– Расскажи, – попросила Тера. – Нам надо перестать ссориться и заняться делом. Почему мы в Тунисе, Гуанг?
– Неплохо было бы вспомнить историю, – ворчливо сказал тот, присаживаясь на диван и косясь на принца. – Если кто-то хотел изменить свою жизнь, он шел в Карфаген.
– Ты имеешь в виду историю древнего мира? – внимательно посмотрела на него Тера.
– Ну а какую? Нас здесь не было аж две тысячи лет! С тех пор много воды утекло. Все так стремительно менялось. Мы пропустили немало интересного. Но к этому мы еще успеем вернуться. А сейчас поговорим о Карфагене…
Их прервал Азиз, который неслышно появился в гостиной.
– Прикажете сервировать ужин, мой господин? – почтительно спросил он.
– Да, пусть подают. Я не хочу глотать пыль веков на голодный желудок, – поморщился Билял.
Гуанг Чао иронично вскинул почти невидимые брови. Потом взял с дивана подушку и подсунул ее принцу под спину. Тот еле сдержался.
– Я тоже голодна, не ссорьтесь, – примирительно улыбнулась Тера. – Перелет был утомительным, плюс нервы. Я боялась, что не успею перехватить Аллу.
– Из нас четверых я самая неосведомленная, – вздохнула та. – Кто мы вообще такие и чем занимаемся?
– Проходим очередной жизненный цикл, – по-китайски сказал Гуанг, глядя, как слуги шейха проворно сервируют стол. – Мы должны делать это раз в две тысячи лет.
– Зачем? – удивленно спросила Алла.
– Чтобы дать человечеству шанс. Или не дать. Как еще понять, нужна ли вообще жизнь на земле? Да и сама Земля? Не бессмыслица ли это? Не ошибка ли Создателя? Человечество все больше погрязает в пороках. Когда зло достигнет критической массы, произойдет взрыв.
– Как уже было, – задумчиво сказала Тера.
– Вы имеете в виду Потоп? – заволновалась Алла. – Я помню и дикий холод. Пещеры, в которых замерзали люди… – она поежилась. – Мне постоянно снятся кошмары.
– Алла, поешь, – ласково сказал Билял и кивнул на огромное блюдо с пловом. – Не надо так волноваться. Сейчас нет никакой угрозы человечеству. Погода прекрасная, реки не вышли из берегов. И не выйдут, я этого не допущу, – уверенно сказал он, зачерпнув из своей тарелки ложкой ароматный плов.
– Все изменилось, – сказал Гуанг, глядя, как он ест. Сам китаец к еде не притронулся. Тера тоже ела без аппетита, хоть и утверждала, что голодна.
– Когда? – беспечно спросил Билял, подкладывая в тарелку Алле сочащийся жиром шашлык из барашка.
– Сейчас, – серьезно сказала Тера. – Иначе мы бы не встретились. Это означает, что наступил кризис.
– Да-да, – кивнул Билял, поглощая плов. – Расскажите об этой вашей ТК.
– ТК? – удивленно переспросил Гуанг.
– Точка Контроля, – пояснила Тера. – Это мой термин, но я уверена, что ты знаешь больше. Почему Карфаген?
– Что ж, – китаец тяжело вздохнул. – Пока наш малыш ест, я буду вас просвещать. Да, я много часов провел в библиотеках, часы эти складывались в дни, а дни в свою очередь в годы. И вот к какому вводу я в итоге пришел. Разрушение Карфагена было самой большой ошибкой в истории древнего мира. Это сильно повлияло на дальнейший ход событий. И насчет точки контроля ты не так уж и не права, Тера, ведь Карфаген был построен для того, чтобы контролировать сразу три континента: Европу, Азию и Африку. Америка тогда никакой роли не играла. И здесь, действительно, была точка контроля тогдашней цивилизации.
– Карфаген, это ведь где-то здесь? – наморщила лоб Алла.
– Совершенно верно, – кивнул Гуанг. – Карфаген сейчас находится на территории Туниса. То, что от него якобы осталось. На самом же деле не осталось ничего. Его стерли с лица земли, оклеветали, извратили факты. И вы прекрасно знаете, кто здесь постарался.
– У Хаоса тоже есть посланники, – мрачно сказала Тера.
– Он может овладеть человеком, пусть даже не навсегда, а на время. И сделать из него разрушителя. Как было и с Карфагеном. – Гуанг прикрыл глаза пергаментными веками и, откинувшись на подушки, заговорил негромко и очень мягко. – Представьте себе прекрасный город, окруженный неприступными стенами. Настоящую крепость. Огромная стена высотой двенадцать метров! Она окружает холм, куда ступенями поднимаются разноцветные дома. Некоторые достигали в высоту шести этажей. В них были вентиляция, канализация и водопровод, и жители спокойно могли, так же как и мы сейчас, принимать ванну. В отличие от тех же римлян, карфагеняне не погрязли в пороках, им были чужды обжорство и разврат. Они уважали институт брака и готовы были себя защитить. Здоровое сообщество, живущее в прекрасных бытовых условиях. Вам это ничего не напоминает?
– Люди всегда пытались отреставрировать рай, – также тихо сказала Тера. – Особенно первые люди и потомки первых людей. Они еще не потеряли надежду вернуть утраченное.
– А первые люди жили на территории тогдашней Индии, – продолжил Гуанг. – Их потомки добрались до Палестины, на территорию нынешнего Израиля. Они назывались финикийцами, они же и основали Карфаген. Сюда и были привезены древние свитки с описанием рая и тот, в котором говорится о нас. Элементалях.
– И который нам надо найти, – кивнула Тера.
– Что за свиток? – зевнул Билял. – Скажите мне, как он выглядит, и мы его скоро получим. Я пошлю своих людей.
– Не спеши, ваше высочество, – насмешливо сказал Гуанг. – Карфаген был разрушен, в частности и из-за этого свитка. История странная. На высоком холме раскинулся цветущий город, который шестьсот лет правил во всем Средиземноморье. Непобедимая армия, неприступные стены, огромные богатства, мудрое управление, ведь город веками не знал царей. И лучшие во всем мире полководцы. А великий флот Карфагена! Который надежно защищал его с моря. Как же так получилось, что этот город сожгли дотла, да еще и засыпали землю, на которой он раскинулся, солью, чтобы никогда и ничего здесь больше не росло?
– Ты же у нас выковал свой капитал в библиотеках, – насмешливо сказал Билял. – Ты и расскажи: как?
– Мне пришлось постараться, чтобы это узнать. Потому что от того великого Карфагена остался лишь миф. Все было уничтожено, библиотеки сожжены, а то, что чудом уцелело, роздано полуграмотным царькам. Потом за дело взялись историки и придумали свой Карфаген, не имеющий ничего общего с тем, который разрушили римляне. Вопрос: зачем? Ни с одним городом еще не обходились с такой жестокостью. Какой смысл был уничтожать его? Извращать факты? Или замалчивать их? Значит, смысл был… – Гуанг тяжело вздохнул. – Во всем этом есть какая-то тайна, быть может, даже, и мистика. Был такой человек: Марк Луций Катон. Он-то постарался себя обелить, или кто-то другой за него постарался. Почитать Плутарха, так Марк Луций святоша и защитник бедноты. А на самом деле жуткий лицемер и циник, как я понял из тех артефактов, что мне удалось раздобыть. Он ненавидел богатых лишь потому, что сам родился в бедности, и родители его были плебеями. Но за что он мстил богатым и знатным, хотя бы понятно. А вот почему гноил образованных? И, главное, зачем он призывал разрушить Карфаген? О чем бы он ни говорил, его речь неизменно заканчивалась словами: "А Карфаген должен быть разрушен". Это о городе, который находится на другом континенте! И который процветает лишь благодаря тому, что соблюдает правила человеческого общежития и ведет со всеми честную торговлю! Якобы оттуда исходит угроза. Угроза чего? Просвещения и образования? Равенства и братства? Ведь рано или поздно будет оглашено содержание древних свитков, где написано, как правильно жить, и как жить радостно и красиво. О мире без страданий, где все счастливы, и где царит гармония. Нет, этот Карфаген должен быть разрушен! Как говорится, ничего личного. Это-то и странно.
– И он своего добился, – напряженно сказала Тера.
– Да, – кивнул Гуанг. – Хотя сам Катон до этого не дожил, но это уже было не суть важно, жив он или мертв. Он совершенно точно предсказал, кто именно это сделает: разрушит Карфаген. Тоже странность. Катон словно бы видел будущее. И передал эстафету исполнителю. В городе, где жили полмиллиона человек, их осталось всего пятьдесят, которые были проданы в рабство и никогда больше не увидели своей родины. Римляне не взяли город с суши, но взяли с моря, – Гуанг укоризненно посмотрел на шейха. – Оттого что кто-то очень любит кушать плов.
– Я-то здесь причем? – моментально взвился Билял. – Ты вечно переходишь на личности! Между прочим, город сожгли дотла! Там с неделю полыхал огонь!
– Я правильно понимаю: это камень в мой огород? – прищурилась Алла.
– Вовсе нет! Это он раздувал огонь! – кивнул Билял на китайца. – Он всегда не причем, а на самом деле, главный подстрекатель. Ведь это в его ведомстве слухи и сплетни. Вот откуда он все это знает?
– Из книг, малыш, – насмешливо сказал Гуанг.
– Престань меня так называть! Я честно топил римские корабли! А ты в это время наполнял ветром их паруса!
– Я пыталась все вернуть, – вмешалась Тера. – Карфаген был восстановлен.
– Да, но никогда больше так и не стал великим, – вздохнул Гуанг. – Жалкая тень прежнего Карфагена.
– Ты-то, отчего так убиваешься? – прищурился принц.
– Там был свиток, который нам нужен.
– Карфаген и сейчас существует, – напомнила Алла. – Может быть, поищем?
– Деваться некуда, – развела руками Тера. – Мы ведь еще ни разу этого не делали.
– Не делали чего? – в упор посмотрел на нее Билял.
– Не спасали человечество, если так можно выразиться. В критический момент всегда появлялся Создатель. И говорил: ваше время еще не пришло. Нам ведь постоянно снятся сны, в них к нам постепенно возвращаются воспоминания. Но никто из нас ни разу не держал в руках свиток, не читал его и не знает, что надо делать, когда ситуация станет критической. До этого ни разу не доходило.
– А потоп?
– Обошлось. Изменился климат, погибли почти все люди, исчезло много видов животных и растений. Но это можно считать последним предупреждением.
– А вы уверены, что свиток именно здесь? – спросил Билял.
– Посмотри на герб древнего Карфагена. Ты помнишь, как он выглядит?
– Ну, если напрячься…
– Пора поработать, малыш, – насмешливо сказал Гуанг.
– Я же просил меня так не называть!
– А что с тобой делать, если ты наш балованный ребенок? Вот скажи: зачем тебе столько слуг?
– А зачем тебе столько миллиардов? – запальчиво воскликнул Билял.
– Прекратите спорить. Я уверена, что теперь Билял изменится. И ты, Гуанг, тоже. Ты правильно сказал: пора поработать. Вот он, герб Карфагена, – чтобы было видно всем, Тера развернула планшет, на экране которого появилась картинка: на подставке золотая сфера, похожая на куриное яйцо в разрезе, а над ней полумесяц.
– Ну, допустим, это Земля, – напряженно сказала сидящая радом с принцем Алла. – А полумесяц…
– Цата, – прикрыв глаза, тихо сказал Гуанг. – Правильнее называть его цата. Это означает колыбель жизни, единство религий. Мир не должен был расколоться на части. Если бы не разрушили Карфаген, так и было бы. Один бог, одна вера, одни законы, один язык. И никаких войн.
– Это похоже на указатель, – задумчиво сказала Тера, кивнув на герб. – А, ну-ка, Алла, открой карту древнего Карфагена. Что-то мне это напоминает.
Пальцы Аллы проворно забегали по клавиатуре. Картинок было много, Алла искала самые четкие.
– Стой, – сказала вдруг Тера, которая через Аллино плечо внимательно следила за мелькающими на дисплее рисунками. – Так и есть. А, ну-ка смотрите… Морская гавань. Два порта, для военных и гражданских судов. Обратите внимание на порт для военных. В центре него круглое строение с колоннадой. Прорытый канал… Выход в торговую гавань… Вам это ничего не напоминает?
– Герб! – воскликнула Алла. – Ну, конечно! Герб Карфагена!
– Нет, это не Земля, – улыбнулась Тера. – И не "куриное яйцо в разрезе". Это морская гавань. А над ней, а точнее, за ней, действительно, полумесяц. Или цата. Как символ единства, или, лучше сказать, колыбели знаний. Свиток хранился в морской гавани. Вот тут, – Тера ткнула пальцем в дисплей. – В самом ее центре тогда возвышался искусственный остров, или Кофон. На нем находились эллинги для военных судов. На возвышении был оборудован обзорный пункт командующего, чтобы он мог видеть все, что происходит за пределами гавани. Нет ли угрозы? Вход в обе гавани был перегорожен цепями, дно также как и дно двадцати двухметрового канала выстлано каменными плитами, скрепленными свинцовыми скобами. Такие меры безопасности предпринимают, только если надо сохранить что-то, поистине, бесценное. Свиток, который мы ищем, и хранился в башне вместе с остальными. На это указывает герб Карфагена. Это своего рода карта. Карфагеняне решили построить неприступную крепость для сохранности бесценных свитков. В случае осады города они должны были быть срочно вывезены на одном из военных кораблей, под охраной вооруженного эскорта. По крайней мере, понятно, где теперь искать… Что ты молчишь, Гуанг? Ты же у нас владеешь информацией!
– А что я могу сказать? – пожал плечами тот. – Там были еще и пушки…
– Что?
– Для охраны гаваней и бесценных свитков. Огромные орудия метали каменные ядра. Не было в мире надежнее крепости, чем этот порт. И тем нее менее… – китаец развел руками.
– Мы ничего не смогли сделать, – напряженно сказала Алла, словно бы что-то припоминая.
– Потому что на Земле в то время был посланник Хаоса. Он оказался сильнее нас. Произошло непостижимое, то, что не поддается разуму и логике. После чего мы теперь изучаем историю древнего мира по Греции и Риму. А ведь Карфаген был основан на семьдесят лет раньше Рима! И теперь этот край далеко не процветает.
– Да, – кивнула Алла. – Тунис – страна бедная. Я уже успела в этом убедиться.
– Когда мы поедем смотреть военную гавань Карфагена? – нетерпеливо спросила Тера.
– Ты имеешь в виду то, что от нее осталось? – усмехнулся Гуанг. – Пара вонючих прудов и развалины в центре, там, где когда-то стояла башня главнокомандующего.
– Но может быть, мы найдем там подсказку?
– Уже смеркается, – Билял кинул взгляд в окно. – Вряд ли мы что-то увидим.
– Нам и не надо видеть, – улыбнулась Тера. – Мы чувствуем .
– Его высочество прав, – неожиданно поддержал шейха Гуанг. – Мы теперь люди, и мы не можем не спать.
– Мне сна почти не требуется, – возразила Алла.
– Не все такие выносливые, как ты. Лично я устал, – вздохнул китаец. – Не помню, когда я в последний раз спал нормально. Вот завтра с утра мы сядем в лимузин его высочества…
– Зачем в лимузин? – пожал плечами Билял. – Если я не ошибаюсь, речь идет о морском порте. Мы отправимся туда на яхте. Завтра утром она будет ждать нас на причале. У меня красивая яхта, – принялся нахваливать он. – Большая, с бассейном, солярием и прекрасными удобными каютами. А какой у меня повар! Такие яства готовит! Нам там будет очень хорошо. Гораздо лучше, чем в лимузине.
– Кто бы сомневался! – хмыкнул Гуанг. – Я же говорю: малыш хорошо устроился!
– Я ведь тебя просил! – вскочил Билял. – Не называй меня больше так! – он сжал кулаки.
– Когда же вы, наконец, угомонитесь! – встала и Тера. – Билялу надо сказать спасибо за то, что благодаря нему мгновенно решаются все наши бытовые проблемы. Мы поплывем на яхте.
– Я, кажется, говорил о двух вонючих прудах, – напомнил Гуанг, продолжая сидеть. Лицо у него было спокойным. – Нам все равно придется пройтись пешочком. Так что, ваше высочество, запаситесь удобной обувью. И придется обойтись без слуг.
– Азиз не слуга! Он мой друг!
– Азиз останется на яхте, – твердо сказал Гуанг.
– Билял, мы прекрасно справимся и вчетвером, – мягко улыбнулась Тера. – Ты даже не представляешь, насколько возросла наша сила. Нет никого и ничего, что смогло бы нам помешать.
– Как хотите, – проворчал шейх. – Но я бы все равно ему не доверял, – он кивнул на китайца. – Ты не видела то, что видел я. И у меня есть свидетель: Азиз. Которого злобный карлик отчего-то невзлюбил. Не потому ли, что Азиз может рассказать вам, дамы, о том, что он видел? Как наш, так называемый брат, хотел прервать земную жизнь Аллы, и, тем самым, и нашу с тобой, Тера, заметно укоротить.
– Меня обыскали, – напомнил Гуанг. – И никакого оружия не нашли.
– Это потому что ты хитрый. Я буду за тобой присматривать. Как человек я гораздо сильнее, и стреляю метко, а также фехтую неплохо.
– Может, ты еще и боксируешь? – хмыкнул китаец.
– Мое тело закалено в походах по знойной пустыне, – с пафосом сказал Билял. – И мне ничего не стоит тебя обезоружить. Я хочу, чтобы ты это помнил.
– Я запомню, малыш, – с усмешкой сказал Гуанг Чао. Билял дернулся, было, но сдержался. – Ну а сейчас чем займемся?
– Лично я иду спать, – зевнула Алла. – Для меня все это шок. Мне надо как следует подумать над тем, что я сегодня услышала и все это переварить. Всю полученную информацию… – она еще раз зевнула. – Во сколько мы отправляемся в порт?
– Как только рассветет, – сказала Тера. – Часов в шесть.
– Времени мне вполне достаточно, чтобы хорошо отдохнуть, – кивнула Алла. – Спокойной ночи.
Билял с тоской проводил ее взглядом.
– Что до меня, то я бы прогулялся перед сном, – тяжело вздохнул он. – Пойду к морю. Кто-то ведь должен меня утешить в такой момент?
– В какой такой? – удивленно посмотрела на него Тера. – Еще ничего не случилось.
– Но не для меня.
И шейх повернулся к ним спиной.
Сны
Когда он ушел, Гуанг Чао еле слышно сказал, почти прошептал:
– Ты опять опоздала, Тера. Увы.
– Опоздала? – удивленно посмотрела на него она.
– Сядь, – Гуанг кивнул на мягкий диван рядом с собой. – Нам с тобой надо серьезно поговорить. Мы ведь знаем гораздо больше, чем они. Ты думаешь, это случайность?
Тера села, напротив него, в кресло, с напряженной спиной и замерла. Ее черное лицо словно окаменело, и было теперь похоже на кусок антрацита.
– Ведь это ты его нашла, а не он тебя, – сказал Гуанг, глядя ей прямо в глаза. – И они опять встретились раньше, чем узнали, что им нельзя быть вместе. Все уже случилось, Тера. В который раз?
– Они теперь другие. Билял сразу же отступил, как только узнал, кто такая Алла.
– Отступил? – расхохотался Гуанг. – Нет, он не отступил. Он затаился .
– Мне показалось, Алла разумная женщина, – возразила Тера. – Она теперь совсем другая. У нее даже цвет волос изменился. Теперь она блондинка. И характер у нее стал тверже. Решительнее. Она ему уже отказала, поставила на место. Я уверена, что теперь все будет по-другому. Тебе нечего опасаться.
Они какое-то время молчали. Гуанг напряженно прислушивался к звенящей тишине прохладного пентхауса. Тера смотрела за окно, где сгущались сумерки. Вдруг что-то упало там, за дверью, где отдыхала Алла. Потом раздались какие-то непонятные звуки. Тера вскинула брови:
– Показалось?