Узкая кишка проулка тянулась вверх, теряясь среди нехорошего сумрака. Когда глаза привыкли к темноте, Оливер продвинулся чуть вперед и вновь остановился, ощутив возле себя чужое присутствие. Затаив дыхание, он застыл, прислушиваясь к посторонним звукам, которых почему‑то просто не было. Пугающая темнота, таившая в себе огромную опасность, словно чернила разлилась по стенам домов и узкой каменой тропинке.
"И зачем я сунул свой нос, куда не следует", - мысленно отругал себя Оливер.
Стараясь не издать ни звука, он развернулся на месте и с тоской посмотрел на крохотный огонек торговой улочки, который будто маяк сиял в конце узкого коридора. Ему внезапно захотело передумать и вернуться туда, к свету. Но минутная слабость прошла в мгновение ока. Переведя взгляд на черную пустоту, он принял решение идти до конца. Разорвав путы сомнения, юноша быстрым шагом поднялся вверх по лестнице и растворился в хитросплетении мрачных лабиринтов.
В небольшом каменном здании напротив заброшенных домов, горел свет. Тускло, едва пробиваясь сквозь завесу тьмы. Подобравшись к небольшому вытянутому окну, юноша заглянул внутрь. Крохотное помещение было заставлено ящиками и бочками на одной из которых, притулился источник света - старый масляный фонарь.
В проеме мелькнуло несколько теней. Оливер пригнулся, скрывшись во мраке, успев различить звук отпираемого замка и дверной хлопок.
Юноша прильнул к окну. Свет мерцал все также тускло, вырывая из тени массивные петли засова.
Пробраться внутрь не составило особого труда. Крохотная дверца, видимо предназначенная для разгрузки телег, любезно открылась перед молодым ловкачом. Проскользнув по узкому коридору, Оливер оказался в том самом коридоре, где горела одинокая лампа.
Из‑за двери послышался треск и несколько громогласных голосов. Но непреодолимая сила продолжала тянуть юношу вперед. Стараясь не издавать ни единого звука, он слегка приоткрыл дверь, за которой скрывалось огромное складское помещение. Окруженная широкими столбами и кучей тяжеленных на вид тюков, круглая площадка тонула в свете догорающих факелов. В призрачном свете Оливеру удалось насчитать чуть больше дюжины крепких сгорбленных фигур.
Умудрившись протиснуться в дверной проем и не издав при этом лишнего звука, он на четвереньках прополз к горе гигантских коробок и, устроившись за ним как за надежной преградой, смог почти в плотную приблизиться к тем, кто собрался в светлом круге.
- Ты похож на треклятого попугая, Проныра, - произнес тяжелый прокуренный голос капитана.
Выглянув из‑за укрытия, Оливер понял - речь шла о Скитальце, который стоял в плотном кольце незнакомцев.
- Я хорошенько приготовился к нашей встрече. Думаю, тебе понравится, - не стал тянуть с ответом тот, кого назвали Пронырой.
- Ха, ты слышал его Френк…наш юнец все такой же самоуверенный, как и прежде, - раздался тонкий голос из толпы.
- Да уж точно, он за словом в карман не полезет.
- Может быть, сразу пустим его в расход, чтобы не слушать этой бесконечной болтовни, капитан?
Говорившего поддержали еще несколько голосов. Нервные смешки прошелестели по толпе.
- Я бы на вашем месте не торопился, - без капли испуга ответил Скиталец.
- Слышишь… Слышишь, как он заговорил… Ну, храбрец…
- Пора вздернуть его на рее…
- Лучше вырвать ему кишки и отдать на корм рыбам.
На этот раз реакция толпы была одобрительной.
- Тихо, - внезапно оборвал всех глухой, почти металлический, голос.
Гул резко прекратился, и воцарилась тишина: лишь потрескивание факелов слегка нарушали волнительное ожидание.
Совершив очередную вылазку, Оливеру удалось рассмотреть лицо того, чье мнение было безмерно важно для собравшихся. Слава святому Криспину, обьект его наблюдения расположился прямо напротив ровных рядов тюков.
Пожилой, слегка сутулый моряк в темном камзоле и широких штанах, которые были заправлены в сапоги, выглядел настоящей грозой морей. И дело было даже не в довольно‑таки сносной одежке - его взгляд говорил сам за себя. Черные - как показалось юноше - нечеловеческие глаза, сверкая во мраке, словно кусочки зеркал, с жадностью поглощали отражение огня. И не трудно было догадаться: такой пойдет на что угодно, лишь бы добиться поставленной цели. Заиграв скулами, незнакомец разгладил небольшую аккуратную бороду и, закурив трубку, внимательно осмотрел Скитальца с ног до головы.
- Говори по существу, мальчик, - произнес предводитель.
Оливер заметил, как моряк дернулся и попятился назад, будто краб. В его спину тут же уткнулась изогнутая сабля одного из головорезов.
- А ну стоять, - раздалось из‑за спины Скитальца. - Негоже воротить нос от капитана.
Тот не став спорить, молча подчинился приказу.
Раскурив трубку и упершись коленом в ногу, капитан с интересом смотрел на гостя, словно пытаясь угадать - хватит ли тому смелости ответить.
- Не скрою, я не очень наделся на нашу встречу здесь, в Прентвиле, Скат. Но теперь я рад, что получилось все именно так, - осторожно начал Скиталец.
Оливер едва не выпал наружу. Разговор имел для него величайшую важность.
Выпустив порцию табачного дыма, капитан сдвинул брови. Его лицо покрылось паутиной сотни крохотных морщин.
- Чем же так важна для тебя наша встреча, юнга?
На этот раз Скиталец не стал ждать и мгновенно выпалил:
- Ты сам знаешь ответ на свой вопрос, Скат. Вы все собравшиеся здесь, благородные каперы, знаете ответ, - небольшая пауза, оживила толпу. Говоривший продолжал: - Не стану скрывать от вас: после долгих и безрезультатных поисков мне удалось отыскать потерянное сокровище Одноглазого капитана.
- Что он говорит?! Вы слышите, что он говорит!
- О ком он ведет речь?!
- Уж, не об одноглазом ли Бероузе он хочет нам рассказать?!
Соглядатай чувствовал напряжение. Освещенный круг света, взорвался от слов Скитальца не хуже сухого пороха. Те, кто еще минуту назад хотели пустить ему кровь, теперь заговорено уставились на бывшего юнгу как на спасителя.
Подняв руку, капитан одним движением заставил собравшихся проглотить языки.
- Имеют ли твои слова под собой хоть один жалкий суон? - вкрадчиво произнес он.
От голоса капитана Оливеру стало не по себе. Обычная фраза содержала в себе такую скрытую силу, что не было сил врать или изворачиваться. Скат видел всех и каждого насквозь.
- А разве не поэтому ты заплыл в здешнее захолустье?
Вопрос Скитальца прозвучал, будто укол.
- Хорошо, - согласился капитан. - Говори. Мы внимательно слушаем тебя…
Переминаясь с ноги на ногу, моряк не спешил раскрывать все карты.
- Я не произнесу ни слова, пока ты не скажешь: зачем ты послал Джейсону - младшему черную метку?
- Что?
Нахмурившись, капитан недовольно нахмурил брови:
- Считаешь, что ты можешь диктовать условия?
- Всенепременно.
Скиталец попытался изобразить что‑то вроде реверанса, но в последний момент остановился.
Задумчивый взгляд, сменился гневным блеском - и всем стало понятно, что Скат едва терпит подобные выходки.
- Ты общался с этим юношей, не так ли?
- Считайте, что я стал его покровителем.
Оливер не мог видеть, но без труда представил, как на гладковыбритом лице бывшего юнги возникала весьма лживая улыбка.
- Сокровище у него?
- Уверен, что да, - согласился Скиталец.
- И ты намерен его забрать?
Возникла небольшая пауза. Все с нетерпением ждали ответа.
- Он должен отдать сокровище добровольно. Иначе мы лишимся заключенной в магической вещи силы, навсегда.
Обхватив подбородок рукой, Скат задумчиво уставился в темноту. Испугавшись, что его смогут заметить, Оливер нырнул обратно за тюки.
Сердце юноши готово было вырваться из груди. Секреты каперов вылились на него как ушат ледяной воды, будоража воспаленное сознание. Бесчисленное множество противоречивых мыслей, кружа в голове, сходились в одном - необходимо выдержать и дослушать разговор до конца.
- Скажи, - голосом заговорщика, вкрадчиво произнес капитан, - что такого добыл сэр Бероуз на острове Грез?
Скиталец тут же изменился в лице: глаза сделались печальными, а взгляд отрешенным.
- Ты действительно хочешь это знать?
Приблизившись вплотную к Скату, бывший юнга прошептал только одно слово, которое, подхваченное каперами, эхом разнеслось по залу и достигло ушей соглядатая. И слово это означало: "Обреченность".
Вздрогнув, Оливер вновь нырнул в темноту. Страх - так внезапно подкарауливший его - заставил юношу податься настоящей панике. Дрожь, охватившая тело, достигнув рта, едва не выдала его. В последний момент усилием воли он сдержал застучавшие зубы.
Тем временем разговор продолжался.
Тяжело вздохнув, капитан изобразил некое подобие улыбки, всем своим видом показывая недоверие к словам бывшего юнги "Бродяги".
- Меня уже давно не пугают бабушкины сказки. Поверь, я повидал в жизни всякое, чтобы авторитетно заключить: в поисках тайн мироздания можно отыскать только ржавые остатки былой роскоши и пару звонких монет.
Кто‑то в толпе нервно хохотнул.
- Дело твое, - равнодушно согласился Скиталец, и немного помедлив, добавил: - Надеюсь, тебя минует горькая участь моего капитана.
- Его кажись, пришибло камнем…
- Не, его поглотила морская пучина…
- Да на бабе он помер‑то, на бабе…
Толпа вновь ожила.
- Циц, отрепье! - рявкнул капитан.
Выпрямившись, Скат стал похож на настоящую неприступную гору. Обнажив саблю, он взмахнул ею над головой, приставив острие к горлу моряка.
- Пускай мертвецы остаются мертвецами. Даже в нашей памяти! - Капитан осклабился. - И запомни еще одно, сынок… Я не терпел и не потерплю угроз.
Подняв руки, словно сдается на милость победителю, Скиталец сделал короткий шаг назад.
- Я готов договориться, если вы отстанете от потомка Лиджебая.
- И в чем же тогда будет моя выгода?
- Я сам принесу тебе то, что два десятка лет ищут Рьяный Бил и Одинокий Крейн. Клянусь кодексом каперов! - Приложив правую руку к груди, моряк скрестил указательный и средний палец.
Мгновение, капитан молчал, а потом удовлетворенно кивнул:
- Идет. Я дам тебе три дня, и не днем больше. Если ты сможешь уговорить сопляка отдать сокровище, я предоставлю тебе противоядие. В противном случае черный спрут поглотит его руку, тело и, достигнув шеи, сдавит ее сильнее королевской петли.
- Но не забудь, он сам должен отдать мне наследие мистера Лиджебая.
Услышав это имя, капитан сморщился как печеное яблоко.
- Это уже твоя забота, - коротко кинул Скат, убирая оружие.
Возле Скитальца, как из‑под земли выросли два рослых капера и, подхватив его под руки, повели в сторону резной скрипучей двери.
- Я пришлю тебе весточку, капитан, - обернувшись вполоборота, выкрикнул моряк. На его лице сияла самодовольная ухмылка, говорящая сама за себя - он открыто лгал всем вокруг.
Облегченно выдохнув, Оливер попытался взять себя в руки. Сердце продолжало бешено колотиться, отзываясь пульсацией в висках. Пытаясь унять дрожь ровным дыханием, юноша хотел рвануть следом за провожатыми и попытаться как можно скорее покинуть заброшенный склад, но трезвый рассудок заставил его поступить иначе. Оставшись на месте, юноша дождался, пока тяжелый засов не захлопнется следом за Скитальцем и продолжил слушать.
Разговор был еще не окончен.
Поднявшись, капитан дал волю эмоциям, гневно пихнув в сторону бочку на которой сидел, и недовольно рявкнув, кинул в сторону каперов полный призрения взгляд:
- Ну, что скажите, господа хорошие?
Присутствующие зашушукались словно крысы.
- Мне кажется, он водит нас за нос, - раздался скрипучий голос справа.
- Говори, Трупер, - позволил капитан.
Собравшись с мыслями, моряк кашлянул в кулак:
- Да вы только посмотрите на его рожу. Каждое его слова не стоит нашего плевка. От каждого его слова смердит, будто из выгребной ямы.
Говорившего поддержали большинство каперов. Заручившись, по меньшей мере, третью голосов, Трупер продолжил:
- Спросите меня: есть ли у нас повод доверять ему? И я отвечу, что нет. Ни на дюйм. Он служил на "Бродяге", капитан которого, всем известно был не от мира сего. Такой же, как и вся его команда.
- Дело говоришь!
- Пустить кишки ему, и дело с концом!
Высказавшись, голоса быстро стихли.
- Соглашусь с каждым вашим словом, - кивнул Трупер. - И еще одно… Эта история с последним путешествием Бероуза, противней ядовитых водорослей Ниирна. Сам слышал, какие слухи ходят среди завсегдатаев Дальних доков. Нехорошие слухи.
В этот самый момент, зал наполнил резкий удар двери. На пороге возник запыхавшийся соглядатай - Оливер сразу узнал его по многочисленным дерганым движениям.
- Он ускользнул в последний момент. Я до последнего… но этот шельма…
Юноша без труда догадался, что речь идет именно о нем.
- Можешь не продолжать, - отмахнулся капитан, мгновенно потеряв интерес к вестнику плохой новости.
Обессилено упав на покрытый соломой пол, соглядатай что‑то буркнул себе под нос и затих.
Переведя взгляд на сидевшего поодаль старого моряка, сложившего голову, словно сухую тыкву на деревянную клюку, капитан окликнул:
- А что скажешь ты, Квинт?
Дернувшись, старик, будто вырвался из лап вечной дремы, приподнял голову и осмотрелся. Трепетный свет, вырвал из тьмы его пустой взгляд.
"Да он слеп как летучая мышь", - внезапно осенило Оливера.
Высохший, словно деревянный пенек, старик и впрямь внешне напоминал ночного охотника. Скорчив недовольную физиономию, он почесал заросшую щетиной щеку и, выставив вперед руку в обрезанной перчатке, дрожащим пальцем указал на капитана.
- Скажи, Скут, разве ты никогда не встречал в море тень утонувшего корабля? Или ты, Билли, - палец двинулся чуть в сторону, уткнувшись в толпу мрачных каперов, - не сталкивался лоб в лоб с клювокрылой рыбой Зиф? А ты Френк, не боролся со своим страхом, когда борт корабля царапали острые зубы утопленников?
По толпе пробежало нервное волнение.
- С чего вы решили, что сокровище капитана Бероуза по щелчку ваших кривых пальцев, достанется именно вам?! С чего вы взяли, что мальчишка отречется от наследства отца или пожертвует его этому лощеному шуту, что целый час морочил вам головы?
Оливер видел как матросы, обдумывая слова старика, поочередно закивали своими косматыми башками.
- Не слишком ли ты…
- Не слишком! Поверь мне, не слишком - резко оборвал выкрик Квинт. - Именно из‑за такой самоуверенности, что блуждает в ваших никчемных душонках, я и лишился глаз.
Приглядевшись, Оливер только сейчас заметил возле глазниц старика глубокие рваные шрамы. Фантазия незамедлительно нарисовала в юношеском сознании образы кошмарных тварей, которые вырвавшись из морской пучины, могли сотворить с пиратом такое насилие.
- О последнем плаванье Бероуза я слышал предостаточно странностей, что бы сделать один простой вывод: он нашел что‑то куда страшнее черной метки. Небывалое количество мифов и поверий. Только, обычно в таких историях, куда больше вымысла, чем правды. Именно поэтому, огонь прошлого, что вы сейчас пытаетесь разжечь, может обратиться в настоящее пламя. Бывший юнга Бероуза скрыл слишком много чтобы поверить ему, но пообещал достаточно, что бы сделать его нашей марионеткой.
Дослушав слепца, капитан, нахмурив брови, опустил голову:
- Ты считаешь, угроза реальна?
- Я считаю вам надо не спускать с мальчугана глаз! - резко взорвался старик. - И не забудьте про вашего стрекочущего шута! А остальное, будет видно…
- А что нам делать с пронырливым приятелем сопляка Джейсона? - внезапно раздался возле Оливера пронзительный голос соглядатая. Юноша едва нашел в себе силы, чтобы повернув голову не вскрикнуть, когда уткнулся взглядом в обшарпанные сапоги капера. Тот стоял так близко от его укрытия, что мог без труда схватить его за шкирку и выволочь на пиратский круг.
В последнюю секунду Оливер зажал рот руками - в тот самый момент, когда его зубы вновь готовы были начать отбивать барабанную дробь, коварная дрожь, вихрем пробежав по телу, едва не выдала юношу с потрохами.
- Капитан, там какой‑то шум, - вкрадчиво произнес соглядатай, указав на дальнее окно.
Присутствующие застыли, прислушались к воцарившейся тишине. С улицы донесся протяжный собачий лай и жалобные завывания.
- Не мели ерунды, - плюнув, сказал капитан, и вновь обратился к старику. - Что ты слышал о путешествии Одноглазого к острову Грез?
Квинт ответил не сразу, видимо опять погрузившись в дрему.
- Практически ничего, Скут. А остальное всего - навсего глупые слухи, не заслуживающие твоего внимания.
По всему было видно, что старик был не намерен продолжать разговор.
- Луджи, Кларк, - обратился к каперам капитан. Двое плечистых моряков ответили коротким кивком. - Ваша задача: трактир "Адмирал Тревли". Ройте носом, угощайте всех и каждого ромом, хватайте за горло, но узнайте мне все, что известно о бриге "Бродяга" и его причудливом капитане.
В следующую секунду зал наполнился протяжным надрывным кашлем. Все повернули головы в сторону старика. Квинт обвел каперов удивленным взглядом, пожал плечами и отрешено произнес: "Воля ваша".