Гуанг Чао беспокойно ворочался с боку на бок. Это случилось не сегодня. И не в этой жизни. С самого начала Гуангу не повезло. Видимо он чем-то прогневал Создателя. Это похоже на замкнутый круг. Петля времени. Меняются декорации, но не меняется суть. Да разве же это справедливо?! Все, чего хотел Гуанг Чао, это вырваться из временной петли, которая, казалось, захлестнулась у него шее. И душила, душила… Он и во сне видел эту тугую спираль. Виток за витком, она все раскручивается и раскручивается из точки, которую он видит, как в тумане. Вроде бы это вершина горы. Но почему гора? И что это за гора? Сначала маленький круг, потом побольше, еще больше и еще… Это означает, что не только годы земной жизни элементалей прибавятся, но и нагрузка на каждый из прожитых лет усилится. Значит, ему, Гуангу Чао, страдать все больше и больше. И это уходит в бесконечность, если цикл не прервать. Гуанг уже давно это понял и решил действовать.
Если бы можно было, он бы вообще не спал. Но, увы! Не помогало ни снотворное, ни алкоголь, которым, было время, Гуанг Чао пытался забыться. Вообще ничего. Он так и блуждал по своим лабиринтам времени. И строил планы мести…
… Он в сверкающих доспехах стоял на палубе боевого корабля, и попутный ветер упруго, до отказа растягивал парус на крестообразной мачте. Ноздри Биляла раздулись от гнева и от предвкушения сладостной мести. Кровь бурлила, а сердце билось так, что его удары, наверное, слышали все воины, стоящие за спиной у своего господина и ожидающие его приказа. Нос корабля, помеченный оскалившимся львом, чтобы все видели судно Сиятельного, резал морскую гладь, словно наточенный клинок режет масло, не встречая никакого сопротивления. Море… Родная стихия Биляла и его колыбель…
– Боги нам благоволят, о, Сиятельный, – прошептал за спиной верховный жрец.
Не боги, а богиня. Его богиня, его судьба. Билял не отрываясь, смотрел на парящее над головой солнце. Вот его путеводная звезда, его любовь. И вдруг парус бессильно повис. Жрец тут же помрачнел.
– Нам надо повернуть назад, Сиятельный. Это недобрый знак.
– На весла! – скомандовал Билял. И гневно сверкнул глазами: – Отойди, жрец! Нет, предателю не развернуть мой флот! – он с ненавистью посмотрел на поникший парус.
Это была ловушка. Билял знал, что врагов гораздо больше. Они собрали здесь всех, кого только смогли, все свои боевые корабли. Флот неприятеля выстроился в бухте подковой, его защищали пушки, дула которых угрожающе торчали из бойниц в крепостной стене. Но Билял не боялся. Он никогда и ничего не боялся. Кроме предательства. Ах, если бы ветер был попутным! На это и рассчитывал Сиятельный, когда задумывал свой маневр. Билялу нужен был ветер, потому что море и солнце у него в союзниках уже были. Но далеко ли уйдешь на веслах? Тем более, корабли его противников, которые объединились, более быстроходны, ведь их паруса по-прежнему наполнены ветром. Недаром так мрачен верховный жрец. То, что сейчас происходит, и в самом деле похоже на гнев богов. Иначе как объяснить поведение ветра, который так легко меняет свое направление и явно ополчился против Сиятельного?
– Боги от нас отвернулись…
Не боги, а бог. Завистливый предатель.
Билял каждый раз вздрагивал во сне, когда каменное ядро разбивало в щепки мачту. Этот зловещий свист, словно тысячи отравленных стрел вонзаются в спину. А потом адский грохот и предсмертные вопли, отчаянные, нечеловеческие. И он один, в своем сияющем шлеме, среди трупов и разгромленного такелажа. Рядом с разбитой в щепки мачтой, глядя на море, ласково принимающее в свои объятья тонущих людей. Оно словно спрашивало: что делать, мой господин? А он молчал.
Нет, ядро его не задело. Он погрузился в пучину вместе со своим боевым кораблем. Молча, и с мрачным лицом. Потому что над головой больше не сияло солнце. Он все понял.
Последнее, что он тогда подумал, было: "Я ведь не могу утонуть…"
… "Он придет", – каждый раз думала Алла. Отчаяние лишало ее силы. Она могла ждать, сколько угодно, если бы заранее не знала: все опять повторится. Он всегда пытается умереть первым, ее принц. Она, конечно, подожгла этот город. Нет таких стен, которые смогли бы ее удержать. Но море… Она ведь почти не умела плавать. Поэтому стояла сейчас на крепостной стене, глядя, как там, на лазурной глади, разворачивается морское сражение. Море было удивительно спокойным, ярко светило солнце. А иначе и быть не могло. Алле даже казалось, что она видит сверкающий шлем Биляла. Но кроме этого она видит поникший парус на его боевом корабле. И видит, что врагов гораздо больше. Это была ловушка.
Она так и стояла в кольце огня, пока гибнул флот ее принца. Она еще надеялась, что море и солнце им помогут. Смерть прилетела по воздуху. Алле в спину впилась отравленная стрела. Ее послало небо, хотя тетиву натянул человек. Если бы Алла не была вся там, на боевом корабле Биляла, она бы эту стрелу остановила. Но ветер словно подкарауливал, и в нужный момент пронес смерть через стену огня. Алла вскрикнула чуть раньше, чем под лопатку впилось отравленное жало, в тот момент, когда ядро разнесло в щепки мачту на флагманском корабле. Потому Алла и пропустила стрелу. Главное было спасти его . И ядро пролетело мимо.
Едва Алла упала, раздался мощный взрыв. По городу прошла гигантская волна, сравнивая с землей высокие крепостные стены. Люди плавились в этом огне, так что потом не нашли даже их тел. Горело все, казалось, и сами камни. Горело и плавилось.
На мертвый берег спустя сутки вынесло сияющий золотой шлем, который так и лежал на песке, потому что некому было его подобрать. Ревнивая волна торопливо стала намывать песок и мелкую гальку, пока шлем не был погребен под ними. Что до тела Сиятельного, его так и не нашли, как не нашли и останков Женщины, Заклинающей Огонь.
Это сражение не выиграл никто. Победителям некуда было возвращаться…
Башня на острове Кофон
– Позавтракаем на яхте, – хмуро сказал Билял, когда все четверо собрались рано утром в гостиной. Сон его вымотал и расстроил: он опять проиграл битву. На этот раз морское сражение. Он, великий воин, потерпел поражение! И, кажется, догадывается, кто в этом виноват!
Китаец пришел первым, хотя ночевал в соседней резиденции. При себе у него был лишь небольшой чемоданчик, но соседей Гуанг Чао иметь категорически отказался. Поселился один на двух этажах.
– Что, не спится? – не удержался Билял от язвительного замечания, увидев, что в гостиной сидит ранний гость.
– Будто ты крепко спал!
– Я свой сон досмотрел до конца. И лишний раз убедился в том, что предатель – ты.
– Нам все равно без него не обойтись, – напомнила Алла, собирая сумку для поездки по морю. Сунула туда штормовку, платок, чтобы спрятать волосы от ветра, купальник. Последнее положила больше по привычке. Ведь морская прогулка! Алла все еще не верила в серьезность происходящего, но, тем не менее, сказала: – Нужны все четверо. Поэтому придется его терпеть.
– Он опять выкинет какой-нибудь фокус, – проворчал Билял.
Тера, молча, сунула ноги в удобные, без каблука туфли, больше похожие на мужские, чем на те, в которых ходят дамы. Ее багаж тоже был скромным. На предложение выпить чашку кофе она отказалась:
– Не будем терять времени.
– Машину подали, мой господин, – почтительно сообщил вошедший в гостиную Азиз, словно только и ждал сигнала.
– Мы вернемся к вечеру, – сказал ему китаец. – Проследи, чтобы в моей резиденции прибрались и закажи нам ужин.
– С какой стати ты командуешь моими людьми? Азиз поедет с нами, – твердо сказал шейх.
– Не можешь обойтись без слуг? – криво усмехнулся китаец. – Сколько народу у тебя на яхте? Ты всех посвятишь в суть наших поисков? А лучше повесь транспарант на борт своей роскошной яхты: "Спасаем человечество". Метров этак двадцать длиной. Или двадцать мало? – озабоченно спросил он. – Ты ведь мужчина с размахом! Как же! Принц!
– Ты не хочешь моих слуг, потому что боишься, что тебе помешают. Я бы и один с тобой справился, но ты всегда играешь нечестно. Лжешь и притворяешься.
– А ты всегда лезешь напролом. И все делаешь по-своему, даже когда тебя предупреждают, чем все это закончится.
– Хватит ссориться, – примирительно сказала Тера. – Что было, то было. Не будем повторять своих ошибок.
Было раннее утро, когда они вышли из дверей резиденции шейха. Солнце едва поднялось над водой, и золотая дорожка тянулась к берегу, словно невод, который закинули в пучину, чтобы вытянуть из нее акулу-ночь. Еще пару часов солнце будет вытягивать эту золотую сеть, прежде чем море не посветлеет окончательно и над ним не разольется день. Было по-утреннему прохладно, дул легкий ветерок, и фиолетовая бугенвиллия у входа торопливо охорашивалась, роняя увядшие цветки на зеленый газон. Алла нагнулась и подобрала один со словами:
– Какой красивый!
– Ты любишь цветы? – оживился Билял и кивнул Азизу.
– Ты бы поаккуратнее в своих желаниях, – проворчал китаец. – Малыш всегда славился своим безрассудством. Вчера ты все видела сама.
Билял сверкнул глазами, но ничего не сказал. Промолчала и Алла. Они сели в машину, на этот раз Билял рядом с водителем и поехали в порт. Там их уже ждала роскошная яхта шейха. Поднимаясь на борт, Гуанг Чао поджал губы и покачал головой.
– Все это напоминает тезоименитство коронованной особы, а не поход за святыней, – проворчал он. – Нельзя ли поскромнее?
– Пока я не пойму, в чем суть дела, я не собираюсь менять своих привычек, – пожал плечами Билял. – Я все еще воспринимаю это, как веселое приключение. Правда, Алла?
– Я так не думаю. Я еще не читала новости, но мне кажется, вчера опять случилась трагедия.
– Упал самолет, – напряженно сказал Гуанг Чао. – Погибли триста человек.
– Люди гибнут каждый день, – невозмутимо улыбнулся шейх. – А не ты ли руку приложил?
Китаец, молча, пожал плечами.
– Я думаю, Гуанг здесь не причем, – вмешалась Тера. – Мы вместе, и в этом опасность. Мы больше не контролируем всю планету. Стихии остались без присмотра.
– Так давайте разъедемся! – тут же сказал Билял. – Я не против.
– Сначала найдем свиток.
– Нет, сначала позавтракаем. Лично я проголодался.
Завтрак им сервировали на открытой палубе. Утро было прекрасным, море спокойным, а солнце уже не жарило, как вчера.
– Попробуй только испортить нам завтрак, – пригрозил китайцу Билял. – Я знаю твои штучки. Не хочешь, есть – сиди и дыши свежим воздухом.
– Он во мне.
– В тебе воздух спертый, потому что сам ты злой.
На этот раз еле сдержался китаец. И только гневный взгляд Теры его остановился. Билял и сам не понимал, отчего так злится, но потом вспомнил свой сон. Раньше Билял никогда не связывал его с каким-то Ангелом Воздуха, думал просто: предатель. И даже называл его черным богом. Но сегодня Билял, наконец-то, понял, что это за "черный бог". И был страшно зол. Лишь мысль о мести сдерживала его ярость. Как только Билял об этом подумал, на его лице появилась улыбка. Он рукой указал на накрытый стол, приглашая своих гостей к завтраку.
– Какая прелесть! – Алла восторженно ахнула, увидев на столе свежайший букет роз, белых, как снег. Казалось, на цветках еще сияют капельки росы. – Когда только ты успел? – удивленно посмотрела она на Биляла.
– Их доставили на вертолете, пока мы ехали в порт, – улыбнувшись, сказал он. – Так что ты подумай насчет дворца. Я вовсе не шутил. Ни в одной из своих жизней я еще не был так близок к счастью. Раньше люди не могли передвигаться с такой скоростью, и мне очень долго приходилось тебя искать. А потом обязательно начиналась война, – в его голосе была досада.
– Хватит воспоминаний, – оборвала Тера. – Давайте поговорим о деле.
Впрочем, ела она с аппетитом. Повар на яхте шейха и в самом деле, оказался большим искусником. Что касается Биляла, то он никогда и не терял аппетита. Лишь Гуанг почти не притронулся к еде.
– Он не спит, не ест, не дышит, – подозрительно посмотрел на китайца Билял, поглощая воздушные круассаны. – Или тебя насытила пыль библиотек? Кстати, из чего он, этот свиток? Не ищем ли мы то, чего давным-давно уже не существует? Твои письмена рассыпались в прах этак лет тысячу назад.
– Разумеется, он из золота, малыш, этот свиток. Золото металл достаточно мягкий, чтобы начертать на нем письмена, и почти неподвержен коррозии, дабы эти письмена сохранить на века.
– Это все осложняет, – нахмурилась Тера. – Для людей это всего лишь кусок золота.
– Для невежественных людей, – поправила Алла.
– Боюсь, те, что сожгли Карфаген, были именно такими, – тяжело вздохнула Тера. – Если только они не нашли тайник.
– Гуанг, нашли они тайник? – невозмутимо посмотрел Билял на китайца.
– Этого я не могу сказать.
– Ты же у нас владеешь информацией!
– Свиток защищен.
– Кем и от кого?
– Ты задаешь слишком много вопросов.
– Потому что я глуп, как ты утверждаешь. Глуп и ленив. Вот я и хочу, чтобы ты мне это разъяснил, раз ты такой умный и продвинутый. Свиток из золота, это я понял. Что в нем, тоже более или менее ясно. Инструкции на случай, если наступит конец света. А вот почему он защищен от тех, кому предназначены эти инструкции? А? Умник?
– Я далеко не все знаю, – поморщился Гуанг.
– Или как всегда лукавишь. Скажи, Тера, а мы можем применить к нему нашу силу? Ведь нас трое против него одного. Сбежать он отсюда не сможет. Вокруг море, и оно подвластно мне. Крыльев у карлика нет, хоть он и Ангел Воздуха. Все равно летает на самолете. Значит, с яхты не сбежит. Вот, скажем, задумали мы его пытать… – Билял плотоядно облизнул губы. – Подержишь ты злобного карлика, Тера, пока я его топлю, или поджаривает Алла? Мы можем его поделить: мне голова, а ей пятки китайца.
Гуанг Чао невольно вздрогнул. "Значит, он не так уж и силен!" – с торжеством подумал Билял.
– Жаль, наш красавец не жил во времена Инквизиции. Ему бы понравились средневековые пытки, – попытался обратить все в шутку Гуанг.
– Я и в другие времена наигрался, – невозмутимо сказал на это шейх. – Не переживай: опыт у меня большой. Я вытяну из тебя все, злобный карлик!
– Гуанг, что ты знаешь? – настойчиво спросила Тера.
– Свиток защищен Создателем! Если я не могу его видеть, значит, время еще не пришло!
– Он что, вдруг начнет светиться? – ухмыльнулся Билял. – И мы увидим пробивающийся из-под земли свет. Ага.
– Может быть.
– Что ж, подождем, – шейх откинулся на мягкие подушки и улыбнулся. Настроение у него заметно улучшилось: рядом любимая женщина, вокруг не менее любимое им море, родная стихия. И враг не так уж и опасен, как показалось поначалу. Завтракал Билял по-восточному, на низком диване, со множеством подушек. Рядом стоял неизменный кальян. Билял не отказал себе в удовольствии сделать пару затяжек.
"Ничего, ты еще поползаешь в грязи у моих ног", – с ненавистью посмотрел на него Гуанг Чао. Билял поймал его взгляд и с торжеством прикрыл глаза огромными ресницами, чтобы никто не увидел их блеска: "Он меня боится!".
– Позабавь нас своими рассказами, пока мы пьем кофе, – лениво сказал он китайцу. – С чего вдруг ты вцепился в этот Карфаген?
– Я вцепился?! А кто был его верховным богом?! Тебе напомнить?
– Люди поклоняются тому, кого сами выбирают, – надменно улыбнулся принц Билял. – Море– колыбель жизни. И оно всегда их кормило. Да, я был когда-то верховным богом. То есть, меня объявили таковым, потому что я совершил много подвигов. В каждой из своих земных жизней. Вот меня и воспели в мифах и легендах. Герои живут вечно.
– А, может, люди просто прочли свитки? – предположила Тера. – Ведь кто-то же их читал.
– Жрецы, конечно, – пожала плечами Алла. – Я тоже изучала историю. Первые люди, без сомнения, читали свитки. Потом их цивилизация погибла, выжившие утратили прежние знания, а, главное, забыли древний язык. И содержание свитков отныне передавалось по памяти, из уст в уста, поскольку больше никто не мог их прочитать. Разумеется, оно с каждым разом все больше искажалось. Пока не превратилось в мифы и легенды. Во всех верованиях есть что-то общее, источник-то один. Но личности сказителей и особенности климата наложили свой отпечаток на каждую из версий. К примеру, у финикийцев Ангелы стихий трансформировались в грозных богов. У других народов элементали огня стали саламандрами, воздуха эльфами, земли гномами, а воды нимфами. Кстати, Гуанг, что там с древним Карфагеном? Как звали, к примеру, тебя?
– Эшмун. А ее Танит, – Гуанг кивнул на Теру. – Еще одно ее имя. Богиня-девственница, грозная богиня природы. У греков она стала Артемидой. Кстати, еще на изображения карфагенян Танит держит в руках крест. Спустя века он стал иметь символическое значение.
– Тогда с чего ты назвал верховным богом меня? – ревниво спросил шейх. – Они поклонялись ей, – он кивнул на Теру. – Она всегда главная, – сказал Билял с досадой. – Люди считают, что она их мать. Или мать их бога, в зависимости от того, кто во что верит.
– Карфагеняне звали тебя Мелькартом, – улыбнулся Гуанг. – Покровителем мореплавания. Всего лишь. А Тера – мать-природа. Она сильнее, в чем ты вчера убедился.
– Я, кажется, помню эту легенду, – наморщила лоб Алла. – Мелькарт был воинственным богом, он действительно совершил много подвигов. У древних греков он стал Гераклом. Могучий воин, сын бога, настоящий герой, – она с нежностью взглянула на принца, который, поймав ее взгляд, счастливо улыбнулся и сказал:
– Я прекрасно помню эти подвиги. Я всегда воевал, в то время как он, – Билял кивнул на китайца, – отсиживался в прохладных храмах и плел интриги.
– Я занимался врачеванием. Финикийнцы звали меня Эшмуном, а греки потом Асклепием. Мне приходилось много работать, потому что ты все никак не мог угомониться. Эти твои "подвиги" большей частью были кровавыми войнами. Ты у нас главный поставщик и рая и ада, хотя это понятия условные, как нам с вами известно. Но первым делом наш балованный ребенок подарил людям пурпур, – ехидно улыбнулся Гуанг Чао. – Чтобы они могли красить в алый цвет его великолепные одежды. Подкинул им моллюсков, которых надо было часами выпаривать на солнце, чтобы из каждой раковины добыть каплю драгоценной краски. Какая необходимость была в этом "подвиге" о, Сиятельный? – он с иронией поклонился. – Твое непомерное тщеславие?
– Зато я дрался с великаном!
– Из-за женщины. Когда ты победил великана, она стала твоей женой. Одной из. Ты единственный из нас, оставляешь на земле потомков. Эти плоды ты еще будешь пожинать.
– Я открыл много новых колоний! Поэтому меня так чтут!
– Уже нет. Прошло две тысячи лет, мой мальчик. Ты больше не главный бог. Забудь.
– Зато я шейх, – пожал плечами Билял. – Я земной бог, потому что у меня много денег, и я правлю большим и влиятельным государством.
– Еще нет.
– Ну, буду править! Кто мне помешает? Уж не ты ли? – он презрительно посмотрел на китайца. – У меня есть деньги, нефть, много дворцов, самолет, и эта красивая яхта.
– Я уже сказал, что ты неплохо устроился.
– А она? – Билял кивнул на Аллу. – Какой богиней была Алла? Ведь ей тоже поклонялись? – ревниво спросил он.
– Она была Анат. Богиня секса и войны.
– Я так и думал, – Билял удовлетворенно кивнул. – Она красивая.