С деньгами у меня проблем вроде уже не было – только студия приносила около семи тысяч в месяц, не говоря уже о "писаках", поэтому я спросил:
– А трехкомнатной там, случайно, нет?
– Ну ни фига себе! – удивилась Алла Борисовна. – Хорошо живешь! А не жирно будет?
– Да вроде дела нормально идут, а брать двухкомнатную – лишняя головная боль. Сейчас ремонт сделаешь, а потом все равно переезжать.
– Ты лучше внимание к себе не привлекай пока, – посоветовала Пугачева. – Сразу вопросы появятся – откуда деньги? Ты же еще авторские не получаешь?
– Нет. Иосиф Давыдович обещал к новому году членство в союзе организовать.
– Ну вот. Так что пока не советую суетиться. И с ремонтом особо не пыжься – разбогатеешь официально, тогда и организуем обмен. На тебе уже сейчас будет излишняя площадь числиться.
– Хорошо, Алла Борисовна, спасибо за совет, – сказал я, подумав: "Действительно, что-то раздухарился я раньше времени".
Мы посидели еще немного, и я распрощался. Честно говоря, съемная квартира меня пока вполне устраивала, да и с новым жилищем появятся новые проблемы: обустройство, мебель, ремонт. Опять понадобятся деньги и время. Но московская прописка была необходима – без нее меня бы не выпустили за границу, да и любой милиционер на улице может запросто остановить, а это чревато головной болью.
Примерно через полтора месяца после заключения договора с фирмой "Полидор" меня вызвал к себе генерал Шевцов и обрадовал: пришел мой заказ – мебель и аппаратура для дискотеки. Пришло также оборудование для бара и посуда. Все уже стояло на складе в ЦДСА. Это было очень хорошо, так как ремонт в дискоклубе был уже практически закончен, и оставалось установить и закрепить световую и звуковую аппаратуру, оборудовать бар и кухню, расставить мебель. Даже вывеска была готова, яркая и огромная: "Концертный дискоклуб "Звезда"".
Электрики ЦДСА вместе с бригадой солдат-срочников целыми днями работали в новом зале, заканчивая монтаж. Марина Николаевна, заведующая кинолекторием, теперь значилась руководителем дискоклуба и даже успела выбить у руководства ЦДСА необходимые ставки для электрика, звуко– и светооператоров, барменов, официантов и поваров. Подготовительная рекламная кампания была также проведена: в каждом своем интервью я рассказывал корреспондентам о новом, суперсовременном дискоклубе западного уровня, и слухи о новом заведении уже ходили по Москве.
В обмен на будущие постоянные места в VIP-зоне "Звезды" и относительно небольшую мзду я легко нашел поставщика дефицитных спиртных напитков и продуктов для клуба – начальника одного из воинских складов полковника Кушнира. Оказывается, из расположения наших войск в ГДР, Венгрии, Югославии в СССР постоянно специальными воинскими вагонами, не подлежащими досмотру, шли импортные продукты и товары, которые предназначались в основном для обеспечения генералитета. Генералы покупали товары в Москве со складов по госцене. На одном из таких замечательных складов и работал Олег Вольдемарович Кушнир. Благодаря ему и моему неофициальному финансовому вливанию в работу руководства военного склада дискотека "Звезда" должна была стать раем для гурманов. Их ждали виски, мартини, другие многочисленные напитки и импортные деликатесы плюс изящная посуда и невиданное в СССР барное оборудование, включая льдогенераторы и кофеварки. Я заказал в Германии даже мощный кондиционер для VIP-зоны.
Желающих работать в новом престижном месте была масса, и мы легко набрали и отличных поваров, и симпатичных официанток, и классных техников. Я договорился с шикарным эстрадным танцевальным ансамблем при Институте культуры – из тридцати человек выбрал двенадцать самых лучших и сманил их руководителя Юрия Генкеля, отличного постановщика современных танцев. Они уже вовсю репетировали на огромной сцене нашего дискоклуба.
На ключевую должность администратора клуба я назначил своего человека – прохиндея и проныру Сашу Мильмана, с которым познакомился на пластиночной толкучке и который не брезговал спекуляцией дисками и знал половину деловой Москвы. Я покорил его постоянным наличием новой музыки и тем, что давал деньги в долг. Через некоторое время мы стали почти друзьями. Он некоторым образом заменил мне Марата: у него была куча знакомых, и он мог за небольшое вознаграждение решать любые вопросы или доставать какой-нибудь дефицит.
Однако была очень крупная проблема – как зарабатывать на клубе? Билеты официально не могли стоить дороже пяти рублей, и все деньги должны поступать в кассу ЦДСА, откуда потом какую-то часть мы могли тратить на зарплату сотрудникам и приобретение продуктов и материалов. Такое положение меня, естественно, не устраивало, и я придумал, как можно обмануть систему. Я утвердил у генерала Устав "Общественного Совета дискоклуба", председателем которого стал сам, а заместителем председателя назначил Мильмана. Согласно положениям этого устава, девяносто процентов билетов по госцене должны были распространяться общественными распространителями среди членов клуба – то есть были полностью в моем распоряжении.
Мильман подошел как-то вечером к Большому театру, где перед спектаклями постоянно работали те, кто перепродавал билеты, и выбрал троих, самых солидных. Он предложил им давать на реализацию большую часть билетов новой дискотеки по свободной цене – от десяти до двадцати рублей, в зависимости от мест в зале. Спекулянты, понимая, что легко продадут их по пятнадцать – тридцать рублей, тут же согласились. У них годами складывались свои сети распространения дефицитных билетов среди иностранцев и нашей богемы, поэтому билеты на первые два вечера без всякой рекламы были скуплены оптом.
Таким образом, я за каждый вечер в дискотеке, насчитывающей пятьсот посадочных мест, должен был иметь от трех тысяч рублей сверху. Часть этих денег я планировал распределять среди сотрудников и нужных людей, а большая часть шла бы для приглашенных артистов. Военному начальству я давать деньги побоялся – но они и так были довольны, имея без отказа дефицитные билеты и бесплатные пригласительные в самое крутое место Москвы.
Был, конечно, риск, но относительно небольшой. Даже если бы сотрудники ОБХСС повязали спекулянтов билетами, Мильман был бы чист – так как отдавал билеты своим общественным распространителям. Он же не виноват, что те продавали их втридорога. И даже если бы те сдали его, он смог бы сказать, что излишние деньги были получены за ранее выданные билеты. В общем, в любом случае я был бы ни при чем и смог бы вытащить Сашку из неприятностей – к этому времени я уже обзавелся массой полезных знакомств во всех нужных местах.
Первого и второго ноября на открытии новой дискотеки была вся богемная Москва – и никто об этом не пожалел. Я обзвонил знакомых звезд, и на VIP-балконе вместе с гордым генералом сидели и Кобзон, и Пугачева, и Стас Намин, и другие известные исполнители. Все, кто был в зале, с удивлением разглядывали необычный интерьер и солидное оформление клуба. В меню было множество дефицитнейших напитков и неслыханных в СССР коктейлей. Официантки не успевали обслуживать всех желающих, поэтому многие посетители сами подходили к барам и заказывали себе все что хотели. Купить это все в Москве за советские деньги невозможно было даже в самом престижном рублевом ресторане, поэтому первое время у барных стоек образовались очереди – все боялись, что это изобилие будет недолгим. Через некоторое время, поняв, что запасы постоянно пополняются, народ немного успокоился. Это была одна из главных "заманух" новой дискотеки.
Второй "заманухой" были звезды; они сидели в VIP-зоне, огороженной прозрачной стеклянной стеной, и видеть их мог любой присутствующий. Билеты на двадцать лучших мест в зале я бесплатно разослал во все крупные средства массовой информации – газеты и радио. Даже с Центрального телевидения были два редактора, приглашенных Кобзоном. Увидев в первый день все это великолепие, на второй день они привезли с собой съемочную группу и сняли специальный репортаж.
Выступать на сцене в первый вечер должны были Стас Намин и Алла Борисовна; их, естественно, встречали тепло и восторженно. Во время их выступлений впервые были включены дым-машины и светодинамические приборы. Намин сам обалдел от такого шоу, не говоря уже о зрителях в зале. Все открыли рты и даже на некоторое время забыли о выступающих звездах, любуясь невиданным зрелищем. Но что началось, когда на сцену вышла группа "Москва", песни которой уже звучали из каждой форточки! Впервые в мире зал перегородили световые стены, созданные лазерами. Фоном для группы служил огромный экран, на котором демонстрировались кинокадры видов Москвы, а на сцене, впервые в истории советской эстрады, шоу-балет исполнял специально поставленные под эти песни подтанцовки. Вся сцена, потолок и зал были заполнены стремительными лучами, звук от мощнейших "Дина-кордов" буквально пробирал до костей, но не оглушал тех, кто сидел за столиками, а был направлен в основном на танцплощадку.
Как я и ожидал, танцевать все первое отделение никто не решился – все глаз не могли оторвать от шоу-программы. Песни группы "Москва" были смикшированы и шли подряд без перерыва – только шоу-балет иногда заменялся огромными танцующими тенями на экране.
Когда началось второе отделение, конферансье пригласил всех желающих танцевать, и, так как музыка была ритмичной и забористой – я сам лично отбирал самое лучшее, – танцплощадка быстро заполнилась танцующими людьми. Танцевальные номера чередовались с выступлениями фокусников и циркачей, ведущий проводил прикольные конкурсы, в которых охотно участвовали подвыпившие гости. В конце второго отделения самый активный столик был награжден специальным призом от шеф-повара – жареным поросенком килограммов на десять, фаршированным яблоками.
Я сидел в VIP-зоне, за столиком рядом с генералом и Аллой Борисовной. К счастливому генералу то и дело подходили разные люди и поздравляли его с открытием нового зала. Мало кто знал, что новая дискотека была, по сути, моим детищем, поэтому меня никто не поздравлял. В VIP-зону шли в основном, чтобы поглазеть на Пугачеву и других звезд. В конце концов я велел поставить у входа в VIP-зону офицера из военного патруля, несшего дежурство в зале, чтобы ограничить поток поздравляющих.
На следующей неделе ко мне подбежал Саша Мильман.
– Слушай, Артур, я вчера слушал радио "Свободная Европа". Песни группы "Москва" заняли пять первых мест во всех хит-парадах Европы! Обогнали "АББА", "Бони-Эм" и даже "Чингисхан"! Такого еще не было никогда – в хит-параде Европы еще никогда не было ни одного советского исполнителя!
– Давно пора. Сейчас попрут предложения. – Я довольно потер руки, но прав оказался лишь частично.
Глава 12
Концертный зал – для концертов.
Банкетный зал – для банкетов.
А для чего же тогда актовый зал?
Через неделю меня вызвал к себе генерал Шевцов; у него в кабинете сидел полковник – представитель политуправления Генерального штаба.
– Артур Керимович, – без вступления начал он, – нам поступило восемь предложений от западных компаний о выпуске ваших следующих дисков, шестнадцать предложений об организации турне по различным странам и приглашения на участие в трех международных фестивалях, в том числе в Сан-Ремо.
– Подождите, а почему только следующих дисков? А первый? – с удивлением сказал я.
– Видите ли, на первом диске крупными буквами написано: "Эксклюзивные права на переиздание этого альбома имеет только "Полидор"", – напомнил мне полковник. – Похоже, что мы немного продешевили при заключении первого договора.
– А что "Полидор"? – полюбопытствовал я, в душе не соглашаясь с полковником, так как меня условия договора устраивали.
– "Полидор" предлагает дополнительный выпуск первого альбома – тираж пятьсот тысяч и десять процентов от продаж.
– Ну что ж, хорошие условия, – сказал я, театрально кивая, и произвел нехитрые подсчеты в уме. – Это же шестьсот тысяч марок! Немного больше, чем двести пятьдесят рублей, которые я получил за первый альбом.
– Мы понимаем вашу иронию, Артур Керимович, но вы же советский человек, понимаете, как нашему государству нужна валюта.
– Понимаю, – с серьезным видом произнес я.
– Поэтому мы хотим потребовать от "Полидор" других условий. А что касается второго альбома – тем более!
– Знаете, я не планирую пока выпуск второго альбома, – сказал я, возвращая жадного полковника на землю; мне совсем не улыбалось ссориться с "Полидором". – Хиты – это не пирожки, их по приказу не сочинишь. Хиты выстрадать надо!
– Но как же, – растерянно проговорил полковник, – надо ковать железо, пока горячо!
– Я же не машина для хитов, – слукавил я, не собираясь отдавать свои права на выбор издателя в чужие руки, и, притворно вздохнув, добавил: – В первый альбом вошли песни, которые я вынашивал лет десять. Для написания второго альбома потребуется много времени и вдохновения. Поэтому вам не стоит ссориться с "Полидором", других фирм все равно не будет пока. Надо соглашаться на их условия. Шестьсот тысяч очень неплохая сумма!
– Да, но все же… – Полковник задумался. – А если включить во второй альбом не очень хитовые хиты?
– Дискредитировать свое имя не собираюсь! – твердо заявил я. – Да ведь немцы не дураки – послушают, перед тем как брать.
– Ну, хорошо, мы подумаем, – с явным недовольством сказал полковник. – А вы тоже подумайте, если хотите участвовать в "Сан-Ремо".
– А что, у вас другие кандидатуры есть, чтобы достойно представлять нашу страну? – с улыбкой спросил я.
– Ну, вы не сильно зазнавайтесь, у нас ведь тоже терпение не бесконечное! – сердито заявил полковник.
– Василий Иванович, – обратился я к генералу, – вы помните нашу договоренность о том, что я могу уйти в любой момент?
– Да, конечно, – неохотно проговорил генерал.
– Если я вас чем-то не устраиваю… у меня есть предложения и от Росконцерта, и от Московской филармонии.
– Нет, нет, все нормально! – с волнением сказал Василий Иванович. – Иди, Артурчик, не горячись, работай спокойно, мы все решим.
На следующий день он позвонил мне с утра.
– Артур, завтра с утра ничего не планируй – нас приглашают на Старую площадь.
– Вызывают или приглашают? – уточнил я, так как вызывали обычно наверх для головомойки.
– Приглашают, приглашают, – успокоил меня Василий Иванович. – Севрюк Владимир Семенович, замначальника отдела пропаганды ЦК, желает лично с тобой познакомиться. От этой встречи очень много зависит, так что ты не гоношись там. Да и Севрюк вроде положительно по отношению к тебе настроен.
– Конечно, Василий Иванович, я понимаю.
С утра меня с генералом привезли на черной "Волге" на Старую площадь, к зданию ЦК КПСС. У нас тщательно проверили документы и пропустили в здание. Пройдя еще два поста охраны, мы подошли к огромным дверям. Перед дверями в большой кабинет сидела пожилая некрасивая секретарша – видимо, симпатичных здесь держать было подозрительно. Хозяин кабинета встретил нас не по-советски демократично – встал с кресла и пожал нам руки.
– Здравствуйте, Василий Иванович! Артур Керимович, давно хотел с вами познакомиться! Мне помощники все уши прожужжали. как-никак впервые группа из СССР доказала, что и у нас есть эстрада мирового уровня! Я уже поставил задачу напечатать итоги европейских хит-парадов в "Комсомолке". Такие успехи надо всячески поощрять и приветствовать! Есть у нас лучший в мире балет, есть лучшие фигуристы – теперь будет и эстрада!.. Валюта, это, конечно, хорошо, Василий Иванович, – я наслышан про ваши миллионные контракты. Но здесь гораздо важнее пропагандистский и политический эффект успеха советских музыкантов и ваш лично, Артур Керимович. Этот успех и начинание надо всячески поддерживать и поощрять! Я слышал, вы еще не член Союза композиторов?
– Да. у меня нет консерваторского образования.
– Ничего, я сегодня же позвоню Тихону Николаевичу. Иногда они очень долго раскачиваются, надо это дело ускорить.
– Спасибо, Владимир Семенович, – обрадовался я.
– Не за что, сами заслужили – ваши песни уже вся страна поет!
– Тут нам приглашения пришли на участие в международных фестивалях и турне, – сказал я, решив прощупать ситуацию.
– А вот с этим спешить не будем. Сначала надо вам создать необходимые условия. а то вдруг вы решите, что вас здесь мало ценят, и захотите там остаться? – Севрюк пристально на меня посмотрел.
– А зачем, если мне здесь будет гораздо лучше – уважение и признание.
– И всенародная любовь, – улыбаясь, сказал Севрюк.
– Тем более, – согласился я и добавил: – И поддержка сверху.
– Будет, – кивнул Владимир Семенович и неожиданно сказал: – С деньгами, я слышал, у вас уже особых проблем нет – одна студия пару тысяч в месяц приносит?
– Даже больше, – честно признался я, смело глядя ему в глаза.
– Какая студия, какие тысячи? – всполошился генерал.
– Да ничего, Василий Иванович, он же не ворует, а своей головой зарабатывает, – успокоил его всезнающий партайгеноссе и строго на меня посмотрел. – Хотя, это, конечно, называется незаконным предпринимательством. Но мы же своих людей не обижаем по мелочам. И вас, Артур Керимович, в обиду никому не дадим. Кстати, у меня к вам личная просьба. Вы не могли бы написать парочку молодежных комсомольских песен в таких же современных ритмах, как вы умеете? Мы бы их включили в большой диск-гигант – и на "Мелодию". Это даст нужный толчок в патриотическом воспитании нашей молодежи. А то куда ни пойдешь, то "битлов" поют, то Высоцкого!..
– Без проблем, Владимир Семенович, конечно, напишу, – ответил я с готовностью, потому что не собирался ссориться с всесильным ЦК, и подумал: "Видимо, все-таки придется покопаться в папке "Старые советские песни" в компьютере".
– Ну вот и отлично… Кстати, я слышал, что некоторые наши сверхбдительные товарищи придираются к текстам некоторых ваших песен?
– Да, Владимир Семенович, замучили совсем своими придирками, – подтвердил я. Действительно, эта проблема стояла для меня очень остро – в каждой строчке моих совершенно безобидных текстов бюрократы и некоторые критики постоянно искали какой-то второй, тайный смысл.
– Ничего, мы их успокоим – вы же не антисоветчик какой-нибудь, а наш, советский композитор, сам из трудящихся, так ведь? Насчет этого не волнуйтесь! Да, Артур Керимович, почему вы еще не член партии, ведь членом Союза композиторов может стать только партийный?
– Владимир Семенович, во-первых, я не чувствую себя достойным, а во-вторых, мне кажется, что, будучи беспартийным, я буду вызывать больше доверия и смогу принести больше пользы. Вы меня понимаете?
– Да, пожалуй, понимаю, – ответил он, поверх очков взглянув на меня, и я подумал, что на таком уровне дураков действительно не держат. – Наверное, я смогу убедить товарищей, что для вас можно сделать исключение. И еще у меня к вам будет просьба от Олимпийского комитета. Олимпиада у нас на носу, нужна нам хорошая песня на закрытие.
– А вы знаете, есть у меня подходящая песня. – Я вспомнил, как плакали миллионы людей, слыша слова "До свидания, наш ласковый Миша, олимпийская сказка, прощай!".
– Отлично. Моя секретарша даст вам мой прямой телефон, – с хитрой улыбкой сказал Севрюк. – А вот вам от нас подарок.
Он протянул мне удостоверение с печатью ЦК, на которой значилось: "Пропуск в ГУМ, секция 100".
– Спасибо, а что это? – с недоумением спросил я.