- Сожалею, что "поднял зайца" в разговоре, боюсь, это доставило тебе несколько неприятных минут. Не стоило задавать этот вопрос на людях - это дело личное, но мне хотелось знать. А теперь я не знаю - был ли тот публичный ответ от коммодора, или от простого, безвымпельного Джека Обри?
- Пожалуй, от обоих. Я на самом деле не люблю смертную казнь еще больше, чем говорил, больше даже из-за себя, чем из-за того, кого вешают. Первый раз я увидел, как человека подтягивают к рее в ночном колпаке на глазах и со связанными за спиной руками, когда я был еще мальчонкой на "Рэмиллисе", и мне стало плохо до колик. Но если кто заслужил петлю, заслужил по закону, так ли уж важно, что он чувствует? Мне кажется, люди имеют разную ценность, и если некоторых тюкнуть по голове - мир не сильно обеднеет.
- Тоже точка зрения.
- Возможно, это звучит грубовато, и, возможно, я несколько переборщил в разговоре с Клонфертом, но я говорил, как коммодор.
- Ты и в самом деле произвел впечатление воплощенной суровости и прямоты.
- Ну да, я был довольно высокопарным, но ведь я не слишком кривил душой. А он изрядно раздосадовал меня своим трагическим тоном и своими "человеческими жизнями". Он просто гений фальши! Люди готовы принять такие рассуждения от ученого, но уж никак не от него, тем более, что он просто болтун. Надеюсь, он не обиделся, когда я оборвал его, но я был просто вынужден - он уже начал поминать тори и вигов. Но я сделал это довольно вежливо, если помнишь. Я его очень уважаю, немногие смогли бы подготовить "Нереиду" так же быстро. Смотри, он собирается обойти мыс. Неплохо сделано, идет к ветру не хуже катера, а повернул просто "на пятке". У него прекрасный помощник, да он и сам тоже неплох, будь он не таким взбалмошным.
"Надобно отметить, - писал Стивен в своем дневнике этим вечером, - что Джек Обри, имеющий столь много того, что можно потерять, к жизни относится куда легче, чем Клонферт, чье духовное богатство удручающе мало, и, что он, пусть частично, но сознает. Обмен мнениями сегодня днем подтверждает мои выводы, сделанные на основании знакомства с ними обоими. Мне, как медику, остается только надеяться, что какое-нибудь громкое дело даст Клонферту моральную опору, лучшую опору, чем его беспорядочные похождения. Ничто, как говорит Мильтон, не даст человеку больше, чем хорошая самооценка. Боюсь, я переврал цитату, но тут есть всезнающий мистер Фаркьюхар, который меня поправит. Если на Родригесе найдется тысяча солдат, то я могу писать "Губернатор Фаркьюхар" с полной уверенностью уже сейчас."
Мистер Фаркьюхар прибыл на борт, но совсем без всяких церемоний, и с такой маленькой свитой (один секретарь и один слуга), что было ясно - он наслушался военных в Кейптауне, что были весьма низкого мнения о боевых качествах сипаев в родных для них стенах, и совсем никакого - на чужбине. Они, вслед за французскими офицерами, полагали, что для успешной атаки острова нужно не менее пяти европейских полков с артиллерией, что трудности высадки на неподготовленный берег будут столь высоки, что и пять полков может не хватить - ведь сообщение между морем и берегом может прекратиться в любой момент, оставив десант без припасов. Таким образом, заключали они, лучше всего ждать еще подкреплений со следующим муссоном.
- Хотелось бы мне разделить ваш оптимизм, - сказал он Стивену, как только погода позволила ему вообще хоть что-то говорить ("Боадицея вынуждена была бороться с непогодой до двадцать пятой параллели), - но, возможно, он базируется на какой-то информации, которой я не владею?
- Нет-нет, мои отчеты были довольно подробными. Но я не уверен, что вы или армейцы отдаете должное нашему нынешнему превосходству в кораблях. Если, как и ожидалось, два их фрегата покинули театр, наш перевес становится пять к двум, довольно сильное превосходство, не считая "Леопарда", который, как я вам уже сообщал, есть уменьшенный "Рэйсонейбл". То, что моряки в шутку называют "плавучий гроб", и что вряд ли можно использовать даже в качестве транспорта.
Давным-давно я смог оценить чудовищную мощь крупных военных кораблей. Все мы представляем ужасную силу батареи, или огня, извергаемого крепостью, но корабли кажутся такими мирными, ведь для неискушенного взгляда все они на одно лицо с пакетботом из Холихеда, только побольше. Поэтому не так-то легко разглядеть, что это - мощнейшие батареи, причем батареи подвижные, что могут направлять свой всесокрушающий огонь в любую сторону, а когда их работа закончена - легко скользить в любое другое место и там начинать все заново. Три фрегата, дорогой сэр, три фрегата на которые мы превосходим противника - это огромные артиллерийские парки, причем их не тащат изнуренные бесчисленные лошади, они сами летят по ветру. Я видел их действие, у этого самого побережья, и я был восхищен. Ну и линии снабжения противника - их тоже надо учитывать. Превосходство на море означает, что наши войска будут лучше обеспечены.
- Я понял вашу позицию, - откликнулся Фаркьюхар, - но решающее сражение произойдет на суше, и те несколько полков, которые есть в нашем распоряжении, должны будут быть высажены на берег.
- Да. То, что вы говорите - правда. И я признаю, что эти доводы могли бы заставить меня сомневаться в исходе куда сильнее, если бы меня не поддерживало то, что вы, скорее всего, назвали бы иррациональными надеждами.
- Не будете ли вы столь любезны поделиться источником своей уверенности?
- Вы, возможно, знаете, что среди сослуживцев наш коммодор известен под прозвищем "Счастливчик Обри". Я не собираюсь углубляться в концепцию того, что такое, в просторечии говоря, удача. Философски это не определяется. Повседневный опыт, однако, говорит нам, что она существует, и капитан Обри один из выдающихся ее обладателей. Именно это ободряет меня в бессонные ночи.
- Как бы мне хотелось, чтобы вы оказались правы! - воскликнул Фаркьюхар. - Я искренне надеюсь на это.
После паузы он добавил:
- Из-за множества причин, среди которых та, что я не имею права прикоснуться ни к своей плате, ни к подъемным, пока не вступил в должность, - он снова замолк, проведя ладонью по глазам, и судорожно сглотнул.
- Давайте-ка прогуляемся по палубе, - предложил Стивен. - зеленоватый оттенок снова покрывает ваше лицо, несомненно, он вызывается меланхолическими мыслями не в меньшей степени, чем движениями корабля. Свежий пассат выдует их вон из головы.
Свежий пассат немедленно сдул с головы мистера Фаркьюхара шляпу и парик. Их понесло к носу, где они были схвачены проявившим чудеса ловкости боцманом, выросшим из-за нового правого станового якоря. Правой рукой он поймал шляпу, левой - парик, затем имущество губернатора отправилось на корму с гардемарином. Ибо мистер Феллоуз предпочитал иметь весь шкафут между собой и квартердеком с того памятного дня в Саймонстауне, когда коммодор поговорил с ним с глазу на глаз. Этот разговор "с глазу на глаз" был слышен от кормового салона до форштевня и преисполнил команду одновременно веселым одобрением и трепетом перед суровым командиром.
Снова покрыв голову, мистер Фаркьюхар уцепился за ванты рядом со Стивеном, и, постепенно мертвенная бледность сошла с его лица.
"Боадицея" шла, кренясь под свежим ветром, клюзы подветренного борта скрылись в потоках проносящейся вдоль бортов белой пены, а наветренный борт сверкал широкой полосой новой медной обшивки. Впереди "Сириус" под таким же облаком парусов сохранял свое место в строю с такой точностью, что, казалось, корабли соединяет стальная балка. Фрегаты мчались на северо-восток по следам "Нереиды", дабы соединиться с "Мэджисьен" и "Ифигенией" у Порт-Луи. Они уже обогнали "Леопарда", вышедшего с двухдневной форой (капитан его приходился родственником адмиралу, и было сильное подозрение, что эта развалина отправлена на театр только для того, чтоб претендовать на свою долю призовых денег, буде таковые появятся), и продолжали пожирать милю за милей, словно собираясь пройти две тысячи миль в две недели (что было вполне реально, ибо им удалось поймать сильный пассат довольно далеко к югу).
- Быстрота решает все в этой операции, - заметил Фаркьюхар, - и мы видим, как быстрота приобретает зримые формы. Мы просто летим! Какая скорость! Это как скачки за приз в тысячу фунтов! Как сжимать в объятиях прекрасную женщину!
Стивен нахмурился, он не любил восторженных метафор Фаркьюхара.
- Конечно, быстрота решает все, - отозвался он, - но не меньше зависит от того, найдем ли мы другие корабли в точке рандеву. Океан так велик, эта стихия столь капризна, а инструменты для определения долготы столь несовершенны или столь несовершенно используются… Знавал я суда, крейсировавшие по десятку дней не видя своих мателотов.
- Положимся на математические дарования коммодора, - откликнулся Фаркьюхар, - или на его удачу, или и на то и на другое. Мне кажется, доктор Мэтьюрин, что благодаря вашим заботам я смогу проглотить немного бульона с маленьким тостом. Обещаю, что если я, в конце концов, получу свое губернаторство, то первым делом, сразу после принятия новой конституции колонии, я отплачу вам за заботы - черепахами!
Их упования не обманулись. Через день они увидели с подветренного борта горы Реюньона, пронзающие влекомые пассатом белые облака, в то время, как два фрегата шли на север, чтобы обойти Маврикий. Там, точно в условленных координатах, они встретились с остальными кораблями эскадры. Ламберт, как старший капитан, немедленно прибыл на борт "Боадицеи". Информация о положении в Порт-Луи оказалась точной: "Венус", "Манш" и корвет "Энтрепренант" мирно дремали в гавани, а "Беллона" и "Минерва" все еще были в море. С другой стороны, посланный крейсировать у юго-восточной оконечности острова Клонферт обнаружил новый французский фрегат, 38-пушечный "Эстрей", пришвартованным под защитой батарей Ривьер Нор на недосягаемой стоянке. Очевидно, командир его узнал о блокаде и не пожелал рисковать. Кроме того, Клонферт захватил "купца" в четыреста тонн в Джакоте, заклепал орудия на небольшой батарее, и взял в плен несколько офицеров. Правда, судно оказалось нейтральным, американским, одним из множества американских торговых судов, которые одни на правах нейтралов без риска ходили в здешних водах и служили источником информации для обеих сторон. "Однако даже так, - заметил Ламберт, - это было лихое дело."
- Чертовски неудачный объект для вылазки, и еще более неудачный момент, - заметил Джек позже. - Налети "Нереида" на рифы во время его забав (а ничем иным это не назовешь) - и нам едва хватит сил прикрыть высадку, тем более, что у них теперь есть "Эстрей". Я удивляюсь Ламберту, отправившему его крейсировать в одиночку. Хотя это как раз понятно - Клонферт знает эти воды и терпеть не может подчиняться. Проход в Джакоте - адски сложный. Тем не менее, я думаю, мы должны взять Клонферта с собой на Родригес, как только наберем воды. Лучше держать его мятущийся дух вдали от соблазнов, пока среди них не появятся действительно стоящие. Когда начнется настоящая драка, он сможет лихачить до посинения.
Они набрали воды на Флэт Айленд, после чего "Боадицея" и "Нереида" отчалили на Родригес, предоставив командовать Пиму, но с приказом незаметно исчезнуть ночью с "Ифигенией" и "Мэджисьен", оставив у Порт-Луи "Леопард" и пару авизо, чтоб было, кому сообщить, если "Беллона" и "Минерва" вдруг вернутся из Бенгальского залива.
- Будет неприятно, если эти два тяжелых фрегата вместе с "Венус", "Манш" и "Эстрей" свалятся на наш арьергард, как раз когда половина десанта будет на берегу, а половина - на судах. Мы будем как Джексон - в глухом клинче, и при нас не будет ножа, чтоб разорвать дистанцию.
Обычно Родригес имел вид настоящего необитаемого острова, возможно, несколько больше идеального необитаемого острова (добрых десять миль в длину), и, возможно, чуть серее и чуть бесплоднее, чем хотелось бы, но желанный и манящий после длительного плавания в океане, без единого клочка суши на многие тысячи миль. Но нынче бухта была заполнена судами, на берегу во все стороны простерлись ровные квадраты палаток, а по образованным ими улицам двигались сотни и тысячи людей в видимых издалека ярких красных мундирах.
Джек первым высадился на берег, взяв с собой Стивена и Фаркьюхара. У него просто гора с плеч свалилась, когда он узнал, что командует все еще Китинг, и что его место не занял унылый генерал-перестраховщик. Оба командующих немедленно с увлечением углубились в детали перемещения солдат, амуниции, припасов, провизии, оружия (включая даже несколько гаубиц), дабы доставить все это в порядке и в срок на театр военных действий. Стивен молча ускользнул с совещания.
"Солитер тут мог бы никогда и не появляться, - думал он, пробираясь переполненным лагерем, - и даже черепаший парк прискорбно поуменьшился".
Он не прошел и сотни ярдов, когда голос за спиной окликнул:
- Доктор! Доктор!
- Не хватит ли? - пробормотал он сердито, ускоряя шаг по тропе среди панданов и втянув голову в плечи. Но скрыться ему не удалось, а в своем преследователе он неожиданно узнал высокую, худую и все еще мальчишескую фигуру Томаса Пуллингса, своего сослуживца с первого дня в море.
- Томас Пуллингс, - завопил доктор, и радостная улыбка сменила у него на лице хмурую гримасу, - о, лейтенант Пуллингс, клянусь честью! Как поживаете, сэр?
Они пожали друг-другу руки, и справившись о здоровье доктора и коммодора, Пуллингс с теплотой сказал:
- Помнится, вы были первым, кто назвал меня лейтенантом, на старом добром "Помпее". Ну а сейчас, если вы вдруг решите быть чрезмерно вежливым, вы можете говорить "капитан".
- Вот как? А вы действительно уже капитан?
- Не на суше, сэр. Но в море я - капитан транспорта "Гропер". Вы можете видеть его отсюда, если выйдете из-за дерева. Эй вы, "омары", - обратился Пуллингс к толпящимся солдатам, - ведь ваши папаши не были стекольщиками? Сквозь вас ничего не видно, расступитесь! Вон он, сэр, бриг за шнявой. Конечно, это всего лишь транспорт, но видели ли вы когда-нибудь столь же изящный силуэт?
Стивен видел похожие силуэты среди голландских селедочных басов, но предпочел не упоминать этот факт, а ограничиться лишь:
- Само изящество!
Капитан Пуллингс, пожирая глазами свое приобретение, продолжил:
- Первое судно под моей командой, сэр! Прекрасные носовые обводы, и такая маленькая осадка, что он может войти в самую мелкую речушку. Вы окажете мне честь, заглянув в гости?
- Буду счастлив, капитан, - ответил Стивен. - И, раз уж вы командуете судном, не могли бы вы предоставить мне лопату, лом и сильного человека средних умственных способностей в помощь?
Коммодор и полковник разрабатывали свой план кампании, штабные офицеры корпели над бумагами, солдаты начищали свои пуговицы, и, строясь в колонны по четыре, маршировали к лодкам, заполняя транспорта и фрегаты до тех пор, пока возбужденным матросам оставалось едва-едва места, чтобы воткнуть швабру или подобраться к снастям. Доктор Мэтьюрин с двумя матросами "Гропера" средней разумности выкапывал останки солитера из пещеры, куда он, видимо, забрался в поисках укрытия от урагана, только чтоб оказаться погребенным в потоках в настоящий момент практически окаменелой грязи.
Последний солдат покинул пляж, малиновый от усердия. Поставив свой сапог на палубу "Боадицеи", он посмотрел на часы и воскликнул:
- Одна минута, пятьдесят три секунды на человека, сэр! Веллингтон побит на полные две секунды!
С наветренного борта ударила пушка, на флагмане взвился сигнал "Поднять паруса", и четырнадцать транспортов начали протискиваться через узкий проход в рифах, присоединяясь к боевым кораблям эскадры.
К вечеру остров скрылся из виду. Эскадра шла к заходящему солнечному диску с мягким верхним бризом в фордевинд слева, и лишь открытое море лежало между ней и пляжами Реюньона. Дело было на мази. Джек был настолько занят с полковником Китингом и своими картами, что его можно было считать отсутствующим на борту, а Стивен на удивление глубоко ощущал долгие часы скольжения к грядущей неизвестности. Он бывал близко вовлечен и в куда более грандиозные дела, но ни разу исход не был так жестко определен - абсолютный успех или абсолютное поражение и смерть - и все это - дело нескольких часов.
Ему не слишком нравился план атаки, базировавшийся на предположении, что их ждут в Сен-Поле, восстановленном и усиленном Сен-Поле, что требовало каких-то уловок, и состоящий в высадке в двух точках: восточнее и юго-западнее Сен-Дени, столицы острова, вторая - чтобы перерезать коммуникации между Сен-Дени и Сен-Полем. Не нравилось ему и настроение Джека, опасавшегося прибоя во втором месте высадки. Но поскольку полковник Китинг, человек, которому они полностью доверяли, и который один имел опыт сухопутных сражений, настаивал на ее стратегической важности, и поскольку его поддерживали другие полковники, коммодор уступил. Стивен и Фаркьюхар также не могли добавить ничего путного, за исключением напоминания о важности уважения гражданских лиц и церковной собственности.
Сыпались песком в склянках часы. С каждым броском лага Реюньон становился ближе на семь-восемь миль. Мистер Фарктюхар трудился над своей прокламацией, а Стивен шагал по квартердеку, молча ненавидя Бонапарта и все зло, принесенное им в мир. "Он может только разрушать, он разрушил все хорошее, что было в республике, и все хорошее, что было в монархии. На месте разрушенной Франции с демонической энергией он воздвиг свою мишурную, показную империю. Вульгарный человечишка, в нем даже нет ничего французского, безумные амбиции, весь мир хочет загнать в свою мерзкую тиранию. А как низко он обошелся с Папой! И с этим, и с предыдущим. И когда я думаю, что он сделал со Швейцарией, Венецией и еще Бог знает со сколькими государствами, и что он мог бы сделать с Ирландией - Хибернианская республика! Поделенная на департаменты, половина жителей - в тайной полиции, вторая половина - информаторы. Воинская повинность, страна обескровлена…"
Субалтерн 86-го полка поймал злобный взгляд его бледных глаз, и отшатнулся, потрясенный.
На следующий день после совещания с мачты были замечены три корабля: "Сириус", "Ифигения" и "Мэджисьен", точно на месте рандеву. Они не обнаружили ни "Беллоны" с "Минервой", ни признаков какой-либо активности в Порт-Луи. В этот вечер по тихому, спокойному морю на фрегаты доставили десантные части, и Джек созвал капитанов, дабы разъяснить им предполагаемый ход операции:
Пока главные силы займутся демонстрацией перед Сен-Мари, "Сириус" высадит бригаду полковника Фрэйзера с гаубицами на Гран-Чалоп, пляже с подветренной стороны острова между Сен-Дени и Сен-Полем. В это же время часть бригад полковника Китинга высадится в Ривьер Де Плюи, поставив Сен-Дени в два огня, а в это время подходящие транспорта высадят вторую часть десанта, ибо сейчас фрегаты пойдут вперед одни под всеми возможными парусами.