот. Вдруг меня поставили на землю… на мягкий ковер… Повязка, закрывавшая мне глаза, упала, и я увидела себя в великолепно освещенной комнате напротив стола, роскошно накрытого и окруженного мужчинами и женщинами в самых странных костюмах… как на маскараде в Версале… Ко мне подошли мужчины… Что они мне говорили, не помню: я ничего не слышала и не понимала, но краска бросилась мне в лицо, мне казалось, будто я в аду… Меня хотели взять за руку - я отпрянула назад. Со мной говорил мужчина в костюме птицы… У меня звенело в ушах… Я видела все сквозь красный туман. Человек, говоривший со мной, обнял меня и хотел поцеловать. Что произошло тогда во мне, объяснить не смогу. Я вдруг обрела необыкновенную силу, еще раз говорю - не знаю как, но я рванулась с такой силой, что тот, кто удерживал меня, отлетел на несколько шагов. Раздались восклицания, хохот, и меня окружил двойной ряд мужчин и женщин… Тогда сердце мое будто упало, в глазах стало темно, жизнь остановилась во мне, и я лишилась чувств…
Сабина сделала паузу. Волнение слушателей дошло до крайней степени. Особенно глубоко потрясен был Даже. Жильбер не спускал глаз с Сабины, и на его лице явно читались гнев и желание отомстить. Молчание Сабины продолжалось, но впечатление, произведенное рассказом, было так сильно, что никто не решался просить молодую девушку продолжить. Она сама вскоре заговорила:
- Я пришла в себя на диване в маленькой комнате, слабо освещенной. Мне казалось, что я проснулась от тяжелого сна.
- Кого вы видели в зале, куда впервые вас отнесли? - спросил Жильбер.
- Не знаю. На этих людях были такие странные костюмы, будто это был костюмированный бал.
- Продолжай! - сказал Даже.
- Я осмотрелась вокруг и увидела женщину, сидевшую у камина. Заметив, что я опомнилась, она встала и подошла к дивану, на котором я лежала. Она спросила меня, как я себя чувствую, таким развязным тоном, что мне стало не по себе… Я не знаю, что это была за женщина, но я почувствовала к ней сильное отвращение. Она села возле меня и продолжала говорить что-то. Я слушала ее и не понимала. Наконец, она указала на платье с блестящими украшениями, лежавшее на кресле, которое сразу я не заметила, и сказала мне: "Хотите примерить этот наряд? Он будет вам к лицу".
Я лишь молча посмотрела на нее. Тогда она встала и, взяв корзинку, стоявшую возле платья на столе, продолжила: "Посмотрите, как сверкает, не правда ли, великолепно?" Она доставала и показывала мне бриллиантовые браслеты, золотые цепочки и другие драгоценности. "Вставайте, наденьте это! - говорила она мне. - Все это будет вашим!"
Я поняла… То, что я почувствовала, услышав эти слова, не могу передать. Кровь закипела в моих жилах… Если бы я была в силах, то удавила бы ее. Я привстала и, собравшись с силами, сказала: "Не смейте меня оскорблять! Уходите!" Она посмотрела на меня и злобно усмехнулась: "Славная актриса! Вы сделаете карьеру!" - и ушла.
Сабина провела рукой по лбу.
- Я никогда не забуду, - продолжала она, - этой отвратительной женщины.
- Круглое лицо, красные щеки, глаза серые и беспокойные, большой рот и короткий нос, - вдруг продолжил Жильбер. - Высока ростом, лет сорока, платье яркой расцветки. Так, Сабина?
- Боже мой! Разве вы ее тоже видели?
- Продолжайте, продолжайте! Что вы сделали, когда эта женщина ушла?
- Я хотела убежать, - продолжала Сабина, - но двери были заперты снаружи. Я слышала веселое пение и музыку. Я думала, что сойду с ума… Я отворила окно… оно выходило в сад…
Сабина остановилась.
- Что было потом? - спросил Жильбер.
Сабина молчала. Опустив голову на руки, она оставалась неподвижна.
- Когда вы открыли окно, что вы сделали? - спросила Кинон.
- Говори же, сестра, - попросил Ролан.
- Сабина! Не скрывай от нас ничего, - прибавила Нисетта.
- Что же было потом? - спросил Жильбер хриплым от волнения голосом.
Сабина подняла голову.
- Не знаю, - прошептала она. - Это последнее, что я помню.
- Неужели?
- Да, что произошло потом - я не знаю… Мысленно возвращаясь к своим воспоминаниям, я чувствую сильный холод… потом вижу снежный вихрь… И… и…
Сабина остановилась и поднесла руку к своей ране. Слушатели переглядывались с выражением сильного беспокойства. Кинон, указав взглядом на Сабину, сделала знак, чтобы той дали отдохнуть. Глубокая тишина воцарилась в комнате. Сабина тихо приподняла голову.
- Вспомните! - настаивал Жильбер.
- Нет! - сказала девушка. - Не могу…
- Вы не знаете, что случилось в той маленькой комнате после того, как вы открыли окно? Может, кто-нибудь вошел туда?
- Не знаю…
- Вы выпрыгнули из окна?
- Кажется… Нет… Не могу сказать.
- Однако вы чувствовали, как падал снег?
- Да… Мне кажется… что я видела большие белые хлопья, они меня ослепляли…
- Это было в саду или на улице? Постарайтесь вспомнить…
- Ничего не помню…
- Ничего? Вы уверены?
- Ничего, кроме острой боли в груди…
- Вы не видали, кто вас ранил? Может быть, заметили какую-то фигуру, тень?
- Я ничего не видела…
В комнате снова стало тихо. Непроницаемая тайна, окутавшая это роковое событие, оставалась нераскрытой.
Даже и Ролан смотрели на Жильбера. Тот не спускал глаз с Сабины. Потом он встал, подошел к кровати, взял ладони девушки и нежно сжал их в своих руках.