Второго ее брата постигла судьба, обычная для сторожа. Однажды ночью обитатели дома, который он тогда караулил, обезумели под воздействием болезни, вырвались наружу и при побеге убили брата. Энни об этом лишь слыхала. Брата она так и не увидела.
В конце концов девушка тоже оказалась заперта в доме, принадлежащем фамилии Сьюэллов. Она работала сиделкой при матери главы семейства, когда у мистера Сьюэлла появились бубоны. Дом подвергли карантину. Энни ухаживала за больными, как уж могла. Но Сьюэллы все умерли, один за другим. Тела увезли на труповозках. Наконец Энни осталась одна во всем доме и каким-то чудом так и не заболела.
Тогда-то она украла несколько золотых украшений и монет, которые сумела разыскать, и сбежала через окно второго этажа, пробравшись под покровом ночи по лондонским крышам. На следующее утро ее поймал констебль и потребовал объяснений, откуда это у молоденькой девушки столько золота. Ценности он забрал, а ее засадил в Брайдвел.
Там Энни томилась несколько недель, пока она не попалась на глаза лорду Эмбриттону, который, движимый интересами общества, совершал обход тюрьмы. Энни давно усвоила, что джентльмены находят ее внешность приятной. Лорд Эмбриттон не был исключением. Он устроил так, чтобы Энни провели в его карету, и после некоторых развлечений, весьма любимых им, пообещал, что ее отправят в Новый Свет.
Вскоре Энни очутилась в Плимуте, а потом - на борту "Годспида". Во время плавания капитан Мортон, мужчина молодой и энергичный, также привязался к ней. В своей каюте он угощал ее мясом и другими лакомствами, поэтому Энни рада была свести с ним знакомство, чем и занималась почти каждую ночь.
Теперь же она очутилась здесь, в этом новом для нее месте, где все было странным и незнакомым. Но девушка не боялась, ибо была уверена в том, что понравится губернатору, как до того другим джентльменам. Он обязательно о ней позаботится.
Когда купание завершилось, Энни надела хлопчатобумажную блузу и платье из крашеной шерсти. Это был лучший ее наряд за последние три месяца, и девушке было приятно чувствовать прикосновение ткани к коже. Негритянка открыла дверь и жестом велела Энни следовать за ней.
- Куда мы идем?
- К губернатору.
Энни прошла следом за толстухой по большому, широкому коридору. Полы здесь были деревянные, но шершавые, не отполированные. Энни прямо удивилась: как это столь важный человек живет в таком неухоженном доме? У многих обычных джентльменов в Лондоне жилье было куда лучше этого.
Негритянка постучала в дверь. Ей отворил шотландец, искоса посмотревший на Энни. Девушка увидела, что комната эта - спальня. Губернатор в ночной сорочке стоял у постели и зевал.
Шотландец кивком велел ей входить.
- А! - произнес губернатор. - Госпожа Шарп! Должен сказать, что омовение пошло на пользу вашей внешности.
Энни не очень поняла, что губернатор имел в виду, но раз он был доволен, то и она радовалась.
Девушка сделала реверанс, как учила ее мать.
- Ричардс, вы можете идти.
Шотландец кивнул, вышел и прикрыл за собою дверь. Энни с губернатором остались одни. Девушка посмотрела ему в глаза.
- Не бойся, милая, - добродушно произнес тот. - Тебе нечего бояться. Подойди-ка к окну, Энни. Тут лучше видно.
Девушка повиновалась.
Губернатор несколько мгновений молча смотрел на нее, потом спросил:
- Тебе известно, что суд обвинил тебя в колдовстве?
- Да, сэр. Но это неправда, сэр.
- Я ни капли не сомневаюсь в том, что это неправда. Энни. Но в бумагах сказано, что ты носишь на себе печать дьявола.
- Сэр, я не имела никаких дел с нечистым! - воскликнула Энни, впервые заволновавшись. - Клянусь вам!
- Я тебе верю, Энни, - заявил Элмонт и улыбнулся ей. - Но мой долг требует засвидетельствовать отсутствие печати.
- Сэр, я клянусь!
- Я тебе верю, - повторил губернатор. - Но ты должна снять одежду.
- Сейчас, сэр?
- Да.
Девушка с легким сомнением оглядела комнату.
- Ты можешь положить одежду на кровать, Энни.
- Да, сэр.
Пока она раздевалась, сэр Джеймс наблюдал за ней. Энни заметила, как изменился его взгляд. Она больше не боялась. Воздух был теплый. Она вполне уютно чувствовала себя и без одежды.
- Ты - премилое дитя, Энни.
- Спасибо, сэр.
Она стояла нагая.
Губернатор задержался, чтобы надеть очки, потом подошел поближе и взглянул на ее плечи.
- Теперь медленно повернись.
Энни повернулась. Губернатор осмотрел ее тело.
- Подними руки над головой. Печать обычно находится под мышками, на груди или на гениталиях. - Он опять улыбнулся девушке. - Ты не понимаешь, о чем я говорю, да?
Энни покачала головой.
- Ляг на кровать.
Девушка легла.
- Теперь мы завершим осмотр, - серьезно произнес губернатор.
Потом его пальцы оказались у нее в волосах. Он принялся осматривать ее кожу, и нос Элмонта оказался в нескольких дюймах от ее щелки. Энни боялась оскорбить губернатора, но ей сделалось смешно и щекотно, поэтому она рассмеялась.
На мгновение губернатор уставился на нее с гневом, потом тоже расхохотался и принялся снимать с себя одежду. Он взял ее, так и не сняв очки, оправа которых давила Энни на ухо. Девушка позволила ему сделать все, чего он хотел. Длилось это недолго. После губернатор был доволен, так что и Энни радовалась.
Когда они лежали рядом в постели, он расспросил девушку про ее жизнь, про то, что она пережила в Лондоне и на пути к Ямайке. Энни рассказала ему, как женщины забавлялись друг с дружкой или с членами команды, но заявила, что она такого не делала. Пусть это и было не совсем так, но поскольку она этим занималась только с капитаном Мортоном, получалось, что она сказала почти что правду. Еще девушка поведала про бурю, случившуюся, когда они в первый раз заметили землю в Индиях. Она двое суток носила их по морю.
Энни видела, что губернатор Элмонт не обращает особого внимания на ее историю. В его глазах снова появилось прежнее странное выражение. Но она все равно продолжала говорить, вспомнила про то, как на следующий день после окончания бури они увидели остров с гаванью и крепостью и большой корабль в порту. Капитан Мортон беспокоился, что испанцы, которые явно заметили торговое судно, нападут на них. Но тот корабль так и не вышел из гавани.
- Как?! - едва ли не взвизгнул губернатор Элмонт и вскочил с кровати.
- Что случилось?
- Люди с испанского военного корабля увидели вас и не напали?
- Нет, сэр, - отозвалась девушка. - К большому нашему облегчению.
- Облегчению?! - вскричал Элмонт, словно бы не веря собственным ушам. - К вашему облегчению? Боже милостивый, как давно это произошло?
Энни пожала плечами.
- Три-четыре дня назад.
- Это была гавань с крепостью, так?
- Да.
- На какой стороне гавани стояла крепость?
Сбитая с толку девушка покачала головой:
- Не знаю.
- Подумай. - Элмонт поспешно натягивал одежду. - Если смотреть на остров и гавань, крепость будет справа от нее или слева?
- С этой стороны, - сказала девушка и указала вправо.
- А на острове есть высокая гора? Сам он маленький и весь заросший лесом?
- Да, сэр, именно так.
- Кровь Господня! - воскликнул Элмонт. - Ричардс! Ричардс! Найди Хантера!
Губернатор пулей вылетел из комнаты, оставив обнаженную девушку лежать на кровати. Энни решила, что вызвала его неудовольствие, и заплакала.
Глава 6
В дверь постучали. Хантер заворочался в постели. Он увидел, что окно открыто и сквозь него льется солнечный свет.
- Убирайтесь, - буркнул моряк.
Девица, лежавшая рядом с ним, не проснулась.
Стук повторился.
- Убирайтесь, чтоб вам лопнуть!
Дверь отворилась, и в щель просунулась голова миссис Денби.
- Прошу прощения, капитан Хантер, но тут к вам слуга из особняка. Губернатор просит вас отужинать сегодня с ним. Что мне ответить?
Хантер потер глаза и сонно моргнул.
- Который час?
- Пять часов, капитан.
- Передайте губернатору, что я буду.
- Хорошо. И еще.
- Что?
- Внизу вас ждет тот француз со шрамом.
Хантер недовольно заворчал.
- Хорошо, миссис Денби.
Дверь затворилась. Чарльз встал с постели. Девица так и продолжала спать, громко похрапывая.
Хантер оглядел свою комнату, маленькую и тесную, - кровать, в углу морской сундук с его вещами, ночной горшок под кроватью да таз с водой, стоявший неподалеку. Капитан закашлялся, принялся было одеваться, но притормозил, чтобы помочиться через окно на улицу. Снизу донеслись негодующие ругательства, но Хантер лишь улыбнулся.
Он достал из сундука свой единственный приличный дублет и последнюю пару чулок, на которых было всего несколько затяжек. Под конец моряк надел золоченый пояс с коротким кинжалом, а потом, повинуясь внезапно пришедшей мысли, взял пистолет, зарядил его и сунул за пояс.
Такова была стандартная процедура, исполняемая капитаном Чарльзом Хантером каждый вечер, когда он просыпался на закате. Занимал этот туалет всего несколько минут. Хантер был человеком непривередливым, впрочем, пуританином он тоже не являлся. Капитан еще раз взглянул на девицу в постели, потом закрыл за собою дверь и спустился по узкой скрипучей деревянной лестнице в главный зал гостиницы миссис Денби.
Главный зал представлял собою просторное помещение с низким потолком, земляным полом и несколькими тяжелыми деревянными столами, образующими длинные ряды. Хантер приостановился. Как и сказала миссис Денби, Левассер был тут. Француз сидел в углу, сгорбившись над большой кружкой грога.
Капитан двинулся через зал к двери.
- Хантер! - прохрипел Левассер низким пропитым голосом.
Чарльз обернулся, всем своим видом изображая удивление.
- А, Левассер! Я тебя не заметил.
- Хантер, ты - сын английской ублюдочной шлюхи!
- Левассер, ты - сын французского крестьянина и его любимой овцы, - отозвался тот, отступая с освещенного места. - Чего тебя сюда принесло?
Левассер встал из-за стола. Он выбрал темный угол, поэтому Хантеру было плохо его видно. Но двух мужчин разделяло футов тридцать, слишком много для пистолетного выстрела.
- Я хочу обратно свои деньги.
- Я тебе ничего не должен, - отрезал Хантер, и это действительно было так.
Каперы Порт-Ройяла долги платили полностью и в срок. Ничто не могло серьезнее повредить репутации человека, как весть о том, что он не рассчитался по своим обязательствам либо не разделил трофеи поровну. В каперском рейде любого, кто попытался бы утаить часть общей добычи, всегда предавали смерти без долгих рассуждений. Хантеру и самому не раз случалось, не задумываясь, пристрелить вороватого матроса и сбросить труп за борт.
- Ты обманул меня в карты, - сказал Левассер.
- Ты был так пьян, что не различал их.
- Ты меня надул и забрал пятьдесят фунтов. Я хочу получить их обратно.
Хантер оглядел общий зал, в котором никого не было. Вот ведь досада. Он не хотел убивать Левассера без свидетелей, потому что имел слишком много врагов.
- И как же я тебя обманул в карты? - поинтересовался он, придвинувшись чуть ближе к Левассеру.
- Как? Да какая, к черту, разница? Кровь Господня, ты меня обжулил! - Левассер поднес кружку с грогом к губам.
В этот миг Хантер метнулся вперед. Он ударил раскрытой ладонью по наклоненной кружке и вколотил ее в лицо Левассеру. Француз с глухим стуком врезался в стену, забулькал и сполз на пол. Изо рта у него потекла струйка крови. Хантер подхватил кружку и врезал ею по голове наглеца. Тот потерял сознание.
Капитан взмахнул рукой, стряхивая вино с пальцев, развернулся и вышел из гостиницы. Он тут же провалился по щиколотку в уличную грязь, но не обратил на это внимания. Чарльз думал о склонности Левассера к пьянству. Очень глупо с его стороны - пить, когда кого-то поджидаешь.
Пора в новый рейд. Его люди сделались слишком мягкотелыми. Он и сам провел чересчур много времени за выпивкой или с бабами. Надо снова выходить в море.
Хантер прошел по грязи, улыбаясь и махая рукой шлюхам, которые приветствовали его из окон, и направился к особняку губернатора.
- Все упоминали о комете, которую видели над Лондоном в канун эпидемии, - сказал капитан Мортон, потягивая вино. - Перед чумой пятьдесят шестого года она тоже появлялась.
- Ну и что с того? - возразил Элмонт. - В пятьдесят девятом тоже была комета, а вот заразы я что-то не припоминаю.
- Зато в том самом году была вспышка оспы в Ирландии, - заметил мистер Хэклетт.
- Они там случаются постоянно, - сказал Элмонт. - Каждый год.
Хантер ничего не сказал. Он вообще мало говорил во время ужина, оказавшегося таким же отчаянно скучным, как и все прочие подобные мероприятия у губернатора, на которых ему доводилось присутствовать. На некоторое время его заинтересовали новые лица - Мортон, капитан "Годспида", и Хэклетт, новый секретарь, туповатый худой хлыщ. В его жене, отличавшейся худощавостью и смуглостью, чувствовалась французская кровь, наряду с некой животной похотливостью.
Для Хантера самым интересным моментом за весь вечер было появление новой служанки, восхитительной белокурой юной девушки, время от времени заходившей в обеденный зал. Он пытался поймать ее взгляд. Хэклетт заметил этой неодобрительно уставился на каш пана. Это был не первый его неодобрительный взгляд в адрес Хантера за нынешний вечер.
Когда девушка обошла стол, наполняя бокалы гостей, секретарь поинтересовался:
- Вам по вкусу служанки, мистер Хантер?
- Когда они хорошенькие, - небрежно ответил Хантер. - А вам кто по вкусу?
- Баранина превосходная, - пробормотал Хэклетт, густо покраснев и уставившись в тарелку.
Элмонт перевел разговор на плавание через Атлантику, только что совершенное его гостями. Капитан Мортон рассказал о настигшей их буре так взволнованно и подробно, словно он был первым в истории человеком, столкнувшимся с пенящейся водой. Хэклетт добавил к его повествованию несколько устрашающих деталей, а его жена призналась, что ей нездоровилось.
Хантеру делалось все скучнее. Он осушил бокал.
- Ну а затем, после этой ужасной бури, длившейся два дня, настало ясное, чудесное утро, - продолжал Мортон. - Видимость была превосходная, на много миль вокруг, с севера дул легкий ветерок. Но мы не знали, где находимся, ибо нас двое суток носило по волнам, завидели землю и направились к ней, надеясь там причалить.
"Ошибка, - подумал Хантер. - Видимо, этот Мортон чудовищно неопытен. В здешних водах ни одно английское судно никогда не подойдет к суше, не зная точно, кому именно эта земля принадлежит. Всегда существует вероятность, что ею владеют испанцы".
- Мы обошли вокруг этого маленького островка и, к нашему изумлению, увидели военный корабль, стоявший в гавани. У нас не было никаких сомнений в том, что он погонится за нами.
- И что же случилось? - без особого интереса спросил Хантер.
- Испанец остался стоять в гавани, - ответил Мортон и рассмеялся. - Я был бы не прочь завершить историю чем-нибудь более волнующим, но правда такова, что он за нами не погнался. Так и остался на месте.
- Но испанцы вас, конечно же, увидели? - уточнил Хантер уже более заинтересованно.
- Да, должны были. Мы шли под всеми парусами.
- А далеко ли вы были от берега?
- Милях в двух-трех, не больше. Понимаете, этого острова не оказалось на наших картах. Полагаю, он просто слишком мал для этого. Там не было ничего, кроме гавани и крепости на берегу. Должен признать, у нас возникло ощущение, что мы чудом избежали гибели.
Хантер медленно повернулся и взглянул на Элмонта. Тот внимательно смотрел на него, и на губах губернатора играла легкая улыбка.
- Этот эпизод вас удивил, капитан Хантер?
Чарльз повернулся обратно к Мортону.
- Вы говорите, на берегу была крепость?
- Да, и очень внушительная, я бы сказал.
- На северном берегу гавани или на южном?
- Позвольте-ка… на северном. А что?
- Как давно вы видели тот корабль? - спросил Хантер.
- Три-четыре дня назад. Скорее три. Как только мы определили свое местонахождение, так сразу же отправились в Порт-Ройял.
Хантер забарабанил пальцами по столу и задумчиво уставился на свой пустой бокал. Повисло молчание. Элмонт кашлянул.
- Капитан Хантер, вас, кажется, заинтересовала эта история.
- Даже заинтриговала, - отозвался тот. - Я уверен в том, что для вас, губернатор, она любопытна не в меньшей степени.
- Полагаю, правильно будет сказать, что здесь затронуты интересы короны, - заметил Элмонт.
Хэклетт выпрямился с чопорным видом.
- Сэр Джеймс, не желаете ли вы просветить всех прочих, чем так важна эта история? - поинтересовался он.
- Погодите минутку, - отозвался Элмонт, нетерпеливо взмахнул рукой и пристально посмотрел на Хантера. - Каковы ваши условия?
- Во-первых, равные доли, - ответил Чарльз.
- Дражайший мой Хантер, равные доли совершенно непривлекательны для короны.
- Дражайший губернатор, меньшая часть делает эту экспедицию совершенно непривлекательной для моряков.
Элмонт улыбнулся.
- Вы, конечно же, осознаете, что приз грандиозен?!
- Несомненно. А еще я понимаю, что этот остров неприступен. В прошлом году вы отправили туда Эдмундса с тремя сотнями. Вернулась всего одна.
- Вы сами выражали мнение, что Эдмундс неизобретателен.
- Зато Касалья - еще как.
- Несомненно. Все же мне кажется, что вы были бы не прочь встретиться с этим хитрецом.
- Не меньше чем за равную долю.
- Если вы ожидаете, что корона возьмется снаряжать эту экспедицию, то вложенные деньги нужно будет вернуть до дележа, - с непринужденной улыбкой заявил сэр Джеймс. - Справедливо?
- Погодите-ка! - вмешался Хэклетт. - Сэр Джеймс, вы что, торгуетесь с этим человеком?
- Ничуть. Я заключаю с ним джентльменское соглашение.
- С какой целью?
- Чтобы устроить каперскую экспедицию на испанский аванпост Матансерос.
- Куда? - переспросил Мортон.
- Так называется тот остров, к которому вас вынесло, капитан Мортон. Пунта Матансерос. Испанцы построили крепость два года назад. Там командует один весьма неприятный господин, некий Касалья. Возможно, вы о нем слыхали. Нет? В Индиях он хорошо известен. Говорят, что этот оригинал находит крики умирающих жертв успокаивающими и способствующими отдыху. - Элмонт оглядел гостей, собравшихся за столом, и заметил, что миссис Хэклетт сильно побледнела. - Касалья командует крепостью Матансерос, возведенной с одной-единственной целью: служить крайним восточным аванпостом Испании для Золотого флота, плывущего домой.
В комнате воцарилось молчание. Гостям, судя по их виду, сделалось как-то не по себе.