– Понимаю ваш гнев, госпожа… Но мы не можем просто так выдвинуть обвинения против госпожи Такуси, ибо у нас нет доказательств, что именно она закопала талисман с проклятием… Единственное, что мы можем сделать: выкопать его и провести очищающий ритуал над принцем.
"Норико" нахмурилась. По её сосредоточенному выражению лица становилось ясно, что она размышляет. После недолгой паузы она произнесла:
– Я понимаю, что выдвинуть против неё обвинения непросто. Что ж, по крайней мере, помогите принцу: он просто младенец… Я же успокоюсь только тогда, когда та женщина покинет этот мир…
Вдруг по комнате вновь пробежал порыв сильного ветра. Пламя свечей задрожало и опять стало красным, распространяющим живительное тепло.
У Комати закружилась голова, и она осела на колени. Фрейлина пребывала в некой растерянности, недоумённо хлопая глазами и озираясь по сторонам.
– Госпожа, с вами всё в порядке? – подбежали к ней обеспокоенные оммёдзи, помогая подняться.
– Да, – растерянно ответила фрейлина, понимая, что власть над телом вновь вернулась к ней. – Что с духом госпожи Норико?
– Она покинула ваше тело, и теперь вы можете выйти из круга, – ответил Кэйтиро. – Ритуал прошёл благополучно…
– Но нам нужно ещё кое-что сделать: выкопать и уничтожить талисман, – напомнил Сэйки.
* * *
Госпожа Такуси в беспокойстве мерила шагами свои покои. Её одолевали дурные предчувствия, и женщина не находила себе места от волнения.
В прошлый раз, когда император посылал в злополучную комнату каннуси, дабы он вместе с мико изгнал неупокоенный дух, Такуси была спокойна. Она не верила в сверхъестественные способности Тадамори Накатоми, считая его просто искусным актёром, проводящим обряды.
Но оммёдзи совсем другое дело… И про Абэ-но Кэйтиро, и про его племянника Сэйки при дворе ходило множество невероятных слухов. К большинству из них наложница относилась со здоровым недоверием. Но в то же время прекрасно понимала, что слухи не возникли на пустом месте, ибо многие придворные успели сами неоднократно убедиться в способностях служащих Оммё-рё…
Такуси опасалась, что дух Норико может явиться мужчинам и поведать об истинной причине своей смерти: об отравлении и о талисмане с проклятием, предназначенным для принца Куниясу.
"Что тогда будет со мной? – беспокоилась Фудзивара. – Что будет с моей репутацией? Что будет с моими детьми? Микадо, наверняка, прикажет меня казнить, сыновьям даст фамилию Минамото или Тайра или сошлёт в отдалённую провинцию! А дочь отправит служить мико в отдалённый храм или же выдаст замуж за простого служащего!"
Опасения госпожи Такуси были не напрасными. Минамото называли род, происходивший от детей императора. Им отказывали в статусе принцев и переводили в ранг подданных, предоставляя эту фамилию.
Впервые, подобное начал практиковать император Сага, правивший тридцать лет назад. Он пожаловал фамилию своему седьмому сыну, считавшемуся лишним претендентом на престол, Минамото Макото. И уж если прецедент имел место быть в прошлом, мог повториться и в будущем…
Госпожа Такуси начала нервно дёргать рукав своего верхнего лилового кимоно. Воображение тотчас нарисовало ей, как микадо переводит её детей в ранг поданных. Минамото Мунеясу, Минамото Токиясу, Минамото Санеясу… И мико Синси, отосланная служить богам в Идзумо или какое-нибудь всеми забытое место…
Наложница опустилась на татами рядом с низким столиком из резного дерева. Она налила себе сливового вина в чашу и залпом её осушила. Напиток растёкся теплом по телу и слегка притупил чувство беспокойства.
Она извлекла из-под многослойного кимоно талисман, защищающий от духов, и посмотрела на него. Золотистая подвеска блеснула в свете свечей. Такуси заказала эту вещицу, как только Норико начала являться ей во снах, пытаясь образумить. Благодаря искусно изготовленному талисману, слова морали покойной соперницы наложницу более не беспокоили…
Убрав талисман обратно под одежду, Такуси решила выйти подышать свежим воздухом. Она вызвала служанок, и те помогли госпоже облачиться в тёплое кимоно.
Женщина покинула свои покои, и неторопливо направилась к выходу из Сливового павильона. В коридорах было тихо и пусто: суеверные дамы и фрейлины, прознав о ритуале по призыву духа, старались без лишней надобности не покидать своих комнат.
Такуси вышла из Сливового павильона. Вечерний морозный воздух ударил ей в лицо, холодя кожу и проясняя разум. Сливовое вино тотчас выветрилось из головы, и беспокойство не преминуло вернуться. Но возвращаться обратно, в свои покои, наложница не пожелала.
Она неторопливо продолжила свою вечернюю прогулку. Снег скрипел под ногами, лёгкий ветерок доносил голоса слуг из других павильонов.
Наконец, Фудзивара достигла небольшого дворцового прудика, через который был перекинут горбатый мостик в китайском стиле. Летом, наложница любила стоять на нём, и любоваться на цветущие лотосы.
Сейчас, прудик затянула плотная ледяная корка, запорошённая снегом, искрящимся от падающего на него света из павильонов и дворца.
Женщина немного постояла на мостике. Казалось душевное равновесие медленно возвращается к ней…
Она уже собралась отправиться обратно в свои покои, как вдруг поскользнулась. Всё произошло настолько быстро, что госпожа Такуси не успела даже вскрикнуть. Она потеряла равновесие и упала, ударившись виском прямо о резные перила мостика.
Брызнула кровь. Там, где упали алые капли, снег подтаял, и приобрёл розоватый оттенок. Наложница резко побледнела, её остекленевшие глаза смотрели прямо перед собой мёртвым взором…
* * *
Тем временем Кэйтиро, Сэйки и Комати отдавали распоряжения нескольким слугам. Те в свою очередь недоумевали, но послушно, согнувшись в три погибели, разгребали снег и копали замёрзшую землю под Сливовым павильоном, в той части здания, где расположились покои госпожи Катоко и принца Куниясу.
Наконец, лопата одного из слуг наткнулась на нечто небольшое и твёрдое.
– Господин Кэйтиро, господин Сэйки, госпожа Комати, я что-то обнаружил! – крикнул он, выползая из-под павильона.
Оммёдзи и фрейлина тотчас бросились к нему.
– Что ты нашёл? Показывай! – требовательно воскликнул Кэйтиро.
Слуга извлёк из земли некий небольшой предмет и протянул его колдуну.
– Вот, – сказал он, – похоже на какой-то талисман. Вы его искали?
Кэйтиро взял в руки находку. Это оказалась небольшая металлическая пластинка с выгравированными по краям иероглифами и с вдетыми в специальные углубления цветными шнурами и нитями. Посередине металлической поверхности крепилась ещё одна пластина, на сей раз деревянная. На ней убористым почерком, отменными чернилами было написано: "Принц Куниясу".
– Да, это то, что мы искали… – облегчённо вздохнул оммёдзи, рассматривая сей предмет.
Про себя он отметил: "Талисман подобной работы стоит недёшево… Госпожа Такуси и её отец явно не пожалели средств…"
Вслух же он сказал, обращаясь к слугам:
– Вы можете быть свободны.
Слуги, выбрались из-под павильона, откланялись и поспешили удалиться. Они прекрасно поняли, что здесь замешаны некие потусторонние силы, и, будучи людьми суеверными, по возможности не желали с этим связываться. И потому лишних вопросов не задавали.
Едва они скрылись из вида, Сэйки спросил:
– Дядя, мы уничтожим этот талисман? Или же предъявим его микадо, как доказательство вины госпожи Такуси?
Кэйтиро задумался. На самом деле, он ещё не решил, как лучше будет поступить в подобной ситуации. Его одолевали сомнения: один талисман недостаточное доказательство, и выдвигать обвинения против наложницы самого императора будет делом рискованным… К тому же, связываться с родом Фудзивара совсем не хотелось…
– Для начала, мы разрушим его чары, – после некоторой паузы ответил оммёдзи. – Затем, составим гороскоп и предсказание, как будет лучше поступить…
Сэйки разделял колебания дядя, посему не стал возражать. Тем временем, хранившая до сих пор молчание Комати, спросила:
– Если моя помощь больше не нужна, могу ли я удалиться?
– Да, конечно, госпожа, вы, должно быть, устали, – отозвался Кэйтиро.
Фрейлина, изрядно впечатлённая призывом духа и интригами госпожи Такуси, поспешила покинуть общество оммёдзи, дабы спокойно поразмыслить над произошедшим. Она не заметила, как Сэйки проводил её долгим взором. Юноша отметил про себя, что поэтесса красива, умна и обаятельна.
…Оно-но не направилась сразу в свои покои. Она решила немного прогуляться и привести мысли в порядок. Комати намеревалась посетить небольшой дворцовый прудик, с перекинутым через него мостиком в китайском стиле. Летом, там расцветали прелестные лотосы, созерцание которых побуждало поэтессу к созданию новых стихотворений.
Неспешно прогуливаясь, девушка размышляла, что дворец предстал перед ней совсем в ином свете – интриг и зависти. Конечно, она слышала, что в давние времена имели место политические заговоры и бесконечные дворцовые интриги. Но за время её службы не произошло ничего подобного, и Комати даже не подозревала, что оказывается, сравнительно недавно, одна наложница отравила другую. А потом попыталась избавиться от очередной соперницы, причём вместе с ребёнком…
Так размышляя, Комати достигла живописного пруда. Приблизившись к мостику, фрейлина заметила, что на нём что-то лежит.
Изумлённая девушка ускорила шаг, по мере приближения поняла: посредине мостика лежит обездвиженная женщина.
"Неужели какой-то даме стало дурно?" – растерянно думала она, идя так быстро, насколько позволяли длинные одежды и увязающие в высоком снегу ноги.
– Госпожа, вам плохо? Госпожа, вы слышите меня?.. – Фрейлина склонилась над женщиной, намереваясь привести её в чувство, и тут же в ужасе отпрянула. Дамой "без сознания" оказалась никто иная, как сама госпожа Такуси. Её кожа была неестественно бледна, а остекленевшие глаза смотрели прямо перед собой. На виске запеклась кровь.
Комати издала крик, который нарушил вечернюю дворцовую тишину.
Глава 7
Стояло начало лета. Прошло несколько месяцев со времени странных событий, происходящих в Сливовом павильоне.
Кэйтиро и Сэйки разрушили чары талисмана, и принц Куниясу быстро пошёл на поправку. Пожилой оммёдзи, не желавший связываться с родом Фудзивара сочинил историю, представляющую всё в несколько ином свете, и поведал её микадо.
Он рассказал, что причиной болезни принца послужило проклятие, наложенное госпожой Норико. Душа наложницы была преисполнена сожалениями, что так рано покинула сей мир из-за болезни, не успев родить императору ребёнка. Посему и не смогла упокоиться.
И когда родился принц Куниясу, дама Микуни из-за сильных сожалений и ревности наслала на дитя болезнь. Но она осознала свою ошибку, и, поведав, как снять чары, упокоилась с миром. Удовлетворённый подобным рассказом, микадо повелел провести службу за упокой духа бывшей наложницы.
Также, император Ниммё приказал щедро наградить Кэйтиро, Сэйки и участвующую в этом деле Комати.
Госпожу Такуси похоронили со всеми почестями, как и подобает её статусу наложницы императора и матери его четырёх детей. Микадо, не ведающий о её злодеяниях, был безутешен, долго оплакивая возлюбленную.
Популярность Комати после этих событий возросла. Весь двор долго обсуждал, как она позволила призвать духа в своё тело и помогла оммёдзи снять проклятие с принца. Госпожа Катоко прониклась к своей фрейлине ещё большей симпатией и даже, в знак признательности подарила дорогую заколку.
Подруга поэтессы, Кэнси, успешно разрешившаяся здоровым мальчиком, решила не возвращаться ко двору, посвятив себя воспитанию сына. Но Хироцугу, продолжавший служить при дворе и поддерживать общение с двоюродной сестрой, поведал своей супруге об удивительном происшествии. Кэнси направила Оно-но письмо, желая узнать подробности контакта с духом лично от девушки.
Тем временем, придворные решили во чтобы то ни стало снискать внимание поэтессы и постоянно присылали ей письма с признаниями и стихотворения.
Комати поначалу смущало столь повышенное внимание. На её взгляд она не совершила ничего особенного: призвали духа и сняли проклятие с принца служащие Оммё-рё.
Она часто ловила себя на мысли, что ей нравится Сэйки. Но оммёдзи, хоть и испытывал симпатию к фрейлине, не подозревал о её чувствах. И поразмыслив, решил не соперничать за её внимание с другими, на его взгляд, более достойными, кандидатами. В конце концов, он незаконнорожденный сын из далеко не самого могущественного клана. С чего бы столь популярной и красивой даме выбрать именно его?
Комати же, не получив от него знаков внимания, и не подозревая о мыслях оммёдзи, решила, что она ему безразлична. Если бы нормы приличия не были столь строгими, она бы сама написала ему письмо и прямо обо всём спросила! Но, увы, правила дворцового этикета не позволяли женщине отправить подобное послание…
И фрейлина, не без влияния своей сестры Каори, в итоге ответила на письма Тайры Куниёси, служащего Налогового департамента. Куниёси оказался приятным молодым человеком двадцати одного года. Он уже был женат, но искал себе визитную супругу.
Поразмыслив над предложением стать визитной женой, Комати дала согласие, но решила и на сей раз не покидать двор, продолжив служить госпоже Катоко.
Её отношения с новым мужем складывались весьма удачно. Куниёси часто посещал её и постоянно твердил ей, что никогда не оставит.
Комати, вспоминая своего первого супруга, мысленно с тоской отмечала, что Сигэмори говорил ей когда-то то же самое. Но судьба, увы, распорядилась иначе, разлучив их на девяносто девятый день брака…
Конечно, Куниёси не отправился бы подавлять восстание эмиси, ибо он не гвардеец, а служащий. Но кто ему мешал в дальнейшем завести новую визитную жену или наложницу?
* * *
Стояло начало осени. Листва деревьев золотилась в лучах солнца, окрашивая Хэйан в жёлто-оранжевые тона. Знатные дамы и следовавшие моде зажиточные горожанки сменили кимоно летних цветов на одеяния, более подходящие осеннему сезону. И теперь сами сливались по цвету с деревьями, словно большие листья.
В один из таких дней, Каори, как обычно исполняющая свои обязанности фрейлины Нефритовой госпожи Дзюнси, получила письмо из провинции Дэва, от своего бывшего супруга, Оно-но Ацутады. Увидев послание, женщина нахмурилась: что нужно этому мужчине, который предпочёл ей какую-то дикарку? Она теперь служит при дворе и стала визитной жена другого человека! И нынешняя жизнь её вполне устраивает!
И впрямь, второй муж Каори, Татибана Охира, служащий Налогового департамента, исправно посещал её, хоть и обзавёлся недавно ещё одной визитной женой (совершенно забыв про законную супругу). По слухам, особой юной и прелестной…
Служба при дворе, конечно, была порой утомительна, но женщина твёрдо решила не покидать её. На случай если Охира решит предпочесть Каори свою новую визитную супругу. Пусть, сейчас фрейлина с ним в хороших отношениях, но кто знает, что будет дальше?
…Женщина с ненавистью взяла в руки свиток, и едва удерживаясь, дабы не разорвать непрочитанное послание на маленькие кусочки, испросила разрешения у Нефритовой госпожи ненадолго отлучиться. Дзюнси, пребывавшая в прекрасном расположении духа и слагавшая стихотворения, милостиво соблаговолила.
Каори поспешила в свои покои и с нескрываемым раздражением бросила свиток в сундук с одеждой. Пелена гнева застелила глаза. Фрейлине внезапно захотела вновь увидеть Ацутаду и Оину, но отнюдь не для беседы по душам, а дабы расцарапать им лица и высказать всё, что о них думает. Пусть это и не достойно поведения приличной женщины…
Понимая, что не может предстать перед госпожой в столь разгневанном виде, Каори, дабы немного привести мысли в порядок, опустилась на татами перед низким столиком, и придвинула к себе тушечницу и лист бумаги. Несколько мгновений спустя, она небрежно написала:
"В заливе этом нет морской травы,
О, бедный мой рыбак!
Ты этого, наверное, не знаешь?
И от усталости изнемогая,
Все бродишь здесь…"
Стихосложение и впрямь благоприятно воздействовало на расстроенную женщину. Ощутив прилив спокойствия, она поспешила вернуться к своим обязанностям, решив прочитать письмо вечером.