* * *
Москва,
Лубянская площадь, штаб-квартира НКВД…
По Москве поползли всевозможные слухи об убийстве в Вологде второго секретаря посольства Великобритании в СССР Карригана. Иностранные радиоголоса и пресса также на все лады комментировали смерть высокопоставленного посланника. На одном из своих выступлений Геббельс в свойственной ему демагогической манере позлорадствовал на эту тему. В своих измышлениях и фантазиях он договорился до того, что смерть посланника будет катализатором развала антигитлеровской коалиции!
Для формулирования официальной позиции СССР Нарком иностранных дел требовал разъяснений от Берии, Наркома внутренних дел. В этой щекотливой ситуации как опытный службист и осторожный человек Берия решил подстраховаться. Он обратился в Ставку Верховного Командования с просьбой о представлении контрразведчиками, неподчиненными ему, всех сведений об убийстве второго секретаря посольства Великобритании в СССР Карригана.
С документами к Берии прибыл начальник Главного разведывательного управления Генерального штаба Красной армии комиссар Голиков. Сосредоточенный Берия в очках находился за своим рабочим столом, напротив, через стол, расположился Голиков. Только что он представил папку с документами хозяину кабинета.
Берия стал внимательно рассматривать и читать документы.
Прошло минут десять, возможно больше. Берия оторвал взгляд от бумаг, строго взглянул на Голикова и спросил:
– Вы уверены, что Карригана убил немецкий агент Рэм?
– Мы уверены в этом, – не отводя своего взгляда от взгляда хозяина кабинета, ответил Голиков.
– Вы его поймаете?
– Приложим все силы, товарищ Берия. У нас есть информация, что он в районе Перми, ждет вагоны с золотом. Мы отправили туда опергруппу.
Берия кивнул:
– Мы вам поможем, – нажал на клавишу настольного телефонного аппарата и вымолвил:
– Срочно соедините меня с Наркомом иностранных дел товарищем Молотовым.
На три-четыре секунды возникла тишина. Затем раздался скрипучий мужской голос:
– Слушаю вас, Лаврентий Павлович.
– Дорогой Вячеслав Михайлович. Я тебе отправлю материалы по смерти английского посланника в Вологде. Ты с этими хитро мудрыми англичанами разговаривай построже. Этот Карриган – профессиональный, опытный разведчик. В данном случае он хотел погреть руки на нашем народном добре, поэтому и погиб от руки немецкого матерого агента, тоже, разумеется, нечистого на руку.
– Я непременно внимательно ознакомлюсь с вашими материалами, Лаврентий Павлович.
– Хорошо, успехов тебе, Вячеслав Михайлович, – изрек Берия и положил телефонную трубку.
Внимательно всматриваясь в лицо Голикова, он вымолвил:
– Спасибо за хорошую работу. У меня будет к вам, Филипп Иванович, личная просьба, пожалуйста, информируйте меня о важных этапах операции "Элегия".
Голиков прекрасно понимал, что по линии своего ведомства Берия получает информацию об операции, и что его информация может в чем-то расходиться с ней. Он также понимал, что личная просьба Берии означала даже больше, чем приказ. Было также неясно, как отнесется к этому сотрудничеству прямое начальство Голикова.
Взвесив за три-четыре секунды все доводы "за" и "против", Голиков вымолвил:
– Хорошо, Лаврентий Павлович…
* * *
– Не ломай дверь, Сергеев, отойди и отдышись, – послышался из коридора вагона недовольный голос капитана Чивавы. – Всех на уши поставил! Майор сейчас придет.
Ермолай перестал колотить дверь, немного успокоился, за окном уже стемнело. Немного походив взадвперед по купе, завалился на полку. Но спокойно лежать он не мог, в его голове происходили бурные процессы. Снова поднялся и, дабы отвлечься от дум о золоте, стал делать физические упражнения…
Сосредоточенный Истомин пришел минут через десять. Сильно волнуясь и запинаясь, Сергеев эмоционально изложил свое видение пропажи десяти ящиков со слитками.
Невозмутимый майор задал несколько уточняющих вопросов.
Какое-то время он раздумывал, затем медленно вымолвил:
– Ну что же, очень и очень может быть. Да и других вариантов у нас с тобой нет. Одну минуту, – и вышел из купе.
Майор вернулся с офицерской сумкой-планшеткой в руке. Достал из нее карту, разложил на столе и вымолвил:
– Покажи это место на карте.
Ермолай несколько секунд разглядывал и изучал карту, нашел Ладожское озеро, село Видлицу. Затем показал и место предполагаемого, с его точки зрения, нахождения слитков. Майор сделал какие-то прикидки в уме и не спеша вымолвил:
– Даже если спрятавшие слитки и уже мертвые Ципок и майор Мухель не имели сообщников, на золото могли наткнуться случайные люди.
"Возможно", – согласился Ермолай, кивнул и загрустил.
– Но мы со своей стороны, – уверенно продолжал майор, – должны использовать хоть малейшую возможность найти государственные ценности, столь необходимые в военное время.
"Молодец, майор!" – радостно воскликнул Ермолай и воодушевленно поддержал:
– Совершенно верно, надо использовать.
– Я все обдумаю, доложу начальству, – убирая карту, хмуро вымолвил майор. – Ну а тебя, Сергеев, я пока оставляю под арестом, – поднялся и вышел из купе.
Ермолай снова завалился на скамейку и тяжело задумался:
"Поверит Истомин и его начальники в мою версию пропажи слитков или нет?".
Не смотря на то, что внутри Ермолая все бурлило и кипело, он быстро уснул…
В дверь кто-то настойчиво постучал, Ермолай проснулся и открыл глаза. Через пару секунд дверь купе отворилась, и появился улыбающийся лейтенант Островой.
– Хватит отдыхать и спать, – бросил весело. – Поднимайся, пойдем на разговор к Истомину.
Сергеев протер глаза, поднялся и последовал за лейтенантом.
– Садитесь, товарищи офицеры, – бросил Истомин появившимся Островому и Сергееву.
Всматриваясь в лицо Ермолая, майор вымолвил:
– Нам предоставлен шанс найти пропавшее золото. Будет создана поисковая группа, куда войдете и вы.
Сергеев вскочил и выкрикнул:
– Ура! Спасибо за доверие.
– Сядь и слушай, – недовольно изрек майор. Ермолай сел на лавку и сосредоточился.
– Я даю вам в помощь двоих бойцов, – строго продолжал майор. – План будет такой: вы поездом добираетесь до города Тихвин, это где-то триста километров, примерно шесть-семь часов по времени. Затем уже на машине до Ладожского озера, это порядка двухсот километров, еще пять-шесть часов и ищите золото. Если находите, то отправляетесь в Архангельскую область. А именно, добираетесь на машине до станции Няндома, это порядка четырехсот километров или примерно одиннадцать-двенадцать часов пути. Грузите золото на поезд и везете его в Молотовск. Ясно?
– Ясно, – дружно ответили Островой и Сергеев.
– Помните, что задание это не официальное, нужно вам действовать тихо, скрытно, в дороге ни во что не ввязываться. Документами необходимыми будете снабжены.
Островой и Сергеев кивнули.
– Если не находите золото, – скрипнув зубами, продолжал майор, – то через двое суток возвращаетесь в Тихвин и ждете приказа. Старшим группы назначается, – взглянул на Острового, – капитан Ягодинок.
Островой встал и бросил:
– Есть старшим.
Ермолай удивленно взглянул на Острового, затем на Истомина.
– Лейтенант Островой на самом деле является капитаном контрразведки и его настоящая фамилия Ягодинок, – ответил на его немой вопрос майор. – В операции по перевозке золота по легенде Островой выполнял роль начальника караула, простого этакого лейтенанта. Сейчас все легенды отброшены, реально нужно найти золотые слитки. А Ягодинок неплохо знает те места, как-никак воевал там в финскую войну.
Майор взглянул на часы и бросил:
– Даю вам на подготовку полчаса, через сорок пять минут отправляется ваш поезд на Тихвин. Все указания в Тихвин и на станцию Няндома я сейчас отдам. И будьте, пожалуйста, посерьезней и ответственнее, ребята, я вас чисто по-человечески прошу. Соблюдайте осторожность, про золото никому ни слова. Даже ваши бойцы ничего не должны знать, по крайней мере, до того, как вы его не обнаружите. И зарубите себе на носу, не найдете золото, не сносить нам всем головы. Все, свободны.
Ягодинок и Сергеев поднялись.
– Ермолай, не забудь свое личное оружие, – передавая пистолет, вымолвил Истомин.
– Не забуду, – беря в руку свой револьвер, весело бросил довольный Ермолай…
Очевидно, благодаря стараниям майора Истомина, Ягодинок, Сергеев и двое молодых бойцов, рядовые Кузнецов и Широких, разместились в отдельном купе. Едва разместившись, дружно перекусили. Ермолай обратил внимание на новые красные капитанские петлицы на гимнастерке Ягодинока с одной серебряной шпалой. Лениво тронувшись, поезд набрал неплохую скорость, они быстро миновали пригороды Вологды и устремились в окружающие пути лесные дали.
После позднего ужина бойцы залезли на вторые полки и быстро уснули. Вскоре последовали их примеру и Ягодинок с Сергеевым. Из приоткрытого окна доносился неприятный гул самолетов.
"Наверное, фрицы летят бомбить Вологду", – решил Ермолай, сразу подумал о вагоне с золотом. Спросил озабоченно:
– Товарищ капитан, а состав с известным нам вагоном покинул Вологду?
– Отдыхай спокойно, маллей (армейский жаргон, сокращенно от младшего лейтенанта), они покинули город еще раньше нас, – весело ответил Ягодинок.
Но Ермолай никак не мог заснуть, в голове бурлили мысли о предстоящих поисках слитков:
"Найду ли я то самое место? Если найду, а вдруг там нет никакого золота? Может, его уже забрали сообщники Ципок и майора Мухеля? Что тогда будет с нами?".
* * *
Вологда…
Словно стая голодных стервятников, на город налетела немецкая авиация и обрушила свой смертоносный удар. Особенно много досталось городскому железнодорожному вокзалу и восточным пригородам…
Черное небо прорезали блуждающие лучи прожекторов, истошно и порой взахлеб работали зенитки. Но что они могли, по большому счету, сделать в ночи против армады из пятидесяти самолетовстервятников? Во многих частях по большей части деревянного города бушевали пожары, гибли люди…
* * *
До небольшого, утопающего в зелени города Тихвина со множеством церквей и деревянных резных домов состав дошел без приключений и достаточно быстро. В дороге все члены группы спали. Несмотря на одолевавшие его мысли о поисках слитков, организм взял свое, и Ермолай, в конце концов, уснул…
За десять минут до нужной станции группу разбудила проводница. Проснувшись, Ермолай понял, что вовсе не выспался…
* * *
Рига, штаб командующего 1-м воздушным флотом Германии…
Командующий авиацией группы "Север" генералполковник Келлер получил оперативное донесение об удачной бомбардировке Люфтваффе русского тылового города Вологды и его восточных пригородов. Потери ночного налета оказались минимальными. Довольный генерал приказал адъютанту соединить его с адмиралом Канарисом…
– Доброе утро, уважаемый адмирал.
– Доброе утро, уважаемый генерал-полковник.
– Сообщаю, ваша просьба о бомбовом ударе по Вологде выполнена. На сей раз мы основательно подготовились и провели операцию без значительных потерь. Я представлю отличившихся асов к награде.
– Поздравляю. Но ваша операция опоздала как минимум на сутки, искомый нами груз до налета покинул город.
– Но мы, как вы и просили, нанесли в том числе и удар по железнодорожной ветке на восток от города на расстоянии до ста километров! – воскликнул Келлер.
– По нашим данным, только на сорок километров, – тихо ответил адмирал. – Но, как я уже сказал, вы опоздали. К тому же, во время бомбардировки в Вологде погиб наш агент.
Келлер удивленно вскинул брови.
– Вам, уважаемый адмирал, очень трудно потрафить…
* * *
В пять утра группа сошла на практически пустой перрон тихвинской станции и направилась в линейное отделение НКВД. Ягодинок и Сергеев зашли в кабинет начальника отделения. Их встретил и крепко пожал руки небольшого роста, плотно сбитый, чернявый, сонный капитан. Ягодинок и Сергеев представили свои документы.
– О вашей группе я получил указания, – возвращая документы, вымолвил капитан.
Взял телефонную трубку, набрал номер и через секунду изрек:
– Это капитан Никулеску. Пусть срочно выезжают ко мне легковушка и грузовик, о которых мы с тобой договаривались, – и положил трубку.
Взглянув на офицеров, сказал:
– Через минут десять-пятнадцать подъедут два автомобиля для вас. Водители – ребята надежные, дороги местные знают, запас бензина будет, пара матрасов, накидки из брезента на всякий случай.
– Спасибо, – бросил Ягодинок.
– Не за что, я же на службе, – ответил капитан, достал из-под стола вещевой мешок. – А это продукты для вас. Почаевничаете со мной?
– Спасибо. Мы подождем на улице вместе с бойцами, – ответил Ягодинок и кивнул Сергееву.
Ермолай прошел к столу капитана, взял вещевой мешок.
– Заодно и спецпропуска на машины заберите, – доставая из стола картонные пропуска с красной чертой, вымолвил капитан.
Ермолай взял и пропуска.
– Слышали последние новости с фронта? – спросил капитан.
Ягодинок отрицательно кивнул головой.
– Фашисты ведут ожесточенные бои у станции Мга, железная дорога на участке Ленинград-Волхов во многих местах разрушена. Питер, по сути, оказался в железнодорожной и автомобильной блокаде. Дальнобойная артиллерия фашистов сильно обстреляла и основательно разрушила Волхов, – тихо вымолвил капитан.
"Как же теперь я попаду в Ленинград?! – воскликнул Ермолай. – Как там наш банк? Сотрудники? Управляющий старик Коваль? Ох, как вовремя мы вывезли золото…".
После таких страшных новостей хмурые Ягодинок и Сергеев вышли на улицу…
* * *
Кабинет Первого секретаря Ленинградского обкома ВКП (б)…
Жданову доложили о массированной атаке фашистской авиации на город Вологду и его пригороды. Именно через Вологду шли в Ленинград основные поставки продовольствия, топлива и всех других товаров и техники, столь необходимых полуосажденному городу. Шли через Вологду и обратные потоки, уже из Ленинграда, эвакуированных людей и заводов, больных и раненых…
"Сколько теперь потребуется сил, средств и времени наладить работу железнодорожного узла Вологды? – воскликнул партийный лидер. – И как это отразиться на жизни Ленинграда?" – горестно призадумался…
Вдруг Жданов вспомнил, что где-то именно во время бомбардировки в Вологде должен был находиться состав с вагонами золота. А немцы ведь знали о вывозе золота!
"Возможно, именно из-за вагонов с золотом фашисты предприняли эту ужасную акцию!" – воскликнул Жданов и попросил секретаря соединить с полковником Шадриным…
Через некоторое время раздался твердый голос полковника.
– Слушаю вас, товарищ Жданов.
– Вы слушали о бомбардировке Вологды?
– Конечно.
– Я подумал…
– Вы хотели сказать о реализации операции "Элегия"?
– Да, именно это.
– Докладываю, груз убыл из города до того, как Люфтваффе начали безжалостно бомбить мирный город. Разумеется, зенитные системы и наша авиация тоже не спали, но действительно городу нанесен ощутимый урон, много погибших мирных жителей.
– Мда, как это все печально и скверно.
– Война есть война.
– Да. Спасибо за информацию, до свидания…
* * *
Вскоре подкатили два ГАЗона. Один легковой джип с брезентовым верхом, второй грузовик-полуторка. Оба они были зеленого цвета и внешне выглядели, как новые. Водителями оказались два брата, худые и болезненные на лицо Иван и Серафим Косолаповы. Им было по внешнему виду не более тридцати пяти лет. На вопрос Ягодинока "почему вы не на фронте?", старший Иван грубым голосом выдавил:
– Бронь у нас, мы на военном заводе работаем.
– Техника на ходу? – спросил Ягодинок.
– Самые лучшие и самые новые товарищ капитан, что были у нас на заводе, – пробасил Иван.
– Техника отлажена и отрегулирована, резина новяк, баки залиты под завязку, – полудетским голосом бодро добавил Серафим.
– Оружие есть? – спросил Ягодинок.
Браться отрицательно закачали головами.
– Нам сказали, что нас командируют с военными на задание по перевозке груза. И что едем мы не на фронт, – выдавил старший.
– Не на фронт, – подтвердил Ермолай.
– А вы кто по званию будете? – осматривая его с головы до ног, спросил младший из братьев.
– Младший лейтенант.
Ягодинок и Сергеев не спеша обошли машины и остались довольны автомобилями.
Ягодинок сел на легковушку-джип к водителю Ивану, Ермолай – в кабину к Серафиму на грузовик. Рядовые Кузнецов и Широких забрались в кузов и расположились на матрасах. Обе машины легко завелись, первым тронулся джип, следом машина с Сергеевым…
* * *
Пермь, железнодорожный вокзал…
На перрон из Вологды прибыл пассажирский поезд, люди стали выходить из вагонов.
Вот, из одного вагона спустился пожилой, заросший мужчина с палочкой в одной руке и котомкой в другой. Прихрамывая и опираясь правой рукой на палочку, не спеша лавируя в потоке людей, он направился к зданию вокзала. К нему подошел милицейский патруль.
– Одну минуту, гражданин, – обратился уже в возрасте, с поцарапанным (вероятно, следы ранения) лицом старший лейтенант. – Предъявите ваши документы.
Заросший мужчина остановился, взглянул на хмурого старшего лейтенанта и двух рядовых-женщин с винтовками на плечах. Затем медленно переложил палочку в левую руку и достал из внутреннего кармана пиджака документы.
Взяв документы в руки, старший лейтенант принялся их придирчиво рассматривать.
– Так, – изрек медленно служивый, – значит, вы гражданин Титов.
– Да. А в чем дело?
– А что у вас в сумке? – вопросом на вопрос ответил офицер. – Что-то вы ее тяжело, с усилием несете.
– Так, ерунда всякая несерьезная, товарищ военный, – небрежно бросил заросший мужчина.
– Откройте-откройте, – грозно сказал офицер.
– Хорошо, начальник, – улыбнувшись, изрек заросший мужчина.
Он немного наклонился, опустил правую руку к сапогу. Дальше события развивались стремительно. В руке заросшего мужчины что-то блеснуло, возможно, нож. Он быстро махнул рукой по горлу старшего лейтенанта, вырвал из его рук документы и бросился в толпу людей. Из горла старшего лейтенанта фонтаном хлынула кровь, обе женщины-милиционера, выпучив глаза, истошно закричали. Еще через пару секунд старший лейтенант, обхватив горло руками, опустился на колени. Напуганные женщины-милиционерши продолжали голосить, а заросший мужчина исчез в вокзальной людской толчее…